Узы белого волка

Зимний лес молчит, словно затаив дыхание, наблюдает за жеребцами, несущими на спине всадников. Блондины ищут выход из лабиринта деревьев и кустов. Желание поскорее сбежать сдавливает грудь, но дорога, будто живая змея, петляет, не давая спастись от пут ожидания и боли. Доминик плакал столь долго, что его сморил и увёл в свою страну грёз Морфей. Винтаж правил конями, прислушиваясь к каждому шороху и принюхиваясь к каждой струйке тихого лёгкого ветра, проверяя, нет ли за ними погони. Мало ли, что ещё могло взбрести в голову обезумевшему брюнету. Судя по ощущениям, бой закончился его проигрышем. В это время в деревне кровавое сражение окончилось победой Эндрю. Волки бились яростно. В порыве Санджей ранил Луиса, который вместе с вожаками стай пытался разнять драку. Именно кровь его омеги помогла Эндрю выиграть, приложив лапами брюнета так, что тот, наконец, потерял сознание. Серебристый волк, было, хотел убить противника после всех нанесённых им травм, но рыжий омега вовремя вступился, напомнив о Доминике. Паника среди волков улеглась, но предпраздничное настроение и чувство спокойствия улетучились, поэтому стаи решили возвратиться в свои земли. Старейшина Северного ветра вернулся в гостевой домик и только тогда понял, что блондины сбежали. Они оставили для старого альфы и Санджея записку и некое вложение. Старейшина рассказал Луису и Эндрю о побеге Доминика с Винтажем. Оба волка хотели броситься на поиски, но старый альфа их остановил, сказав, что блондины сами найдут путь к гармоничному решению, и мешать им не стоит. Санджей очнулся дома в своей постели, где до сих пор пахло омегой, таким родным до безумия запахом. Рядом с кроватью сидела тётушка Марта. Заметив, что альфа очнулся, она укоризненно посмотрела на него и замахнулась для удара рукой. Брюнет прищурился, ожидая пощёчины, но вместо этого на голову нежно легла тёплая рука, а на колени Марты капали её слезинки. -Дурак ты. Весь, зараза, в отца. Что наделал, а? Ты ж словами его убил, - причитала женщина, стирая со щёк навязчивые слёзы. -Что это у тебя? – указав взглядом на колени Марты, где лежали, переданные ей старейшиной Северного ветра, записка и золотое кольцо, спросил Санджей. -О, Доминик попросил тебе это вернуть, - женщина покрутила кольцо пальцами. – А в записке сказано, раз ты этого захотел, они ушли. Если захочешь их найти, найдёшь, не захочешь искать, почувствуешь, когда умрут, и за ними последуешь. Тебе выбирать. -Ушли. Так всё-таки я был прав, они меня предали и сбежали, - альфа горько усмехнулся и посмотрел в потолок, снова мысленно проклиная судьбу и жалея себя. -Ты балда осиновая! Дубина стоеросовая! Кто сказал им уходить?! Ты их убить собирался! - гневно вскричала Марта, вскочив со стула. -Просто мне надоело то, что они пытаются мной помыкать. Ты меня любишь, но и не любишь, бред, засоряющий мне мозги. Они меня оба достали, и в любом случае хотели уйти вместе со стаей Ветра, - он отвернулся, чтобы не видеть глаза тёти, они блестели от слёз и были полны жалости. -Да тебе вообще нужен был когда-нибудь омега, а? - она бессильно опустилась обратно на стул. -Пожил я с Домиником чуток и понял, что он на хрен мне не сдался, у меня и без омеги дел полно, - сказал он, а сердце пропустило удар. -Ты, значит, наигрался и выбросил, да? - Марта не могла поверить в эти слова. -Получается, так, - угрюмо подтвердил Санджей. -И ты ещё после этого будешь называть себя сыном моего брата? - женщину снова охватил гнев, но она не кричала, говорила вкрадчиво. - Такой же, как отец. Горделивый слабак, трусливый, сукин сын, которому от омеги нужна лишь покорность. Привязал к себе любовью, а как пошло что-то не так, то сразу я не я и морда не моя. Так знай, что ты от тоски по нему подохнешь, а он даже на твои поминки не придёт, потому что у него есть более сильный альфа, который сможет уберечь его от смерти. Я ж тебя не таким воспитывала, ирод ты, неблагодарный. Знай, ты остался, после этой битвы, жив, только потому, что Доминика любят его друзья. – Марта поднялась со стула, положила записку с кольцом на тумбочку, рядом с кроватью, и ушла, оставив Санджея в одиночестве. Альфа долго смотрел на кольцо, потом принюхивался к сладкому запаху, вперемешку с горьковатым, словно кофе, отголоском присутствия Винтажа, а затем вскочил с постели и начал рвать и метать всё, что под руку попадалось. В какой-то момент этим чем-то оказалась старая семейная фотография, которая очень понравилась Доминику. Он обработал и почистил её, поставил в новую рамку и каждый раз, проходя мимо, тепло улыбался давно померкнувшим лицам. Фотография ударилась о стену, отчего стекло разлетелось вдребезги, порезав осколком руку альфы. Санджей смотрел на людей, улыбающихся с бумаги, и ярко зарычал, хватаясь за голову, в которой роились самые противоречивые мысли. В какой-то момент альфа рухнул на кровать, закрывая лицо ладонями и стараясь сбежать от лиц с укоряющим взором. Винтаж нашёл дорогу к окраине леса, где не так давно выкопал ёлочку для Доминика. И уже спустя двадцать минут, они были у озера. Альфа спешился и осмотрелся. Лагерь с костром здесь не разобьёшь, но можно вырыть нору, если спать в волчьем обличье, то не замёрзнешь, но что тогда делать с конями. Поразмыслив, блондин решил быстренько сколотить что-то вроде шалаша, чтобы прикрыть жеребцов от ветра и холода. Привязав лошадей и оставив Доминика спать, альфа отправился чуть глубже в лес с небольшим топориком и нарубил сухих веток, после чего долго рубил небольшие деревья. Вернулся он с огромной охапкой древесины и, проверив, спит ли омега, принялся строить шалаш. Вбивал палки в снег, связывал их верёвками, накрыл сверху каким-то тонким шерстяным одеялом. После чего, найдя подходящий сугроб, вырыл в нём глубокую нору. Винтаж подошёл к омеге, по щекам которого продолжали литься слёзы. Даже во сне блондина не покидали тревожные мысли. Аккуратно и тихо альфа коснулся щеки, затем губ и лба. Померкшее под гнётом страданий, это лицо, казалось, было лишь отголоском того, каким омега был раньше. Сильный, смелый, жизнерадостный и яркий, он мог затмить любую звезду, и месяц, и солнце, но сейчас это был тусклый уголёк тлеющей любви. Он по-прежнему любит, безумно любит того, кто принёс столько боли лишь потому, что не может принять реальность. Тот, кто привык полагаться лишь на себя, тот, кто считает, что весь мир у него в должниках, за смерть его семьи и тот, кто до сих пор остаётся щенком, обиженным на жизнь одновременно является тем, кому отдана часть этой светлой души, половинка пламенного сердца. Винтаж злился. Злился на себя, за то, что не нашёл Доминика первым. Злился на Санджея, который не смог стать сильным ради счастья своего омеги. Злился на Доминика, который полюбил такого слабого альфу. Но злость перекрывалась сочувствием, ведь и альфа не мог выкинуть Санджея из своего сердца. Чувство опустошённости, боли, сожаления преследовало и Винтажа. Он ощущал, как счастливая жизнь рушится, и что даже, если собрать весь пазл, без ключевой детали, картинка не сложится. Так же альфа знал, что Доминик не сможет жить дальше с зияющей раной на сердце, у него не хватит сил. А потому, блондин пошёл на отчаянный шаг. -Белый волк, если ты меня слышишь и ощущаешь мои чувства, если ощущаешь его боль, прошу тебя, помоги мне спасти его. Забери у него эту боль, ты же можешь, прошу тебя. Он должен забыть всё это лишь до того момента, как случится то, чего он сейчас жаждет. Молю тебя, помоги мне, сделать его счастливым, хотя бы на некоторое время. Винтаж держал Доминика за руку и продолжал молить Белого волка, пока слёзы не высохли, а омега не открыл глаза. В голубых очах металось непонимание и страх. В какой-то момент блондин бросился в объятия стоящего рядом альфы, чуть не упав с коня. -Мне приснился страшный сон, в котором ты исчез! Не оставляй меня никогда! - завопил Доминик, сильнее прижимаясь к Винтажу, который замер на месте, не зная, что делать. -Я не оставлю тебя, будь уверен, - блондин погладил его по голове и снял с коня. -Ты клянёшься? -Клянусь. Я люблю тебя, Доминик. -А я люблю тебя, Винтаж, - омега подтянулся и поцеловал альфу в губы. Винтаж видел, что с милого сердцу лица исчезла вселенская усталость и тревога, а в лазурных глазах не осталось даже крупицы боли и отчаяния. Белый волк выполнил просьбу, теперь всё в руках альфы. -Доминик, ты не голоден? - спрашивает Винтаж, отодвинув от себя любимого. -Голоден, - признаётся омега, чувствуя, как бурчит его живот. -Тогда, подожди здесь немного, а я поохочусь недалеко. -Нет. Не бросай меня одного, - вцепился в руку альфы Доминик. -Я не бросаю тебя. Я быстро вернусь, обещаю. Нужно же нам что-то покушать, а если я тебя с собой возьму, то кто за лошадьми присмотрит, - целуя возлюбленного в лоб, говорил Винтаж. - Я туда и обратно. Ни о чём не беспокойся и просто подожди меня здесь, хорошо? -Ладно, я понял. Только, возвращайся поскорее, - омега прижался к широкой груди, а потом, вновь поцеловав альфу в губы, отошёл и взял коней за поводья. - Я напою их, да и покормить давно пора. -Будь осторожен и держи ухо востро. Винтаж перекинулся в волка и быстро ринулся в лес. На секунду ему показалось, что ветер донёс странный запах, но тот сразу пропал, а потому альфа не обратил на него внимания. Спустя полчаса, со стороны озера, раздался выстрел и громкий скулёж.