Сага о застенчивой девственности и семи наемниках

— Я некромант! — уставший до изумления Марик уже не имел сил возмущаться и что-либо объяснять всяким идиотам посередине ночи. Оперся кулаком о щеку и старался держать глаза открытыми. — И чо?! — здоровенный молодой бугай поскреб обломанными ногтями густую поросль на груди. Какой он за сегодняшнюю бесконечную ночь? Восьмой? Я со счета сбился. — Ты ж колдун? Я плачу, ты колдуешь! — Могу поднять кладбище. Упокоить кладбище. Вызвать душу неупокоенную и узнать, как она покинула тело. Но заставить кого-то тебя любить — не могу. — Мне не надо кого-то! — возмутился проситель и вновь похлопал по кучке звякнувших медяков, высыпанных на стол вначале разговора. — Пусть меня любят все! Все меня хотят, никогда ни в чем мне не отказывает! — Отстань от меня, а? — Колдуй, давай! Я ж деньги принёс! Чего тебе ещё надо? — Моя сладкая! — на грани слышимости пробормотал под потолком дремлющий вампир и попытал соблазнительно укусить балку. Деревяшка к соблазнению осталась равнодушна, но едва не оставила себе на память один из клыков. В углу сопел оборотень, примуркивая и поглаживая по плечу спящего у него на груди орка. — Приказываю наступать! — бодро выдохнул из ноздрей дым дракон и эльфы, с двух сторон дремлющие на его плечах несогласно поморщили носы. Один я маюсь бессонницей. Если бы не этот бычок деревенский, требующий любви…. Бабку на него натравить, что ли? Хотя… на кой нам бабуля, когда есть я?! — Колдуй! — Ладно! — не выдержал Марик, хлопнув ладонью по столешнице, зло переворошил свои камешки и мешочки. — Трах-тара-рах-бабух-хрендонбрюх! Всё! Готово! Иди и готовься к массовой любви! — Не-не-не! Так не пойдет! — Ы-Ы-Ы! — судя по перекошенному лицу магика, к нам сейчас придут гости с соседнего кладбища. — Чего тебе ещё надо, будь ты неладен, сын зуда и чумы? — Проверить бы надо! — будущая жертва всеобщего обожания поплевал на ладони и, пригладив лохмы, ощерился в редкозубой улыбке. — Как? Выйди наружу и проверяйся сколько влезет! — так, и не только соседнее кладбище, но и парочка дальних погостов. Погодите, мне только и надо по пояс заголится бесшумно. Щас будет любовь и много! — Не, сюда веди! Да не абы какую продажную бабу, а приличную, желательно девственную, благородную, скромную. Так! А теперь тихо проползти за столом в сторону двери. Не обращая на выпученные от удивления глаза мага. Как смог на двух пальцах приказал отвлекать от меня внимание и пополз дальше. За столом ожесточенно то ли торговались, то ли перебирали возможных претендентов для проверки. Вот только я уже встал и распустил завязки на штанах. — Здравствуй, моя прелесть! Наконец-то нашел тебя, любовь всей моей жизни! Иди ко мне, я буду любить тебя до утра во всех экзотических позах! — заорал я радостно и треснул со всей дури дверью, якобы захлопывая её. Мои боевые товарищи от таких воплей тут же взбодрились, выскакивая на освещенное место (некоторые, не будем показывать пальцем, просто свалились мне под ноги сверху), ошалело крутя головами и сжимая в руках оружие. Марик, зажав обеими ладонями рот, полез под стол. — Не выйдет! — грозно шагнул я вперед, роняя штаны и немного в них путаясь. А я не говорил, что нижнего белья на мне нет? Во-о-о-от! Так что внимание к себе я привлёк достаточно. — Не посмотрю, что вас много и вы, как и я охвачен страстью! Любить буду этого славного малого первым! — Чего делить? У него есть же ещё рот и две руки! Его на всех хватит! — радостно заорали с пола, переворачиваясь на четвереньки и скаля клыки. — А-А-А! — высказался несчастный, топчась на месте и не зная, что предпринять. — Ты же сказал «все»! — подал голос Марик, пытаясь выглядывать из-за ладони, коей благочестивый дракон пытался прикрыть ему глаза. — Не уточняя пол. Вот все и пришли, для проверки! Проверять качество колдовства будешь?! Даже не совсем понимая, что происходит, «все» подбоченились. Вот как вот он такой здоровый и широкоплечий умудрился в такое узкое оконце выскочить? Колдунство, не иначе! *** — Что мы имеем? — Себорг ворошил пальцем кучку мелочи на столе, контролируя одновременно моё спешное одевание и следя за тем, чтобы Марик за этим не подсматривал. — Пару серебрушек, истрепленные нервы, ноль информации. Пришедшие хотели любви, денег, тайно вытравить плод, найти клад, уморить мужа и удачно пристроить дочь-перестарка замуж. Что происходит в этом богами проклятом местечке? — Точно! — прищелкнул пальцами Марик. — Никто ничего не говорит, может быть от того, что ничего пока и нет? Ничего не случилось, жаловаться пока не на что? А если и есть что, то малозначительное и незаметное. — Хорошая мысль, но если мы будем опрашивать и сортировать незначительные мелочи, то тут и выйдем на почетную пенсию по старости. Глубокой, смею заметить, старости! — всегда знал, что драконы страшно мудрые существа! Сперва — страшные! А потом мудрые! — Что же нам теперь делать? — кажется, вампир пытался на пальцах посчитать сколько ему осталось веков до глубокой старости. Пальцев на теле не хватало, Тень погружался в глубокую депрессию прямо на наших глазах. И до дна было ещё далеко.  — Ложиться спать! — сказал, как отрезал дракон. — А поутру каждый в меру своих возможностей будет искать решение. *** Иногда напряжение надо сбрасывать. Когда в доброй драке. Иногда в хорошей попойке. Но ничего нет слаще поваляться с кем-то в койке! Я лежал на своей жесткой, как не покрытая доска, лавке и не мог уснуть. Эльфы притихли, пересматриваясь в темноте и хотели блудить. Тень дышал чуть слышно и очень хотел блудить. Я хотел встать, дать в морду тем, кто хотел блудить, потому что хотел спать, а из-за них, похотливых гадов, некая часть моего тела тоже хотела блудить. А мне нельзя хотеть! Да ещё в такой тесной коморке, где мужские тела лежат так плотно, что вдыхаешь дыхание, вырвавшееся из чужого рта. Как бы этих хотюнов угомонить, а то…! Закряхтев, поднялся с пола Мур, перешагнул через перемаргивающихся эльфов и, приоткрыв окно, запалил свою трубку. — Ты чего это? — зашептал у стены Гро, свернувшийся в подозрительный узелок, подтянув ноги к животу. — Переел, наверное, — пожал плечом оборотень, выдувая из ноздрей струи дыма. — Не спиться теперь. Тонкие ловкие пальцы незаметно коснулись изящного запястья, слегка уколов тонкую кожу острыми ногтями. И меня едва не выгнуло от чужого возбуждения. Тень тут же ловко перевернулся на живот. А Себорг, закряхтев, перевернулся на спину и согнул колени. Я перевернулся на другой бок. И глядя на изгиб бедра перед своим носом, едва не взвыл. Почему? Зачем? Отчего нельзя было магика поселить отдельно? Нашу честь и доблесть, мага и дракона. А мы уж как-нибудь глядишь.… А, нет. Не глядишь. Тонкая стена не преграда для похоти. Что ж мне теперь, член себе узлом завязать? Или попросить вампира его отгрызть? Говорят, у них в слюне какая-то хрень, даже больно не будет. А жениться я как потом буду? Некая ушастая дрянь демонстративно облизала губы, а вторая ушастая морда тут же навоображала себе всякого и горестно вздохнув, томно закатила глаза. А мантия-то у него тоненькая. Вон как на коленках натянулась. А коленки такие острые! А под коленками кожица нежная, чувствительная…. Интересно, мальчишка щекотки боится? Моими грубыми пальцами по хрупким ребрышкам, а следом волной мурашки. А ниже пупок впалый и дорожка темная…. — Так! Нам нужно, — я так решительно встал, что оборотень чуть трубку в окно не выкинул, — очень нужно нам, — не глядя, нашарил холодную руку и потянул за собой в сторону выхода. — Срочно обойти дозором все вокруг, сначала вдоль, — понятливый Тень задергал трепетными ноздрями и, спеша за мной, отдавил косу дракаи, — а потом, поперёк! Эльфы едва не взвыли, сетуя на свою не догадливость и упущенную возможность. — Куда это вы? — удивился Марик, приподнимаясь. Чертова мантия сбилась, оголяя костлявое плечо. — Хр-р-ргр-р-р! — ответил я, пытаясь пихать деверь, открывающуюся внутрь. — Врагов гонять, — вот хладнокровная тварь. Спокойно отодвинул меня, открыл дверь. — Туда-сюда! Туда-сюда! Я мог только слюнями булькать. *** Мы успели добежать до темного угла у конюшни, на ходу дергая завязки. Оглянувшись по сторонам и не обнаружив возможных свидетелей, не сговариваясь приспустили штаны. Хорош, ай как хорош! Не смотри, что хладный, как труп. Зато ладный, гладкий. Ягодицы упругие, так и тянет шлёпнуть с оттяжкой. Что я себе, откажу в такой малости? Звук получился неожиданно громким, а стон, вырвавшийся из клыкастой глотки — хриплым и протяжным. — Не до нежностей! — прохрипел вампир, упираясь одной рукой в стену, а второй призывно отводя белую ягодицу в сторону. Я бы плюнул на член, но во рту совершенно пересохло. Да и ладно, с него текло так, словно все слюни туда перетекли. — Не жалей! — выгнул спину проказник в тот момент, когда я пристраивался. Я и не пожалел! Воткнул так, что вампир едва клыками в стену не вонзился. Надрывные стоны Тени мне удалось гасить своей потной ладонью. А вот шлепки моих горячих и горящих яиц разносились по всему двору. Перехватив рукой через грудь, я прижимал к себе неестественно прохладное тело и старательно остужал жар своего. Так старался. Так старался! Ещё! Ещё! И ещё! До звезд в глазах! До дрожи в ногах! До… АЙ! До двух кровавых дырок в ладони….