Wishmaster

Интересный факт об Историях: они во многом похожи на людей. И, поскольку люди, истории создающие, совершенно точно живые и своевольные, об историях можно сказать то же самое. Истории рождаются, обрастают подробностями и новыми поворотами, произвольно изменяются, обретают самостоятельность и путешествуют по миру. Иногда — умирают, в конечном итоге. Иногда — нет. Самое сложное в Историях — найти их начало. При попытке размотать полотно Истории вспять частенько можно обнаружить, что оно сплетено из множества самых разных нитей. Какая из этих нитей была вплетена первой? Какая играет в узоре полотна наиважнейшую роль? Взять, к примеру, эту конкретную Историю. Вот, скажем, одна нить. Она очень старая, потемневшая и истончившаяся от налёта времени, и один конец её уходит куда-то в дремучую неизвестность. Вглядимся в нить повнимательнее, и мы рассмотрим на ней имя древнего Бога — могущественного когда-то, а затем побеждённого и забытого. Доброго когда-то Бога, затем ожесточившегося в своём заточении. Ждущего свободы. Ждущего расплаты. Мы видим поле битвы, и храброго Героя, и волшебный меч, поражающий чудовище — всё, как полагается. Мы видим, как Бог оказывается во тьме, бессильный и полный ярости, и он ждёт, и ждёт, и ждёт… С этой нитью тесно переплетена другая: кто-то украдкой подбирает шлем от доспехов Бога — доспехов, наделённых частицей его силы. Тсс, не спугните его своим вниманием: он нам ещё пригодится. Иначе узор не сложится. Возьмём лучше нить чуточку покороче и поновее. Что у нас здесь? Процветавшее когда-то королевство, теперь находящееся на грани разорения и войны. Королевское семейство принимает череду неверных решений, оказывающихся роковыми. Вступает в сговор с людьми, которым верить не следовало бы. Взывает к опасным силам, которых лучше было бы не беспокоить. Но человек с костяным мечом уже идёт по коридорам замка, чтобы их остановить. Он не Герой, далеко нет. Он Узурпатор. Трон всё равно скоро освободится, а этой Истории просто необходим Злой Король. Или Мудрый Король, в зависимости от вашей точки зрения. Третья нить. Один ребёнок выживает, потому что человек с костяным мечом не успевает до него добраться. Ребёнка удаётся спасти и отправить как можно дальше от захваченного Узурпатором королевства. Не понимая, что случилось, не зная, за что были убиты его родные, ребёнок клянётся отомстить. Мститель в уважающей себя Истории тоже не будет лишним, верно? Ещё здесь, конечно же имеется Пророчество. Вот оно: маленькая золотистая нить, видите? Не такое уж оно внушительное. Женщина, которая произносит его, не закатывает глаза, не вещает громовым голосом, не делает магических пассов и вообще, признаться, не выглядит, как пророк. Она выглядит совершенно обыденно, когда сообщает человеку с костяным мечом, своему мужу, о дитя с белыми волосами, о некоторых обязательствах и о туманном будущем, которое скрыто от её взора после какого-то предела, который женщину беспокоит. Самые различные линии причудливым образом сходятся и расходятся, сплетаются вместе, разветвляются, иные, кажется, грозятся вот-вот оборваться, но, тем не менее, продолжаются, и даже самые незначительные на первый взгляд, маленькие, не доросшие ещё до заглавной буквы, неприметные истории — все они плавно вливаются, как ручейки, в одну общую канву. Можно с чистой совестью начать с абсолютно любой из них — и всё равно прийти в итоге к общему знаменателю. Вот, например, история девочки, которая дралась с мальчишками и даже не помышляла ни о какой пресловутой «женской доле»… Или история вора и обманщика, который сам оказался обманут и у которого украли нечто очень, очень важное, вернее будет сказать — кого-то очень важного… Или история верного друга, который не сумел предотвратить беду вовремя, но всё-таки сыграл свою роль… Или, скажем, этот дракон… …Ага. Теперь мы точно привлекли ваше внимание, правда? Ещё один интересный факт об Историях: наличие драконов может сделать лучше почти любую из них. Итак, вы хотите посмотреть поближе на дракона. Что ж, вполне понятное желание. Почему бы и нет. Вот он, красавец. Золотисто-красная чешуя сверкает на солнце, густая рыжая грива пламенем полыхает на ветру, из точёных ноздрей вырывается с дыханием пахнущий серой дым. Глаза яростно горят завораживающим зелёным огнём. Когти неистово разрывают землю и траву вокруг, кожистые крылья хлопают так, что способны, кажется, вызвать целый ураган, длинный хвост мечется из стороны в сторону, легко снося ближайшие деревья. Под чешуёй перекатываются впечатляющие мышцы: это очень сильный дракон. Пасть раскрывается в гневном рыке, демонстрируя два ряда смертельно острых зубов, раскалённая волна, начинаясь в мощной груди, поднимается вверх по горлу и… ничего не происходит. Только из ноздрей вылетает ещё пара искр. Вся сила, вся ярость, весь опыт дракона не могут помочь ему вырваться из хитроумной ловушки, в которую он угодил, не заметив. Капкан, который крепко держит его заднюю лапу, совершенно очевидно магический, и его сделал кто-то, кто хорошо знает своё дело. Кто-то, кто знает слабости подобных дракону существ. Не так важно, как дракон попал в капкан. Важно то, что он не знает, как ему вырваться. Он не замечает кровоточащей лапы, он рвётся, рычит и жаждет уничтожить того, кто эту ловушку сработал, но ничего не может сделать. И начинает уставать. Самую малость. Но — что это? Он чует чьё-то приближение. Среди запахов травы и деревьев вдруг чётко выделяется ещё один — человеческий. Дракон решает, что это, вероятно, охотник-самоубийца пришёл взглянуть на свою добычу. Дракон готовится как следует его встретить. Пусть капкан не даёт ему выпускать пламя, зубы и когти у него всё ещё свободны. Из буйной летней зелени выделяется белое пятно, и затем на поляну выбегает… мальчишка. Тощий, светлокожий человеческий детёныш-подросток дракона удивляет и разочаровывает в то же время. Мальчишка с белыми волосами замирает на краю поляны, прямо перед драконом, выглядит донельзя изумлённым, словно никак не может поверить своим глазам, и совершенно не похож на кого-то, кто мог бы создать подобную дьявольскую ловушку. Впрочем — одет он, как может дракон судить по своим познаниям людей, довольно богато. И в нём, определённо, чувствуется магическая жилка. А учитывая, что эта роща находится в королевских владениях, вывод напрашивается сам собой: это отпрыск кого-то важного при дворе. Возможно, стоит его съесть, чтобы впредь этим умникам неповадно было ловить существ размером больше трёх медведей. Малец замечает его взгляд. И, наверное, должен бы просить пощады. Но, к удивлению дракона, лицо его вдруг приобретает какое-то скучающе-снисходительное выражение, словно бы мальчишка спохватился, что ему не пристало стоять с открытым ртом. — Так и знал, — говорит он с самодовольной улыбкой, и любопытство заставляет дракона помедлить с нанесением единственного удара, который понадобился бы, чтобы разорвать напополам это жалкое худощавое тельце. — Я не ошибся. А они не поверили! Ха! Возможно, в какой-то степени останавливает дракона и то, с каким невольным восхищением мальчишка на него пялится, хоть и очень пытается это скрыть. Конечно, страх в нём чувствуется тоже — как же иначе? — но, очевидно, страх не настолько сильный, чтобы глупый юнец убежал обратно в рощу, как ему следовало бы поступить. Они рассматривают друг друга какое-то время в наступившей тишине, дракон и мальчик, оба заинтересованные и, возможно, несколько друг другом озадаченные. Потом дракон чует приближение других людей, от которых пахнет железом и напускной воинственностью, человеческий детёныш хмурится и оборачивается через плечо, тоже что-то услышав — и дракон вспоминает, что у него нет времени на подобные знакомства. Он испускает зловещий, предупреждающий рёв и вновь яростно хлопает крыльями, пытаясь взлететь. Его распахнутая пасть мчится к единственной доступной сейчас жертве. — Сожрёшь меня — и некому будет тебя освободить! Я знаю, как открыть капкан! Челюсти захлопываются возле головы парнишки с громким клацаньем. К чести этого сумасшедшего, он только крупно вздрагивает, сглатывая слюну, но даже не думает отскочить в сторону. Дракон внимательно оглядывает его, задумчиво прищурившись. И понимает, что вполне может позволить себе дать ему шанс. Сожрать маленького хитреца можно будет и позже. Если окажется, что он соврал. Никуда он не денется. Так что — дракон только обдаёт его дымом, фыркая, и чуть отстраняется, позволяя ему пройти к капкану. И, пока мальчишка идёт — надо же, действительно идёт, вместо того, чтобы наконец-то воспользоваться шансом и попытаться сбежать — дракон, изогнув шею, пристально за ним наблюдает на тот случай, если ему вздумается что-то учудить. Юноша и впрямь начинает возиться с капканом, усевшись на траву возле покалеченной лапы. Нажимает на какие-то скрытые элементы механизма, чертит магические знаки углём по деревянной части ловушки. Нервничает, ошибается, пытается вырисовывать знаки тщательнее, но ничего не происходит. Люди в железных доспехах всё ближе и ближе. Дракон начинает нетерпеливо бить хвостом и тихо рычит, недвусмысленно намекая, что юноша должен поторопиться, если хочет жить. Того, однако, оказывается не так-то просто напугать. Мальчишке хватает наглости огрызнуться: — Не торопи меня, глупая ты ящерица! Я пытаюсь помочь, и мне нужно сосредоточиться, ясно? За «глупую ящерицу» дракон готов растерзать его на месте, но тот, уже вновь погрузившийся в работу с капканом, даже не замечает его порыва — вовремя, к счастью, остановленного. И дракон решает простить это неуважение. На первый раз. Так или иначе, детёныш будет полезен: либо освободит его, либо станет орудием мести владельцам этих охотничьих угодий. Он терпеливо ждёт. Люди слышали, как он бесновался ранее, и он не сомневается, что им не составит труда его найти. Он уже может слышать, как они шагают по роще, громыхая доспехами и лязгая оружием. Он слышит, как кто-то из них отдаёт приказы. Хвост бьёт по земле, оставляя глубокие борозды в почве. Но — наконец раздаётся долгожданный щелчок, и капкан разжимает челюсти, выпуская его на свободу. Солдаты, собирающиеся его убить, уже совсем близко. Дракон ревёт, на этот раз победно, и тоже готовится убивать. Он всё ещё зол, и эту злость ему нужно куда-то выплеснуть. — Нет! — кричит этот юный безумец, что помог ему, и начинает вдруг раздражённо (и, как мельком замечает дракон, как-то даже отчаянно) размахивать перед драконом руками. — Проваливай! Их больше, они окружат тебя, и у них есть заговорённое оружие. Не очень-то умно пытаться их всех положить в таких условиях, ты так не думаешь? Давай же! Вы же умные твари! Не может быть, чтобы ты был настолько глуп! Проваливай! И не возвращайся! Я не для того с этой штукой возился, чтобы ты сейчас просто так дал себя убить! Дракону не хочется этого признавать, но мальчишка прав. Он не знает, почему тот вообще решил ему помочь, зато знает, что тот не врёт, и этот бой ему лучше не принимать. Хоть это и злит его ещё больше. Однако драконы — действительно умные создания. Не зря же люди так любят Истории, где они присутствуют. Поэтому дракон взмахивает крыльями раз, другой — и поднимается в воздух, поджимая раненую лапу. — Проваливай! — снова кричит мальчишка ему с земли, закрывая лицо от поднявшегося ветра. — Быстрее! Ну! Дракон улетает. Несколько запоздалых стрел пускаются в воздух за ним из-под зелёных крон, но ни одна не достигает цели: целиться из-за деревьев не слишком удобно. А летает дракон быстро. Вы можете подумать, что тут-то этой истории и конец. Но вот вам интересный факт о драконах: у них очень долгая память. Как на плохое, так и на хорошее. Так что — это только самое начало. Тем более, что юноша с белыми волосами остаётся на поляне и долго смотрит улетающему дракону вслед, приложив ладонь козырьком ко лбу от слепящего солнца. Вглядитесь в него повнимательнее. Запомните его хорошенько. Потому что наша История, похоже, нашла своего обещанного Героя. Или, возможно, своего Злодея. Зависит от точки зрения, не так ли?..