Abyssus Abyssum Invocat

Следующие три недели прошли для Диппера как в тумане, которому его воображение неизменно придавало розоватый оттенок — от избытка сахара и худших романтических клише, с которыми демон обильно экспериментировал. Подросток ждал возвращения в школу как начала нового этапа на пути к свободе от обязательного образования, но, как оказалось, падать Биллу на приветливо подставленные руки после очередного долгого нудного дня было даже приятнее. Как мужчину он демона не воспринимал от слова совсем. Тела Сайфер мог менять как перчатки и как-то раз, забавы ради, при Диппере отрастил ещё две пары рук. Выглядел процесс неприятно, но подросток не отворачивался. Билл давал подробные объяснения к каждому этапу процесса, и это было захватывающе, хотя повторить опыт Пайнс так и не рискнул. В целом, отношения между ними складывались таким образом, что иногда Диппер откровенно терялся. Ему предоставлялась полная свобода — хоть женись, хоть детей наделай десять штук, хоть голым перед городской администрацией пляши. Только возвращайся в эту насквозь пропахшую дешёвым куревом квартиру со здоровенной кроватью. И Диппер возвращался — хотя и уходил редко. Старшие Пайнсы жили под ментальным контролем Билла, потому никаких проблем не доставляли, а сестре Диппер сказал, что нашёл девушку и пока поживёт у неё. Мейбл обрадовалась так сильно, что начала немедленно настаивать на знакомстве — Диппер едва отбился. — Ну и познакомил бы, — философски заметил только узнавший об этом Билл, восседая на люстре под потолком. Безжизненное человеческое тело тем временем валялось внизу на диване и мелкими шажками радостно двигалось по пути к разложению. Дипперу пришлось отодвинуть его к подлокотнику, чтобы сесть. — Как будто такая проблема сменить тушку на женскую. — Не проблема, просто… — Подросток замялся, пытаясь яснее сформулировать мысль. — Всё и так слишком странно. Я только-только привык к мысли, что у нас тут голубизна во все края, а ты еблысь! — и ты превращаешься в женщину. Билл прислушался к внутренним часам. Он собирался сегодня уволочь Диппера на одну планетку, цветущую флорой самым прекраснейшим образом всего четыре часа за семьсот тридцать, если считать их близкими к земным мерками, лет. Вроде бы успевали. В запасе было ещё часов десять. — У нас тут, душа моя, уже не голубизна, а полная ксенофилия. — Он хихикнул, вспомнив, какие дикие глаза были у подростка, когда он полез к нему в штаны в своей треугольной форме. Дипперу, кстати, понравилось, пускай он и отмалчивался потом до самого вечера с видом оскорблённой невинности. — И вообще, я думал, тебя интригует перспектива опробовать половой контакт с проникновением. — Сделай свою конину за ширинкой усохнуть до нормальных размеров, тогда поговорим. — Условности, — отрезал Сайфер и плавно спикировал обратно в патлатую тушку. Растекшись по ней и оживив, потянулся, осклабился и закинул руку Дипперу на плечо. — Это тебе не нравится, то тебе не нравится. С ширинкой-то что не так? — С ширинкой всё в порядке! Вот только задницу мне кто латать будет? — Сосна. — Билл смачно чмокнул его в шею чуть выше ворота футболки. — Ты драматизируешь. — Нет, не драматизирую, — вздохнул подросток. Билл улыбнулся. Это всё в самом деле было сплошной условностью, непосредственно секс — не целью близости, а исключительно средством, но тема забавляла его в любом случае. Даже в отрыве от самого процесса. Процесс, впрочем, заинтересовывал не меньше. — Это настолько больно? — Осведомился он с искренним любопытством. — Не знаю, не пробовал, — честно ответил Диппер, удобнее устраиваясь у демона под боком. — Не столько больно, сколько страшно, наверное. — Интересно у тебя приоритеты расставлены, — оглушительно заржал Сайфер — Диппер при этом невольно вздрогнул. — Как посреди активных военных действий организовывать мирный договор для двух столетиями враждующих цивилизаций, так всё в порядке. А член в заднице — страшно. — Тогда ты был у меня за спиной и так на них зыркал, что я тут как бы и ни при чём. А тут, получается, ты уже за спиной, а тыл не прикрыт и, даже более того, в большой опасности. От хохота у Билла на глазах выступили слёзы. Радовало не только с каждым днём всё больше расцветающее у его мальчика чувство юмора, сколько непосредственность, с которой тот научился балансировать на грани издевки, самоиронии и абсолютной серьёзности. — А если я свой тыл пожертвую — это тоже будет страшно, а, Сосна? — Проникновенно вопросил демон, вслушиваясь в доверчиво приоткрытый эмоциональный фон. — Что-что ты пожертвуешь? — Переспросил Диппер на всякий случай. — А какая разница, кто, кгхм, кого? — Билл пожал плечами, расслабленно растекаясь по спинке дивана. — Есть ты, есть я, и в результате все довольны. И, боже мой, никому не нужно трястись от смертельного ужаса. — Ты опять надо мной издеваешься, да? — Да что такого шокирующего я сказал? — Ну… Ничего, в общем-то. — Подросток изо всех сил старался не краснеть, но уже чувствовал, как горят уши. — Можно пошутить про Моську и слона? Ехидно прищурившись, Билл перекинул косу на плечо и утащил не сопротивляющегося Диппера себе на колени. — Неужто не тянет отыграться на мне за все свои переживания, а, Сосна? — Вкрадчиво спросил он мальчишке на ухо. — В процентном соотношении количество потраченных нервов и количество восстановленных уже выровнялось. Вместо ответа Билл, ухмыльнувшись, поймал его руку, припал к костяшкам губами и со вкусом провёл ими до самых кончиков пальцев. — Равновесие — такая скука, в самом деле, — весело известил он, на секунду оторвавшись от измывательства над чужими руками. Подросток задумчиво начал теребить кончик косы. — Из меня актив как из тебя пассив. — Знаешь, у нас тут всё в категорически добровольном порядке. — Билл только руками развёл, не в силах отвести взгляда от его лица. — Я же вижу, что тебе любопытно. Но не хочешь — не надо, Сосна, бога ради и всех, кто за него. Только объясни, каких таких качеств тебе не хватает, чтобы пихать в человека член? Тяжело вздохнув с таким видом, будто Билл с дружелюбной улыбкой подталкивал его к эшафоту, Пайнс ответил: — Я, метр с кепкой в прыжке, и ты, двухметровая херовина… Я ж потеряюсь по дороге. Широкие ладони крепко прошлись вверх от худых коленок по бёдрам. — Я нарисую указатели. — А ещё снабди запасами еды, спальным мешком и попутчиками. Мне, блядь, как в горы идти. — Попутчиками, говоришь… — По щелчку пальцев в комнате появились вполне правдоподобные иллюзии Диппера в количестве четырёх штук. Двое уселись на диван, весело поглядывая на свой раздосадованный оригинал, третий устроился позади Билла, принявшись поглаживать его широкий разлёт плеч, а четвёртый подошёл к самому Дипперу со спины и, склонившись, поцеловал в шею. Пользуясь короткой растерянностью Пайнса, Билл всучил ему наспех сворованный из ближайшего магазина леденец на палочке и очень спокойно резюмировал: — А спальный мешок тебе не нужен. Захочешь поспать в чём-то большом и горячем — я целиком и полностью к твоим услугам. Леденцом демон тут же получил промеж глаз. Совсем легонько, зато очень обидно. — Убери… этих, — попросил Диппер, уткнувшись лицом Сайферу в плечо. — И ничего мы не эти, — оскорбился тот, что стоял за Диппером и уже успел переместить ладони ему на талию, — а очень даже те. Двое парней на диване при этих словах принялись с упоением целоваться. Билл покосился на них, заржал и заставил исчезнуть — сразу всех четырёх. — Отвратительно, — буркнул Пайнс. Сильные руки тут же оплелись вокруг него — одна вжалась в поясницу, вторая, легко перебирая в пальцах кудри, ладонью легла на основание шеи. — Поля Исалио зацветут часов через девять, — сообщил Билл всё тем же смешливым тоном перед тем, как протяжно лизнуть в открытую шею. — И я в корне не согласен с тобой касательно отвратительности. — Разница менталитета. — Серьёзно, так резко и сильно Диппера не выносило даже в четырнадцать, когда могло встать даже на простенькое «скобка-точка-скобка-скобка-точка-скобка». — А если так? — Под паскудное хихиканье оригинального Сайфера целующиеся Билл-человек и Билл-геометрический произвол возникли на том же месте, на котором ещё полминуты назад сладострастно сплетались ветвями две Сосны. — Да ёб твою мать, нечисть! — Громко прокомментировал подросток и попытался слезть с коленей. — Далеко собрался? — Елейно осведомился Билл. Сразу, как только перехватил Пайнса за талию и зажал между собой и вполне реальным по осязаемостям телом своей иллюзорной копии. — Прекрати, — взмолился подросток жалобно. Тело позади исчезло. Шутки шутками, а противиться такому вот Дипперу Билл не умел с самого начала их личного знакомства. Мальчишка рухнул спиной на диван, и Билл быстро поменял их местами, улёгшись самостоятельно и устроив его сверху. Футболку с Диппера стянул машинально, машинально же, привстав на локтях, лизнул от трогательно угловатого плеча к открытому горлу. — И чё мне делать? — Скептический настрой удалось изобразить чисто символически. С алеющими щеками, сильно смущённый — Пайнсу оставалось только залепить розовый бантик на шею и повесить туда же табличку «пассивный партнёр навеки». — Ну твою же налево, Сосна! — С тихим смешком Билл заново распластался по дивану. Ладонью легко, почти невесомо скользнул вниз по спине вдоль позвоночника, подушечками пальцев очертил ямочки на пояснице и, спустившись ещё ниже, крепко сжал ягодицу. — Где твоя мужественность? Где доминантное поведение? Давай, жеребец, задай мне жару! Засади по самые помидоры! Диппер прикрыл глаза и так резко рванулся прочь, что демон едва успел его удержать. А вот равновесие при этом не сохранил и так и рухнул, хохоча, с Пайнсом в охапке на пол. — Жеребчик брыкается, — прокомментировал Сайфер, с удовольствием подминая залитого краской и вяло отбрыкивающегося подростка под себя. — Плохой, плохой жеребчик! — Дурноезжий, ага. — А удила на тебе использовать можно? — Поинтересовался Билл, как раз принявшийся расстёгивать брючный ремень на джинсах Пайнса. Вопрос прозвучал невнятно — одновременно с этим демон старательно чередовал поцелуи, короткие жалящие укусы и вылизывание тощих шеи и плеч. — Удила, уздечку… седло? — Хочешь выебать, — рявкнул Диппер не своим голосом, — так еби, только прекрати издеваться! В раскрытый рот демон быстро вложил невесть откуда взявшийся кубик сахара. И погладил яростно брыкнувшегося парня по голове. В отместку Пайнс со всей силы пихнул его коленом под зад. — Не дерись, Сосна, — миролюбиво сообщил Сайфер, перехватывая запястья, сползая вниз и седлая тощие бёдра. — Я тебя яблочком угощу. Подросток захрустел сахаром, гневно глядя на демона. Тот либо отвлёкся и на какое-то время перестал копаться у него в голове, либо не подавал виду, что знает — Диппера происходящее заводило до потери пульса. По его ощущениям, в паху собралось уже не меньше трети всей крови в теле. Признаться себе в том, что его давно надо было хорошенько отдоминировать и не нести весь этот сопливый бред на тему «ой-как-страшно-Билл-не-надо», было сложно. Но в последнее время подросток стал намного честнее с самим собой. Вслед за кусочком сахара в рот ему отправился ломтик сочного зеленого яблока. Билл уставился на жующего парня с плохо скрываемым умилением бабушки, накормившей любимого внучка, и всё-таки вытряхнул его из штанов. На самом деле, его давно уже забавляло интересное противоречие. С одной стороны, тела сами по себе не имели никакого значения. Диппер мог стать дряхлым стариком, мог обриться налысо, мог весь разукраситься типичными тюремными портаками — Билл, вероятно, смехом вывихнул бы челюсть, но на его отношении к Сосне это не сказалось бы ни на йоту. Точно так же и эмоциональный фон Диппера при его нахождении рядом оставался неизменным, какую бы форму Билл ни приобретал — так что в это тело он возвращался скорее из соображений личного комфорта: Сосновое Деревце всё равно принял бы его любым, и это понимание чертовски грело самолюбие. Но, с другой стороны… Диппер был восхитителен. Весь — от внутренних до внешних проявлений. Не идеален с точки зрения безжизненной выверенности черт, но Билл понимал идеал по-своему. Самое то было завести личную оценочную шкалу для сравнений. Вместо отрицательной и положительной бесконечностей — от минус Диппера Пайнса до плюс Диппера Пайнса. Об этом Билл ему и сообщил, пока невидимыми магическими путами сплетал запястья над головой и лихорадочно выцеловывал низ живота, острые подвздошные косточки, торчащие коленки и внутренние стороны особенно чувствительных, пестрящих следами после каждого несильного укуса, бёдер. Диппер от этих слов слабо вздрогнул, и от его эмоций повеяло чем-то настолько сильным и жарким, что Сайфер против воли ткнулся лицом ему в живот, задев при этом болезненно крепко стоящий член, и сам едва сдержал стон, но прерывистый щекотный выдох удержать не сумел. — Я всё ещё боюсь, — зачем-то ляпнул подросток. Билл тесным кольцом пальцев перехватил его член у самого основания. — Я хоть раз… хоть раз со времён нашего личного знакомства причинял тебе боль? — Кроме того, что почти два месяца я жил в состоянии постоянного страха — нет, ни разу, — очень скучным голосом отозвался Диппер. Как у него получалось так ровно говорить, было загадкой похлеще пирамид Гизы. — В промежуток личного знакомства не входит, а потому не считается, — приторно улыбнулся Билл, стыдно которому не было ни разу. — Заметь, я предлагал другую раскладку. Ты сам не захотел, так что расслабься, малой, и разожми булки, а то сам себе хуже сделаешь. Булки против воли поджались так, что даже домкратом было не разжать. Билл, к счастью, был лучше любого домкрата. Магически перетащенную из спальни подушку он устроил у Диппера, которого рывком перевернул, под животом, вынудив крайне похабным движением отклячить зад. Запястья, до этого скрученные, отпустил только для того, чтобы накрепко прижать, ограничив подвижность, к полу. В сексуальном плане насилие, вопреки громкому званию демона, Билла ничуть не привлекало. Он прекрасно отдавал себе отчёт: делать всё это с Диппером было бы и вполовину не так забавно — а, скорее всего, попросту мерзко, если бы тот не фонил так очевидно возбуждением от каждого из его действий. Одного этого желания, пойманного ненароком, хватило бы, чтобы съехать крышей. Билл же давно съезжал по накатанной и уже сейчас, кажется, грозил в очередной раз нагнуть все человеческие познания и прямо в мясной шкурке набрать вместе с крышей скорость падения на дно, близкую к сверхзвуковой. — И совсем не страшно, — бодро заметил Билл, отвесив увесистый шлепок по левой ягодице и тут же звонко поцеловав чуть выше поясницы. — Да не тяни ты кота за яйца, ну! — Неожиданно властно гаркнул Диппер. Он вообще перестал понимать, что с ним происходит — что с ним делает это существо, которое постоянно твердило о своей неземной к нему любви. Настроение моталось от абсолютного нуля до искристого, обжигающего счастья каждые пару часов, а сейчас ему хватало и несколько секунд. Билл всё равно потянул — исключительно из внутреннего протеста. И, так как прочих живых существ поблизости не наблюдалось, не кота, а самого Диппера. Ещё раз несильно шлёпнул по заднице, переместил ладонь и двумя пальцами протяжно скользнул мальчишке между ягодицами. — А если захочу потянуть? — Ехидно осведомился демон, дразняще массируя, не проникая внутрь, тугой вход. — Как ты меня остановишь? От пылкого жара в ощущениях Диппера напополам с этой жгучей злостью его собственный член стоял как каменный, а перед глазами нехорошо темнело. Хитроумно извернувшись, подросток развернулся к нему лицом, простеньким заклинанием освобождая руки. Заглянул в глаза, погладил по щеке, по смуглому плечу… — Не бросай меня, — совсем тихо попросил подросток. — Никогда не бросай. — Сосна, — укоризненно отозвался Билл. — Не порть мне момент пылкой страсти. Диппер не стал отвечать. Вместо этого он сел, крепко прижался щекой к его груди и зачем-то повторил: — Никогда не бросай. Билл растерянно моргнул. «Ну и как тебя трахать после такого, а?» Явно считавший его мысли Диппер тихо хихикнул, и Билл, не сдержавшись, привычно вплёл пальцы в путаные кудри. Диппер только ойкнул, когда демон рывком подхватил его на руки и потащил в сторону спальни.