Abyssus Abyssum Invocat

Окончание уроков на следующий же день ознаменовалось тем, что Диппера молча ухватили под локоть и, не церемонясь, утащили на задний двор школы. Окруживших его парней Пайнс не знал. Пара лиц уже успела примелькаться в коридорах или на общих классах, но по сути он был не в курсе даже имён. — Нам тут сказали, ты в математике шаришь, — осклабился тот, что продолжал удерживать Диппера, пребольно вцепившись в руку. — Допустим, — как можно спокойнее ответил подросток. Билла рядом не было ещё с прошлого вечера. Потрясающе. Нет, серьёзно — чисто восторг. — Недотраханная стерва Смит дала нам индивидуальные задания на дом. — У Диппера из рук выдрали рюкзак, а взамен впихнули целую стопку бумажек. — Пиздуй в библиотеку. Вещи свои получишь, когда всё решишь. — Может быть, я лучше объясню вам, как это делается? — Так же спокойно ответил Пайнс. В ответ на него уставились почти жалостливо. — Не, — заржал кто-то за спиной. — Не вариант. В следующую секунду мощный пинок под зад сбил Диппера с ног. Окружившие свою вроде как жертву парни явно не могли предугадать его дальнейшей реакции — а получилась та крайне взрывной. — Ну ёб вашу мать! — Почти в голос заорал подросток, вскакивая на ноги. — Да что, блядь, за хуйня? Каждый сучий раз!.. Знаете что? В жопу себе свои задания суньте! Не отрастили мозгов — не мои проблемы! А рюкзак можете хоть на сувениры разобрать, насрать вообще! Идите нахуй! Пиздить одного толпой как раз для таких дебилов, как вы! Диппер понимал, что только что выкопал себе могилу. Ещё понимал, что пятое сотрясение состоится, вероятнее всего, сегодня. И что с этого дня его жизнь превратится в Ад. Но ему было, честно говоря, плевать. Оставаться вечной жертвой для него оказалось сложновато. — Охуеть, — прокомментировал незнакомый голос с правой стороны. С левой послышались смешки. Сзади новый удар ногой угодил под коленку, а спереди кулак со всей дури, вынудив согнуться пополам, ударил в живот. — Ну и чего вы добьётесь? — Прохрипел Пайнс, сплевывая на землю. В лица он вглядываться перестал. — Ну, поставите пару синяков — я вам в благодарность что-то решать буду? — Гонор сбавь, — гоготнул тот парень, который ударил первым. — Выёбистый слишком. Раньше надо было думать и не говорить с моим другом в подобном тоне. — А я ко всем вам обращался, недоумки. — Диппер злился так, как, наверное, ещё ни разу в жизни. С трудом выпрямившись, он скрестил на груди руки и уставился на говорившего. — Всё можно было сделать проще. Подойти и по-человечески попросить, я бы пока объяснял, сам же всё и решил. Все довольны, никто обиженным не ушёл. К чему вообще вся эта чушь? В бандитов поиграть решили? Ну так играйте подальше от меня. — Слушай, — объяснили ему слева почти доверительно. — Никто не любит хитровыебанных сучек. С тобой по-хорошему пытаются — а ты? Так что давай. Бери ноги в руки, собирай варианты и не будь таким обсоском. Разойдёмся довольными друг другом, ладненько? — По-хорошему? Дать пинка под зад — это по-хорошему? — Сука! — Воскликнули где-то совсем близко. — Варианты! Листы с заданиями, разлетевшиеся по асфальту, радостно утопали по неглубоким лужам и спасению, судя по размякшему виду, уже не подлежали. — Ты варианты похерил, мудила, — обвиняюще выплюнул какой-то веснушчатый рыжий парень. …избивали Диппера не то чтобы очень яростно, зато пылко и, что ещё важнее, коллективно. Напоследок пихнули мордой в лужу, да так и оставили лежать, пригрозив перед уходом, что нытиков, жалующихся педсоставу и родителям, в этой школе любят ещё меньше таких вот, как Пайнс, сопливых сучек. Выплюнув часть воды, попавшей в рот, Диппер перевернулся на спину. В живот прилетело только два раза — уже хорошо, а на печени с почками, как и на рёбрах, наверное, уже наросли мозоли, понижающие степень урона. — Второй день в новой школе, — вслух хмыкнул он, давя в зародыше подступающую истерику. — Если бы Билл здесь был, он бы точно оценил комичность ситуации.

***

Билл и оценил. Когда подросток ввалился в дом, сейчас, к счастью, пустующий, на пару миль полыхнул затравленным тихим бешенством и заперся в ванной комнате, демон уставился в захлопнувшуюся дверь и почти минут пять медлил перед тем, как залететь следом. Следом — и тут же в тело, слишком вымотанное, чтобы сопротивляться. — Привет, — уныло пробормотал подросток, задрав край свитера и разглядывая наливающееся краснотой пятно на животе. Дико хотелось сказать что-нибудь типа «не раскидывайся обещаниями» или «ты очень вовремя», или даже «почему ты меня бросил?», но он тут же затыкал сам себя. Билл ему не друг. Он не обязан ничем таким заниматься. Вот только куда девать эту по-детски острую обиду, эту горечь на языке, как у брошенного щенка, с которым перед этим долго играли и гладили по пушистому животику?.. Диппер натянуто улыбнулся: — Чем занимался? — Мне вот кажется, что вопрос, чем занимался ты, куда более насущный, — отозвался Билл, с нехорошим интересом прислушиваясь к ноющей боли по телу. — Учился по мере сил. Попробовал воду из лужи, — улыбнулся подросток чуть шире. Билл в ответ молчаливым мысленным образом осведомился, можно ли перехватить контроль над телом. «Пользуйся на здоровье», — Диппер устало прикрыл глаза. Сейчас бы поспать. В ответ Сайфер молча стащил с него свитер и крутанулся перед зеркалом, одновременно вчитываясь в самые поверхностные воспоминания. …да чтоб тебя, Сосновое Деревце. Все эти попытки найти в чужом поведении рациональное зерно, воззвать к голосу разума… ну вот зачем, а? Если они решили причинить тебе боль, они её причинят. Повод найдётся, и, в общем-то, плевать, насколько вменяемый и вменяемый ли вообще. Билл не то чтобы придавал большое значение своим обещаниям — но сейчас ощущение того, что он облажался самым феерическим образом, раздражающе свербило внутри. Одновременно с обидой на него же, которую Диппер тщательно — опять же пытаясь оперировать рациональными доводами — и безуспешно в себе глушил. Билл надавил пальцем на пятно на впалом животе. «Что ж ты тощий-то такой, Сосна?» Нажатие отдалось болью, так что можно было заранее предвкушать масштабы будущего синяка. Билл уставился в зеркало — вчерашние подозрения, к слову, оказались верными: левый глаз у мальчишки с его присутствием налился желтизной и обзавёлся кошачьим узким зрачком. Хорошо, что хоть для окружающих такие вот перемены были не видны — большую часть времени. «Мне нужно, чтобы ты отозвал назад один из пунктов договора» «Какой из?» «Сдаётся мне, ты не особенно ему следуешь» «Вред окружающим» «Разожми булки, Сосна, никто не умрёт» «Что ты собираешься делать?» «Уговорю твоих новых друзей вступить на тропу пацифизма и любви» «Я вроде как не сдержал обещания» «Моя профессиональная гордость задета» «Ты и не должен мне ничего поверх условий сделки» Диппер проглотил едва наметившийся комок в горле. «Не должен» «Ты вроде спать собирался, Соснище» «Собирался» «А как соберусь, ты пойдёшь гулять в моём мясном костюме и наделаешь глупостей» «Почему Сосна, кстати?» «Это из-за фамилии?» Билл расхохотался, не отрывая от зеркала внимательного взгляда. «Глупостей — не наделаю» «Я в целом достаточно умный парень» «Во-первых, из-за фамилии. Во-вторых, потому как пахнешь ты, Сосна, лесом. Как тот, из твоих воспоминаний» «В третьих — потому что, давай признаем честно, ты иногда та ещё Сосёнка» «Ну, спасибо» «Сосёнка» «…отвратительно» «Всё-таки, чем ты занимался?» «…почему ты меня бросил?» Диппер напряжённо выдохнул и устало потёр глаза руками. Поток мыслей контролировать не получалось. — Тебе нужен был перерыв от моего присутствия, — спокойно сказал Билл, отворачиваясь от зеркала и опускаясь прямо на пол. — Делить тело напополам с кем-то вроде меня — это тебе, приятель, не фигня какая. Переборщишь — и можно закончить пускающим слюни дебилом. Я вот такого для тебя не хочу. А ты? — Предупреждать надо было, — проворчал Пайнс, подтягивая колени к груди. — Просто дай мне согласие. — Билл уставился на сбитые будущими синяками коленки. — И сможешь отдохнуть. — От чего отдохнуть? От себя? От тебя? От того, что именно меня опять выберут жертвой? — В глазах нехорошо защипало. Вот только этого не хватало! — Сосна. Не реви, а то сам знаешь что расти не будет, — дрогнувшим — не по его вине — голосом выдавил Сайфер. — Твою мать, Сосна. Согласие. Диппер почти сердито смахнул первую выступившую слезу, но за ней покатилась вторая, потом третья, а потом контролировать тщательно сдерживаемую до этого истерику стало решительно невозможно. Подросток ткнулся лбом в сгиб локтя, сложенного на колено, и срывающимся голосом попросил: — Не мог бы ты… прогуляться какое-то время? В этот момент Билл очень отчётливо почувствовал себя обыкновенным человеком, которого затопило вдруг многотонной ледяной толщей воды. В груди щемило до боли, снова что-то неладное творилось с дыханием, а обидное и ужасно одинокое ощущение отчаяния начисто отбило способность мыслить здраво. Он крепко обвил мальчишку его же руками, не слишком понимая, что и зачем творит. Успокаивающе коснулся сознания, обнял по новой — мысленно, и крепко зажмурил глаза. «Я никуда не уйду» «И ты тоже» «Они того не стоят, ты же в курсе?» Человеческие эмоции, переживаемые им самим так живо, здорово сбивали уверенность в себе и бодрый настрой. — Уйди. Пожалуйста. Хотя бы на полчаса. — Пайнс громко всхлипнул. Ко всем тем чувствам, которые он навсегда хотел бы похоронить глубоко внутри себя, теперь примешивался ещё и донельзя острый стыд. Единственное существо, которое хоть сколько-то в него верило — и видит его в таком свете. Рыдает, как дитя малое, только потому, что пару синяков поставили. «В каком „таком“ свете?» «Не дури, малой» «Ты ревешь не из-за синяков» Нет, серьёзно: когда плачешь, ощущения всегда настолько паршивые? «И просто к слову… то, как ты повёл себя с ними…» «Ты должен собой гордиться» — Не начинай! — Горько усмехнулся Диппер. — Мне нечем гордиться. Можно было попытаться договориться, а вместо этого я орать начал, как течная сука. «Договориться можно было. И нужно» «Но ты дал отпор» «Это тоже было сильно, Сосенка» Билл закрыл глаза, продолжая потихоньку забирать себе его маленькое человеческое — а потому очень большое — горе. Чувства постепенно возвращались к норме, а вот злость — та осталась сполна. «Мне жаль, что меня не было рядом» — А что бы ты сделал? Заставил их забыть? Через пару дней появились бы другие. «Забвение — не совсем подходящий способ» «Никто другой не посмел бы» — Насилие тоже не выход. Тогда я ничем не буду отличаться от них. Точнее, ты не будешь. «Но я отличаюсь» «Отличался, и всегда буду» «Не в насилии дело, можешь мне поверить» Билл утёр мокрые ресницы тыльной стороной ладони. Нет, да что ж такое творится?.. «Вся ответственность на мне, Сосна» «Ты будешь ни при чём» — Я не могу тебе этого позволить, — с непонятно откуда взявшейся жёсткостью ответил Диппер. — Пусть лучше пострадаешь ты, чем остальные? — Мне бы тоже не хотелось пострадать, — гнусаво фыркнул подросток. — Но да, ты прав. Пусть лучше я. Билл недоуменно нахмурился. Он не понимал. — Почему? — Не знаю, — уже более менее успокоившись, ответил Диппер и принялся тереть покрасневшее лицо руками. — Я знаю, что такое плохо, потому, когда смотрю на других, представляю их состояние и… Я и потерпеть могу. — Какая жертвенность, вы только гляньте. — Демон раздражённо фыркнул. — Политика ненасилия, Сосна, есть не более чем сентиментальная иллюзия. Это механизм защиты не твоего внутреннего мира от злого и кусачего мира внешнего, а внешнего мира — от тебя. Сам развязываешь агрессору руки, подставляешь спину, а потом удивляешься, почему все кругом используют тебя, всего такого замечательного, вместо половой тряпки. — Если собираешься меня перевоспитывать, то ты немного запоздал. — А если я пообещаю не причинять им боли? — Ты не выполняешь свои обещания. — Диппер поднялся на ноги и включил воду в раковине, подставляя руки под ледяные струи. Это всегда здорово его успокаивало, хотя врачи пугали простудой и обострениями. Билл промолчал. Пацан зрил в корень — ну да и черт с ним. Разобраться можно и позже. Когда Билл потянулся к пряжке у него на ремне, Диппер попытался рвануть руки в сторону, но перехватить контроль не сумел. Движения из-за этого выходили порывистые, дёрганные и неровные. Сайфер стащил бесформенные джинсы с тощих ног, потянул вниз резинку трусов и в ответ на очередную попытку сопротивления напополам со жгучим стыдом беззаботно отозвался: — После купания в луже было неплохо душ принять, как считаешь? — Неплохо. Только если в одиночестве, — каким-то чудом вернув контроль над руками, сказал Пайнс и быстро натянул трусы обратно. — Стесняться чего-то… физического рядом с существом вроде меня — глупо, Сосенка. — Глупо или нет, я стесняюсь! — Значит, будем излечивать тебя от глупости. — Билл ухмыльнулся, заново стягивая с мальчишки трусы и быстро забираясь в душевую кабинку. — Проникновение в разум, чтоб ты знал, куда более интимный процесс. «Отпусти!» — Мысленно взмолился подросток. — Диппер, успокойся. Мне самому… интересно, каково это будет. Я очень давно не занимал тело такого качества, и ещё дольше не позволял себе участвовать в подобных «бытовых» процессах. Нематериальное существование в нематериальном мире — это перебор. И ты смущаешься меня абсолютно зря. «Билл, ну пожалуйста!» — Я уже один раз оставил тебя одного. — Сайфер вскинул его голову вверх, подставляя лицо под поток прохладной воды. По коже пробежали мурашки. Потрясающе. — Больше не хочу. Очень странно такое переживать, знаешь ли. «Ты сам сказал, что при таком раскладе я докачусь до овощного состояния» — Я чувствую рамки. «Билл» — Доверься мне, Сосна. «Билл!» …Билл ушёл молча. Мальчишка сам себя накрутил; провоцировать его дальше было опасно, хотя, возможно, полезно, чтобы выпустить пар. Ладно, решил Сайфер, лишая себя остатков осязаемости и усаживаясь внутри кабинки на подставку для мыла. Не сейчас. Чуть позже. Ему самому было бы неплохо привести отзеркаленные от Диппера и слишком человеческие эмоции в порядок.