Пропажа

Кольцо исчезло. Господи, помоги мне, кольцо исчезло. Это была маленькая простая вещь… ничем не примечательное золотое кольцо, которое я носила на пальце в обмен на мою свободу. Я довольно быстро заметила пропажу. Мои пальцы постоянно прикасались к гладкой поверхности кольца… это была нервная привычка. Трогать его, крутить на пальце… это было постоянное напоминание о том обещании, которое мне дал Эрик. Обещании того, что он будет относиться ко мне с уважением, и даже в самые тёмные времена это обещание придавало мне смелости. С этим кольцом на пальце я могла играть в помолвку с Раулем. Что в этом было плохого? Рауль был счастлив, и Эрик не вмешивался… и я проглотила свой страх и притворялась счастливой, пока мы играли в нашу игру, словно глупые дети. Во всяком случае, до того, как все рассыпалось, словно карточный домик. Раулю этого было мало. Наверное, если бы я лучше понимала, что делаю, то я бы знала, какой жестокости я подвергала его. Но я не понимала. Я была напугана. Я рассказала ему все под лирой Аполлона. Я слышала, что когда животное загоняют в угол, оно становится непредсказуемым… Я убедила Рауля увезти меня… навсегда! Мы даже поцеловались… до того, как ночь содрогнулась от ужасного крика. Как будто бы сами Небеса наказывали меня за те ужасные, незаслуженные вещи, что я сказала. Мы побежали через тёмные проходы обратно в мою гримёрку. Мы обсудили детали завтрашнего побега. Рауль был недоволен тем, что мы должны ждать до завтра. Он хотел уехать немедленно, но я не могла быть настолько жестокой. Я должна спеть для Эрика в последний раз… Я открою ему свою душу и только ему. В музыке я смогу отдаться ему, любяще и безраздельно. …и, возможно, ему будет этого достаточно. Рауль покинул мою комнату, и я тяжело опустилась в свое маленькое кресло. Мои пальцы рассеяно потянулись к кольцу, зная, что Эрик не побеспокоит меня достаточно долго, чтобы мне хватило времени совершить мой ужасный обман. Но оно пропало! … Я бежала через тёмные ветряные проходы, которые вели на крышу. Обычно мне было страшно разгуливать по Опере ночью, тем более одной, но это было слишком важно, слишком необходимо. Кольцо, скорее всего, соскользнуло с моего пальца, когда я судорожно крутила его, стоя на крыше под статуей Апполона. Вероятнее всего, оно упало на улицу, но все-таки… …всегда есть шанс. Пока был шанс, я должна была искать. Если Эрик увидит, что кольцо пропало до завтрашнего вечера… Это мысль придала мне скорости, и я взбежала по деревянной лестнице на крышу. Я открыла дверь, и холодный воздух обдал моё лицо. Вечер бы хороший, но с уходом солнца температура упала… Внезапно ужаснувшись своей глупости, я поняла, что ничего не вижу. О, я видела очертания: купола, баки для воды - подходя, я даже могла разглядеть очертания статуи Аполлона. Земля была покрыта тенями так густо, что это было все равно что искать кольцо во флаконе с чернилами. Когда я достигла статуи, я упала на колени, отчаянно роясь в земле голыми руками. Нет… ничего нет. Я отдалённо слышала свои сухие рыдания раздирающие мне горло, словно они доносились из другого мира. Ничто не остановит меня. Я продолжала искать кольцо, пока мои пальцы и ладони не покрылись грязью. Это было бесполезно. Я упала на колени и начала горько рыдать. Боже мой… оно пропало навсегда. Я разрушила веру Эрика, и кольцо было потеряно… Я была потеряна… Внезапно я поняла, что я была не одна. Эрик спокойно приближался, пока он не остановился в метре от меня. — Ох, Кристина! – сказал он, в его голосе явственно слышалось веселье. —Что вы делаете на коленях? Мой взгляд скользнул по его высокой фигуре, пока не встретился с его сверкавшими золотом и яростью в темноте глазами. — Вы случайно не это ищете? Между большим и указательным пальцем он держал моё кольцо. Я закрыла глаза, чувствуя себя поразительно отрешённо. Это было время моей погибели. Как жалкая попрошайка, я схватилась за ткань его брюк и посмотрела на него. Он не пошевелился. — Эрик, — прошептала я жалко. — Эрик, пожалуйста… отдайте мне моё кольцо. — Ох, моя дорогая, — вздохнул он, его голос был полон печали, — зачем оно вам? — Пожалуйста… мне нужно моё кольцо… Он зарычал. — Это кольцо, — отрезал он, — было дано вам в обмен на обязательства ! Скажите мне, вы помните их? — Конечно, — сказала я. — Я должен был оставить вас в покое, — крикнул он, — дать вам личное пространство, как любой порядочный поклонник! И взамен вы мне обещали не быть маленькой лгуньей! Его слова были как пощёчина, и я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами. — Скажите мне, Кристина, — начал он, его тон был обманчиво сладок, —выполнили ли вы своё обещание? — Я…Я… — Возможно, ваше свидание с виконтом Раулем де Шаньи было просто забавным маленьким представлением, поставленным для моего удовольствия, а? Так ли это? — Нет, — завизжала я. Он усмехнулся. — Я должен признаться, моя дорогая, ваш разговор был абсолютно увлекательным… Ещё никогда я не был так увлечён рассказом! Подумать только, какое было лицо у вашего виконта! — рассмеялся он. — Ох, это было очень забавно! Особенно та часть, где вы рассказывали о снятии моей маски… Я должен сказать, что это было очень живописно! — Эрик, — сказала я. — Эрик, прекратите… — Ох, впереди ещё самая интересная часть вашего разговора, — сказал он. — Вы догадываетесь, что я имею в виду? Та часть, в которой вы планируете убежать завтра вечером? — Нет, Эрик, — заплакала я. — Нет… — Она была слишком простая — вам надо научиться приукрашивать свои сказки, моя дорогая! Вот если бы вы сказали: «Запрягите своих благородных лошадей»… такая фраза добавила бы поэтический настрой, не правда ли? — Нет, не так! Он запрокинул голову назад и рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока у меня не зазвенело в голове от звука его голоса, и я думала, что умру от той боли, что слышалась в его смехе. — О, моя прекрасная Кристина, — сказал он. — Моя очаровательная маленькая сказочница! Как я буду скучать по вам, когда вы уедете… — Я никуда не уезжаю, — ответила я хриплым голосом. — Перестаньте, Мадмуазель! Разве вы сами не сказали виконту забрать вас силой, если потребуется? Разве вы не просили его увезти вас, пока я бы жалко ждал вашего возвращения в доме у озера? — Нет! — слова о моем предательстве из его уст звучали еще ужаснее . Я содрогнулась от того, на какую жестокость была способна. — О, он будет ужасно разочарован! И это после того обещания, что вы дали ему… хотя чему ему удивляться, когда он знает, как легко вы относитесь к своим обещаниям… Я вздохнула так быстро, что звук получился похожим на шипение. — Скажите мне, — сказал он, — вы всегда даёте мужчинам обещания, которые не собираетесь выполнять? Сколько же на самом деле у вас женихов? Что-то словно разорвалось в моей груди. Мой страх уступил место гневу. Я вскочила на ноги так быстро, что даже Эрик удивился. — Прекратите это… прекратите, — закричала я. — Вы берёте мои слова и переворачиваете их… Вы мне отвратительны. Он не проронил ни слова, и это только подогрело мою ярость. — Я ненавижу вас, Эрик! Да… я ненавижу вас! Как только эти слова сорвались с моего языка, я чуть не задохнулась от того какой же это было неправдой. Он замер, словно статуя позади нас. Я собралась с духом и приготовилась к заслуженному ответному удару. Но Эрик просто отвернулся от меня, я смотрела на него в удивлении и видела как его тело начало трястись. Мне показалось, что я слышала почти неуловимый, трепещущий звук: глоток воздуха - и то, что он был почти беззвучным, делало его еще ужаснее. Его плечи затряслись ещё сильнее, и я поняла, что он смеётся. Он очень медленно повернулся ко мне. — Перестаньте, мадемуазель! Я знаю, что вы говорите неправду… разве я сам не слышал, как вы сказали своими губами — да, вашими маленькими губами! — что вы не ненавидите меня? Что вы жалеете меня? Он смотрел на меня: его глаза сощурились до пламенеющих щелок. Я вздрогнула. — Ах, — рассмеялся он. — Теперь я понял! Это была ещё одна ваша маленькая милая ложь! Возможно, вы хотели, чтобы ваш возлюбленный приревновал вас, когда вы рассказывали ему, как труп уносит вас в подземелье, чтобы любить вас… который держит вас как пленницу, потому что любит вас… но вы не ненавидите его! Вы не презираете его, когда его холодные обескровленные пальцы дотрагиваются до вашей кожи… вы хотели, чтобы де Шаньи был ослеплён ревностью, не так ли? О, моя дорогая, страстная Кристина, я уверяю вас: такое поведение совсем ни к чему. Совершенно ни к чему… Вдруг он очутился прямо передо мной. Схватив меня за запястья, Эрик притянул меня к себе, его лицо склонилось к моему. Я закрыла глаза. — Такая прекрасная. Такая завораживающая… вы говорите, что вы не ненавидите меня, Кристина… — прошептал он в отчаянии. Я чувствовала его горячее дыхание на моей шее. — Скажите это ещё раз. Скажите это сейчас… — Я — я не могу! — почти плакала я. — Не тогда, когда вы так себя ведёте! Почему вы настолько жестоки? Почему вы всегда просите от меня невозможного? — Почему нет? — прошипел он. — Так или иначе, никто никогда не даёт Эрику то, чего он хочет… В порыве ярости я начала бить его в грудь. Если мои усилия и увенчались успехом, то это было только благодаря удаче. — Кристина…такая драма! Его руки плавно скользнули вверх по моим: он прижал меня к себе так крепко, что я не могла двигаться. — Я не ожидал от вас такого поведения! Вы насмотрелись на Карлотту… похоже, опера оказывает на вас дурное влияние. Внезапно я почувствовала сильную усталость. Я облокотилась на его плечо, сама не зная, от опустошенности или других чувств. — Моя дорогая, — вздохнул он, касаясь моей шеи и волос так, что это заставило меня задрожать. — Вы слишком нервничаете. Вы забываетесь, вы забываете свои обещания…почему? Я собралась с мыслями. У меня не осталось никаких сил, чтобы обманывать его, но мои чувства были такими противоречивыми… Я должна была быть уверена, что я говорила именно то, что имела в виду. — Вы пугаете меня, Эрик, — сказала я медленно. — Вы пугаете меня… Он цокнул. — Разве это могло быть иначе, моя дорогая. Я и не ожидал ничего другого, — тяжело сказал он, — с того самого момента, как вы увидели моё лицо. — Это действительно пугает меня, Эрик, — сказала я, — ваше лицо, я имею в виду. Я не могу вас больше обманывать. Но это не то, что я хотела сказать. Отчаяние накопилось во мне, и с неожиданной чёткостью я осознала, что назад дороги нет. — Эрик! — сказала я. — Эрик, простите меня! Но это вы пугаете меня! Вы сами! Его хватка на мне усилилась, и я чуть не закричала. — Это не всегда было так, — сказала я, слова сыпались из моего рта прежде, чем я могла бы их остановить. — Вы не всегда пугали меня! Когда вы были Голосом, когда вы приходили в мою гримёрку… с музыкой, и…добротой, о, такой доброты я не знала уже долгое время!... Я не боялась Вас!... Какое-то время я даже думала что… что я была влюблена в Вас. Я услышала его быстрый вдох. — Но затем я встретила вас !... Всего вас в первый раз! Я была вашей заключённой, в комнате без дверей… без дверей, Эрик… а потом Вы и ваша маска, и вы говорили такие ужасные вещи… и… и вы спите в гробу! Я чувствовала, как его грудь содрогается в быстрых внезапных вздохах. — Пожалейте меня, Эрик, — сказала я. — Пожалейте меня, потому что я боюсь вас! Да поможет мне Бог… Я влюблена в Голос… но я боюсь вас! Эрик застонал, словно животное. Он грубо схватил меня за руки, заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Кристина! — сказал он разбито. — О, Кристина! Не бойтесь меня, никогда не бойтесь меня…как вы могли подумать, что я когда-нибудь причиню вам вред? Что я когда-нибудь сделаю что-то кроме, как буду любить вас… Он держал моё лицо в своих руках, любяще лаская мою кожу, и я приняла это со всем ужасающим очарованием. — Вы любите Голос, — произнёс он удивлённо. — Вы признали это! Вы признали это…о, вы хорошая девочка, Кристина, такая хорошая девочка! Я надеялся…Я подозревал…о, Кристина, разве вы не понимаете что Голос и я это один и тот же человек? Голос не сказал ни одного слова, которое я бы не чувствовал всем моим сердцем… Голос любил Вас… Я люблю Вас! Он притянул меня к себе, зарываясь маской в мои волосы. Я осторожно положила руки ему на грудь. Под своими пальцами я чувствовала его ребра и неистовое биение сердца Эрика. — Я больше не могу быть вашим ангелом! — прошептал он в отчаянии, — но, о, Кристина, позвольте мне попытаться! Мы могли бы жить в обычной квартире, с обычными дверями…я не буду вас больше пугать! Я был бы кроток как ягнёнок, мы бы делали все, что вам захочется… Возможно, я злодей в этой истории, но черт возьми, позвольте мне попытаться! Я стояла, не двигаясь, мои пальцы бездумно теребили ворот его рубашки. Пришёл тот момент, которого я боялась, момент, который я пыталась отложить со своими страхами и глупыми играми. Я думала обо всех ужасных слухах о призраке, которые бродили по опере… Я думала о Джозефе Буке, который жалко свисал с колёсников. Я думала о Рауле и обо всех людях, которые пострадают, если я сейчас откажу Эрику… Я думала о своём собственном счастье. — Эрик, — сказала я, моё сердце билось так сильно, что я задавалась вопросом, слышал ли он его. — Эрик, я тоже постараюсь. И как-то его маска исчезла, и его губы прильнули к моим, и я ощущала солёные слезы на его языке, который исследовал мой рот…я до сих пор не знаю были ли это его слезы или мои. Я обвила руками его шею и притянула его ещё ближе к себе, и его руки блуждали по моему телу до того момента, как я думала, что умру. Моё сердце сгорало в огне… …и этот огонь не был огнём Небес. Когда на следующий день Рауль пришёл в мою гримёрную, всё, что он обнаружил — небольшое письмо. Призрак забрал меня, как я и говорила.