"Другой я"

Гигантская сковородой раскаленная сцена схлопнулась над головой. А воздух все прыгает. Высоко подбрасывает внутренности, до полного пузырящегося мелкой щекоткой вакуума в животе, кружит голову. Зико разрывает. Он ощущает прохладу уезжающих вверх стен и реальность наступившего момента, но и все еще захлебывается безумием концертного запала. Весь он состоит из напряженных нитей мышц: натянутые в струнку, подрагивающие от бурлящей в венах смеси разом выхлестнувшихся гормонов. ЧиХо не может сдержать улыбку, не в силах уследить за беспокойно сжимающимися пальцами, не очень представляет свои дальнейшие действия. Это, как невесомость, только внутри. Это, как секс. Нет, даже лучше. Как жизнь. Как будто смог выбраться из заскорузлой оболочки и вдруг увидеть ее одним большим полотном с невероятной птичьей высоты. И еще сотни жизней сразу. В этот конкретный момент Зи ощущает абсолютное счастье. Его не сбивает упавшая тяжелым шлемом на голову темнота отсеков под сценой. И смутный гул оставшийся за пределами слуха сполна компенсируется все длящейся в его мозгу мелодией. «Я на твоей сторонее… Ты на моей сторонее… Мы на одноой, а все на другоой… Чем же займемся вдвоем мы тепеерь…?» - Ахаха … Озабоченный придурок… - вполголоса самого себя характеризует ЧиХо, качая головой. - Но где же моя самочка зеленозадого сонбенима? Ким Сонгю! - с озорной усмешкой громко произносит он, вглядываясь в темный коридор впереди.- Сонгюю хёён! Ты там прилип, блядь?! Я тебя зову, слышишь?! Не дождавшись ответа, Зико ступает на плиточный пол. И стараясь быстрее привыкнуть к полумраку, щурит глаза. «А где все-то…?» - спохватывается рэпер, понимая, что никого из стаффа рядом нет. - «Заебись тут правила. Нас что, никто не встречает?» - Нунаа…? - зовет он и прислушивается, еще не вполне доверяя плохо фокусирующемуся взгляду. - Да, что за хуйня? Менеджер хён…? Сверху доносятся громкие голоса ведущих, завершающих концерт. Они объявляют о начале голосования и подведении итогов в конце следующей недели. Чему-то смеются. Зи слышит их фоном. Он напряженно всматривается в другой конец коридора, собственно, туда уже и направляясь ровным широким шагом. Вместо платформы напарника на полу обнаруживается черный провал, бездонной пропастью уходящий вниз. ЧиХо едва успевает затормозить, чтобы не свалиться в него, и даже черпает немного пустоты ботинком, уже собираясь поставить ногу. От пальцев вверх по ней тут же бодро вскарабкивается толпа, видно, спасающихся от падения мурашек, и рэпер инстинктивно отдергивается. «Куда все подевались, блядь?» - вновь ощущая признаки паники, blockовец несколько раз прокручивается на месте, осматривая пустую кишку коридора. - «Не мог же ленивец свалить без меня?... Или его кто-то увел… Если эта металлическая хрень, на которой он спустился, двигалась хоть немного быстрее моей, его спокойно могли успеть увести… Но кто блядь…? И куда?! … Аи!» Зи резко срывается с места, начиная свой путь из подземелий: два пролета и переход-зеркало. Помещения за сценой встречают ярким светом и сутолокой. Полным ходом идет разборка и упаковка уже ненужных декораций. Выкрики администраторов, лязг и скрежет каких-то свай, что не желают связываться в компактную форму. Словно другая вселенная. Появляющийся снизу ЧиХо не привлекает абсолютно никакого внимания, муравейник продолжает гудеть насущными делами. Несчастные едва успевшие привыкнуть к темноте глаза пощипывает от новой смены освещения, но ему не до этого. Зи пробирается к гримеркам, нервно ощупывая взглядом незнакомые лица. «Куда же сука они все делись?! Менеджер хён, нуна, Аи – кто?! Кто из них?! И я тоже идиот! Ушлепок! Одна ебля в башке!» - Зико фыркает от злости и с удвоенной энергией крутит головой по сторонам. Он с удовольствием бы сейчас ударил кого-нибудь, кто заслуживает. Но себя бить больно, а иных претендентов еще предстоит разыскать. Приходится ограничиться разжевыванием губ. Рывком открыв дверь гримерки Infinite, рэпер убеждается в девственной пустоте помещения и, оставляя ее нараспашку, летит дальше. - «Вот как я так охуенно расслабился?! Каак можно было проебать парня, передвигающегося со скоростью мертвого слизня?! Подумаешь, дохлый Гю – хуйня какая… Урод тупой, У ЧиХо… Хули там, в принципе, если разобраться-то, так оно и вообще заебись: ни нотаций, ни паники этой, ни прочей долбежки. Пидором я уже был, нихера, как выяснилось, страшного. Осталось стать некрофилом. И все! Та-даам! Снова никаких проблем! Очень удобно. Пока, конечно, ленивец не разложится… АААщщщ… Как оно все так херово всегда получается?!» За несколько минут марафона ЧиХо успевает посетить обе гримерки и еще несколько приметных мест. Ни Ким Сонгю, ни основных подозреваемых там не обнаруживается, и он возвращается к лестницам. В общую разноголосицу и толчею его беготня по-прежнему не привносит никакого диссонанса, благополучно ее дополняя матной руганью вполголоса. Очень остро сейчас Зико ощущает свою беспомощность. И еще ярче на этом фоне проступает его упрямство. Он часто дышит от быстрой ходьбы и слабых астматических спазмов, но упорно сжимает зубы, не позволяя себе проявить слабость. Морщится от усилий, с которыми приходится проталкивать воздух в легкие. - «Я видел тебя сегодня там, на сцене, Ким Сонгю… Твои божественные крылья, они и, правда, есть… И я хочу видеть, блядь, их снова! Кто бы это ни был, он же тебя не сожрет… А если от тебя хоть что-то останется, я это найду… Где вот, блядь, только…» Blockовец растеряно осматривается, как-будто ожидает увидеть вдруг появляющегося откуда-то Гю. Зрение обманывает, несколько раз подбрасывая похожие образы. В каждый из них он едва не срывается с места и, даже сердце успевает скакнуть от радости, но чуда, не случается. Зи дышит все медленней, постепенно успокаиваясь. И даже хватка астматических спазмов немного слабеет, концентрируясь в груди напряженным комком. Гомон и толчея вокруг напоминают ему рынок Намдэмун, если закрыть глаза. Вспоминается, как бывал там, совсем недавно. Года два назад, наверное. А, может, позже. Как будто в прошлой жизни. Это из детства больше что-то. Где много солнца, но свет не режет глаза, а стелется мягкой дымкой, играя с блестящей застежкой на поясе у вечно смеющейся мамы, крепко сжимающей его руку в своей. Брат, что-то рассказывающий ей поверх головы ЧиХо. Его ладонь крепкая. Зи помнит. Запахи свежих овощей и зелени, сырой, рыбный дух от копны морских водорослей и терпкие нотки пряностей на вытянутых вдоль стен прилавках. Там можно найти абсолютно все, что придет в голову. Здесь не разыскать и одного. «Аай, маа.. если б ты знала, как я заебался… Что я должен сделать, чтобы это разрулить? Я нихуя уже не понимаю… Я в такой жопе, ма…» Людской поток обтекает Зико со всех сторон, как-будто он тоже стал одной из уже ненужных декораций. Со стороны кулис появляются ведущие шоу. Приветствуют вежливыми поклонами и улыбками. Зи не понимает, улыбается ли он в ответ, проявляет ли вообще какие-то признаки узнавания. В данный момент он занят попытками настроить развороченную замешательством мыслительную деятельность. А еще слишком страшно от осознания летящих секунд. Сколько их осталось у Сонгю? - Ты выглядишь так, будто выпил бетонный раствор… И теперь думаешь, какую позу тебе надо принять, чтобы стать красивой статуей, ЧиХо… Ты странный парень вообще. Рэпер не сразу понимает, что обращаются к нему, а когда, наконец, до него доходит, он настолько резко вскидывает голову, что даже ощущает мимолетное головокружение. - Ты…! - Зи порывисто наклоняется и сжимает тонкие плечи. - Попалась! Где Ким Сонгю?! - Теперь уже твоя очередь меня хватать, не так ли? - с улыбкой спрашивает стоящая рядом Аи, по всей видимости, не замечающая грубой хватки и слов. Ее глаза совсем кукольные из-за пустого, остекленевшего взгляда. В какой-то момент Зико еле удерживается, чтобы не заглянуть в них, наклонившись к самому лицу. Ему приходит мысль, что сквозь невероятно расширенные зрачки сейчас можно разглядеть ее присыпанный кокаином мозг. - Ты - мальчик совсем, У ЧиХо, но держишь, как держит мужчина… - с нервным хихиканьем добавляет девушка, задумчиво разглядывая его подбородок. - Хочешь, расслабимся вместе? - Что за хуйню ты несешь?! - кривится Зико, раздраженно дергая головой. Он выглядит, как гончая, наконец, нашедшая след. Взбудораженный, уже немного подрагивающий от нетерпения и ощущения беды. - Очнись! Я спросил, куда ты засунула Сонгю! - Неет, я его не засовывала! - закатывается Аи, подтягивая к лицу подрагивающую ладошку и прикрывая рот. – Он же чистенькииий такой, куда его засунешь? - Зи цедит яростное «аащщщ», когда девушка, сгибаясь от смеха, наваливается на него. - Куда жее…? - тянет она. - Исида-сан, мать твою, я задал охуенно простой вопрос! - начиная терять терпение, рэпер встряхивает неадекватную собеседницу, заставляя посмотреть на себя. - Какого хера, ты мне вместо ответа расписываешь нимб Сонгю хёна?! - Лаадно, не ори, я скажу, - недовольно тянет японка, наконец, отодвигаясь. Ее шатает, руки ЧиХо на хрупких плечах сейчас, похоже, единственная причина, по которой она еще не на полу. - Хотя ты, конечно, и порядочный мудак, У ЧиХо… Сонгю-Сонгю-Сонгю… зачем ты так много произносишь это имя? Эта буква «ююю»… Похоже на писк карликов… - японка мотает головой и машет свободной рукой так, будто отгоняет от лица навязчивое насекомое. - Может это уже время перемен для всех нас? - Йааа… включись, пожалуйста! - ЧиХо взмахивает рукой, словно собирается ударить, но с видимым усилием тормозит у самого ее лица. Ладонь тут же находит себе применение, возвращаясь к его голове и принимаясь ерошить волосы на затылке. – Аи, нельзя, чтобы он умер, слышишь, блядь? Я тебя прошу… - он сам удивляется, слыша, какой умоляющей становится интонация. Но это производит эффект. Девушка хмурится и кивает. Развернувшись странным зигзагом, утаскивает ЧиХо в направлении лестниц, по-прежнему держа его руку в своей. Начинает казаться, что его глаза завязаны. Нет, он, конечно, видит этих людей вокруг и серые стены, только не направление, в котором следует двигаться. И это хуже всего – пытаться выключить орущий голос разума, навязчиво объясняющий, что не стоит так доверять проводникам с большими черными дырами вместо глаз. Но больше и некому. Немного успокаивает тот факт, что японка упорно идет в одну сторону. Не мечется, вспоминая, не замирает в сомнениях. Создается впечатление, что она понимает, что делает. Ее походка расслабленная и почему-то кажется вульгарной. Рука в руке, томная улыбка через плечо. Окружающие оборачиваются в полной уверенности, что точно знают, куда могут направляться эти двое. Зи слышит смешки и очень быстро сбивает их с лиц полным ярости взглядом. В нем еще, конечно, и страх, и нетерпение, но отчего-то ярче всего эти глаза окрашены гневом. Кое-как спустившись на уровень под сценой, девушка вдруг останавливается, принимаясь сосредоточенно рыться в карманах светлой курточки. – Подожди. ЧиХо переминается рядом, нервно облизывая раскусанные, покрытые мелкими ранками губы. - Что ты делаешь, блядь? – наконец, интересуется он, пытаясь оценить необходимость производимых ею действий. Из-под тонкого в клепках клапана кармана появляется небольшой металлический цилиндр. Высунув от усердия кончик языка, японка аккуратно скручивает тонкий винтик крышки. - Аи! – Зи раздраженно закатывает глаза, засовывает руки в карманы штанов и несколько раз нервно прохаживается от стены к стене. – «Почему мне снова досталась эта вмазанная херня? Ким Сонгю уже и разложиться успеет, блядь, пока она куда-то меня приведет!» - Давай, ты просто скажешь мне, а?! – вновь возвращается он к занятой неотложными делами спутнице. - И закончим уже с этой, мать ее, романтической прогулкой! - Хорошо… - покладисто кивает девушка, не отрываясь от своего занятия. Открыв цилиндр, она щедро сыпет на руку белый порошок. Беспрестанно облизывая тонкие губы. – Я не наркоманка. Просто сегодня отдыхаю, - поясняет, шмыгая носом и ловко ровняя на тыльной стороне ладони дорожки. – Будешь? - Да, ёбтвоюмать! – получив очередное предложение вместо такого сейчас нужного ответа на вопрос, Зи чувствует, как тихо тлевшая ярость внутри вспыхивает огненным шаром. Он снизу бьет по протянутой руке, и приготовленный порошок взлетает пыльным облаком, осаживаясь на одежду. – Аи-шии, - низко шипит рэпер, совершенно дикими глазами глядя в ее растерянное лицо. - Единственная причина, почему твои зубы все еще на месте, заключается в твоей сраной половой принадлежности… - зло отчеканивает он каждое слово. - Ты - баба, и только поэтому я тебе еще не въебал! Ты можешь торчать, или раздвигать ноги, или даже сдохнуть – мне похуй! Это не мое дело! Просто скажи то, что я хочу знать! - Хамлоо… - расстроенно отвечает, похоже, не до конца проникшаяся серьезностью его заявлений девушка и низко опускает голову, принимаясь увлеченно собирать с рукава остатки кокаина. - Только, ты же мешаться там будешь… - Конечно, буду! - орет Зико и на всякий случай отходит подальше, уже не так сильно уверенный в своем самообладании. Нервно ерошит волосы, окончательно превращая прическу в лохматый стог. - Тебе же он нравится, так какого хера?! - спрашивает рэпер, разворачиваясь на носках кед. - Записки там эти твои…! Хотела довести его до пиздеца, чтобы потом успокоить, как ты умеешь, где-нибудь на чердаке?! - Она сказала, им нужно поговорить, – безучастно откликается японка и втягивает ноздрей тонкую полоску собранного порошка. Долго трет нос, стараясь успокоить раздраженную химией слизистую, и вытирает слезящиеся глаза. - Сказала, ваш менеджер… ну тот мужик с вами который… он мешает ей тоже… Я ушла с ним поэтому… А теперь притащилась с тобой. Это не правильно, если она хочет остаться с ним наедине… - Каак же вы меня заебали все… – устало произносит ЧиХо, падая плечом на стену. - Кто еще за «она» такое? Нуна? - Ну да, - кивает Аи и, снова пьянея от проникающего в кровь наркотика, начинает улыбаться. - Она так просила ей помочь. Я и достала тот ключ от подвала, ну парень, с которым я была наверху… у него, – поясняет она, усмешка постепенно переходит в глупое хихиканье. - Ты не подумай, я нормально к геям… но вы вдвоем это… бля… это смешно!... Эй! Ты куда опять?! Зико не отвечает, он очень быстро сейчас идет на другой конец перехода, к той лестнице, что уводит на этаж, откуда они совсем недавно поднимались на сцену. Спотыкается о провода на полу, матерится и ускоряет шаг. И это только на панике, на инстинктах, потому что, если вдруг подумать сейчас о потраченных впустую минутах, наверняка сойдешь с ума. Громким молотом стук сердца в ушах - "БУМ, БУМ, БУМ" "Я успею" - Ты второй раз бросаешь меня одну, У ЧиХо! - кричит Аи. ЧиХо слышит за спиной ее возню, но только идет все быстрее. – Думаешь, я забуду это?! Куда ты собрался! Нуу подожди ты! Я с тобой! «Ключ от подвала… подвала… подвала, блядь… Где, сука, я видел вход? Где-то совсем внизу…» Он непроизвольно оглядывается на черный провал на той стороне, где была платформа Сонгю, и сворачивает к своей. Низкую дверь он заметил еще в прошлый раз, но тогда все та же тревога занимала его гораздо больше окружающих пейзажей. Зи дергает металлическую ручку, с облегчением ощущая, как она плавно уходит под его пальцами вниз. С той стороны его встречает полный мрак. Осторожно вытягивая руку, ЧиХо машет ей, ощупывая пространство внутри, а после рассматривает конечность, как будто боится, что она испачкалась о темноту. - Сонгюю-яяя… Сонгюю-яяя… Дыхание перехватывает. Глаза blockовца широко распахиваются. Следующий за распевным голоском смех, словно из душа окатывает его ледяной волной. И уж для кого как, а для него это лучший стимул к действию. - Ащщ тупые бабы… Убью нахер… * * * Сонгю не знает ни слова молитвы. Он никогда еще не обращался к Богу. Верил, но и всегда, наверное, был слишком прагматиком, чтобы всерьез рассчитывать на кого-то, кроме себя. Еще тогда, в глубоком колодце подростковых войн он понял многое из простого и нужного. На улице нет храмов и молитв, там Богом становится тот, кто сильнее. Он был. Не диким взрывным, нет, таким никогда. Для этого нужен, как минимум, темперамент, а все и в то время получалось с хорошей долей меланхолии. Была его компания, гитары, музыка и алкогольные задушевные разговоры за полночь. Амбиции. Ровесники говорили об институтах и свадьбах, планировали свои одинаковые, хорошо продуманные жизни в тон неторопливому укладу затрапезного городка. А ему вдруг стало тесно. Гю всегда четко осознавал пути к поставленным целям. Всегда понимал, что легко не будет. Это тем, домашним, все приносят их заботливые. Это тем, столичным, до успеха две остановки метро. Ему – сотни часов, разбитых на обожжённые углем руки, на долгие мучительные мечты о сне, когда впереди еще непрерывные сутки работы. И возвращение в стылую от сквозняков клетушку, в которой так мало места, что он не мог даже вытянуться в полный рост, в те редкие моменты полуяви. И это все тоже ему, не им. Все методично и планомерно. Шаг за шагом. Сонгю мечтал о рок группе. Он видел себя только так. Хотелось глубины и вдумчивости в текстах, правды в музыке. Хард или инди – не имело значения, то, что нес он в себе, проросло и прижилось бы в любой из этих основ. А в итоге сцена стала для него совсем иной. В период трейни пришлось выламывать из себя все то, что не раз спасало. Тема Infinite - не рок, к сожалению, но если говорить о билете на ту сторону реальности, тут выбирать не приходится. Может быть, когда-нибудь… А пока… Каждую ночь, закрывая глаза и слушая гудящие напряженной болью мышцы, он заново объяснял себе себя нового. Дотошно продумывая каждую деталь и мечтая о том, как будет после. Детишки. И возня у них детская за это место под солнцем. Сонгю тихо смеялся их потугам выглядеть круто и тихо завидовал, когда разговоры касались той легкости, с которой они относились к жизни. Они не должны ощущать эту разницу, нельзя оставаться чужаком. Итогом первых месяцев были драки и бесконечные выяснения отношений. Гю просто не знал, как иначе, не умел по-другому. Он - не забалованный вниманием красавчик, не залюбленный деньгами ребенок из обеспеченной семьи. Ким Сонгю – провинциальный парень. Не самый глупый. Простой и где-то наивный. Честный. Упорный. Другой. И это всегда бросалось в глаза, что бы он ни делал. Их мамочки вселяли в эти головы уверенность и спокойствие, которых так не хватало ему вдали от дома. Зато у Сонгю всегда получалось быть обстоятельным. Его убаюкивала собственная меланхолия, именно она, чаще всего остального, помогала быть рассудительным и строгим, не рОковым. Именно она сделала тех шестерых частью его мира, взамен оставшихся в далеком городе детства. Он научился слышать их и понимать, научился быть старшим. Принял. И каждую ночь, закрывая глаза и слушая сбивчивый стук измученного нагрузками сердца, он продолжал этот путь, с основания переделывая в себе уличное, до времени оборачивая его в разноцветные девчачьи тряпочки от нежных Infinite. Но, может быть, когда-нибудь… Сейчас, каждым нервом ощущая визг металла о бетонную стену рядом, Гю, пожалуй, жалеет о том, что в его голове нет ни единой строчки из официальных обращений к всевышнему. Он все еще может ударить, и все еще способен быть тем, кого так трудно из себя выкорчевывал, но на это тоже нужны силы. Последние месяцы сцедили их до капли. Последние дни перевернули и оставшееся в нем, сместили ориентиры. То, что совсем недавно казалось мерзким, за что он еще несколько лет назад и не подал бы при встрече руки, сейчас – реальность. Что здесь случайность, а что предопределение Сонгю уже не знает. Должен ли он был стать таким близким к этому парню? Должен ли был выдохнуться именно сейчас? Должен ли умереть? Звук шагов рассыпается мелкой дрожью вдоль позвоночника. Лидер по-прежнему сидит на полу. Его секунды исчезают одна за другой, но он все в том же замешательстве: может, и правда, это не его мир? Он попал сюда, не имея на то права и теперь должен уйти? Плохая, неправильная связь с У ЧиХо доказывает это? «…ЧиХо… Я так старался сделать все правильно… Ты считаешь меня размазней, я думаю, или, может, и в самом деле, пытаешься защитить… Ты … ты из их породы. Во всем, что ты делаешь, чувствуется уверенность. Ты знаешь, тебе есть куда падать. Знаешь, что всегда есть, кому подхватить… А я… Я даже сейчас думаю о тебе… Я мог бы и дальше, но … нужно хоть немного подышать. Мне нужна передышка… Я устал слишком сильно» В тот момент, когда он уже чувствует на своей коже движение воздуха, вдруг включается свет. Грязная желтая лампочка под потолком вспыхивает рассеченными пылью всполохами. Гю закрывает лицо ладонями, склоняясь к коленям. - Это что?! – слышит он истеричный женский голос. - Это «КТО», я, что тебе – неодушевленный предмет, блядь?! Сонгю коротко выдыхает, узнавая голос Зико и его манеру чуть растягивать гласные. Глаза нещадно щиплет, он пытается их приоткрыть, приподнимает голову, но картинка, словно залита вязким клеем. - Ты не должен мне мешать! - Прости, нуна, забыл уточнить список своих обязанностей! Дай-ка сюда эту штуку. - Убери руки, урод! Ты не понимаешь! - И заебись, что не понимаю. Я вот, знаешь, просто охуенно рад, что не в твоей теме. Слышно, как что-то с металлическим лязгом ударяется о стену и звякает на пол. Торопливые шаги. На песке перед ним сначала мелькают белые носки кед, а потом с пыльным фейерверком приземляются затянутые в штаны колени. И ровное спокойное тепло ладоней, ложащихся на предплечья. - Хён… Хён, ты живой? Ты в порядке? Она ничего тебе не сделала?… У нее, видел, какая железяка была? Хён…? - младший сбивчиво задает вопрос за вопросом, поглаживая, ощупывая, так будто пытается вслепую определить степень повреждений. - Ким Сонгю, скажи, блядь, хоть что-нибудь, пожалуйста. Ну… Гю несколько раз кивает. - Все хорошо… - шепчет он очень тихо, но Зи слышит. Он шумно выдыхает ртом и прижимает к себе. Грязно-желтый подвальный свет тонет в темноте, шуршащей хорошо наглаженной тканью. На эту темноту Сонгю сейчас готов променять что угодно, даже солнце. На эти касания и теплый запах ЧиХо. - Ащщщ я чуть не сдох. Я… правда, я охуел, когда там… я был, а тебя не было… И никого вообще! Только та вмазаная… В смысле, нет, похуй, не слушай, нормально все с ней… Просто… это реально было страшно… Я думал пиздец… Уже все, думал… ЧиХо мог бы и молчать сейчас. Не в том плане, что и, правда, мог бы. Нет, конечно, эта опция у него в организме просто отсутствует. Но если бы так вдруг случилось, Гю и без слов бы все понял по громкому стуку его сердца. По тому, как суматошно вздымается его грудь, пытаясь справиться с одышкой. По этим вот пальцам, все продолжающим суетливо перебирать его волосы. - А ты? Ты… с тобой, правда, все в порядке или это очередные героические речевки? - спохватывается рэпер и чуть отодвигается, заглядывая в лицо напарника. – Посмотри на меня… Ох ты ж, еебааныый Бооонд …! Ахаха… Ким Сонгю! - Что-то не так…? - Гю растерянно смотрит на ржущего в голос Зико, всхлипывающего и вытирающего рукой проступившие от смеха слезы. - Ты, блядь, как черт какой-то тут сидишь…! Где же твой свинский хвост, Сонгю-шии…?! В первый момент старший теряется от столь резкой смены настроения. Он недоуменно смотрит на вздрагивающего от смеха ЧиХо и не знает, как реагировать. Его вымотанный мозг катастрофически не успевает отследить все причинно-следственные связи. Он не понимает, что должен сейчас сказать или сделать. Зи опережает его вопросы, разъясняя все сам. - Гри…грим, мать его… грим стек…растекся… Ахаха… Ты въебал такой трагический момент, хён…! Ты пиздееец…! Клянусь, тебе никакая моя помощь была не нужна! Достаточно было включить свет и эта… она сама бы сбежала от тебя! И…и крестилась бы еще, наверное…! Суукаа… ну почему ты такоой…?! Infinitовец проводит пальцем по влажной щеке. Он окрашивается густо черной подводкой для глаз. Зико ржет и падает, утыкаясь лицом в его колени. Сонгю и сам улыбается. Выходит неловко, будто он уже успел забыть, как это делается. Он смотрит на подрагивающую спину Зи и поднимает голову, встречаясь взглядом с безумно расширенными глазами нуны. Она всего в паре шагов. Сидит, напружинившись, словно животное, готовящееся напасть. В ее руке нож. Все происходит очень быстро. Старший не успевает ничего подумать и уж тем более сказать, только самым краешком сознания отмечая череду событий. ЧиХо выпрямляется и ловит его мгновенное напряжение и еще успевает повернуться, когда девушка нападает. Успевает выставить руку, по которой тут же проходится острое лезвие стали, разбрызгивая струйки крови. Внутри Сонгю словно разворачивается некий стержень, выталкивая вперед. Он поднимается на ноги и видит сразу все: и рэпера, прижимающего к животу пораненную руку, и нуну, парализованную ярко-алым пятном, растекающимся по одежде Зико. Гю дергает ее на себя, перехватывая и выкручивая кисть с оружием, пока нож не оказывается на полу. Между пальцами путаются длинные темные волосы, натягиваются. Нуна вскидывает руки к голове и поднимает на Гю ненавидящий взгляд. - Дону… - Начинает она, но закончить не удается. Лидер бьет наотмашь, отпечатывая пощечину пылающим красным пятном. Кажется, она способна причинить вред, даже просто произнеся его имя. - Я. Слишком. Много. Этому. Отдал… - цедит Сонгю сквозь сжатые зубы. – И ты не заберешь! «Только тот, кто сильнее становится Богом…» Он откидывает девушку к стене и делает еще шаг по направлению к ней. Гю трясет. - Эй ты… чудовище, поднимающее руку на женщин… - Infinitовец медленно поворачивается. Зико смотрит на него снизу вверх и, может, поэтому, кажется сейчас еще младше, чем есть на самом деле. А, может, из-за смеси опаски и напряжения на его лице. - Угомонись, блядь… - Дону… Она… Твоя рука, ЧиХо… - Сонгю теряется, чувствуя, как оплавившийся под осуждением в этих словах гнев становится стыдом. Боится, что сейчас сделал что-то непоправимое. «Нужно быть сильным, быть лидером, но нельзя быть чужаком…» Подходит на онемевших ногах и присаживается на корточки рядом, ожидая, что Зи его оттолкнет. - ЧиХо… - Женоненавистник, - хмурится тот, пристально глядя на старшего. - Я так и думал, что у тебя, сука, по-любому с бабами проблемы. - Я не видел ее, - пытается объяснить Гю, привычно мелко кивая. Объяснить или оправдаться. - Я видел человека, причинившего тебе вред. Кто бы это ни был, я бы все равно… - Это… – Зи понимает. Его лицо выражает нечто среднее между растерянностью и восхищением. – Ты перед фото сетом тогда такой же был, - вспоминает ЧиХо. - Ленивец-мэн, бля… Ладно, хер с ним, - мотает он головой. - Идем отсюда, пока кто-нибудь кого-нибудь, и правда, не прибил. Хреновое какое-то место. Сонгю соглашается, помогает ему подняться. Забившаяся в угол нуна, безропотно позволяет сдернуть с себя кофточку. И смотрит зверьком, пока Гю обматывает тонким трикотажем поврежденную конечность младшего. Пока они идут к выходу, Зи еще усмехается, вспоминая о воинственной раскраске, и пробует оттереть ее краем своей же толстовки, надетой на infinitовца. Тот строго бубнит про рану, врача и срочную госпитализацию. ЧиХо привычно отмахивается. - Я, знаешь, думал, сука, хуже все будет, - делится он. - Ты такого страху, бля, нагнал, а тут хуйня какая-то. Нуна эта, обосравшаяся от одного моего слова. - … здесь тоже есть медики, может, к ним сначала? - Хотя, она реально могла бы, наверное… Видел, у нее нож какой? - … без швов бы только. Так, говорят, быстрей заживает. - Йаа…хватит уже, – раздражается Зико, оглядываясь на чуть отстающего infinitовца. - Что ты опять завел это свое гундение? Я, что, умираю? - Тебе, может, показалось, что тот нож был хорошо продезинфицирован, ЧиХо? - Нет, это тебе, наверное, показалось, что он намазан ядом курарэ, хён. - Простая грязь иногда может сделать хуже любого яда. Ты должен думать о последствиях, ЧиХо. - Ты сводишь меня с ума, хён. - Или ты меня, ЧиХо. - Я… знаешь, испугался, что с тобой там пиздец… - неловко переводит тему младший. - Тогда ты не должен вести себя так сейчас, когда я переживаю за твое здоровье. Наверное, в первый раз Зико не продолжает дальше спорить. У самого выхода они, не сговариваясь, идут быстрее, непроизвольно стремясь поскорее покинуть душные объятия подвала. Из распахнутой двери тянет пыльным воздухом сцены, насквозь пропитавшимся сладковатым запахом духов, гримерских мазилок и лаков для волос. Там приглушенный прослойками нижних этажей грохот и крики рабочих. Там жизнь. Когда до выхода остается уже несколько метров, в дверном проеме появляется тень, постепенно вырастая в мужской силуэт. - Хён! - Сонсенним. Менеджер Block B внимательно оглядывает приближающихся лидеров и качает головой. В его взгляде недовольство. - Хёён…? - Ты постоянно все портишь. Все, к чему имеешь отношение, ЧиХо, – раздраженно хмурясь, произносит мужчина и неторопливо начинает заворачивать к локтям рукава куртки. - Это плохое качество для лидера, не правда ли, Ким Сонгю? Гю молчит, пытаясь оценить ситуацию. - Хён, что за херня…? - Пора заканчивать, - мужчина улыбается. Свет гаснет, и громким хлопком закрывается дверь. - Пора заканчивать, ребятки.