Abyssus Abyssum Invocat

Отстранился Диппер исключительно от неожиданности. Вперился неверящим взглядом демону в глаза и попытался что-то сказать, но голоса по-прежнему не было. Дар речи вернулся к нему одновременно с тем, как Сайфер за талию подтащил его ближе к себе и, вконец потерявшись в сумятице целого вороха человеческих ощущений, ткнулся носом в тонкую вкусно пахнущую шею. — Билл… — На самом деле, Диппер считал, что болтать сейчас — решение откровенно глупое, но и молчать не мог. — Ты говорил, чтобы я не путал влюблённость с благодарностью… Но я вообще не понимаю, что чувствую. Просто не понимаю. — А оно тебе надо, во всём этом копошиться? — Ухмыльнулся Билл, не отлепляясь от него ни на дюйм. — Забей, Сосенка. Поймёшь, когда придёт время. Отвечать подросток не стал. Протянул руки демону за спину и начал распускать не так давно заплетённую косу. Пока Диппер возился с волосами, Билл сделал глубокий вдох, проводя губами по открытой шее вверх — к линии роста волос, небольшому розовеющему уху, виску под взбитыми темными прядями. Пахло от мальчишки всё так же невероятно, и Билл уже не помнил, когда в последний раз — и было ли такое вообще? — физический контакт в человеческом теле вызывал у него такую бурю ощущений с густой эмоциональной окраской. — Отпусти меня в душ, — просипел Диппер. Откровенно говоря, запаниковал он ещё на первом поцелуе. Билл самую малость нервно фыркнул, крепче сжимая его талию в ладонях. — Что, по-твоему, я собираюсь с тобой делать? — Ничего, связанного с людоедством, — нервно хихикнул Пайнс. Рука скользнула вверх по спине, пальцами вплелась в волосы, потянула, вынуждая запрокинуть голову. Удерживая второй рукой под поясницу — так, чтобы завалившийся назад мальчишка не рухнул на кровать — Билл губами припал к его горлу уже вплотную, широко лизнул дрогнувший кадык, поднялся выше, тесно прижался и ощутил горячее, тяжёлое нетерпение, нарастающее внизу живота тягучей и будто бы плавящейся волной. Биллу не слишком нравился секс. Как набор примитивного удовольствия он был неплох, но требовал излишних для такого результата энергетических затрат. Вот только сейчас… Демон уже не был уверен, что с Диппером было бы точно так же. Впрочем, кто знает. Глупая человеческая оболочка, кажется, всерьёз вознамерилась действовать автономно, ничуть не интересуясь его личным мнением по этому поводу. Когда он поцеловал мальчишку, крепко и требовательно, немного сбивчиво ввиду порывистой спешности, тот уже не пытался его оттолкнуть, хотя отвечать, крупно дрожа и, кажется, едва справляясь с дыханием, начал не сразу. Паника со стороны Пайнса, между тем, никуда не девалась, но лишь добавляла происходящему остроты. Ощущалось всё в несколько раз острее, чем если бы Диппер был расслаблен. …он и не понял, что произошло, когда его смяло и куда-то потащило. Будто бы косточку из фрукта вытащили — и отбросили в сторону. Широко улыбнувшись, Билл отпустил безжизненно обмякшее тело. Напоследок, склонившись над ним, полушутливо лизнул раскрытые губы, разогнулся обратно и заставил себя расслабиться, открывая всё — от ощущений до эмоционального фона и поверхностных мыслей — перепуганному мальчишке в своём теле. — Добро пожаловать, Сосновое Деревце. Чувствуй себя как дома. Тот панически рванулся и гаркнул: «Ты… Ты… Ты что сделал? Ты ж меня убил почти!» — Будешь живее всех живых, обещаю. Сосна, не паникуй. Знаешь, я ведь что донести пытаюсь… все эти трепетные разговоры о чувствах — ни разу не моя стезя. Я сам до конца не сформулировал, что происходит. Не выношу всю эту рефлексию, и, тем не менее, считаю, что ты должен — обязан — понимать, в чём тут дело, и… Просто расслабься и получай удовольствие. Идёт? Диппер ещё раз, исключительно для порядка, трепыхнулся, а потом притих. Внутри Сайфера было комфортно — напоминало далёкое детство, когда на пороге дома встречала мама и крепко обнимала. Ощущалась абсолютная уверенность в том, что ничто и никто не сможет до него добраться со злым умыслом. Билл вырастал вокруг него непроницаемой стеной, и одному только богу ведомо, как сильно подросток нуждался в чём-то подобном. Хотя чего ещё можно ожидать от человека, которому собственное тело — враг. И всё это не принимая в расчёт эмоций демона по отношению к нему. И как только Билл со всем этим справлялся столько времени? Диппер подумал, что его бы просто разорвало, если бы он оказался вынужден выносить такое дольше пятнадцати минут. Любовь Билла напоминала ту самую черную дыру, которой они не так давно любовались. Притронься — и уже ничего тебя не спасёт. Человек так любить не смог бы. Вымотался и постарел бы раньше времени — или вовсе с ума сошёл. Билл еще раз осторожно, с неумелой лаской прошёлся по притихшему разуму внутри себя, а потом, прикрыв глаза, растянулся на кровати. Диппер внутри ощущался… очень полно. Едва ли не идеальным слиянием, и, чёрт, это в самом деле было потрясающей идеей. Даже странно, что она не пришла Биллу в голову раньше. Встревоженное шевеление Пайнса внутри, стоило Сайферу начать расстёгивать молнию у себя на джинсах, заводило куда больше непосредственной мысли о собственных намерениях. «Что ты собираешься делать?» — А что бы ты хотел, чтобы я сделал, Сосна? — Улыбнулся Билл, стаскивая джинсы сразу вместе с трусами. «Ой, мамочки…» — пропищал Диппер, порадовавшись, что пока что эта хреновина его не посетит. — «Неплохо ты себя… укомплектовал». — Я не специально. Оно само! — Хихикнул Билл несдержанно. Одновременно с этим он повернул голову вбок и, вглядываясь в расслабленное, будто бы Диппер рядом с ним спал, лицо мальчишки, одновременно вслушался в разум внутри себя. «Ты один лучше сразу всего, что мне доводилось видеть» «Не только внешне, впрочем» Он по новой прикрыл глаза и тихо, почти удивлённо охнул, двинувшись вдоль своего — их — члена тугим кольцом пальцев. Диппера он подключил ко всем нервным окончаниям, но никакой власти над телом не дал. Просто сиди и наслаждайся процессом. Но вот заткнуть его не мог никак. «Собрался подрочить на мой полутруп?» В ответ Билл размашисто лизнул собственную ладонь, грубовато провёл по головке, чувствительной и напряжённой, скользкими пальцами и хохотнул: — Всего лишь демонстрация. Готов поспорить, не так ты представлял свой первый раз. «Технически, моя тушка во всём этом вообще не участвует» — Технически, участвуешь ты. На этих словах Билл всё-таки замолчал. Запрокинув голову, выдохнул порывисто, толкнулся бёдрами вверх, задвигал рукой быстрее. Удовольствие было не то чтобы слишком острым — но таким, что совсем скоро он, неспособный не думать о Диппере внутри него, зажмурился почти болезненно и застонал протяжно и тихо. Подростка накрыло с запозданием в секунду и по его ощущениям будто через кофемолку пропустило. Тело Билла получилось куда чувствительнее обычного человеческого тела — а потом к физическим ощущениям добавился эмоциональный выброс, и всё, что Пайнсу осталось, так это вцепиться в сознание демона мёртвой хваткой и закольцевать всю эту какофонию в совершенно безумном вихре. …нет, определённо — им нужно будет трахнуться. По-настоящему. Так, как это делают люди. Билл тянулся к сознанию Диппера так жадно, что переплетался с ним вскоре каждой «верхней» мыслью, мельчайшим ощущением, всем абсолютно. К чёрту личное, к дьяволу скрытность. Диппер метался, погружался в него глубже, таял — и от его неподатливой восприимчивости на контрасте всю сущность Сайфера словно на кусочки рвало. Сейчас, в человеческом теле, после наглядного подтверждения, сказать себе было проще: всё встало на свои места. Необъяснимое объяснилось, собственные мотивы стали куда понятнее. Зато Диппер никуда от него не денется. Оргазм накрыл волной — тяжёлой, жаркой, выгибающей впервые испытывающее нечто подобное тело дугой до хруста позвонков. На каком-то моменте Дипперу показалось, что вот прямо сейчас он просто растворится в Билле, останется слабым огоньком среди бушующего пожара его разума, и никогда не вернётся обратно. Сгорит, утонет, погрузится так глубоко, что никогда не сможет выбраться, а Билл его не отпустит. Так и будет носить его душу внутри себя, гладить иногда, как любимую зверушку, и любить-любить-любить, пока Диппер не свихнётся. Почему-то эта мысль не вызывала ни страха, ни даже хоть сколько-нибудь отрицания. Растекшись по постели безвольной лужицей, Билл уставился в потолок остекленевшим взглядом. «Теперь ты понимаешь», — добавил он мысленно и расслабился, с огромной неохотой выпуская Диппера из тесного ментального капкана. «Верни меня в моё тело», — попросил Диппер. Ему было жизненно необходимо передохнуть от эмоций такой силы. Уход Пайнса создал ледяное, до мороза по коже продирающее чувство одиночества, которое Билл, никогда не бывший с кем-либо, помимо себя самого, давно уже научился — а теперь вот взял и заново разучился — игнорировать. Оказавшись «дома», Пайнс первым делом стал стряхивать с себя кроссовки. Следом за ними — свитер, футболку, штаны, трусы, и, господи, даже носки. Внимательного взгляда демона он не смущался в принципе. Раздеться перед тем, кто только что вывернул перед тобой наизнанку всего себя — вообще не проблема. Все комплексы куда-то подевались, будто бы Билл сжёг их, пока прожаривал своими чувствами сознание Диппера со всех сторон до золотистой корочки. Билла хватило только на то, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке и приспущенные штаны с бельём стряхнуть с ног окончательно. — Иди сюда, — потребовал он хрипло, неспособный отвести взгляд от обнаженного тела. Абсолютно, на его взгляд, безупречного — от вихрастой макушки вниз по впалому животу до самых кончиков пальцев. Часть решимости Диппер растерял, когда уселся демону чуть выше уже обмякшего члена и нечаянно задел его ягодицами. Смутился, тут же обругав себя за это, и почему-то смутился ещё сильнее. Ничего лучше, чем тупо улечься поверх Сайфера и обнять, снова прячась где-то между шеей и плечом, он не придумал. …смешно, но дальнейшие свои действия Билл брал не из собственного опыта даже, а из воспоминаний самого Диппера. Порнография, разговоры сверстников, фантазии. Кажется, когда-то Билл уже повторял то же самое — но вспоминать было тяжело, а сравнивать не хотелось. Было или нет — сейчас всё складывалось иначе по каждому из возможных и невозможных параметров. Подмяв несопротивляющегося мальчишку на спину, Билл с удовольствием облизнул его шею и поцеловал угловатое плечо. Языком скользнул в подключичную лунку, пальцами стиснул тощие бёдра. Тело под ним напряглось, выгнулось — скользнув ладонью вдоль цепочки позвонков, Билл легко поймал губами отвердевший сосок и прошёлся ртом ниже, задыхаясь по новой, прежде чем начать влажно и упоительно горячо вылизывать Дипперу живот, постепенно спускаясь ниже к внутренней стороне бёдер. «Кажется, я бревно», — подумал подросток, который мог только стонать и трясущимися, как от похмелья, руками зарываться в золотистую копну волос. …и всё-таки это ни черта не походило на все сексуальные похождения Сайфера до нынешнего дня. Диппер так дрожал, издавал такие звуки, что любой бы сломался — а Биллу оставалось только доламываться окончательно. — А ты везде кудрявый, — хохотнул Билл, когда укусил мальчишку под коленкой и тут же языком провёл вверх, навскидку лизнув самую головку твёрдого, будто каменного члена. Подросток несдержанно хихикнул, а потом засмеялся в голос — наверное, нервное. — А ты везде белобрысый, — сказал он и задохнулся, когда демон вобрал его член в рот. Без магии тут по-любому не обошлось — Диппер просто не мог сдерживаться столько времени. Первый раз, как-никак. С магией или без, но Билл старательно копировал повадки потомственного пылесоса от силы минут пять — а затем был вынужден надавить Дипперу на грудь, чтобы тот не пытался выпрямиться и отстранить его, и всё проглотил. В горле приятно першило, на языке остался специфический солоноватый вкус. Билл напоследок прошёлся губами вдоль особенно чувствительного после оргазма члена — Диппер, измотанный до состояния изумительно прекрасной половой тряпочки, при этом его движении вздрогнул особенно крупно — и поднялся вверх, обнимая мальчишку очень крепко и вдыхая запах его волос. — Я определился, — вдруг глупо рассмеялся подросток. — Я тебе, конечно, благодарен за всё, но всё-таки влюбился. — Зря, — мрачно пробурчал самую капельку подыхающий от счастья Билл ему в висок. — Очень зря, малой. — Зря благодарен? — Зря влюбился. Где твой инстинкт самосохранения, скажи на милость? — Я его ещё тогда проебал, когда через доску с тобой разговаривал, — хихикая, ответил Диппер. Билл в ответ порывисто и очень несдержанно принялся выцеловывать, взяв в ладони, его лицо. Ковш Большой Медведицы на лбу, чуть подрагивающие опущенные веки, виски, кончик носа, щеки, остро вычерченную из-за худобы линию челюсти. Показаться глупым он не боялся, пускай и обзавёлся некоторыми представлениями о «приемлемом» поведении в одиночку или нет. Одно из преимуществ быть древним неземным демоном — можно безнаказанно крутить на метафорическом и не очень детородном органе все нелепые стереотипы о правильном. — Перестань, щекотно, — задёргался Пайнс. Получилось, впрочем, не слишком активно. Быстро перекинув растрепавшуюся копну волос через плечо, Билл позволил кончикам еще более щекотно пройтись мальчишке по животу и груди. И, когда тот содрогнулся, невольно хихикнул. — Не надо! — Диппер попытался отползти подальше, но по силе проигрывал демону так сокрушительно, что даже шутить над этим не хотелось. Билл пару секунд подумал, а потом послушно плюхнулся обратно на кровать. — Всё ещё слышишь мои мысли? — Не знаю. Я голодный. Елейно улыбнувшись, вместо ответа Билл уцыганил с ближайшей квартиры комплект столовых приборов и полную сковородку ещё горячей жареной картошки с мясом. — Ну пиздец ты удобный, конечно, — рассмеялся подросток, хватая вилку. Билл ухмыльнулся. — Ты ещё не видел, как я воду в вино превращать умею. Подавившись, Диппер уставился на него так, будто видел в первый раз. — Нет, — прокомментировал услышанное он. — Нет. Нет-нет-нет. Нет. — Учитывая, что я в своё время умер за ваши грехи, — с преувеличенной серьёзностью отозвался Сайфер, — ты сейчас не имеешь никакого морального права строить такое лицо. — Врёшь, — уверенно заявил подросток, внутренне похолодев. — Врёшь и не краснеешь. — Треугольник с глазом, Сосёныш. Христианский символ — Троица, всевидящее око Божие. Ничего не напоминает? Диппер отложил вилку и закрыл лицо руками. Дар речи он потерял вместе со способностью адекватно соображать. Билл заботливо потрепал его по щеке. — Сосна, выдохни. Я просто шучу, — соврал он без зазрения совести. — Не думаешь же ты, что тебе только что отсасывал сам Иисус? — Именно об этом я думал, — сказал Пайнс, с неприкрытым облегчением снова хватая вилку. Подавить хохот у Билла не получилось — пришлось от души прикусить собственное запястье. …в любом случае, очередной апостол из Диппера бы точно не вышел.