Ты только дай мне шанс, родная...

Путешествие в страну Снегов было долгим, утомительным и мучительным. Кажется, только Ли из всей команды ощущал энтузиазм, да еще и Тен-Тен неплохо себя чувствовала. Но все плохое, как и хорошее, рано или поздно должно закончиться. И это ужасное путешествие тоже подходило к концу. Вот уже они проходили земли, которые предшествовали стране Снегов, и Неджи заранее закупил для своего маленького отряда теплую одежду. К вечеру они, наконец, вступили на территорию страны Снегов. Их никто не встречал, и поэтому Неджи принял решение остановиться в первой попавшейся деревеньке в местной гостинице. К несчастью деревенька оказалась бедной, а местная гостиница захудалой. Комнаты, которые им выделили, стоили неимоверно дорого, и были в ужасном состоянии. Сквозь бесчисленное количество щелей дул ветер, а ставни окон немилосердно скрипели, мешая спать. За окном всю ночь напролет завывал ветер, Неджи замерз и стал стучать зубами от холода. Теплые пледы, что им дали, абсолютно не грели. И обладатель бьякугана так и не смог уснуть. Где-то к середине ночи Неджи покинул их общую с Шикамару и Ли комнату, пробормотав им, что пойдет проведать Тен-Тен. Он вышел из комнаты и спустился на первый этаж, чтобы выпить горячего чая и согреться хоть немного. Чая, как и следовало ожидать, тоже не оказалось, и ему пришлось вернуться. По дороге он все же решил заглянуть к Тен и проверить, все ли с ней в порядке. Постучавшись, он услышал разрешение войти. Открыл дверь и вошел внутрь. У Тен комната оказалась теплее, чем у них, но она все равно не спала. Укутавшись в плед, Тен сидела на своем футоне с босыми ногами и что-то бормотала себе под нос. — Ты что, с ума сошла? – спросил Неджи, указывая на ее голые ноги. – Простудиться и умереть решила? — Вовсе нет, я не замерзла, — решительно возразила Тен. — Чего не спишь? — Не хочу, — ответила девушка и опять что-то пробормотала. — Что ты там бубнишь? — Я составляю список подарков, которые хотела бы получить на день рождения, — сказала она. – А то мне все время дарят свитки с оружием. — Какой длинный список, однако , — пробормотал Неджи, когда Тен снова беззвучно зашевелила губами и почти целую минуту что-то шептала. Он решил посмотреть, как далеко им еще идти до столицы и активировал бьякуган. Идти было еще дня два это точно. Он посмотрел сквозь стену в свою комнату и убедился, что Шикамару и Ли по-прежнему спят. Неожиданно, Неджи заметил в углу, за шкафчиком, бутылку саке. — Тен, это твоя бутылка? – спросил он. — Где? — Вон там. — Нет. Не моя. Она пустая? — В том-то и дело, что полная, — усмехнулся Неджи, в голове его мелькнула идея напиться, и она показалась ему не такой уж и непривлекательной. Глаза Тен-Тен засверкали озорными смешинками. Наконец-то она увидит пьяного Неджи! Интересно, а каково совершенство в пьяном виде? Ведь Неджи и правда совершенный во всех отношениях! Уж она-то это знала, пробыв с ним в одной команде целых семь лет. — Выпьем? – сразу предложила она. К ее удивлению Неджи кивнул и направился к шкафчику. Они не нашли кружек, а спускаться вниз не охота было. Поэтому пили по очереди, с горлышка. Неджи вообще никогда за свои девятнадцать лет не пил, и первый глоток обжег его горло и грудь так, словно его опалили персональной огненной техникой клана Учиха. Но потом он приплел к делу свою чакру, и жар утих, так что на втором и третьем глотке он уже не морщился. Тен не догадалась помочь себе с помощью чакры и пила мелкими глоточками, обжигая губы. На ее глазах Неджи гигантскими глотками выдул больше половины бутылки и снова передал ее ей. Она молча взяла и еще чуть-чуть отпила. Уже давно Тен-Тен заметила колоду карт, лежавших в шкафчике. И в ее маленькой хитрой головке уже начинал созревать очередной озорной план. Пока она делала вид, что пила саке, оставляя бутылку почти нетронутой, Неджи все больше пьянел, не замечая подвоха в ее поведении. Только когда он осушил почти всю бутылку, он почувствовал легкие изменения в своем состоянии. По всему телу разлилось приятное тепло, как если бы ему опять вкололи афродизиак, руки и ноги начало покалывать, а голова закружилась. Правда видеть он пока по-прежнему мог все еще ясно. Тут Тен-Тен заулыбалась и заговорчески к нему наклонилась, чуть при этом на него не завалившись. — Неджи, а, Неджи? — Что? – подозрительно на нее посмотрев чуть окосевшим взглядом, спросил он. — А давай в картишки сыграем? – предложила Тен-Тен. Чистые, прозрачные с фиалковым оттенком глаза Неджи сейчас помутнели, словно свинцовое небо вот-вот готовое разразиться ливнем, и смотрели немного неясно. Он посмотрел на нее с недоумением, и только через две минуты до гения клана Хьюга дошел смысл ее слов. Хоть он и мог пить саке гигантскими глотками, но устранить последствия такого пьянства было явно не в его силах. — Д-давай, — чуть заплетающимся языком произнес он и удивленно моргнул. Он слышал то, что говорил и чувствовал, как он это говорил, но он действительно не понимал, почему его язык, обычно такой ловкий и полезный, сейчас стал тяжелым, неповоротливым и каким-то ненужным. Словно он был лишним во рту. Не слушался его, и все тут! Тем временем, пока Неджи пытался разобраться в своих ощущениях, Тен-Тен принесла карты, делая вид, что тоже немного пьяна, и имитируя шатающуюся походку. Она раздала карты. Неджи протянул руки, чтобы взять свои, и с наивным удивлением заметил, что у него почему-то десять пальцев на одной руке, а не пять, как положено. Он даже активировал на секунду бьякуган, чтобы убедиться, что это все гендзюцу какого-нибудь вражеского ниндзя, но пальцев по-прежнему оставалось ровно десять. Моргнув и помотав головой, отчего его волосы упали ему на лицо, он все-таки взял карты в руки. Правда получилось у него это только с третьей попытки. Где-то на задворках его сознания мелькнула мысль, что он оставит решение сей проблемы на потом, а сейчас он просто не будет обращать внимания на то, что у него десять пальцев. В конце концов, разве так уж плохо иметь десять пальцев на одной руке? Вот у того шиноби с проклятой печатью Орочимару, с которым он сражался, когда отправился с Наруто возвращать Саске, так вообще шесть рук и на каждой по пять… или все-таки десять? …пальцев. Первую партию он умудрился выиграть с плавающим где-то в пьяном тумане сознанием. Все-таки он был шиноби, а их учат защищать свое сознание от гендзюцу. Правда, то саке, которое он пил, было похлеще всякого гендзюцу, даже такого мощного, как у Куренай-сенсей. Вторую он с треском продул. Правда он продул бы даже в трезвом состоянии, ибо если Шикамару славился своим великолепным умением играть в сеги, то озорная плутовка Тен-Тен славилась тем, что умела хорошо играть в карты. Хотя об этом мало кто знал, но те, кто знали, никогда бы не сели играть с ней в карты в пьяном состоянии. Но Неджи этого не знал… Закончив играть третью партию, Тен-Тен справедливо решила, что Неджи уже «разогрелся» и невинно произнесла: — Неджи, так играть не интересно. — Нэ? – пробормотал Неджи, глядя на нее абсолютно в стельку ничего не выражающим пьяным взглядом пьяного человека, который не осознает, где находится и чем занимается в данный момент. — Давай поставим что-нибудь на кон? – предложила Тен-Тен. — Пш… что? — Нууу… например, что-нибудь интригующее и интересное? — Уммм? — Давай сделаем так, если ты опять проиграешь, то будешь пять раз квакать, изображая из себя лягушку? Неджи был еще не настолько пьян, чтобы потерять чувство собственного достоинства, которого у него было хоть отбавляй. — Только… только если ты буделеп… будешь избр… изображать из себя курицу, — пробормотал Неджи заплетающимся языком. У него складывалось такое впечатление, словно он пытался языком во рту камни воротить. Тен-Тен рассмеялась. — А что, ты боишься, что опять проиграешь? – вызывающе спросила она. – Тебе что, слабо? Неджи посмотрел на нее с неприязнью. Такого открытого вызова он уже определенно проигнорировать не мог. — Ладно! – буркнул он. – Раздавай. Девушка улыбнулась и кивнула. Ее ловкие пальчики молниеносно раскидали карты, и она сделала очередной свой умный ход. Прошло всего две минуты, и Неджи с ужасом осознал, что опять проиграл этой маленькой плутовке. — Ну… пришла пора выполнять обещания. — Не буду, — категорично отрезал Неджи, скрестив руки на груди. — Неджи? – Тен насмешливо вскинула бровь. – Ты дал слово. — Не буду, — упрямо повторил обладатель бьякугана, словно маленький капризный ребенок, которого заставляют съесть невкусную кашу. — Ах, так ты не собираешься выполнять свои обещания? — Я всегда выполняю свои обещания! – рявкнул Неджи так, что Тен аж подскочила. — Тогда садись на корточки и квакай, — резонно предложила она. Бледные щеки Неджи покрылись краской, и он гневно уставился на нее. — Только через мой труп, — отрезал он. – По-твоему квакать лягушкой это интригующее и интересное занятие? — Тогда выполни что-нибудь другое! Он чуть расслабился и подозрительно спросил: — Что? Тен-Тен затаила дыхание. Ну, либо сейчас, либо никогда! — Когда мы вернемся, ты поцелуешь Ино Яманако. Это будет и интригующе и интересно! Неджи взглянул на нее, как на умалишенную и едва сдержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. Ино Яманако? Да ни за что в жизни! Эту пустоголовую балаболку? Он лучше снова испытает на себе действие того афродизиака, чем сделает это. — Нет. Ее я целовать не буду. — Тогда кого? – стараясь скрыть хитрые нотки в голосе, спросила с невинным видом Тен. — Никого. — Лягуууушка! – напомнила она весело. Неджи посмотрел на нее с раздражением и резко встал с пола. И зря, голова тут же немилосердно закружилась, а в глазах помутнело. Теперь перед ним сидело целых три Тен-Тен, и Неджи подумал, что начинает сходить с ума. Для того, кто никогда не испытывал на себе действие саке, он еще неплохо держался, но загвоздка была в том, что он-то этого не знал. — Мне обязательно надо с кем-то целоваться? – вымученно спросил он. — Да, и причем по-настоящему! — Что значит «по-настоящему»? – прищурился Неджи. Тен-Тен покраснела. — Ну это значит… взасос! – выпалила она. Неджи хмыкнул. — Взасос? – переспросил он с пьяной развязной усмешкой. Тен кивнула. — Ладно. Я поцелую ту симпатичную трактирщицу, что подавала нам завтрак в закусочной. — Не-а, ты должен поцеловать кого-нибудь из нашей деревни! — Кого? – буркнул Неджи, донельзя раздраженный ее упрямством. — Ну… Ино ты отказываешься целовать… Сакуру целовать нельзя, а не то Какаши-сенсей вернется со своей миссии и голову тебе оторвет чидори… Остается только… Хината! Глаза Неджи расширились. — Что? – прошептал он. — Ну Хината. Ты что, так пьян, что забыл, кто такая Хината? – невинно спросила Тен. Он ошеломленно покачал головой. — Я не… не… могу. — Почему это? – Тен-Тен нахмурилась. – Все ты можешь! — Она – моя сестра, — пробормотал Неджи смущенно и сам же себя ненавидел за лицемерие. Ну да, какая же она ему сестра после того, что произошло в ту ночь? Тен только фыркнула. — Ну и что? Не родная же! Все, Неджи, ты дал слово! Ты обязан ее поцеловать! И если ты этого не сделаешь, я узнаю! Обязательно узнаю! И тогда ты пожалеешь, я придумаю что-нибудь похуже невинного поцелуя! «Невинного поцелуя.» Перед глазами Неджи как наяву всплыл образ Хинаты. Ее соблазнительный маленький ротик, смахивающий на аппетитную вишенку, большие глаза с доверчивым детским взглядом, маленький симпатичный носик, длинные густые иссиня-черные ресницы… Низ живота налился жаром. Неджи глубоко вдохнул и постарался успокоиться. Сосредоточиться на невыполнимом мешал еще и пьяный туман в голове. Снова на поверхность сознания всплыла та картинка: Хината сидит перед ним на полу, ее глаза широко раскрыты, соблазнительный ротик так и манит поцеловать, длинные волосы разметались по обнаженным плечам, ночная рубашка почти ничего не скрывает и он может видеть ее небольшую упругую грудь, просвечивающую сквозь ткань… Постоянно подавляемое желание тут же дало о себе знать, словно только и ждало удобного момента. Жар от низа живота разлился по всему телу, и Неджи стало не хватать воздуха. Встряхнув головой в безуспешной попытке прогнать это видение, он зашатался и чуть не упал, забыв, что он пьян как никогда и стоит на своих ногах, а не сидит. От этого в голове отнюдь не прояснилось, а стало только хуже. Туман сгустился и Неджи с ужасом услышал свой собственный твердый и абсолютно трезвый голос, как будто со стороны, словно он был заперт в своем теле, и кто-то другой за него говорит: — Ладно. Я поцелую Хинату, как только мы вернемся, — и добавил с усмешкой: — По-настоящему.