***
Закрыв дверь в свою комнату, Лена сидела за письменным столом и думала:«Что же ты такое, мой брат? И за что свалился мне на голову?» Взяв в руки очередную сигарету, девочка-подросток начала выстраивать логическую цепочку:«Если я не смогла убить его, значит, у него есть какая-то сила против меня. А если есть сила, то на что она направлена?» Цепь постепенно начала замыкаться. Брат защищает мать. «Он не дает мне причинить ей вред… Но как тогда убить его, ничего не делая с матерью?», — очередной вопрос — и очередная сигарета ушла в пепельницу. «А что, если к матери буду подходить не я?», — вдруг вспыхнул у Лены вопрос, как вспыхивают в темноте неоновые лампы. Позже, она начала удивляться, как эта мысль не пришла ей в голову раньше. «Ну конечно! Ведь это так просто!» Настроение резко стало повышаться: отчаянье начало сходить на «нет», вместо него опять появилась уверенность. Уверенность человека, который знает, на что идет и отдает себе в этом полный отчет. «Ну что, мелюзга, посмотрим, кто - кого», — уже весело посмеивалась Лена. Её страх сменился беспокойным ожиданием. Теперь всё должно пройти без проблем, и она надеялась, что на этот раз её брат не сможет защитить ни себя, ни их мать. — Ленаа, ты идешь завтракать? — услышала девочка голос мамы из кухни. — Да, мам, уже иду! — крикнула она в ответ, пытаясь придать своему тону бодрое и радостное звучание. С неохотой убрав пепельницу в ящик стола, Лена встала со стула и открыла дверь комнаты, не забыв при этом приподнять уголки губ.Глава 3
5 ноября 2016 г. в 18:41
— Ленаа, я ушел на работу! Передай маме, что завтрак в холодильнике, на нижней полке, — прозвучал из коридора громкий, но вместе с тем мягкий, голос отца.
— Хорошо, пап, — откликнулась Лена, сидя у себя в комнате и делая вид, что чем-то занята.
На самом же деле, она уже пол часа стояла у двери, выжидая, когда её отец скажет одну из подобных фраз и хлопнет входной дверью. В течение этого месяца он всегда перед уходом просил передать что-нибудь матери, и это что-то всегда было до смеха несущественным. К примеру, что завтрак на столе, что ей нельзя поднимать тяжести, много двигаться и всё в таком роде. «Какая трогательная забота», — всегда мысленно говорила в ответ Лена с издевкой и долей презрения, — «Подкаблучник, что тут еще скажешь». Она никогда не понимала такого внимания отца к матери. Ну и что, что она носит его детей? Ему-то какая разница? «Видимо, чувство вины», — сделала единственный возможный и логичный вывод девочка, — «Интересно, у него были попытки суицида из-за этого?», — от этой мысли Лена весело усмехнулась. Но сейчас отношения родителей волновали Лену меньше всего.
Дождавшись стука входной двери, она вышла из комнаты и по пути заглянула в родительскую спальню. Мама лежала на спине, раскинув руки на подушке. «Отлично, так даже лучше», — подумала про себя Лена. Слыша мамино чуть прерывистое дыхание, девочка видела, как приподнимается грудная клетка. Ярко-зеленые глаза опустили свой взор ниже, на живот: его округлость еще не была сильно заметна, но Лена чувствовала, как внутри него происходят какие-то движения и процессы. Она знала, что это движение и процесс еще формирующейся нервной системы братца: её импульсы были еще еле ощутимы, но вместе с тем перемещались с невероятной частотой. «Ну ничего, не долго тебе осталось развиваться, братик мой», — нарочито ласково произнесла Лена, — «Ты больше не будешь мне мешать».
Осторожно прикрыв дверь спальни, девочка направилась в кухню. Дойдя до шкафчика с приборами, она уверенно взялась за ручку ящика. Её ничто не могло остановить. Особенно сейчас, когда свобода начала так неожиданно ускользать из рук. Открыв ящик, Лена сразу увидела чуть выглядывающее серебристое лезвие с черной рукояткой. «То, что надо», — ликовала девочка, — «Спасибо папочке, что наточил. Хоть какая-то от него польза в доме». Тихо хихикая, Лена взяла рукоятку и закрыла дверцу ящика. «Гениально придумано», — восхищалась она собой, — «Никто ничего не узнает. Братец умрет, а мать, если выживет, поддастся внушению и ничего не будет помнить, ну, а если умрет… Внушить полиции, что убийца — отец, а отцу — что он виновен, не составляет большого труда». Продолжая мысленно хихикать, Лена шла обратно к спальне. Подойдя к двери, она начала медленно её открывать, одновременно отводя нож за спину на случай, если мама уже проснулась. Но мать продолжала спать, всё так же прерывисто дыша и почти не двигаясь. Лена бесшумно переступила порог спальни, её глаза в прямом смысле буравили место, где она чувствовала движение мелких импульсов по молодой нейронной сетке. Делая медленные острожные шаги, девочка постепенно начала доставать нож из-за спины. Лезвие в её руке поднималось всё выше. Цель была четко определена — промаха быть не должно. Рукоятка начала опускаться к животу. Резкое движение вниз. «Наконец-то!» Ощущение безграничной радости и восторга окатило Лену с ног до головы. Она почувствовала такое резкое облегчение, что не сразу поняла причину этой физически ощутимой легкости. На самом деле, в этот момент Лена просто оторвалась от земли. Всего на мгновение, потому что, спустя секунду, она отлетела к двери и ударилась об деревянную поверхность.
«Что за хуйня?!», — пронеслось в голове, когда пришло осознание, что она лежит на полу, а перед ней валяется кухонный нож, на котором не было ни капли крови. Лена продолжала смотреть на абсолютно чистое лезвие. Её начали одолевать злость, отчаянье, истерика, страх. По её рукам и ногам прошла сильная дрожь. Судороги время от времени сопровождались скрежетом ровных белых зубов. «Чертов ублюдок!», — ругалась она про себя, — «Ненавижу тебя!»
Через какое-то время, поднявшись с пола, Лена подняла нож, сверля взглядом мамин живот. «Неет, я этого так не оставлю, сволочь. Ты пожалеешь, что не дал мне убить тебя сегодня», — пробормотала девочка себе под нос, взявшись за округлую дверную ручку и выйдя из комнаты. Прошло всего несколько секунд прежде чем мать Лены зашевелилась и открыла глаза. Она была готова поклясться, что только что слышала голос своей дочери. Но, озираясь по сторонам, никого не нашла.