Узы белого волка

Чёрной ночью лирый вожак покидает свой родной и тёплый дом с нотками отчаяния в душе. Крадясь, словно вор, он обходит бдительные патрули, план расстановки которых когда-то составлял. Но ему не удалось просчитать всё, и вот он замечен. -Герольд, ты, куда идёшь ночью? - спросил невысокий и худощавый омега. Его тельце испещрено свежими шрамами и рваными ранами, ясное доказательство того, как с ним обращается муж. Хотя в этой стае всем нынче плевать, что там происходит с каким-то омегой. -Ален, а ты-то, что на улице делаешь? - вернул вожак вопрос. - Не объясняй, я понял, - отвёл альфа в сторону взгляд, снова очертив в темноте покалеченную фигурку. -А, это, - бросил омега, оглядев ноющие раны. - Ну, да, и поэтому тоже. Хотел вот к Старейшине заглянуть, попросить травок каких от беременности. -Ты снова забеременел без течки? - сочувствующе спросил Герольд. -Угу. Везёт мне, - невесело отметил омега. - Только он уже и этого, наверняка, покалечил. Я суп пересолил. В ванной комнате двадцать минут сидел, но дверь хлипкой оказалась, с одного пинка с петель слетела, когда он меня по запаху нашёл. Вот и досталось. Не успел же я ему про беременность-то сказать, так он первым делом в живот и залепил, - ровно рассказал Ален, не замечая катящихся по щекам слёз, которые теперь были лишь реакцией на боль, а не просьбой пожалеть. - Попрошу мне противозачаточное что-нибудь дать или удавлюсь где-нибудь. -Ален, не глупи, - бессильно и хватаясь за голову. -А в чём тут глупость? Я не хочу этому зверю детей рожать. А вдруг, омега, что я тогда делать буду? Лучше уж сейчас всё прекратить. -Прости. Я слабый вожак, ничего не могу сделать, - сокрушался альфа. -Ты сохраняешь нейтралитет, чтобы защитить семью. Я бы тоже так делал. Кстати, а куда ты идёшь? - вспомнил Ален первоначальный вопрос. -Подальше отсюда, - уклончиво ответил вожак. Идём. Отведу тебя в другую стаю. Только тише. -Он меня по запаху найдёт да по узам брачным. -Узы исчезнут, потому что вы не истинные, а волки другой стаи тебя защитят от него. Идём, скорее, не то нас заметят. -А как же твой муж и сыновья? -Я вернусь сюда позже. Пока мне нужно подумать. -Герольд, ты с ума сошёл. -Верно. Лирый вожак убежал из деревни вместе с серым омегой. Ближайшей была стая Дикого клыка. Герольд не пошёл с Аленом в их деревню, понимая, что тогда омегу никто радушно не примет. Наказав ему, сказать о том, что сбежал от жестокого мужа и попросить убежища, альфа отправился на север, искать покоя среди заснеженных равнин и гор. Спустя день он измождённый и голодный упал у подножия высоких гор без сил. И почувствовал он лёгкость, свободу от будней, пропитанных болью и кровью омег. Думал, что умрёт здесь, надеялся, что умрёт. Его жестокосердные сыновья больше подходили на роль вожака Цербера, они и папу своего защитить смогут, а вот он от этого устал. Постоянно видеть раненых омег, слышать их крики, от которых нет спасения даже во сне. И горе мужа, плачущего ночами в подушку. Теперь же всё это может, наконец, закончиться и утонуть в забвении. -Эй, ты что это, помирать собрался? - раздаётся насмешливый старческий голос. -Да, - невозмутимо и не открывая глаз, ответил вожак. -Настолько всё плохо? - поинтересовался голос. -Да, - уже неуверенно и сжимая глаза до боли, сдерживая порыв слёз -Тогда, пошли чаю выпьем, расскажешь всё, может, окажется, что всё не настолько плохо. -Кто вы? - открыл глаза вожак, вглядываясь в морщинистое лицо. -Бертимор. Старейшина Ветра, если помнишь. А коли не вспомнишь, будем знакомы, Герольд, идём. И Герольд пошёл за незнакомым ему старичком, ожидая, что из Ветра его прогонят, стоит ему переступить границу. Но, на его удивление, никто не обратил на него внимания. Почтительные поклоны и приветствия Старейшины, но ни одного косого взгляда на лирого вожака, прослывшего убийцей. Старичок спокойно прошествовал к своему шатру, впустил туда альфу и дал ему шкуру оленя. Непонимающе и молча Герольд наблюдал, как Старейшина заваривает какие-то травы и достаёт из буфета печенье. -Можешь рассказывать, что же такого произошло, что ты в объятья смерти стремишься? - сев за стол и подав альфе кружку, начал Старейшина. -Да что тут рассказывать. Я сыночка-омегу и дочку хочу, но разве ж мне это позволят. Стая, будто с ума сошла. Рвут омег, как взрослых, так и младенцев. Женщин деревни и вовсе за рабынь держат. Как тут умереть не захочется? Я для них никто. Захотят и моего омегу затравят. А мои сыновья, они ж на всё это смотрят и такими же растут. Я не знаю, как это всё исправить, какой я вожак после этого. -Никакой, могу сказать, - снова отхлебнул чай Старейшина. -Я это и сам понимаю. Что же мне делать? -У тебя лишь два варианта: восстановить стаю или покинуть её. Ты сейчас ни на что не годен. Ослаб, как телом, так и душой. -Старейшина, нужна ваша помощь! - забежал в шатёр палевый омега. Углядев за столом Герольда, он отшатнулся назад, но не отводил от него глаз. -Мика, что с тобой? Что случилось? - привёл его в чувства Бертимор, а Герольд застыл в таком же состоянии, что и омега. -Мальчишки накормили двоих малышей ядовитыми ягодами! - очнулся блондин и вспомнил о проблеме. - Скорее, там уже пара лекарей, но без вас им не справиться. -Понимаю, идём. А ты, здесь сиди, меня жди и думай над выбором, - наказал Старейшина альфе, а сам с омегой удалился из шатра. -Старейшина, что он здесь делает? - шёпотом, словно о тайне, спросил робко Мика. -Каждый когда-то впадает в отчаяние. Ты же знаешь, что всё, о нём сказанное, ложь. -Да. Но разве за ним не могут прийти? -Нет. Если он сейчас примет правильное решение, то тирании Цербера придёт конец. -Но какое это решение? -Увидишь, Мика. Потому что ты будешь ему ближе мужа -Я не могу занять место его мужа, они истинные. -Но только с тобой он сможет стать тем, кем является на самом деле. Когда Бертимор вернулся, Герольда в шатре уже не было. Лирый волк мчался в человеческий город, минуя волчьи владения. Он думал о своём муже и своих сыновьях. Не заметил, как в думы пробрался палевый омега и всё больше захватывал душу своим невинным взглядом. Через много дней волк был окружён запахом выхлопов, многоэтажками и толпами снующих людей. Он не верил глазам. Жизнь здесь кипела, переливалась красками и не терпела простоя. Герольд присел на скамейку у высокого здания, кажется, это была какая-то фирма, он не разглядел название. Молча и с восторгом он наблюдал за людьми. Их походки, разговоры, привычки, он изучал всё, что только было подвластно нюху и глазу волка. Так он сидел бы очень долго, но ближе к обеду его окликнула миловидная черноволосая женщина. Одна из тех, что так теплы и очаровательны своей кротостью и упрямством. -Вы сидите здесь с самого утра, - поинтересовалась она, присаживаясь рядом. - Должно быть, вы проголодались. Не хотите перекусить? Я сама готовила, - и она подала волку пластиковый контейнер с рагу и вилку. -Вы очень добры, я не ел несколько дней, но разве вы не останетесь голодной, если я съем ваш обед? -В офисе есть буфет, я могу там что-нибудь купить, так что вы можете съесть рагу. Мне было бы приятно, если бы оно понравилось столь красивому мужчине, - чуть лукаво улыбнулась она. -Тогда, я попробую. - Герольд принял еду и начал есть. -С вами что-то случилось? Вас обокрали? Или вы кого-то ждёте? - тут же завалила женщина вопросами, наблюдая, как волк с упоением поедает разогретое рагу. -Похоже, я ждал вас, - с серьёзным лицом заявил альфа, заставив брюнетку захихикать. -Вы, значит, так с женщинами знакомитесь, - утёрла она проступившие в уголках глаз слезинки, ещё никто не говорил ей столь странных слов. -Как вас зовут? - не отступал Герольд, позабыв про еду. -Элизабет, - ответила женщина. -Моё имя Герольд. И я, действительно, ждал вас. Может, неосознанно, но ждал, судьба привела меня сюда, а затем подошли вы. Разве это не будет доказательством, что вы посланы мне судьбой? -Для чего же я вам, Герольд. Я не думаю, что вам нужна именно я. -Я лишь желаю сына. -Ох... - поразилась женщина. - Но как же любовь и женитьба? - смогла абстрагироваться от шока она. -Мне это не нужно, ведь после того, как сын родится, я исчезну вместе с ним. -Разве это не жестоко? -У волков к людям не может быть чувств. А я, как раз, волк. Женщина была шокирована, когда после пары встреч Герольд превратился перед ней в настоящего волка. Но сложившегося доверия между ними это не разрушило. Элизабет, как и Мика, принимала альфу таким, какой он есть, а потому он был счастлив, чем вводил законного супруга в замешательство. Элизабет уже через месяц забеременела, Герольд устроил ей сюрприз. Так Мика и Лиза познакомились в деревне Ветра. Старейшина Бертимор попросил женщину остаться, чтобы он мог следить за развитием малыша, но та отказалась, ссылаясь на работу в людском городе. Герольд отвёз её домой и обещал навещать. В метаниях между тремя партнёрами прошли девять месяцев. Элизабет призналась, что имеет форму болезни, которая приобретает летальный исход, если женщина решится родить. Альфа корил себя, но она сказала, что хочет этого. Просила не забывать её и заботиться о сыне. Мика же сказал, что обязательно поможет вырастить малыша и не бросит альфу в беде. А муж Герольда продолжал закрываться от него в течку и плакать ночами в подушку. Альфа был разбит. Он не мог дождаться появления на свет своего сынишки, но и не хотел терять Элизабет, ставшей ему, как и Мика, настоящим и преданным другом. А женщина в, возможно, последние дни своей жизни, будто расцвела. Её былая бледность сменилась пламенем щёк. В губы вошли розовые краски. И сама она стала нежной, словно распустившийся бутон алой розы. Она великолепно рисовала, сидя в больничной постели с холстом на коленях. Альфа только и мог, что отвлекать бедняжку от грустных мыслей. Попросил и его научить так, рисовать. Домой он теперь возвращался перепачканный краской и вымазанный грифелем угля. Страдания Элизабет внезапно оборвались, когда раздался крик малыша. И её, такая манящая, красота угасла. Тёмной ночью родился белокурый мальчонка, вобравший в себя всё очарование своей погибшей матери. Но этой же ночью он был похищен из своей кроватки. Поиски не дали результатов, похититель не оставил после себя ни единого следа или зацепки. А Герольд спешил вернуться в деревню Ветра, неся на руках своё дитя. Белокурый омега был чудом в отцовских руках. Белый цвет предписал мальчику сложную судьбу и великую силу в будущем. А сейчас малыша нужно было сберечь. Его кровные узы с братьями, наверняка, дали тем знать о его появлении на свет, чего Герольд так не желал. А это значило, что их скорее нужно было ослабить, чтобы малыша не нашли. Первым делом лирый вожак прибежал к Старейшине, чтобы тот подсказал, что сделать для безопасности младенца. -Этот младенец уничтожит твою стаю, - объявил Старейшина, как только альфа вошёл. -Спасибо, - прошептал лирый, целуя сына в лобик. -Он будет великим волком. Бесстрашным и чувственным, - осмотрел плачущего малыша Бертимор. -Прямо как его мать, - с любовью произнёс Герольд, качая сына на руках. -Он голоден, его бесполезно качать. Вот смесь, я с ней не одного малыша выходил, - протянул старичок альфе бутылочку. -Вот так, мой Цветочек, кушай, - приложил отец к губам сынишки пустышку. Мальчик с жадностью обхватил её пухлыми губками, пытаясь притянуть её к себе неуклюжими ручонками. - Старейшина, помогите мне его спрятать. -Способ, который я знаю, стоит дорого, - угрюмо пояснил старик. -Пожалуйста, я всё, что угодно, сделаю. О нём не должны узнать в моей стае, - в запале вскинулся Герольд. -Цену платит сам ребёнок. Ты готов на это? -Какова же цена? -Самое ценное, что может быть у нас, воспоминания. Он будет легко забывать даже то, что важно его сердцу. -Но как же, это ведь не будет жизнью, - посмотрел альфа на сыночка. -Я сожалею, но это единственный способ. Я запру его волчью сущность в человеческом теле, он не узнает, что волк, пока его не обратят. -Я согласен, но только побыстрее, пожалуйста, - после минутной паузы ответил лирый. -Ты ведь не пожалеешь об этом позже? - спросил старичок, подготавливая материалы к обряду. -Пожалею, но я хочу защитить своего сына от той жестокости, что царит в моём мире, хотя бы на время. - Герольд сильнее прижал к груди малыша. -Хорошо. Отдай мне ребёнка и выйди на улицу. Не заходи, пока не позову. Герольд вышел с камнем на сердце. Он не оставляет своему малышу выбора. Осознавая это, он бесконечно сокрушался, порывался войти и остановить обряд, звуки которого доносились из шатра, но в последний момент одёргивал себя и оставался на месте. Крик младенца не давал покоя, поэтому он просто заткнул уши и рухнул на колени в снег. Ни один волк не способен был сейчас его понять. -Герольд! - окликнул его запыхавшийся Мика. - Что с тобой? - спросил омега, положив руку на его плечо. -Я забираю у своего сына жизнь. Цена кровных уз - его память, - несвязно лепетал лирый. -Что ты такое говоришь? - не понимал Мика. - Почему малыш плачет? С ним всё в порядке, и почему ты здесь сидишь? -Старейшина проводит обряд, чтобы спрятать Доминика от моих сыновей и мужа. Он заключит его в человеческое тело ценой памяти. -Доминика? -Да, его так назвала Элизабет. -Герольд, можешь войти, - отозвался из шатра Старейшина. Этого хватило, чтобы альфа кинулся внутрь. Плачущий малыш снова оказался в отцовских руках. - Кровные узы с его братьями разорваны, они не смогут его найти. -Спасибо. Прости меня, Цветочек. -Герольд, он прелестен, - взглянул на младенца Мика и улыбнулся. -Да. Само очарование. -Теперь у тебя есть сын-омега. -У нас есть сын. Мика, никто, кроме тебя, не сможет стать его папой. Ты согласишься взять Доминика на попечение? -Конечно, соглашусь, глупый, я же обещал, - со слезами счастья ответил омега.