Ты только дай мне шанс, родная...

Облегчение Неджи было невероятно велико, когда он перевернул Шикамару, положив его голову к себе на колени и обнаружил, что тот хоть слабо, но все же дышит. Он активировал бьякуган и быстренько осмотрел товарища. Помимо огромной ямы в груди и небольшой дырки диаметром в примерно десять сантиметров в спине, Шикамару был цел и невредим. Неджи отдал приказ людям принцессы связать оставшихся в живых врагов и отвести их в тюрьму. Для Шикамару принесли носилки и осторожно его туда переложили. После чего Неджи отправился вместе с ним в местный госпиталь, который находился возле дворца. Шикамару дышал хрипло и с перебоями. И его дыхания почти не было бы слышно, если бы не хрипы. Из уголка рта стекала тоненькая струйка крови. Неджи торопился как мог, чтобы успеть спасти Шикамару, пока еще было время. Когда они принесли его в госпиталь, уложили на больничную койку и сняли с него жилетку и сетку с черной водолазкой, даже Неджи ужаснулся. Грудь Шикамару напоминала непросто кровавое месиво – это была просто каша. В гуще смешения крови, мяса и жилок были видны остатки раздробленных костей. И огромное количество мелких вмятин от тех шипов. Неджи попробовал помочь Шикамару, передав ему небольшое количество чакры, чтобы помочь продержаться еще немного, пока медики не сделают что-нибудь. «Черт, сейчас как никогда нужна Сакура! — подумалось ему, когда он смотрел, как эти несчастные медики страны Снега пытались промыть рану и сшить ее края. – «Идиоты! Да здесь же бесполезно что-то сшивать!» Неджи нетерпеливо отодвинул в сторону всех медиков и сам начал заживлять раны Шикамару. Он не обладал медицинским ниндзюцу, но зато он отлично владел концентрацией чакры. Он направил всю свою чакру в грудь Шикамару, концентрируя ее на сращении костей. Он смог соединить самые крупные кости, но раздробленные мелкие только мешали ему и не поддавались заживлению. Тогда Неджи просто изъял из тела эти осколки и попробовал соединить их снаружи, словно мозаику. Это у него более или менее получилось, и тогда он вернул уже целую кость обратно внутрь и установил ее там, где положено. Лоб его был нахмурен, глаза сосредоточены, но руки не дрожали. Он очень боялся сделать что-нибудь не так. Ведь такое ему приходилось делать впервые. С костьми он более или менее справился. Но оставалась еще кожа, порванные мышцы и напрочь разорванные потоки чакры. Это все Неджи уже не мог восстановить. Кожа просто-напросто не желала срастаться, потому что ее не хватало. Такую рану теперь могло залечить лишь время.. Но Неджи был отчасти удовлетворен. Ведь он отомстил за Шикамару тому ублюдку. За эту рану он просто размазал его по полу. Если у Шикамару была каша вместо груди, то у того ниндзя вообще ничего не было. Хьюга направил всю свою чакру на то, чтобы не оставить от него и мокрого места. Он напрочь разворотил ему все кости, перебил все потоки чакры и уничтожил сам неиспользованный очаг, так как тот не был шиноби и в бою не использовал свою чакру. И снова дни потекли за днями. Неджи уже был точно уверен, что Шикамару выживет. Остальное он доверил медикам страны Снегов. Теперь он был спокоен. Шикамару будет жить. Как-то он и Тен-Тен сидели в общей гостиной. Ли как всегда пропадал в казарме с солдатами принцессы Фуу. Он там стал местным завсегдатаем и его все очень полюбили за оптимизм, веселье и умение хорошо драться. Правда они не понимали двух выражений: «тайдзюцу» и «Гай-сенсей!». Они думали, что Ли так выражает свою радость, крича «Гай-сенсей!». Особенно они любили напоить его саке, потому что тогда Ли становился просто гиперактивным и веселил всех без перерыва. Ночью, далеко за полночь он приходил в свою комнату усталый и измученный. Тен-Тен уже ругала его и кричала, что Гай-сенсей не вынесет, если Ли будет алкоголиком. — Как там Шикамару? – спросила Тен, натачивая свои кунаи. Неджи активировал свой бьякуган и посмотрел наверх, на второй этаж. — Нормально. Спит, — сказал он. — Охико еще там? — Как всегда, — пожал плечами Хьюга. Тен-Тен кивнула и продолжила натачивать свое оружие. Неджи безучастно смотрел в окно, думая о своем проигрыше. Наконец, после десяти минут молчания, он начал издалека: — Тен, тебе не кажется, что Охико слишком носится с Шикамару? — Кажется, — ответила она коротко. — Не хочешь заключить новое пари? — Какое? — Это насчет моего проигрыша, — помявшись, чуть смущенно пробормотал Хьюга. — Тебе что, Хината противна? – прямо спросила Тен. Он ошеломленно посмотрел на нее. — С чего ты это взяла? — Тогда почему же ты так не хочешь ее целовать? — Потому что она моя сестра, — отрезал Неджи. – Но поскольку я… дал слово, то мне придется выполнять свое обещание. И тем не менее я прошу тебя о новой сделке. Если я и в этот раз проиграю, я обещаю поцеловать Хинату. — Но ты все равно останешься мне должен, — заявила Тен. – Если я сейчас соглашусь на эту сделку. Я ведь не обязана этого делать. — Ладно, — пробурчал Неджи и добавил про себя: — белка… Чего ты от меня хочешь? — Поквакай чуточку, а, Неджи? Ну пожалуйста! Ради меня! – Тен состроила невинные глазки. Неджи одарил ее ледяным взглядом и промолчал. — Ну и ладно! Вот же ты бака противный… Сноб, блин. Тогда я хочу три завтрака за твой счет, когда мы вернемся в Коноху. Неджи фыркнул и отвернулся. — Ой, да ладно тебе! Не притворяйся, что у тебя худой кошелек! Ты и сам богат, как глава младшей ветви, и на миссиях ранга А неплохо зарабатываешь! Я знаю, джонинам прилично платят, так что не будь скупой задницей! — Тен, ты невыносима! – пробормотал Неджи. – Ладно, хорошо. Я согласен. Наверное, он в тот момент и не предполагал, на что подписывается, потому что в дальнейшем Тен целых три раза попировала на его деньги, пригласив чуть ли не пол Конохи и Чоджи в придачу. — Окей! Тогда рассказывай, что там у тебя за сделка? — Если Охико… удастся поцеловать Шикамару, то я не поцелую Хинату, согласна? — Ну ладно, а дальше что? Неджи пожал плечами. — Да в принципе-то и ничего… Ты ведь не обязана выполнять свою часть сделки, раз согласилась на нее. Но если она его не поцелует, то… Ты поцелуешь Ли? – сказал Неджи, просто ради шутки. Тен-Тен разинула рот и тупо на него уставилась. Потом вдруг ни с того ни с сего засмущалась и покраснела. Прямо копия Хинаты! — Ладно, — пробормотала она. – Я согласна. Неджи удивился, но виду не подал. Не в его это было характере. Прошло еще два месяца. Шикамару уже достаточно оправился от того ранения, чтобы пуститься в обратный путь. Неджи был зол. Он был невероятно зол, потому что опять проиграл. Он был на сто процентов уверен, что Охико поцелует Шикамару, ибо была слишком настойчива, а Шикамару не стал бы противиться, потому что был слишком ленив. Но плутовка Тен-Тен опять обвела его вокруг пальца. — Это называется, «женская интуиция»! – насмехалась она над ним. – Шикамару никогда бы не дал поцеловать себя Охико, потому что верен Темари! — Отвали, — вяло отзывался обладатель бьякугана. Всю дорогу до дома (длиною в два месяца! Два!!) Тен просто кошмарно выводила его из себя своими озорными насмешками и поддразниваниями. Помимо этого Неджи еще и волновался насчет того, что ждет его по возвращении в Коноху. Неужели правда Хиаши-сама женит его на Хинате? Что вообще там происходит? Как там Хината? Знает ли она о намерениях отца? И кто еще о них знает? И вот, вечером одного прекрасного дня, так свойственного их родным краям, отряд Неджи вступил, наконец, в Коноху. В деревне ничего не изменилось… Коноха была вечна. По-прежнему ходили люди, все веселые и добрые от хорошей жизни, по-прежнему играли в войнушки дети, по-прежнему сидели на крышах незаметные для всех молчаливые хранители Конохи – АНБУ. И по-прежнему на своем неизменном посту сидели Котетсу и Изума. — Неджи-сан! – воскликнул Котетсу. – Вы наконец-то вернулись! После обмена любезностями Неджи, Ли, Шикамару и Тен-Тен направились к Хокаге, по пути повстречав команду Какаши. В итоге до Цунаде они добрались только через полчаса. — Вернулись! – не скрывая своего облегчения и радости, воскликнула Цунаде, едва они вошли в ее кабинет. Она тут же приказала Шикамару раздеться для осмотра, и пока она его осматривала, Неджи рассказывал о результатах миссии, иногда прося дополнения у Ли или Тен-Тен. После этого Шикамару начал расспросы о своей ненаглядной Темари, но Цунаде его услала домой. Ли и Тен-Тен тоже велели отдохнуть с дороги. — Неджи, останься, мне надо тебя кое о чем спросить, — сказала она, когда все начали выходить из кабинета. Неджи кивнул. — Сядь. Это касается твоего клана. И когда он уселся напротив нее, она продолжила: — Ты знаешь, что за благословением и разрешением на брак всегда идут к Хокаге? Эта давняя традиция. Лицо гения клана Хьюга оставалось невозмутимым. — Ты согласен жениться на Хинате Хьюге? – напрямик спросила Цунаде. — Мне нужно давать ответ прямо сейчас? — Нет. Конечно, нет. — Тогда, Цунаде-сама, я бы хотел сначала повидаться с Хинатой и узнать ее мнение на этот счет. Он встал, собираясь уходить. — Неджи… — Да, Цунаде-сама? — Ты сам-то хочешь жениться на Хинате? Неджи уставился в пол. Ну что ему было сказать в ответ? Пятая Хокаге умела поставить в тупик своим вопросом. — Не подумай, я не стану осуждать тебя за то, что ты захочешь жениться на своей двоюродной сестре. Это отнюдь не предосудительно. Но… Видишь ли, брак без любви – это ужасная вещь. — Знаю, — с легкой улыбкой ответил Неджи и вышел из кабинета прежде, чем Цунаде успела хоть что-то сказать. Она захлопнула рот, который сам собой раскрылся от удивления после этой короткой реплики, и нахмурилась. Но через несколько минут ее лоб разгладился, а лицо прояснилось. На полных чувственных губах заиграла улыбка. «Любишь Хинату, значит, да, Неджи Хьюга?»