Сага о застенчивой девственности и семи наемниках

Думаете, всё так просто и закончилось? А вот и нет! — Во имя Светлых Богов я запрещаю открывать ворота! И вам здрасте! Что за новости такое?! — Вот ведь попали как нехорошо! — Тень пригибается и ныряет за спину невозмутимого орка. К Гро вплотную с самыми сладкими улыбками на устах тут же присоседиваются эльфы. Из-за них на мгновение выныривает рука, хватает за шиворот восторженно зрящего на бесплатный цирк магика и затаскивает того за широкие спины. — По какому праву, жрец, ты смеешь препятствовать нам? — интересно, уже пора отползать или ещё храбро постоим? Не люблю я жрецов Светлого храма. Особенно наделённых безраздельной властью в маленьких поселениях. Тут он правая рука Бога и левая — короля. Жаловаться на такого можно. Но бесполезно. — Не допущу в пределы города нашего нежити, нелюдей и служителей темного Бога! — воинственно выставив холеную бороду и пузо провозгласил со стены здоровенный мужичина. — Сгиньте в очищающем пламени, мерзкие твари! — и осенил нас всех скопом обережным знаком. Мгновение истины. Секунда настороженной тишины. Вытаращенные глаза в каждой бойнице в ожидании чуда. — А-А-АПЧХЕР! От меня дриснули даже свои, не говоря о том, что, судя по воплям, кто-то слетел со стены. — Ага! Глядите, братья и сестры! Сейчас из него всякое полезет! Стыдно-то как! Сейчас все сбегутся смотреть, как у меня из носа сопля полезет, а платок убран на дно котомки. — А ещё он умеет злого духа пускать! — ехидным шепотом сдал меня Тень. — Двух видов! Громовый ветер в ночи и шептун ядовитый! — После твоих бобов и солонины кто только не научится духов вызывать! — сохраняя улыбку на лице, шепнул в бок Лонг. — А может, плюнем на них и дальше пойдем? — всегда подозревал, что оборотень в нашей команде самый разумный! Ещё бы не вонял своей травой — цены бы ему не было… в зверинце экзотических животных. — Не возможно! — возмутился Марик, обиженно шмыгая носом. А то! Мы ж ему миссию по спасению всего человечества в местных масштабах сломаем. — Там люди и им нужна наша помощь! — Как бы нам помощь не потребовалась! — пробурчал я. — Мы охотники на нежить, — окончательно распалился Себорг, покрываясь на скулах мелкой чешуёй. — И если вам не нужна наша помощь, давайте бумагу под подписями старосты, бургомистра и пары уважаемых жителей вашего задрипанного города! Если в ближайшее время кого-то сожрут, выпьют досуха или кто-то сгинет по-тихому в ночи, я предъявлю бумагу, что вы послали нас, даже не соизволив пустить за ворота! — Согласен! — провозгласил жрец. — Ну, уж нет! — завопил староста или кто он там у них. — Чтобы их величества изволили меня на кол посадить за самоуправство или на ближайшей осине вздернуть? Открываете ворота без всяких разговоров! — Ладно! — недовольно пробурчал бородач. Почесал шею и уставился на входящих нас не моргая. Кажется, выбирал свою будущую жертву для костра. *** Устроились с комфортом. С тараканами. Гарью из кухни. Рябой улыбчивой девкой. Лучший и единственный постоялый двор. И опять все в одной комнате, друг у друга на виду. А что делать? Всего три комнаты и только одна свободна. Есть ещё свободный сеновал и если господин не боится прохладных ночей…. Но если господин боится, то всегда можно найти славную девочку, что согреет его. Вот, к примеру, Марла! Лучшая! С минуту наш бравый дракон созерцал немыслимую местную красоту, не в силах подобрать слова в своём богатом лексиконе, дабы емко и метко озвучить её. Дерзкую улыбку, демонстрирующую голую верхнюю десну. Загадочный налёт на губе, на той, где не было простуды. Романтично растрепанные волосы с изящно воткнутыми соломинками. Я уж молчу про трижды сломанный нос и лиловый синяк, выгодно оттеняющий косину левого глаза. Слов Себорг так и не нашел. Сглотнул только гулко и по широкой дуге обошел предложенные прелести. Мы не брезгливые, так что рискнули пройти чуть ближе. Я даже с интересом заглянул в низкий вырез девахи. — Хи-хи! — кокетливо тряхнула богатством девица. Ну, уж нет! На такие чумазые титьки у меня не встанет и после года голодания, трёх литров крепкой настойки и щедрых денежных уговоров. Страсть какая! *** Свиное жаркое и кольца колбасы с теплым хлебом не смогли испортить даже занудные вопли с улицы. — Братья! Не дадим нежити и темным силам пустить корни в нашем славном, благочестивом городе! Не будем ждать, когда Светлый отвернёт от нас сияющий лик! В копья некроманта! На костер! Не ждите, пока он поднимет кладбище и на порог придут усопшие! Несите вилы и факелы! Злобный и страшно опасный некромант нервно глодал куриную ножку и поглядывал на дверь. Которую, впрочем, не было видно из-за моей спины. — Не переживай так, мальчик! — вкрадчиво и громко зашептал Эланд, похлопывая магика по спине. — Никто тебя в обиду не даст! — Да и не похоже, чтобы население торопилось к нам с вилами и факелами, — многозначительно закивал головой дракон, восседающий во главе стола, поближе к восхитительным копченым ребрышкам. — Сколько вопит, а дело ни с места. Боюсь только, что спокойной ночи у нас не будет. — Это почему это? — сбледнул с лица Марик, судорожно сжимая двузубую вилку. — А то! Такую протекцию нам составили! — хохотнул понятливый оборотень, перемигнувшись с Тенью. — Готовьте кошели для просящих, — кивнул тот и принялся дальше кромсать ножом чуть обжаренную печень. Все такие понятливые. Один я как дикарь первобытный. Хоть бы заранее предупредили к чему готовится. А готовиться к чему было! Только не к тому, что я ожидал. *** — Вошли. Без стука. Мур сидел подле двери, насторожив уши. Здоровые такие уши. Ушищи! И всё лицо его как-то не по здоровому вытянулось. И глазки такие… Но слышал он более чем хорошо и много. — Значит, свои впустили. Или свои же привели. Вампир сидел рядом, прислонившись к стене и закрыв глаза. — Двое. Внизу у лестницы. — Слышишь, как монетки звякнули? Свой-то свой привёл, а мзду взять не забыл. — Шаги легкие. Женщина. — Дыхание. В возрасте. — Двое детей. — Вдова. — Слышишь, как скрипят колени? Больные суставы. — Подагра? — Много молится, стоя на коленях. А кто ещё может к некроманту ночью тихо пробираться? Молодая красотка поплакаться о неразделённой любви и приворожить сынка старосты? — Готовы? — зашипел на нас из темного угла дракон. — Марик?! — магик одернул мантию и снял нагар со свечи. — Начали! В дверь постучали. Оборотень скользнул под ближайшую кровать. Вампир беззвучно отодвинул засов, дернул дверь на себя, слегка открывая и тут же подпрыгнув, прилип к балке всем телом. — Войдите! — самым суровым, на какой только смог из себя выдавить, позвал магик. Картина достойная художника. Полумрак. Одинокая свеча на столе. И загадочный господин некромант на табурете у стола. Весь в черном. С поджатыми недовольно губами. И положенной ладонью на раскрытую книгу. Не иначе как содержащую самые жуткие и зловещие из возможных заклинаний. Или сборник похабных эльфийских частушек. Тоже, к слову, страшная вещь. — Сынок! — Вдова, двое детей, подагра? — если бы мне могущественный колдун выдал такую неуверенную скороговорку с порога, даже окажись он трижды прав, я бы развернулся и ушел. Но, то я! А дама в темном чепце зажала рот платком и закивала. — Всё так, ваше магшество! Марик растерянно перевел взгляд на висевшего под потолком вампира. Тот, вывернув голову, старательно делал знаки свободной рукой, требуя продолжать. — Говори, женщина! И она говорила, говорила, говорила…. В какой-то момент мне стало жалко и понятно мужика. Если у неё постоянно так рот не закрывается, тут, кто хочешь, пропадет. Немую, что ли за себя взять? Ага, была у нас Луза-немтыка. Хорошая баба, характер ангельский. Ровно до тех пор пока не перестанешь понимать, что она тебе там на пальцах рассказать пытается. Рычит, руками машет. А потом ка-а-ак даст промеж бровей. Что ж теперь, в целях самосохранения, безрукую брать? А на хрена она вообще? Немая, безрукая?! Обидится, ногами запинает. Вообще, безвыходная штука получается. Как у лошади. Спереди зубы, позади копыта…. — И осталась я одна, горемычная, с детьми малыми-и-и-и! — и без того малосимпатичное лицо скривилось на бок и пролилось ливнем слёз. — Сирота я вдо-о-овая, ы-ы-ы! За измышлениями о своей незавидной доле я как-то пропустил момент, когда Марик успел разложить свои премудрые мелочи, отжать у просительницы какую-то личную вещь и принялся колдовать. — Ну-ну, — улыбнулся он утешительно, — не плачь, добрая женщина. Жив твой муж. Сейчас не могу сказать, где он, но… — Как так жив? — просительница как-то враз просохла глазами и вытаращила их поверх платка, коим вытирала красный нос. — Жив, точно! — закивал магик. — Бог даст, вернется к тебе скоро. — Как так, вернётся? — я не верил своим глазам. Женщина явно начала злиться. — Ты что говоришь-то? Вернётся! Да я вторую седмицу как честная вдова! Да я уже и бумагу выправила! Да мы с Микитом сговорились! Не, колдун! Так не пойдет! Вертай всё в зад! Ишь, чего удумал! Муж вернется! Ты меня тут не пужай! Пуганная поди! Хочешь разнесчастного усопшего муженька поднять, да на честных людей напустить? Да я голове пожалуюсь! Да я жрецу! Да мы тебя…! Вот это напор! Не знаю, как остальные, а у меня рот открылся шире, чем у обалдевшего в конец Марика. А уж какие большие красивые глаза стали в Тени! Того гляди руки разожмет и на пол брякнется. — А ну цыц, шалава старая! — гаркнул, не выдержав, Себорг, выныривая из-за ширмы. — Обрадовалась она, что муж законный, Богом данный, сгинул, и давай блудить на все стороны! Отрочество в заднице заиграло? Вспомнила, как юбки за амбаром задирала? Вот расскажу старшему, как ты тут при шести свидетелях требовала чтобы мы нашли твоего мужа и сделали тебя вдовой на самом деле, а не по бумажкам! Будет тебе хворостиной по голому заду при всем честном народе посередине площади! Последние слова он уже кричал в спину убегающей просительнице. Вздохнул. Задумчиво почесал лоб. — А точно он живой-то? Тот, из-за кого весь сыр-бор? — Я конечно не магистр Темной Башни, — сморщил нос магик, — но уж всяко живого от мертвого отличить смогу. — Неудачно пока, — хмыкнул дракон. — Воплей до неба и соплей на две запруды, а толку? — Следующего запускать? — бодро поинтересовались под потолком.