Свалившись с Луны

— Я была так жестока и груба с тобой все это время, — Дженна смахнула горячие слезы со своего лица рукавом мантии, но новый приступ рыданий не заставил себя ждать. — Не справедливо жестока!       Джеки знала Ордонию еще с дошкольных времен, девочки взрослели вместе и видели друг друга в самых разных состояниях. Но вот это было чем-то новенький. Лин Томас сжала в объятьях подругу и крепко прижала ее к себе, давая возможность выплеснуть чрезмерные эмоции. Наконец, Дженна начала затихать. Шторм внутри начал сходить на «нет». Тогда и Джеки отступила назад. Пару секунд девушки просто смотрели друг другу прямо в глаза. Со стороны сложно было сказать какие именно чувства они испытывали. По крайней мере Оскар не мог прочитать не одной четкой эмоции. — Я это заслужила, — Лин Томас грустно улыбнулась и протянула мизинец подруге в знак примирения. — Мир? — Мир, — согласилась Дженна, ответив на такой детский, но тем не менее очень милый жест.       Девушки вновь обнялись, но в этот раз объятья прервались после того, как Джеки отвесила подруге легкий подзатыльник. — Это ты тоже заслужила, — весело смеясь сказала Лин Томас.       Ордония обиженно надулась, потирая ушибленное место, а не согласиться все-таки не могла. Заслужила. Еще как заслужила. — Я рад, что вы наконец все уладили, но где же наши остальные друзья-товарищи? — Оскару не хотелось портить сия чудный момент воссоединения былой дружбы, но увы, на сегодня у них были еще и другие планы. — О… Точно. Я шла сюда с Томом, но мы услышали крик, похожий на крик Стар, так что он пошел на шум. Сказал, что они скоро к нам присоединятся, — Дженна из-за навалившихся на нее переживаний за все это время, успела на пару секунд и забыть какие ужасы таит в себе эта школа. — А Марко где? Ты разве не должна была быть с ним? — Оскар напрягся. Ему уже не нравилась ситуация в которой не ясно что произошло со Стар, а Том в одиночку бежит ей на помощь. — До того, как погас свет он вышел позвонить Люцитору… А забрал меня из зала уже Том, — Дженна еще никогда не чувствовала себя такой идиоткой. И почему она не спросила у парня, каким это боком они разминулись с пай-мальчиком? Быстро прикинув всю имеющуюся у нее информацию, Ордония предположила. — Если свет погас Марко мог начать переживать за Стар и отправится к ней, чтобы убедиться, что все в порядке. Либо его как одного из ответственных за организацию праздника перехватил по дороге учитель и припахал расставлять светильники или что-то в этом духе. — Будь он со Стар, то орал бы погромче нее, чтобы там не случилось, — задумалась Джеки, склоняясь ко второму варианту. — Либо… То что с ним случилось, стало причиной по которой кричала Стар, — волна мурашек на перегонки пронеслась по телу Дженны неприятным холодком страха.       Всем стало не по себе. Каждому хотелось услышать опровержение этих слов, но никто не мог их оспорить. Они никогда не проговаривали это в слух, но еще очень давно, когда вся эта чертовщина только появилась в их жизни, каждый почувствовал, насколько они приблизились к смерти.       Джеки думала об этом особенно часто, хоть по ней и не скажешь. Однако многие обстоятельства в ее жизни способствовали этому. Одна из причин - одиночество. Ведь только оставшись один на один собой, начинаешь понимать, что на самом деле из себя представляешь. И то, что обнаружила в себе Лин Томас, ей не понравилось. Ее начали пугать отражения зеркал, мигающие лампочки, не нарушаемая ничем тишина. Все это началось после нападения потусторонних сил в школе. И оказываясь вновь наедине со своими мыслями, Джеки никак не могла смириться с тем, на сколько ей страшно. Лишь с друзьями, она обретала былую смелость, принимала роль лидера, потому что считала, что не может позволить подвести друзей опять. Их она любила и должна была оберегать. Чего уж она не могла сказать о себе самой. Поэтому страхи стали неотъемлемой частью ее одиночества. Самой ужасной была мысль о том, что когда они покончат с этими ужасами и мистикой, близость со смертью останется с ними навсегда.       И сейчас этот страх грозился обернуться реальностью. Если с Марко произошло нечто... непоправимое. Джеки никогда не сможет себя простить. Это будет уже последней каплей. Если случай с Бриттани еще мог как-то оправдаться, ведь они были просто обычными школьницами и никогда не думали о том, что жизнь кого-то из них может оборваться уже завтра. То случись что-то с кем-то из друзей сейчас, Лин Томас будет винить себя в этом до конца жизни. Она вела их. Она заставила поверить, что Бриттани не могла убить себя. Она подвергла жизни каждого опасности.       И как бы она ненавидела Марко за трусость, она могла его понять. Потому что сама боялась. В этом и был корень всего. Джеки боролась со страхами каждую ночь, каждое мгновенье на которое оставалась одна в помещение, и никто не знал, что творится с ней. Диаз же позволил себе струсить и признать свои страхи. Этого Лин Томас простить ему не могла.       В какой-то мере завидовала?       Сейчас вся ненависть отошла на второстепенный план. Ведь не смотря на всю свою неприязнь к бывшему, смерти ему Джеки точно не желала.       Дверь скрипнула. В помещение вошли четверо.