Твоя сука такая тупая, что хочется выстрелить, Твоя сука так низко летает, что моя сука — истребитель. Твоя сука такая смешная, что стрем её высмеять. Ей не тягаться с моей, не тягаться с моей сучкой.
Внезапно. Всё случилось слишком неожиданно, и менять направление оказалось поздно. Они не знали, что попадут впросак, а лишь догадывались, действуя инстинктивно, как дикие звери, не думающие наперёд о грядущем. Любовь зла, верно? Ошибочные действия всегда приводили к некоторым затруднениям — это давно известная аксиома. Какова же вероятность преодолеть то, что разделяло парней так долго? Кто ответит на немой вопрос «зачем?» и как долго придётся ждать разъяснений? Однажды утром Гена проснулся в абсолютно пустой чужой постели. Эта ситуация пару месяцев назад стала обыденной для парня, и он не должен был обращать внимания на сей грустный факт, но не мог, чёрт возьми, просто забить на всё и радоваться наступившему дню. Фарафонов был очень зол, зол настолько, что ни один красивый эпитет, ни одно метко подобранное сравнение, ни одна точная метафора не смогли бы описать, насколько сильно закипала кровь в его жилах. Долго терпеть и молчать в тряпочку — тяжёлое испытание для каждого человека, и в этом рэпера можно было понять. Люди всегда в чём-нибудь нуждались, Гена же мечтал встретить того, кому захочется посвятить своё дерьмо, называемое «годнотой» тысячами фанатов. Слава казался подходящей кандидатурой на эту почётную должность, он же «олдфаг» в конце концов, издавна следивший за исполнителем. Но самым важным для Фарафонова было даже не одобрение со стороны Карелина, а элементарное его присутствие в жизни рэпера. После неудачных попыток построить нормальные отношения, найти Славу считалось почти бесценным подарком среди тучи всякого дерьма. Однако, сам того не подозревая, парень вляпался по полной программе, за что и пришлось заплатить в итоге. Гнев Гены переходил все существующие и несуществующие границы. Он прекрасно осознавал, что самостоятельно подписался на всё то, от чего хотел избавиться на данный момент. Кто же знал Славика и его любовь к свободе? Фарафонов искренне обожал обязательства, которые подразумевали серьёзные отношения, он называл их необходимыми, чтобы оправдать чувства и смело говорить об истинности последних. Ходить по ресторанам, целовать друг друга ранним утром и обниматься, закутавшись в тонкое одеяльце, согревая самого важного человека теплом своего тела — всё это было чертовски нужно Гене. Глупая романтика, семейная идиллия и прочие заманчивые бонусы прельщали его и заставляли рыскать по всей России в поисках желанного счастья. Карелин жутко ненавидел обязательства и серьёзные отношения. Свобода не окрыляла его, но по крайней мере давала шанс не ощутить себя снова поломанной и даром никому ненужной марионеткой, брошенной собственным хозяином. Слава не хотел обещать кому-то покорность и верность, дарить частичку себя, получая взамен любовь партнёра, боясь, что однажды пришлось бы отдать слишком много, оказавшись обманутым завышенными ожиданиями. Быть может, страх и правда вовсе не обоснован и глуп, но шансы на то, что парень познал боль от такого плевка в душу на собственном опыте, были вполне вероятными. Фарафонова всегда раздражало это. Он думал, что Славе плевать на его чувства. Карелина всё устраивало. Он не знал об их существовании. Перестав мысленно обвинять Славика во всех бедах, Гена решил привести себя в порядок и покинуть квартиру, угнетавшую воспоминаниями о человеке, думать про которого хотелось меньше всего. После завтрака он немедленно убрался из этого «холостяцкого местечка», поехав к своей хорошей знакомой, предлагавшей недавно зайти в гости, как только появится время. Это было странное и неразумное решение. Возможно, она спала или находилась не дома, или занималась чем-либо ещё, но всё это не волновало Фарафонова. Если он что-то задумал, то непременно этого добьётся. Ну или постарается добиться.***
Твоя сука настолько тупая, я в кодеине желудок купаю. Моя девочка пахнет, будто бы в ней свежая мята с оттенками рая. Твоя сука тупая, она встала зависнув на нас не моргая. Она внатуре тупая?
Невзрачные дома в стареньком районе Петербурга направляли рэпера прямиком к цели, задуманной им недавно. Злость постепенно остывала в нём, оставляя вместо себя лёгкие оттенки ненужности. Боль переставала уничтожать парня, давая шанс равнодушию ко всему захлестнуть его с головой до помутнения в глазах. Фарафонов подходил всё ближе к тому самому подъезду, размышляя о последующих действиях. «Я почти около дома, оʼкей, а дальше что? Ввалиться к ней на хату и грубо отыметь, или поплакаться в жилетку, не забыв пожаловаться на свою нелёгкую долю? Чёрт…» — зачатки мыслей, казалось, смущали невозмутимого человека так, что он становился похож больше на параноика, чем на баттл-рэпера. Парень не был любителем продумывать каждое действие до мельчайших деталей, однако жизнь заставляла поступать иначе. Всякий поступок строго следовал намеченному плану, который он вечно держал в своей голове. Сложности не позволяли Гене импровизировать. Он являлся тем человеком, что создаёт хаос всюду, если не предугадает собственные ошибки изначально. В конечном счёте карие глаза упёрлись прямо в дверь… парадной? Это слово заставило Фарафонова сморщиться и покачать головой: всё-таки культурная столица не смогла стать для него родной и желанной. Сердце рэпера полностью принадлежало Москве, и от этой болезненной привязанности не существовало лекарств. Гена набрал знакомую комбинацию цифр, и звонок оповестил хозяйку квартиры о незваном госте. Ответ послышался через несколько секунд после вышеописанного действия, радуя парня своей оперативностью. — Здравствуйте, — тоненький голос девушки звучал слегка удивлённо и даже испуганно, — с кем я говорю? Нахальная улыбка украсила лицо Фарафонова, и он немедленно ответил своей приятельнице: — Это Гена Фарафонов, помнишь меня? — Гена? — подруга явно не ожидала подобного исхода, но радости у неё, разумеется, не поубавилось, — Конечно, помню. Наконец-то ты решил зайти, я уж думала, что зря приглашала. Этаж знаешь? — Третий, если я не ошибаюсь, — он знал её адрес слишком хорошо, чтобы ошибаться, однако выдавать свою заинтересованность в первый же момент не стал. — Открываю. — девушка открыла подъездную дверь, отчего вновь появился звенящий звук, раздражавший всех, кто его когда-либо слышал. Войдя внутрь, молодой человек молниеносно перенёсся к лифту и вызвал его, предвкушая то, насколько хорошо пройдёт будущая встреча. Через некоторое время он уже стоял у порога квартиры и ждал, когда знакомая впустит его в свою обитель,***
Мы те, кто сгорает, моя сучка не торт — она дар Адоная. Я курю лимонад, твоя виснет у стойки. В тряпку молчит и мечтает о койке. Мне похуй! Моя сучка такая родная, что крутит мне сплиф без прослойки.
Когда Карелин возвратился в квартиру, «коллегу по цеху» застать не удалось. Тогда парень достал свой смартфон и недовольно хмыкнул: желание перепихнуться после не особо удачно проведённого дня было довольно большим, а вот отсутствие того, кто мог бы запросто это дело устроить, Славу возмущало. Его длинные пальцы гармонично сочетались с сенсорным экраном, по которому они проворно тыкали, набирая знакомый, но не сохранённый номер. Сначала вызов игнорировался, что несильно взволновало парня: «Скорее всего, на беззвучный режим поставил и убрать забыл… Петух!» Однако и после третьей попытки трубку никто не снял. «Номер вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети…» — прозвучал ответ на четвёртую попытку Карелина. «Да что за?!» — крикнул тот, но вовремя одумался и умолк, считая, что прикинуть дальнейший ход событий было бы гораздо полезней, чем возмущаться и высказываться по поводу собственной неудовлетворённости неизвестно кому. Он опять взял в руки мобильник, но от звонка решил воздержаться. СМС в таком случае — беспроигрышный вариант. Устремив взор на экран, рэпер начал что-то проворно печатать, не останавливаясь, дабы исправить грамматические ошибки, появлявшиеся во время этого занятия. Он нажал кнопку «отправить» и стал ожидать ответа. Каким бы ни казался странным исход, но ответ пришёл довольно скоро. На вполне обычный вопрос по типу «где пропадаешь?» парень прочёл едкий ответный вопрос, каждая буква которого была пропитана желчью и отвращением. Такого Гену Слава не знал. Холод, исходивший от дурацкого сообщения «тебе-то какая разница?», он ощутил на себе. «Мы второй месяц спим вместе, я имею право знать», — эти слова звучали недостаточно пофигистично для Славы. Последний хотел вложить в них гораздо больше хладнокровия, но тело переставало слушаться его, и пальцы вводили в строку буквы, взятые из самого укромного уголка души парня, если таковая у него вообще имелась. Будь у Гнойного шанс, он продал бы её за стакан качественного пиваса и, быть может, бонусом взял бы хорошую шлюшку, но тем не менее эта сука всё-таки оставалась нетронутой и спокойно существовала без вмешательства Карелина. «У нас же „свободные отношения“, почему я должен перед тобой отчитываться?» — Слава вздёрнул вверх брови от удивления. Казалось, что ему писал не Фарафонов, а какая-нибудь истеричка-бывшая, старавшаяся надавить на болевую точку, как можно сильнее. В его сердце что-то болезненно сжималось, а тело покрылось «гусиной кожей». Становилось всё холоднее и холоднее. «Может, прекратишь выпендриваться и придёшь уже?» — отбросив гордость, Слава с каким-то неведомым ранее отчаянием отправил очередную просьбу под видом обычного, непримечательного ровно ничем вопроса. «Никогда», — одно единственное слово заставило Карелина сдаться и отложить телефон. Уже не хотелось потешить своё либидо. Он чувствовал то же самое, что ощущал когда-то расставаясь с бывшими пассиями: острую необходимость в единственно важном человеке.***
На языке — «дорога в ад». Все твои суки для меня — всего лишь груда баррикад. Я не купаюсь в этом море, мне плевать, я ренегат, И я умру за свою стаю, и мой нрав не виноват.
Прошёл ровно месяц после расставания с Геной, а Слава всё ещё не мог смириться с его уходом. Преграды, которые он строил долгое время, обвалились в один миг, когда самое жестокое слово на свете разрушило их недоотношения. Хуже жалости к себе было только гложущее рэпера чувство вины. Он всего-навсего пытался уберечь себя от мучительных страданий, которые испытывал обычно после разрыва с тем человеком, к кому был по-настоящему привязан. Пренебрегая чувствами Гены, Слава хотел оставить в полном порядке свои собственные, чтобы хаос не был способен настичь их однажды. Эгоистичное поведение обоих парней привело к провалу, а ведь Карелин не собирался заходить так далеко. Ему нужна была бесплатная давалка, которой всегда можно воспользоваться в случае чего. Молодой человек не собирался ранить чьи-либо чувства, потому и провёл черту, отделявшую «коллег» друг от друга, даже предупредил заранее, что это «просто секс, ничего личного». Но мог ли он огородить от этого всего хотя бы самого себя? Неужели черта, надобность которой состояла в том, чтобы сохранить своё психологическое здоровье в первозданном виде, испортила всё и стала той самой причиной, почему оно было не в порядке сейчас? Лукавить не стоило, ибо даже слепой видел глупость и ненадобность в поступке Карелина, даже до последнего это дошло спустя некоторое время. Невозможно заставить себя не привязываться к человеку. Любовь — это не выбор, не наказание и даже не вознаграждение. Это не страсть, подобная пылающему огоньку и не мороз, проникающий внутрь человеческого естества. Тысячи красивых цитат и афоризмов бесстыдно лгали людям, так жадно внимавшим им, верившим каждому слову, что звучало хоть мало-мальски убедительно. Этому чувству, пожалуй, невозможно придумать определение и точно описать процесс. Достаточно того, что оно существует, или, по крайней мере, существовало когда-то, что многих оно смогло вдохновить, а других — истощить до смерти. Важно лишь то, к какому результату это нечто смогло вас привести. Если к первому, значит вы счастливчик, уж не сомневайтесь. Если же всё-таки ко второму, не стоит унывать, от сожаления нет никакого толку. Единственный способ стать счастливым, то есть человеком первой категории — это совершить подвиг, даже если им окажется простое «прости, я был не прав». И когда такая банальная, не стоившая упорных умственных усилий, истина наконец достигла