***
Темноволосый молодой парень сидел на мягком кожаном кресле в небольшом коридоре, где не было никого больше. Он нервно закусывал губы и теребил края старенького черного пальто, которое надел в надежде выглядеть солиднее. Но он уже давно пожалел об этом решении. Пальто было слишком теплым для нынешней погоды, поэтому пока он добрался до частной клиники, то весь упарился. Чонгуку нестерпимо хотелось пить, а нарастающее с каждой секундой волнение делало ситуацию хуже. Светло-коричневая дверь без табличек и наименований, что была напротив, очень пугала парня, ему хотелось сбежать куда подальше от этой неизвестности. Но огромным усилием воли и своей упертостью Чонгук продолжал сидеть на месте и ждать врача, который, судя по всему, опаздывал. Чон снял пальто, положив себе на колени, бесцельно бродил взглядом по голым стенам и подоконнику с цветами. Он просидел так минут сорок и даже успел смириться, что на сеанс он сегодня не попадет. Волнение и страх сменились раздражением и безразличием. Вот так и меняй свою жизнь, Чон Чонгук. Парень успел пропитаться легкой антипатией к психотерапевту, когда тот быстрыми шагами вошел через массивную входную дверь в пустоватый холл, где сидел лишь Чонгук. Он просверлил взглядом высокого мужчину в темной шапке и круглых очках c позолоченной дужкой. Тот, будто не замечая Чонгука, принялся увлеченно искать в большой мешковатой сумке ключи от кабинета. Как для психотерапевта, одет мужчина был странно, так думал Чонгук, недоуменно разглядывая его одежду. Парень был слишком удивлен таким эксцентричным видом и поведением, поэтому совсем забыл подняться, чтобы обратить на себя внимание и представиться. Темно-зеленая жилетка из-под которой совершенно нелепо торчала свободная белая рубашка, бистрового цвета укороченные брюки, открывающие вид на светлые носки, и черные мартинсы. И почему-то, он был без верхней одежды, но задуматься на эту тему Чон не успел, потому что услышал, легкий кашель рядом с собой. — Приношу свои извинения, у меня сломалась машина. Пришлось долго разбираться, прежде чем я смог добраться сюда на метро, — сходу выпалил врач, открывая дверь и жестом приглашая пройти пациента внутрь кабинета. Чонгук стремительно поднялся с насиженного места и кивнул в знак того, что все в порядке, начав заметно волноваться. — Тут может несколько затхло, за это тоже прошу извинить. Я был за границей, и мой кабинет долго пустовал, — почему-то в конце предложения мужчина издал легкий смешок, а Чон не мог не отметить его быструю, но красиво построенную речь. Тут мужчина повернулся к Чонгуку, что неловко застыл у входа в кабинет. — Думаю, мне стоит представиться, Ким Намджун! — Чон Чонгук, рад знакомству, — парень тут же низко поклонился. — Давай сюда пальто, повешу в шкаф на вешалку, а ты устраивайся на диване. Чонгук молча отдал верхнюю одежду, в какой-то степени обрадовавшись, что освободился от ненужной тяжести, и скромно присел на коричневый диван из флока. В кабинете Намджуна было просторно и аккуратно. Чистый рабочий стол за которым находилось окно, уютный диван и два шкафа — один с полками для книг и документов, а второй закрытый, куда мужчина повесил одежду Чона. Вся мебель и немногочисленный декор были выдержаны в теплых осенних оттенках, а на стенах висело множество сертификатов и фотографий. Ким снял свою шапку, закидывая ее куда-то в дебри шкафа, тем самым открывая вид на блондинистые крашеные волосы и модную прическу. — Я предложил бы воды, но боюсь, что кулер перенесли за время моего отсутствия. Надеюсь Вас не слишком смутит это неудобство, — произнес Намджун, присаживаясь в кожаное кресло кремового цвета. — Все в порядке, — Чон покачал головой и выдавил из себя подобие улыбки. На самом деле пить хотелось очень, но можно было и потерпеть. Это получалось у парня слишком хорошо. — Прежде, чем мы начнем, хочу предупредить, — мужчина задумчиво сложил ладони лодочкой, подперев подбородок, — это может прозвучать грубо, но скажу, как есть. У меня несколько нестандартный подход к проблемам, и в терапию обычно входит ряд упражнений или заданий, которые могут вызвать ощутимые трудности у пациента. Я хочу сказать, Вам нужно быть готовым к тому, что придется каждый раз перебарывать себя, независимо от того, с какой проблемой Вы сюда обратились. К тому же, на это уходит много сил и времени, — Намджун прервался и тяжело вздохнул, явно вспоминая не самые приятные моменты из своей практики. — Мне приходилось довольно часто сталкиваться с негативом на этой почве. Человек просто не понимал, что любого рода лечение не проходит легко и радужно. Если в других клиниках с ними привыкли цацкаться, то я же не обременяю себя этим и сразу же предпочитаю прервать терапию. Что скажете? — это предупреждение являлось своего рода проверкой. Ким не любил иметь дела с изнеженными пациентами, которым лишь бы поплакаться в жилетку. Он готов протянуть твердую руку помощи человеку, который действительно страдает, испытывает трудности в жизни и попросту не знает, что предпринять и с чего начать изменения. В этом он видел свою работу и справлялся с ней на отлично. Поэтому сейчас мужчина с интересом наблюдал за реакцией молодого парня на свои слова. Чонгук находился в ужасе, напополам испытывая восхищение от такой прямолинейности, но старался не подать виду. Изначальная неприязнь к Намджуну сошла полностью на нет. И в пареньке загорелась надежда, что человек, сидящий напротив, действительно может ему помочь, так твердо и уверенно он говорил. Чона, конечно, пугали предстоящие трудности, но он не может не попробовать, ибо ему совсем не хотелось жить так, как сейчас. Хуже уже не будет. — Я должен попытаться, несмотря ни на что, — тихо произнес брюнет, и было похоже на то, что сказал это Чонгук скорее самому себе, чем ответил на поставленный вопрос. Но мужчина остался доволен сказанным. Встав из-за стола, он совершенно непринужденно прикатил свое кресло поближе к дивану на котором расположился Чон. — Что ж, давай для начала просто поговорим. — Намджун тепло улыбнулся, закинув ногу на ногу. Парень мотнул головой, пытаясь выразить свое согласие на этот разговор. Он ужасно занервничал, ибо что говорить или отвечать, Чонгук абсолютно не знал, будучи отчего-то уверенным, что будет тупо сидеть, будто воды в рот набрал. Но, к счастью, парень здорово ошибся.Глава 2.
20 ноября 2016 г. в 15:18
Чон проснулся от назойливого лучика солнца, что пробрался в его комнату и светил ему прямо на лицо. Парень лениво потянулся, чувствуя себя более менее отдохнувшим и бодрым. Но затем лицо Чонгука резко изменилось, когда на него обрушились воспоминания о вчерашнем дне. До сих пор было какое-то странное чувство нереальности происходящего, поэтому взволнованный и сонный он в одних трусах и футболке выбрался из своей пещеры. Придерживая дверь, чтобы не совершать вчерашних ошибок и, заодно, не разбудить ненароком гостя, Чонгук с любопытством смотрел в сторону гостиной. Но никаких признаков жизни там не нашел. С недоверием Чон обошел диван. Тот был пустой. Парень озадаченно почесал затылок, потому что постельного белья тоже не увидел. Может, думал Чонгук, Ви забросил его в стиральную машинку. И поплелся в ванную.
Никаких следов. Разве что на батарее аккуратно висело полотенце. Это немного усмирило подступающие мысли о шизофрении на почве одиночества.
Парень продолжил поиски на кухне. На его памяти со вчерашнего вечера после ужина валялись горы посуды, которые Чон не удосужился помыть. Но сейчас здесь было везде чисто. Даже чище, чем обычно. Парень мысленно поблагодарил Ви, ибо очень не любил убираться. Но недоумение от исчезновения гостя никуда не делось. В коридоре никаких вещей также не обнаружилось.
Чонгуку стало грустно. Наверное, это действительно было на один раз. Ви, кажется, был единственным человеком после Чимина, с которым хотелось общаться и дружить. Но похоже, Чонгук был слишком странным или скучным для Ви, так ему думалось. Он закусил губу, чувствуя обиду, и направился обратно в комнату, чтобы переодеться. Определенно нужно было прогуляться и развеять свою меланхолию.
Парень завис перед небольшим матовым шкафом-купе, в котором хранились все вещи. На дверце висел небольшой желтый стикер с бездарно нарисованным на нем котиком и сердечком. Чонгук абсолютно точно мог сказать, что это не его рук дело, хотя бы потому, что рисует он в разы лучше. Открыв дверцу шкафа, парень обнаружил аккуратно сложенное постельное белье.
Сказать, что Чонгук был в шоке, это ничего не сказать. Судя по всему, Ви умудрился зайти к нему в комнату, оставить белье и при всем при этом не разбудить. Больше всего смущало, что этот наглец проник без разрешения в комнату, куда вход был заказан всем, кроме самого Чона. Хотя, окей, чего еще он мог ожидать от парня, который с такой легкостью попал в его квартиру?
Чонгук не знал какие эмоции испытывает на этот счет. Он ощущал одновременно и злость, и возмущение от беспардонного вторжения, а также пока непонятное волнение смешанное со смущением. С этим хаотичным набором чувств и мыслей Чон оделся, не забыв на этот раз натянуть теплую шапку, маску, и вышел на улицу.
Парень довольно долго бродил по улицам в наушниках. И все бы ничего, типичная ежедневная прогулка, но мысли то и дело возвращались к Ви. А внутри все дрожало от желания поделиться с кем-то. Слишком долго в его жизни ничего не происходило, оттого такое внезапное вторжение в свой быт воспринималось парнем словно стихийное бедствие. И вернуться в привычное спокойное состояние никак не получалось.
Тяжело вздохнув, Чонгук решился и вытащил телефон. Пройдясь по немногочисленным контактам в своей записной книжке, он провел пальцем по кнопке вызова. Сердце застучало от волнения, а пальцы нервно теребили провод от наушников пока шли гудки. Когда они последний раз говорили? Два или три месяца назад? Чон, к своему стыду, не помнил.
— Чонгук! Что случилось?! — тут же обеспокоенно заорал в трубку мягкий мужской голос.
— Только успокойся, Чимин-а, — ответил смущенный Чонгук, чувствуя, как расплывается в теплой улыбке.
Хотя у каждого из парней были забиты номера друг друга, но до этого момента они созванивались только по скайпу. Поэтому, судя по всему, сегодняшний звонок для Чимина означал, что произошла какая-то катастрофа глобальных масштабов.
Больше всего на свете парень был благодарен, что у него был такой друг, как Пак Чимин. Ибо тот не бросил Чонгука, когда он резко замкнулся в себе и стал постепенно отдаляться. Более того, друг никогда не вмешивался в жизнь Чона. Ну, или по крайней мере охладил пыл и оставил свои настойчивые попытки помочь еще несколько лет назад. Видимо понял, что все они прошли безуспешно. Но при этом Чимин всегда был готов прийти на помощь, если это действительно было необходимо, или составить компанию в скайпе, когда одиночество совсем сдавливало стенки разума парня. По правде говоря, Чонгуку казалось, что он только этого всегда и ждал, с такой охотой друг отвечал ему.
— Я просто хотел встретиться… Ну, знаешь, там, в кафе, где мы обычно… — прошелестел парень, соображая, как лучше выразить свою мысль, но Чимин прекрасно его понял.
— Выпрашивали фисташковое мороженое? — из мелодичного голоса парня пропали обеспокоенные нотки, что слышались в самом начале, кажется, он очень обрадовался предложению. — Понял, Чонгуки, скоро буду! — и в телефоне послышались гудки, означая завершение вызова. Видимо, Пак таким образом не оставил шанса передумать ни одному из них.
Чонгук уже десять минут сидел на уютном диванчике, заказав мороженое и горячий шоколад себе и Чимину. Парень с волнением смотрел то в окно, то по сторонам, не зная куда себя деть и как вести. Все-таки не виделись они уже довольно долго.
Отчего-то перед Чимином он чувствовал наибольшую вину за все происходящее. Чонгуку казалось, что Пак уже давно примерно догадался о том, что произошло с ним в детстве, но никогда не спрашивает. За это Чон бесконечно благодарен, но легче не становится. Ведь он столько раз игнорировал приглашения Чимина куда-то пойти, пропускал все важные даты, часто молчал, занятый весь в своих мыслях, либо наоборот, отвечал слишком резко и грубо. Чонгук видел, что Чимину было обидно, но тот продолжал вести себя как ни в чем ни бывало и называть Чона своим лучшим другом, несмотря ни на что.
Задумавшись, он почти пропустил появление Чимина. Парень выглядел растрепанным и тяжело дышал, кажется, очень торопился. Расстегнутое темное шерстяное пальто, кое-как висящий на шее шарф с совершенно непонятным принтом красных и темно-синих оттенков. Надо сказать, с последней их встречи Чимин заметно изменился. Прежде всего в глаза бросалась выкрашенная в ярко-рыжий копна волос, и живой блеск в раскосых глазах цвета темного янтаря. Черты лица стали более выразительными и вытянутыми. Чонгук опешил, отказываясь признавать в красивом молодом парне своего лучшего друга, что вечно смущался показывать себя.
— Ты похудел, Чимин-а, но не подрос, — не мог не поддеть Чонгук, ведь дразнить Пака было так-то его любимым делом.
— Ах ты… Скажешь что-то подобное еще раз и получишь щелбана, — возмущенно произнес Чимин, пока садился за столик. Он надулся и грозно смотрел на Чонгука исподлобья. Но долго не выдержал, ибо на лице у парня читался нескрываемый ужас от воспоминаний о щелбанах своего друга, это выглядело слишком мило, поэтому Пак сощурился и расплылся в такой привычной для Чонгука улыбке.
Чимину прямо сейчас очень хотелось заобнимать и затискать своего вечно недовольного и напряженного друга. Но последняя такая выходка обернулась долгим игнорированием со стороны Чонгука. Он искренне хотел, чтобы Чон справился со всеми своими страхами, но все попытки по какой-то причине оказывались провальными. Это очень расстраивало. Ведь Чимин считал своим долгом помочь лучшему другу, потому что винил во всем себя.
Он не мог не заметить, что на десятый день рождения Чонгука произошло что-то, помимо той истории со сломанным роботом. Которого, кстати, случайно сломал Чимин. Чимин, который не остановил тогда расстроенного Чонгука и дал ему уйти. Парню кажется, что в этом только его вина. Если бы он только был аккуратнее или внимательнее, то ничего бы не случилось. Но исправить события того дня, после которых его лучший друг ходил почти месяц словно призрак, не проронив ни слова, он был не в силах.
И кто знал, сколько это могло бы продолжаться, пока не случилось следующее. Они были тогда на детской площадке. Чонгук сидел на качелях и смотрел куда-то отсутствующим взглядом. Пак никогда не забудет насколько черными и пустыми были глаза его друга в тот момент. Он так испугался, что не нашел ничего лучше, чем дать сильного щелбана Чону. Тот расплакался от неожиданной боли и, захлебываясь в слезах, обозвал Чимина дураком. Тогда Пак вздохнул с облегчением, ведь друг наконец заговорил после долгого молчания. И мальчик дал обещание самому себе, что не позволит подобному повториться. После чего Чимин делал все возможное, в силу своего возраста, чтобы больше не видеть этих стеклянных глаз. У него это даже в какой-то степени получалось, но с общей замкнутостью и боязнью прикосновений Чонгука, которые с годами только усилились, он сделать уже ничего не мог.
Поэтому Чимин злился на себя, что недостаточно старается. Злился на непутевого Чонгука, который никак не хочет сам себе помогать. И злился на родителей друга, потому что те спускали все на самотек, делали только вид, что участвуют в жизни сына, и, в принципе, были единственными, кто кажется совершенно ничего не замечал. Так считал Чимин, когда в школьные времена всякий раз приходил в гости к Чонгуку в такую пустую квартиру, и когда слышал расстроенные нотки в голосе друга на свои аккуратные вопросы о родителях.
— Ну, рассказывай, кто умер, — Чимин опустил ложечку в фисташковое мороженое и с любопытством ожидал, что скажет ему Чонгук.
Парень глубоко вздохнул и начал рассказывать о вчерашних событиях, опустив детали о его панической атаке. Болтать о таких вещах в общественном месте Чон не горел желанием, хотя поделиться хотелось всем и сразу.
— Какого черта, надо было сразу вызывать полицию! — уже пожалевший о своем решении Чонгук слушал еще пять минут лекцию от испуганного Чимина о том, какой он болван.
— Значит, как тусоваться спокойно с незнакомым парнем, так это пожалуйста, а как выйти погулять с обаяшкой Чимином, которого ты знаешь, прости, больше десяти лет, так нетушки. Мне сейчас охота задушить тебя, Чон Чонгук!
— Ах, Чимин-а, ты можешь прийти ко мне на ночевку, когда хочешь, и я даже разрешу себя немного потискать, только не обижайся на меня, — пообещал Чонгук, пытаясь успокоить разгневанного Чимина, что сейчас рвал и метал. И эти слова, надо сказать, подействовали на его друга, который тут же застыл и неожиданно расплылся в хитрой улыбке, прищуриваясь. И тогда уже Чон смог закончить свое повествование, будучи при этом до невозможности смущенным своим внезапным предложением.
После парни с минуту сидели молча, допивая уже остывший шоколад. Чимин видел, как его другу грустно. Чонгук долгое время смотрел в одну точку. Пак на мгновение испугался, что сейчас все повторится, и он увидит тот стеклянный взгляд снова. Он открыл было рот, чтобы отвлечь друга от мыслей, но не успел.
— В общем, я решился, — произнес Чонгук, подняв нахмуренный взгляд на зависшего с открытым ртом Чимина.
— Что? Решился на что? — Пак растерянно захлопал глазами.
— Помнишь, когда-то давно ты сказал, что нашел мне психотерапевта. Думаю, я хочу сходить к нему на прием. — Чимин кивнул, поняв о чем идет речь, а Чонгук тем временем с облегчением запустил пальцы себе в волосы. Он почувствовал себя значительно лучше, когда поделился накопившимися переживаниями.
Пак очень удивился переменам произошедшим с Чонгуком, но это его безусловно обрадовало. Он был благодарен некоему Ви, что сдвинул этого дурака с мертвой точки. Но вместе с тем чувствовал обиду за Чонгука, которого тот парень действительно чем-то зацепил, иначе его друг вряд ли бы загорелся таким желанием перемен, а потом просто напросто свалил.
Чонгук и Чимин еще добрых два часа просидели за столиком, болтая о важном и не очень. Вспоминали смешные моменты из детства и школы. Чонгук который раз про себя отметил, насколько же изменился его лучший друг. Он помнил его ужасно зажатым, как сам Чонгук, и вечно смущающимся из-за своей полноватой комплекции. И лишь иногда Чимин мог возмущаться подростком, проявляя характер. Сейчас же парень вел себя гораздо увереннее, открыто выражал свои чувства и смеялся часто и заразительно.
После подобных посиделок Чонгук никак не мог скрыть улыбку. Правда, было немного обидно, что Чимин так быстро убежал, сказав, что опаздывает на какую-то архиважную тренировку. Чонгук уточнять не стал, чтобы не задерживать друга, ибо он-то еще сто раз успеет спросить, хоть Чимин клятвенно бросил на прощание, что сам все объяснит.
Чонгук был крайне доволен, что они увиделись в живую. Поэтому теперь он чувствовал странный прилив сил и вдохновения. Казалось, что встреча с Ви подтолкнула его на что-то. На что именно — Чонгук еще не знал, но хотел верить, что это будут перемены в лучшую сторону. Оставалось только дождаться вечера, когда Пак освободится и скинет ему контакты психотерапевта.