Wishmaster

Вот она, История. Заканчивается себе, как ни в чём не бывало, и нити, вплетённые в узор, обрываются в пустоту. И люди спрашивают: а что же было дальше? Но Истории — создания своенравные. Они любят порой поиграть в загадочность, притвориться таинственными и многозначительными, но на самом деле это всего лишь уловка: Истории, как уже сказано было, сами зачастую не знают, где их Начало и где, предположительно, может находиться их Конец. О чём эта История нам повествует? Спросите её сами, если встретите: об этом Истории тоже редко имеют хоть малейшее понятие. Существует, впрочем, мнение, что настоящие Истории не заканчиваются никогда. Бесконечный узор, ткущийся сам по себе, вплетённый в саму ткань мироздания. Сторонники этого мнения утверждают, будто бы «конец» у Истории там, где Рассказчик предпочтёт оставить своего Слушателя, чтобы приоткрыть ему завесу каких-нибудь других тайн. И мы с вами расстаёмся здесь. В ясном апрельском дне, в тёмном-тёмном городе, в тёмном-тёмном замке, в тронном зале, где на серебряном троне сидит тёмный-тёмный маг. На голове его — железная корона, которую он когда-то забрал с собой, уходя из дворца. Корона, которую надели на него в тот же день, как пропал его Учитель. За несколько дней до того, как случился очередной дворцовый переворот, и в замок ворвалась вооружённая народная толпа, требовавшая свергнуть убийцу, тирана и еретика. А теперь он вернулся, и магия непрерывно течёт к нему через трон, излечивая полученные им недавно раны. Маг выглядит довольным: похоже, что именно сюда он и стремился всё время. Иногда маг косится на окно. Там время от времени мелькает в небесах силуэт дракона, и маг усмехается с какой-то особенной задумчивостью, когда видит его. Раздаётся стук в дверь, и после разрешения войти в залу заходит светловолосый юноша в очках. Ему интересен тот же вопрос, что и Слушателям: — Итак, что дальше? Маг-король поворачивается к нему, выныривая из своих размышлений. — М-м? — Дальше, — поясняет юноша. — Ну, теперь. Ты здесь. Твой враг побеждён. Враг человечества — тоже. И ты… надел свою корону. Ты будешь править? Маг качает головой. Морщится при одной мысли о себе в качестве короля: — Ну уж нет. Чтобы постоянно контактировать с подданными? И принимать всю эту ответственность? Я знаю куда более приятные способы доведения себя до самоубийства. — Я почему-то так и думал. Юноша замолкает, а маг на троне вновь смотрит в окно. Дракон как раз пролетает особенно близко от дворца, и маг улыбается. — Что тогда? — вновь нарушает тишину первый. — Я так понимаю, дворец с подключённым к трону и короне источником ты отдавать не собираешься. — А ты уже метишь на моё место, я смотрю? — Нет! Я хочу сказать — нет, я и права-то на это не имею. Мне просто интересно. И, кстати, — тон его становится более едким. — Не припомню, чтобы ты извинялся за это «великолепное» решение пырнуть меня ножом. — Я не задел внутренних органов. Кроме того, ты целитель, и прекрасно можешь о себе позаботиться. Хотя бы в этом. Маг отрывает взгляд от окна. — Что до меня — нет, разумеется, дворец я отдавать не собираюсь. Это мой дом, как-никак — и да, с грандиозным источником силы. Я останусь здесь. Тот непонимающе хмурится: — Но как же страна? Ты не можешь просто прийти в чужой дворец, осесть там, забрав корону, и диктовать всему королевству свои условия. — Я всё могу, — отвечает маг, и в его голосе прорезается вдруг тот же юношеский задор. — Взгляни на меня. Я заполучил свою Башню. У меня есть самый настоящий Дракон, который, к тому же, умеет превращаться в человека. Я победил Бога. Так скажи мне: есть что-нибудь, чего я не могу? Юноша замолкает и снова и очень внимательно смотрит на его лицо. Маг откидывается на спинку трона и отстранённо разглядывает потолок с затейливой лепниной. — Не порть мне праздник, — добавляет он уже обыденным тоном. — Должен же я хоть однажды в десять лет радоваться жизни. Говорят, полезно это и всё такое. И это мой дворец, на минуточку. Я в полном праве его забрать. Думаешь, кто-то придёт и попросит меня подвинуться? Слухи будут расползаться, светлый. О том, кем я был и с каким триумфом вернулся. И о драконе, конечно же. Ты хочешь знать, как всё будет? Я скажу тебе, как: меня традиционно объявят злодеем, а место — проклятым. В окрестностях замка явно никто не захочет жить после того, что тут случилось. Сначала люди будут рассказывать сказки о злом колдуне из башни, а потом привыкнут. Как и к дракону. Может быть, позже объявится какой-нибудь очередной Герой, который вознамерится победить Чёрного Колдуна, и, может, я ему позволю — пусть народ делает его своим королём, если захочет. Меня не волнует на самом деле, кого они выберут на роль правителя. Я даже могу благословить их кандидата, если они вдруг достаточно сумасшедшие, чтобы просить об этом. Главное — чтобы меня не трогали и не охотились на драконов. Вот и всё. Что ж, решение выглядит достаточно неплохим, и спорить дальше бессмысленно. Кирк уже всё продумал, говорит себе его собеседник. — Ну, я полагаю… это лучше, чем я ожидал, — сознаётся он. Маг прикрывает глаза. — Можешь наведываться… иногда, — роняет он неохотно. — Нечасто. Чтобы не надоедать мне. — О. Даже так? Я запомню, — соглашается тот покладисто, но глаза его смеются. Прощения за инцидент с кинжалом маг так и не просит. Дракон кружит над замком в вышине, как какой-нибудь магический исполнитель желаний, и занимается тем, чем занимаются все драконы: придаёт своей Истории немного сказочного волшебства. Как раз в достаточном количестве, чтобы в него хотелось верить.