"Две стороны одной медали"

Ночь уже давно опустилась на крыши зданий Мейтила, маленького, ничем не примечательного городишки, славившегося разве что мастерами кузнечных дел. Украшением городка являлась главная площадь, в центре которой стояла старинная башня-часовня. Стрелки этих величественных часов медленно отбивали свою монотонную песнь на весь город, притихший в ночное время. Рядом с башней стояла самая ярая поклонница данной песни - высокая красивая статуя. Сотни лет она уже охраняет этот город, смотря своими глубокими, дивными, но неживыми глазами на идущую, бут-то заевшая пластинка, размеренную жизнь граждан. Каменная леди была любима и жителями, и туристами. За сотни лет это изваяние стало чем-то вроде своеобразного символа города. Молодожены считали, что фотография рядом с этой красавицей, принесет уют и благополучие в их дом. Ученики и студенты верили, что стоит лишь поцеловать ее, и удача будет сопутствовать им на сдаче серьезного экзамена, а туристы были уверены, что она исполняет желания. Никто из них не был прав, кроме разве что туристов, и то частично. Статуя и вправду исполняла желания, но только ради собственной выгоды. Никто точно не знал, когда она появилась, кто ее создатель и кого она изображает. Выдвигали разные теории: кто-то говорил, что она - целительница, которая вылечивала смертельные болезни, но, тем самым, нарушала баланс жизни и смерти, и бог за это наказывал ее, постепенно превращая кожу девушки в камень до тех пор, пока она окончательно не окаменела. Другие утверждали, что она была бедной женщиной, которая отдавала последние деньги, еду и воду другим, ничего не оставляя себе, и после ее смерти, богиня Афродита не пожелала, чтобы воплощение красоты и доброты в одном теле так бесследно исчезли, и создала статую, в память об этой добродетельной девушке. Третьи твердили, что она была самой Немезидой, стремившейся породить в каждом живом существе некую «червоточину», которая родит в них зло и жестокость. Но вслед за ней на землю спустилась Венера, одержавшая победу над Немезидой и превратив ее в камень. Некие старцы утверждали, что однажды, чуть менее века назад, каменные оковы на время оставили бедное тело девушки. Освободить красавицу от этих пут смогли лишь слезы одного особого младенца. Однако никто не видел этого младенца, как и женщину, что считалась его матерью. Освободившись от каменного плена, девушка поведала старцам свою историю. Она - на половину ангел, на половину человек, дочь Артемиды и простого земного смертного. Вначале девушка жила на олимпе, но однажды, без согласия богов, спустилась на землю, где, так же как и ее мать, влюбилась в смертного. Но в этого человека уже была влюблена Афродита, и чтобы он не достался ей, богиня превратила ее навеки в камень. Однако ни одна из данных историй не является правдой, это лишь сказки, выдуманные людьми ради их забавы. Ее история куда страшней и кровавей, и в ней нам еще предстоит разобраться, только чуть позднее. Сейчас же в груди каменной девушки еле заметно забилось сердце. Проклятие начало спадать. Она стояла, не в силах пошевелиться, и прислушивалась к манящей ее мелодии, слышимой лишь ей одной. Это был не шелест листьев деревьев из ближнего парка, не плеск воды в озере, и даже не та уже знакомая нам песнь часовни. Эта мелодия доносилась с другого конца города, где спокойно, даже не подозревая о глобальных переменах в жизни, спала совсем молодая девушка. С ней нам знакомиться пока рано, единственное, что стоит знать об этой юной особе, так это то, что на шее ее, на тоненькой серебряной цепочке, красовался медальон. Он то и издавал мелодию, такую манящую и родную для нашей статуи, и вызывал воспоминания, заставлявшие биться ее сердце быстрее. *** Англия. XVIII век. По полупустой дороге мчала карета. Пепельный конь по кличке Ланцелот, шел быстрым галопом, поднимая пыль своими мощными копытами. Управлял им молодой кучер. Он махал вожжами, ели слышно насвистывая песню, которую услышал у придворного шута. В карете сидела знатная дама, очень уважаемая в этих кругах. Ее боялись все, начиная бедняками и заканчивая толстопузыми богатеями. Имя ей Изабелла Кэрни. Если взглянуть на нее, то без труда можно понять, что эта женщина - наша с вами статуя. Слух дамы ласкала приятная мелодия, заставлявшая ее прикрыть глаза от удовольствия. Как давно она его искала! И вот он. Так близко. Почти в ее руках. Его музыка звучит невыносимо громко, а значит, пора остановить карету. Изабелла нажала на маленькую кнопочку, встроенную в стену кареты, которая создавала некий заряд, очень похожий на электрический ток. Он пошел от кнопки по серебряным проводам к кольцу, одетому на кучера. При достижении кольца, ток разнесся по всему телу несчастного мужчины, которое его в итоге поглощало. Эта энергия была не достаточно сильна, чтобы убить кучера, но достаточно мощна для того, чтобы тот смог испытать невыносимую боль, заставившую его в итоге притормозить. Когда кучер остановил экипаж, Изабелла вновь прикрыла глаза, углубившись внутрь себя, чтобы лучше ощутить свою магическую силу и понять, насколько же она все-таки истощена. Сейчас магия нужна ей как никогда. Очень сомнительно, что медальон, из-за которого она проделала столь долгую дорогу и притерпелась всяких бед, отдадут ей задором, без какого-либо сопротивления. Ну что ж, этого ей вполне хватит, чтобы суметь одолеть соперницу. Минус лишь в том, что после этой борьбы ей даже для того, чтобы с кровати подняться, придется приложить массу волевых и физических усилий, а также, предстоит долгое время восстанавливать свои магические способности. Кэрни, как и положено каждой уважающей себя леди, дождалась, пока кучер откроет ей дверцу, чтобы та смогла выйти из кареты. Элегантная ножка в белой сверкающей туфельке ступила на пыльную дорогу. Девушка надменным взором оглядела представшую пред ней местность: посреди поросшего сорняком дворика стояла деревянная избушка, с покосившейся от времени крышей. Выглядела она совсем не надежно, казалось, вот-вот должна была рухнуть. К входу в это скромное жилище вела протоптанная через сорняки тропинка. - Ты только погляди, Виктор, в каком захолустье поселилась хозяйка медальона! – с театральным удивлением воскликнула Изабелла. В ее голосе читалось явное призрение к этому месту и к его владелице. – Ах, от чего же люди так глупы? Неужели она и впрямь не понимает, что за медальон носит на своей шее? -Г-госпожа, а… а вы уверены, что это то самое место? – неуверенно подал голос кучер. - Ах, Виктор, позволь просить тебя напомнить мне, когда я хоть раз ошибалась по этому поводу? - спросила девушка. Хоть речь ее, казалось, была нежна и ласкова, взгляд не предвещал ничего хорошего, да и на губах играла недобрая усмешка, так контрастирующая с утонченными чертами ее лица. -П-простите! Умоляю вас, п-простите меня, госпожа! Простите меня за мою дерзость! – Виктор сжался под холодным взглядом его хозяйки и, упав на колени, прямо на пыльную землю, принялся покрывать поцелуями белые туфельки барышни. Изабелла брезгливо скривилась и выдернула свою ножку из рук кучера. - Встань! – приказала она. - Извините, извините… - испуганно промямлил мужчина. - Ах, поскорей бы, Виктор, от тебя избавиться. До чего ж ты жалок. - Кучер еще больше скукожился и, не смея боле сказать и слова, поплелся обратно на свое место. – Совсем скоро ты будешь свободен. – Чуть более мягким тоном сказала девушка ему вслед. – Я даже вознагражу тебя, если хочешь. За твою преданность. – Нотки благодарности проскочили в ее чуть дрогнувшем голосе. После сказанного, Изабелла резко развернулась, даже не взглянув на реакцию слуги и, приподнимая полы своего пышного платья, направилась в избушку. Чувствуя себя хозяйкой, она не стала даже стучаться и просто вошла в дом. Внутри он был не более опрятным, чем снаружи: повсюду летала пыль, ошметки паутины, из мебели здесь были лишь кривой стол, два небольших деревянных стульчика да единственное украшение сего «дворца» - камин. Возле камина то и стояла хозяйка дома. Это была старая, горбатая, наряженная в лохмотья, женщина. Услыхав шаги барышни, старуха даже не обернулась. - Мисс Кэрни, я знала, что рано или поздно вы явитесь ко мне. – Проговорила она своим старческим скрипучим голосом. - Неужто мы знакомы? – На миг удивилась вошедшая. - Еще как знакомы. – Старая женщина наконец обернулась к своей гостье, которая, провидимому, себя таковой не считала; и тогда Изабелла смогла разглядеть ее испещренное морщинами лицо, лишенное одного глаза. - Именно ты сделала меня старухой, а ведь я намного моложе тебя. Итак, вернемся в наше время. Солнце уже будило своими лучами весь Мэйтил, в том числе и девушку, на шеи которой красовался медальон, играющий в нашей истории очень важную, если даже не ключевую, роль. Девочка просто лежала в своей уютной кроватке и нежилась в лучах утреннего солнышка, а на ее миловидном личике сияла счастливая улыбка. Сегодня ей исполнилось шестнадцать.