Истинный Ученик

      Учитель       Как и обещал, на следующий день я научил Гарри пользоваться чашей знаний. Для начала объяснил, что пером Ученика на вполне обычном пергаменте нужно записывать все мало-мальски выученное за период учебы. Годятся все знания, все воспоминания, из которых были извлечены уроки, различные наблюдения за жизнью волшебного мира, пометки, которые делают ученики на полях книг и тетрадей. Поттер приуныл. Это же какой объем непривычной для него писанины! Затем исписанный пергамент нужно бросить в чашу знаний. Он загорится, оставляя после себя радужный свет, и чаша будет наполняться. Кроме того, магией ученичества будет насыщать весь Хогвартс. Эта магия будет незримо подпитывать замок, подготавливая следующее поколение учеников.       — Чтобы писательская работа не шла вразрез с остальными твоими делами, выделяй для нее, допустим, два часа каждый день. Тогда она станет необременительной и легко выполнимой.       — Мне придется писать письма друзьям тоже этим пером? — спросил Поттер.       — Да. Ничего страшного не случится. Это всего лишь перо, хотя его возможности весьма интересны, — хмыкнул я, заканчивая разговор.       Поттер был готов попробовать. Мы располагались в гостиной, у теплого камина в креслах. Зеленый предмет мебели по праву был моим, а синий пришлось взять из старого склада мебели Хогвартса.       Вначале гриффиндорец думал. Страдальческое выражение было написано на его лице. Наконец ему пришла в голову идея, и он стал черкать на пергаменте. Писал он минут пятнадцать, затем остановился и опять задумался.       — Идей почти нет? — спросил я, переворачивая страницу монографии по ядам некоего Баркли Унылого. — На большее не хватает воображения?       — Что вы, профессор, у меня полно идей, — дерзко ответил Поттер, и яростно застрочил по пергаменту.       Исписав через час весь пергамент, он удовлетворенно улыбнулся, скрутил пергамент и бросил в чашу знаний. Она будто нехотя зажглась, чтобы принять жертву. Поттер внимательно наблюдал за происходящим. Пергамент сгорел, оставляя после себя легкую пыль, которая мгновенно осела на лице и мантии ученика.       — Апчхи! — сказал Поттер. — И где же обещанное развлечение в виде радужного света?       — Это была первая попытка, — усмехнулся я. — Старайтесь больше.       Поттер зло сверкнул своими зелеными глазищами. Тьфу ты, зеленоглазая гидра, изыди! Я щелкнул пальцами, чтобы невербально очистить мантию паршивца. Поттер буркнул «спасибо», но все равно пришлось идти умываться.       Выйдя из ванной, Гарри спросил:       — Профессор, могу я идти полетать? — Погода нелетная, — сообщил я неактуальную новость, кивая головой в сторону зачарованного окна, показывающего дождь, который шел с самого утра.       — Я наложу водоотталкивающие чары, — не унимался гриффиндорец.       — Дело твое, тебе уже шестнадцать лет, своим досугом распоряжайся по своему усмотрению, — ответил я, — когда придешь, будешь варить Перечное зелье. В ближайшее время оно тебе пригодится.       Поттер застонал. Он с решительным видом отправился в свою комнату и через пару минут вышел с метлой. Час спокойного существования без желанного молодого человека был обеспечен.       Ученик       Гарри разозлился. Ему не понравилось сидеть рядом с профессором. Он был слишком близко и был чересчур уравновешенным, невероятно спокойным. Он уже не мог представить, что раньше Снейп его третировал и провоцировал на вспышки гнева. Конечно, учитель по привычке задевал чувства гриффиндорца, но привычная злоба и гнев у него незаметно ушли. Было сложно привыкнуть к такому отношению, будто Снейп… неравнодушен к Гарри. Или молодому волшебнику только кажется? Уже давно Северус Снейп занял место в сердце Гарри, только тот не признавался в этом даже себе. Они слишком разные и невозможно представить их вместе. Но они уже вместе! Но Гарри не признавался в этом даже себе. И злился. И летел среди тяжелых облаков, чтобы успокоить свои мысли и чувства. ***       Учитель       Я шел к Альбусу Дамблдору, чтобы поговорить об успехах Гарри. Но директор чем-то был занят. Он торопился, невольно выдавая свои эмоции. Причем тут старый дом каких-то Гонтов? И какое-то кольцо? Я поймал его поверхностные мысли и уже не отпускал.       — Альбус, ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? — спросил я, впиваясь в него взглядом так, что директор не мог отвести свои голубые глаза, прикрытые очками-половинками.       — Нет-нет, мой мальчик, все в порядке, я никуда не тороплюсь, — начал уверять меня мой старый друг и сел в директорское кресло. Феникс обеспокоенно курлыкнул. Я понимал его речь и сообразил, что Фоукс тоже волнуется.       — Инканцеро! — произнес я, махнув палочкой. Сильные веревки стянули старческое тело.       — Северус, ты понимаешь, что ты делаешь? — ворчливо спросил Альбус. Казалось, он совсем не удивлен моим поступком.       — Я готов признать, что ты собираешься влезть в какую-то авантюру, и хочу спасти тебя от очередной ошибки. Просто посиди и подумай, все ли ты предусмотрел? Если все, то веревки будут готовы исчезнуть. Фоукс об этом позаботится.       Директор откинулся на спинку кресла. Он был готов разразиться гневной тирадой, но я ему не позволил и закрыл дверь. Чертов Альбус! Как его игры выводят меня из себя! Что он задумал?       Торопясь к себе в подземелья, я столкнулся с Поттером в коридоре первого этажа.       — Ой! — сказал он и рухнул, как подкошенный, со своей метлой.       — Поттер, в чем дело? — раздраженно спросил я.       — Ничего, я просто упал, — приглушенно сказал он, укутанный мантией с головой. Виднелась задранная рубашка, и с ней вместе пупок и живот.       Я взял его за руку и заставил подняться. Поттер раскраснелся и стал рассматривать свою конечность, которую я схватил.       — У вас удивительно развита координация движений, Поттер. Как вы только на метле держитесь? — произнес я, собираясь идти по своим делам в подземелья.       Поттер не отстал, а начал идти в мою сторону, чтобы поставить метлу в свою комнату в слизеринских подземельях.       — Так же, как я готовлю, — ответил Гарри. — Зелья получаются плохо, а готовка — отлично. Вы бы попробовали мой утренний омлет.       — Избавьте меня от своего омлета, — скривился я, — сейчас возьметесь за Перечное зелье.       От Гарри несло юношеским потом, влажным ветром, свежей травой и легким дымком. Так и хочется зарыться носом в его волосы и вдохнуть глубже этот замечательный глубокий аромат.       — Только душ приму, — рассеяно произнес Поттер, совершенно не желая заниматься сейчас варкой зелья.       О Мерлин! Одна фантазия сменилась другой. Я сдержал свой порыв схватить этого юнца и не отпускать, и отправился в свои апартаменты. Поттер пошел к себе, чтобы поставить на место метлу и принять душ.       Через час молодой человек соизволил придти в лабораторию, захватив книгу с рецептами зелий. Он достал котел стандартного третьего размера, поставил на горелку и зажег огонь. Нашел в книге рецепт и погрузился в работу. Мелко нарезал перечную мяту и эвкалипт и бросил в котел с водой. Когда основа закипела, Гарри метнулся к банке с тритоньими глазами.       — Поттер, заранее можно все приготовить! — заявил я, наблюдая за варкой зелья.       — Да, действительно, — пробормотал гриффиндорец и, не глядя, бросил в котел три глаза вместо двух. Когда приготовление зелья достигло стадии добавления рога двурога, Поттер только додумался начать его растирать в ступке. Я кипел от негодования вместе с зельем. И последний штрих — пыльца из лунного камня. Поттер и тут смог напортачить, добавив двойную порцию.       — Зелье готово, — сказал Гарри, когда зелье приняло цвет морской волны, в то время, когда оно должно было быть зеленым, как весенняя трава.       — Пробуй свое творение, иначе рискуешь схватить простуду, — заявил я.       Поттер чихнул.       — Вы правы, профессор. Вы тоже так проверяете свои зелья? — с хитринкой спросил он.       — Вы думаете, что при приготовлении противоядий я специально травлюсь? — ухмыльнулся я.       — Нет, конечно! — задорно ответил Поттер, зачерпнув черпаком зелье.       — Апчхи! — снова сказал Поттер и, не задумываясь больше, выпил Перечную бурду. Я не мог назвать ее иначе!       Из ушей и носа вырвался пар. Гарри раскраснелся и поспешил выйти из лаборатории, чтобы пригреться под пледом в гостиной. Я погасил огонь, набросил чары стазиса и вышел.       — Это вы накаркали, — забубнил гриффиндорец под пледом, — простуда. Ага! — Поттер, научитесь отвечать за свои поступки. Кто же вас гнал под дождь летать? Зачем?       — Мне… мне нужно было развеяться, — хмуро ответил ученик, на щеках которого разливался румянец, то ли от выпитого зелья, то ли по другой причине.       Я пожал плечами. Гриффиндор — это состояние души. Я уже хотел распорядиться насчет крепкого чая, чтобы напоить паршивца, как вдруг посреди гостиной появился патронус Альбуса — феникс.       — Северус, зайди ко мне, — произнес патронус голосом директора, — ты мне нужен.       — Гарри, закажи чай и выпей его, пожалуйста, — приказным тоном сказал я. — Я потороплюсь к Дамблдору, мне кажется, что-то случилось.       Как оказалось, с Альбусом ничего, к счастью, не произошло. Он показал мне кольцо, от которого фонило темнейшей магией.       — Ты знаешь, Северус, что это такое?       — Могу только догадываться, — сказал я, впившись глазами в незнакомый узор на камне. — Знаю только, что на кольцо наложено смертельное проклятие. Ты бы не выжил, Альбус! В какую авантюру ты влез?       — Не важно, — ответил Дамблдор, уходя от ответа. — Главное, что я усвоил твой урок связывания. Этот опыт был мне необходим.       Я приподнял одну бровь. Даже так? Очень мило, директор мне обязан жизнью. Феникс Фоукс на насесте грустно курлыкнул, как бы соглашаясь: «Да, Северус, ты был прав!»       — Мне избавиться от проклятия на кольце? — спросил я.       — Это необходимо, — вздохнул Альбус. — Но я тебя не тороплю. Здесь нужно все хорошенько продумать. Здесь задействована мощнейшая магия. Я не хочу, чтобы проклятие зацепило тебя. Я сам чуть не подставился.       — Хорошо, я займусь, — сказал я, пожимая руку Альбусу. ***       Гарри примирился с хогвартскими летними каникулами в обществе Снейпа. Они как-то совсем уж беззлобно пикировались, больше по привычке, прикрывая свою заботу друг о друге. День проходил в волшебных трудах, не сравнить с Дурслями. Каждый день был напоен магией, каждое утро начиналось с поднятия волшебной палочки, чтобы совершить какое-либо действие. Но потом… Потом начиналась учеба: бытовые заклинания, заклинания за шестой курс, обучения основам зельеварения (Гарри никак не давался этот предмет), невербальные заклинания и многое другое.       Гарри старался, как мог. В течение учебного года он умудрялся попасть в передряги и успевал по предметам. Теперь о нем заботился профессор Снейп и поттеровская удачливость в нестандартных, и даже опасных, ситуациях переплавилась в рвение на летних уроках. Они с профессором даже провели несколько уроков по Защите в Выручай-комнате, где Гарри пришлось бороться с разной нечистью, периодически разводившейся в огромном волшебном замке.       — И где вы только их взяли, профессор? — изнемогая от натуги, Гарри удерживал пикси в наколдованной клетке. — Эти твари такие противные!       — Где взял, уже нет, — невозмутимо отвечал Снейп, — ради вас стараюсь, мистер Поттер.       И Гарри наклонялся, чтобы не показывать алых щек, когда Снейп без единой усмешки флиртовал с ним. Гриффиндорец искал малейший признак того, что профессор заигрывал с ним, и видел, что Снейпу двусмысленность фраз дается без особого труда. Казалось, Гарри должен умереть от стыда и завуалированных намеков, потому что ему приходилось все время краснеть, но заинтересованность Снейпа в нем, просто Гарри, воодушевляла и окрыляла. Гарри раскрылся. Не было рядом раздражающих Дурслей, постоянная летняя голодовка канула в Лету, Гарри ел в свое удовольствие, летал и много двигался, и магия наполнила каждую клеточку его существования. Гарри стал сильным волшебником. Даже варка зелий, которая ему давалась с трудом, настолько была наполнена волшебством, что мелкие огрехи в нарезке, перемешивании или добавке ингредиентов терялись, потому что зелья становились весьма эффективными в применении. Гарри прекрасно это знал, потому что проверял их на себе. На ком же еще? Не на Снейпе же! ***       Где-то в середине августа в гости к Снейпу заявился Драко Малфой. Гарри не был расположен к разговорам, но профессор отсутствовал. Он должен был с минуты на минуту придти из Запретного леса, куда он с утра отправился за ингредиентами для зелий.       — Здравствуй, Поттер, — надменно произнес Драко, усаживаясь на кресло слизеринского декана. — Как ты поживаешь?       — Живу, как видишь, — фыркнул Поттер, — еще не помер. С Волдемортом пока не сразился, мал еще я для поединка со змеемордым. Кроме того, он вообще не желает, чтобы я воевал. -       Так Северус говорит, — не спрашивал, а утверждал Драко. — Я знаю, что это так. Он перестраховщик. Меня он тоже отговаривает, когда я хочу влезть в дела взрослых.       — Так ты уже влез? — полюбопытствовал гриффиндорец.       На лице Малфоя мелькнуло легкое облачко. -       Конечно, — ответил слизеринец. — Но я надеюсь на интеллект Северуса Снейпа. Он вытащит меня из любой задницы.       — Меня тоже, — пробормотал Гарри Поттер.       Они взглянули друг на друга, и вдруг их озарило. Стену враждебности, которую они из года в год только выстраивали и укрепляли, пробил тоненький лучик взаимопонимания. По большей части они шли к одной цели, только Гарри шел к ней от чистого сердца, а Драко вынуждали обстоятельства. Поттер мог только догадываться, что побуждало Драко Малфоя довериться Снейпу, и неосторожные вопросы были готовы сорваться с его губ, но положение спас зашедший Северус. Он был весьма бодр и доволен прогулкой. На плече висела большая холщовая сумка, из которой доносился изумительный аромат душистых трав.       — Драко, ты ко мне? — спросил он, сбрасывая сумку на диван рядом с Гарри.       — Да, сэр, — ответил Малфой, — я бы хотел обсудить с вами кое-что.       — Идем, прогуляемся, — безмятежно предложил Снейп, — заодно поговорим. Поттер, разбери травы, которые я принес. Ни один листик не должен пропасть!       Гарри раздирало любопытство в попытке узнать, что привело Малфоя среди лета придти к своему декану, но ему ловко указали на свое место. Тем неожиданное решение принял профессор Снейп, когда вернулся с прогулки.       — Гарри, — произнес он, пристально глядя в глаза, — какой ты находишь мысль навестить семью Драко Малфоя?       — Резко отрицательной, — мгновенно ответил ощетинившийся гриффиндорец.       — А если подумать головой? — спросил профессор Снейп, заметно раздражаясь.       — Я имею право узнать, чего он хочет, — насуплено ответил Гарри, — и тогда дам ответ.       — Тебе дано такое право, — произнес Северус. — Семья Малфоев считает себя вправе искать защиты у тебя. Готов ли ты ее дать?       — Ого! — ответил Гарри. — Чем же Темный Повелитель им насолил, что они отвернулись от него?       — Вопрос не в этом, — терпеливо растолковывал ему Северус. — Они хотят общаться с тобой неформально. Даже Темный лорд не возражает.       Глаза Гарри раскрылись от удивления еще шире.       — Почему?       — Потому что ты — Истинный ученик. И влияешь на судьбу не только окружающих тебя людей, но и всего волшебного мира Британии. Твой статус практически уникален, а ведь я не учитывал еще все твои подвиги.       Гарри подавился чаем, который он пил.       — Пока я вижу только минусы в статусе Ученика, — тихо произнес он.       — А если я покажу тебе хоть один плюс, ты согласишься?       — Да, — еле слышно ответил Гарри. Глаза Снейпа вспыхнули. Он приблизился к дивану, на котором под пледом устроился Гарри. Северус сел рядом с ним и бережно прикоснулся к подбородку пальцами. Глаза Гарри становились огромными, против воли он облизнул внезапно пересохшие губы. Снейп мягко прикоснулся губами к желанному рту юноши. Поцелуй получился легким и мимолетным, казалось, душистый лесной ветер со вкусом черники прикоснулся к губам Гарри. Не ожидая сам от себя такого нахальства, Гарри прижался к телу мужчины и проник языком в рот целующего его Северуса. Языки мгновенно сплелись в ласкающем танце. Доминирования не было, лишь легкое узнавание. Гарри осмелел (ведь проф… нет, Северус был не против!), и его язык стал настойчивее, блуждая в глубинах желанного рта мужчины. В ответ Северус стал жестче, и поцелуй из просто легкого превратился в томительно нежный, а затем в жгуче-страстный. Гарри задыхался. Поцелуя было слишком много, голова кружилась, а сердце стучало в бешеном ритме. Гарри вцепился в мантию мужчины, и прижимался все сильнее, стараясь быть все ближе и ближе. Поцелуй выбил все мысли в голове, стояла оглушающая пустота и переполнявшая радость стучала в висках рефреном: «Мой, мой… никому не отдам…»       Наконец Гарри оторвался от губ Северуса. Они раскраснелись, запыхались, волосы у них обоих растрепались. Какое-то мгновение Северус смотрел прямо перед собой и, наконец, сказал:       — Весьма впечатляющий поцелуй. Я иду в душ, — и быстро ретировался из гостиной.       Гарри хотел крикнуть, что он первый, но сил не было. Он в изнеможении откинулся на спинку дивана, пребывая в блаженстве и томительной неге. Улыбка не сходила с его лица. Наконец-то! ***       Гарри с хрустом потянулся после приятного сладкого сна и отправился в душ. День обещал быть солнечным и просто чудесным. В отличие от Гарри, профессор Снейп с утра пребывал в раздражительном настроении. Гарри сразу определил, что это «не Северус» — наглухо застегнутый воротник, черная мантия, взгляд оценивающий и цепкий, сухой официальный тон. Казалось, профессор закрылся после поцелуя, но искорки в глазах обещали: «Позже, когда будет время…»       Сегодня Гарри и профессор Снейп собрались в гости к Уизли. Гарри с удивлением узнал, что Гермиона уже там. Но профессор обещал не посиделки с друзьями, а официальный прием. Юноша с трудом представлял себе официальный прием у Уизли, потому что сразу после официального завтрака с рыжеволосым семейством они отправятся на дружеский чай к Малфоям.       После процедур Гарри надел белую рубашку, черные брюки, блестящие черные ботинки и новую мантию с фамильными гербами Поттеров и Блэков. Одежда сидела на нем идеально, волосы лежали в художественном беспорядке.       — Готов? — спросил Северус, стоявший у камина, ожидая, пока Гарри насмотрится в зеркале.       — Готов, — прибодрился Гарри.       Гарри взял дымолетный порошок и, вскрикнув: «Нора!», исчез в зеленом пламени. Его выплюнуло в камине Уизли. Гарри, к счастью, устоял на ногах.       — Гарри, дорогой, заходи! — заботливо отряхнув мантию Гарри, произнесла Молли. Через минуту вышел профессор Снейп.       — Северус, здравствуй, — приветливо поздоровались Молли и Артур. — Заходите, будьте гостями, — пригласили сесть за стол.       Северус и Гарри устроились рядом. На столе, накрытом белоснежной скатертью, стояли приборы, как в лучших домах Парижа. Гарри хмыкнул. Молли улыбнулась. Она рада была принимать молодого человека, ставшего ей еще одним сыном. Они разговорились, обсуждая новости в волшебном мире. Вскоре спустились Рон, Джинни, Гермиона, все нарядно одетые, сдержанные, но их глаза блестели, и их жесты выдавали, как они рады видеть Гарри. Северус разговаривал с Артуром, изредка в их разговор встревала Молли. Вниманием Гарри завладела Джинни, сидевшая слева. Она шептала какие-то глупости, краснела, бледнела и хихикала. Она сразу замолчала, когда Северус, сидевший справа, положил руку Гарри на колено.       — Давно пора бы, — громко шепнула Джинни и подмигнула Северусу.       Профессор выгнул бровь. Девчонка Уизли задорно вздернула нос и повернулась к Гермионе:       — Гарри наконец-то нашел свою семью, — негромко проговорила Джинни.       — Хорошо, — вздохнула Гермиона, — профессор Снейп не такой уж и плохой. Суровый, требовательный, но именно такой человек Гарри и нужен.       — Осмелюсь сказать, мисс Уизли, — заметил Снейп, — что у Гарри есть не только я, но и ваша семья, и я рад, что у него есть, кому его защищать. Хотя привилегию быть первым и единственным никто не отменял. Не так ли, мисс Уизли?       — Не претендую я на вашего Гарри, — сморщила нос Джинни, — он мне как брат. У меня Дин есть. — Гарри, как у вас с Северусом? — спросила Молли. — Все в порядке? — Да, Молли, — ответил Снейп, сжимая колено Гарри, — у нас все хорошо.       Молли и Артур, переглянувшись, заметно расслабились.       — Еще чаю? — спросила Молли. — Гарри, ты наелся?       — Спасибо, миссис Уизли, — улыбнулся Гарри. — Достаточно.       Это было сигналом к окончанию завтрака. Ребята поднялись и вышли из-за стола. Гарри и Северус остались. Посуда сама исчезла.       — Гарри, ты можешь рассчитывать на нас, — сказал Артур, — Я знаю, ты о многом про волшебный мир не знаешь, поэтому я готов помочь тебе всем, что в наших силах. Если будут какие-то вопросы, обращайся. Мы всегда поможем вам с Северусом. У вас все еще впереди.       Профессор Снейп наклонил голову.       — Благодарю, Артур, — проговорил он, — мы принимаем твое предложение. Если у Гарри будут вопросы, он обратится именно к тебе.       — Спасибо, мистер Уизли, — добавил Гарри, — мне приятна ваша поддержка.       Северус встал.       — Как бы нам ни было приятно у вас находиться, Артур, — сказал он, — нам пора. У нас много дел.       Артур подошел к Снейпу и пожал руку.       — Мы всегда рады вас вдвоем видеть в Норе, заходите на огонек.       Молли подошла к Гарри и обняла.       — Приходи, Гарри, — шепнула она. — С Северусом или сам. Как сможешь. По выходным мы дома.       Гарри кивнул. Их ожидал прием в Малфой-мэноре. Снова каминная сеть, легкое мельтешение чужих каминов. Гарри вышел и отряхнулся.       Их уже ждали — Драко, Люциус Малфой и изумительной красоты блондинка, мать Драко, Нарцисса.       — Здравствуйте, мистер Поттер, — поздоровался Малфой-старший, — как добрались?       — Нормально, — Гарри чуть не пожал плечами не по этикету, — как поживаете?       — Хорошо, — ответил Люциус, — Северус, здравствуй! — он пожал руку старому приятелю, вышедшему из камина.       Нарцисса улыбнулась, сразу потеряв надменную маску, надетую на лицо. Снейп подошел и слегка пожал ее тонкие пальцы.       — Мы уже заждались, — сказала она, — не желаете прогуляться? Через час мы прикажем подавать чай.       — Конечно, — ответил Северус, — мы не голодны и сейчас вполне можем пройтись в вашу великолепную оранжерею и посмотреть на орхидеи.       Гарри кивнул. Драко был немножко скован и непривычно молчалив. Он пристально смотрел на бывшего врага, не пытаясь Поттера разговорить.       — Как продвигаются дела с Ученичеством? — спросил Снейпа Люциус. — Ведь Гарри Поттер с Гриффиндора, ему, наверное, трудно было подчиниться декану Слизерина.       — Мы преодолели непонимание, — ответил Северус. — Гарри вполне поддается моему влиянию.       — И насколько вы близки? — полюбопытствовал Люциус.       Северус хмыкнул.       — Люциус, неужели ты думаешь, что я тебе отвечу?       — Значит, близки, — вздохнул Малфой-старший. — Или подходите к этому.       Снейп закатил глаза.       — Люциус, ты настырно любопытен. Жалеешь, что не ты учишь мальчишку?       — Конечно! — улыбнулся аристократ. — Я же хочу все и сразу. — Впрочем, мы можем заходить к тебе в гости, — заметил Северус, — безо всяких условностей. Ты еще утомишься от наших надоедливых визитов. Думаешь, зря, что ли у тебя такая библиотека? Стоит туда впустить Поттера, так он до второго пришествия там будет сидеть. В нем взыграет любопытство Истинного Ученика. У тебя же такие древние манускрипты находятся, обзавидуешься.       — Да, Северус, я знаю. Смотри, — шепнул Люциус, — кажется, твой Гарри с Драко решили на мировую пойти.       И правда, Гарри с Малфоем-младшим преодолели разделявшее их расстояние, шли чуть ли не под руку и негромко беседовали. Драко вспоминал визиты Снейпа к ним в мэнор, а Гарри тихонько хмыкал. Ему было весьма интересно, как его профессор ведет себя в других, отличающихся от школьных, ситуациях. Нарцисса счастливо улыбалась своему мужу, ощипывая вялые листочки на растениях. Люциус подмигнул своей второй половинке. Нарцисса остановила молодых людей, и они все вместе направились в столовую.       Чай прошел обычно, почти также как у семейства Уизли. Те же вопросы, те же ответы, те же взаимные заверения в защите и поддержке против гнева Волдеморта. Гарри устал, когда они прибыли домой с Северусом, но с азартом схватил перо Истинного Ученика, взял парочку пергаментов, сел в кресло и стал писать свои впечатления о прошедшем дне. Записи уже давно стали для него рутиной, которой нельзя было избежать. Это было своего рода дневником, листья пергамента которого приходилось бросать в огонь, чтобы задействовать Магию Ученичества.       «Сегодня был странный день… — начал писать Гарри Поттер, — мне пришлось побывать у семьи Уизли и Малфоев, и я не увидел разницы…»