***
— Береги себя, дорогуша, — сказала медсестра, выкатившая Сида через двери больницы. — Я постараюсь, — кивнул Сид, поднимаясь на ноги. Сестра улыбнулась ему, после чего вернулась внутрь вместе с креслом-каталкой. Сид взглянул на проливной дождь и со вздохом натянул капюшон своей старой, крысиного цвета, толстовки. Обхватив себя руками из-за холода и намокая под дождем, Сид направился к ближайшей автобусной остановке. Добравшись домой, Сид обнаружил, что в квартире матери никого нет. Он включил везде свет и прошел в ванную комнату. Он не знал, чего ожидать. Он даже представить не мог, как его мать возвратилась сюда и принялась оттирать заляпанную кровью плитку. Сиду стало казаться, что его отец прав, это было глупое и не подкрепленное здравым смыслом решение. Он ощутил, что никогда не сможет справиться с чувством вины, помня, через какой ужас из-за него пришлось пройти его семье. Ничто не залечит эту язву, ничто не сотрет воспоминания о его проступке из памяти. Сид знал, что где-то в закоулках разума они всегда будут думать: «Не совершит ли он это снова?». И в несчетный раз за столь много дней, Сид почувствовал обжигающие слезы. В последнее время он чаще сдерживался. Но он был так одинок. Сид забрался в ванну, в то место, где он должен был умереть, и дал волю слезам.V.
10 декабря 2016 г. в 02:00