"Другой я"

-Твоя кожа очень теплая под этой футболкой, хён… Я сниму?... Кажется, больше всего ЧиХо возбуждается от собственных слов, за неимением других активных факторов. Он чувствует, как спина Сонгю напрягается под его пальцами. За рельефом мышц крепко прижатые ладони Зи угадывают глухие толчки сердцебиения. Он не отстраняется, и это уже хорошо, но и не отвечает на прозвучавший вопрос. - Хён…? - ЧиХо напряженно сглатывает, глядя на маленький камушек, поблескивающий в ухе старшего. - Ответь мне,- бубнит он, словно обращаясь к сережке, - а то нам тут еще дохера снимать всего, а ты молчишь. - Ты хочешь снять мою футболку …совсем…? – Сонгю поднимает голову от плеча Зи и, щурясь от ветра, удивленно смотрит в глаза. - То есть сейчас… здесь? ЧиХо кивает, оглядывает растерянное лицо Гю, как будто поглаживая взглядом. - Я заебался ждать, - поясняет он, пожимая плечами. – И… - продолжает уже, наклоняясь и громко пыхтя в шею. - Ты так вкусно пахнешь, у меня башка отключается… Рот Зи наполняется слюной от запаха тела. Это тепло сейчас обещает так много, что он и не знает с чего начинать. Жадно вдыхает, осторожно пробуя губами солоноватую кожу, целует. Если так можно обозвать ту странную смесь из причмокиваний и скользящей хватки зубов, как будто Зико сам еще не решил, хочет ли он быть нежным сейчас. Сможет ли. - «Ты такой вкусный, хён… такой вкусный бля…» - слова в голове больше похожи на несвязный бред. Что-то из них слетает с губ, оставаясь рисунками из мурашек. Внутри просыпается и вертит косматой головой дурное тестостероновое желание. - «Мое-мое-мое…» - твердит разум Зико, решая освободить своего хозяина от долгих размышлений. Неугомонные пальцы за считанные секунды успевают пробежаться по всей спине и умоститься на ягодицах Гю, развлекая их в ожидании основного действа каким-то сумасшедшим массажем, больше похожим на отжим. Ладони Сонгю упираются в грудь, не сильно, но прижаться ближе, как того требует заведенное внутри, не выходит. Зико недовольно гудит и, не задумываясь, хватает старшего за волосы, оттягивая его голову вбок. - ЧиХо… - запыхано просит Гю, кривясь. - Здесь… нет… подожди… - произносит, спотыкаясь о частые выдохи. Упор его рук становится сильнее. - ЧиХо, стой… А Зи дрожит от нарастающего возбуждения. В попытке смять сопротивление непреклонно вытянутых ладоней рывком придвигается ближе и успевает только инстинктивно выставить вперед руки, когда земля вдруг прыгает навстречу, ударяя не ожидавшего нападения Гю в затылок. - ЧиХо! - Я тебя не слушаю, - мотает головой младший, устраиваясь удобней. Рывками стягивает мешающую добраться до желаемого куртку и шепчет, даже не открывая глаз. - Хёён… Только не дергайся теперь, не сбегай… Я все равно… мне очень нужно сейчас, ты же знаешь, понимаешь же… И тебе… Мне уже почти больно от того, как сильно. Убери руки, хён, не выделывайся… - молния на сползающем с кисти рукаве тонко царапает запястье. Гю кажется очень горячим, когда пальцы поднимают края размалеванной панковской футболки, сжимая напряженное тело под ней. - Господи, подожди… Ну, что ты, как… ЧиХо… – продолжает упрямиться старший, пытаясь мягко отодвинуть. - ЧиХо… У ЧиХо! Я, что, тебе резиновая кукла, что ты снова игнорируешь мои слова?! - А? - строгий тон пробуждает привычку внимать словам, и Зи поднимает голову. - Ты говоришь там? - Нет! Я же из высокопрочного латекса! - Че? - Это все не то, - отрезает разгоревшийся румянцем Сонгю, выворачиваясь из объятий и отползая на безопасное расстояние. - Будь там! - предупреждает он, дернувшегося было следом рэпера, требовательно указывая пальцем. - Ты ведешь себя необдуманно, ЧиХо! - А? - Зи удивленно и голодно смотрит на старшего, принимающегося задумчиво постукивать пальцем по сжатым губам, как на большое пирожное, вдруг решившее заговорить. - Хён, не начинай эту хуйню, пожалуйста, ааа… Вот, блядь, что угодно, только не это. Лучше царапайся там или матом, может… - Помолчи, - коротко мотает тот головой. И с мученическим выражением, тянется рукой к застежке джинсов, чуть оттягивая плотную ткань. – Нужно не так… Здесь же ничего нет, - продолжает он, осматриваясь по сторонам, - это будет сложно, понимаешь? - Нифига не понимаю, – морщит нос Зико, не сводя блестящих глаз с этой самой ткани, туго обхватившей заметно возбужденного Сонгю. - Чего тебе еще нужно-то? Мне за шампанским щас метнуться, что ли? Или свечи, там, розы … - перечисляет он, мысленно уже вытряхивая старшего из джинсов. - Розы…? – переспрашивает тот растерянно. - А, нет, спасибо, не нужно. Я про… Ну… есть специальные средства, я читал …ммм… гели и другие еще… - Хён, это все хуйня, – отмахивается blockовец и подползает ближе, коротко поднимая взгляд к лицу Сонгю и уже заканчивая в этот момент мысленное раздевание. - Это… не нужно это. Не обязательно… Нормально все. - ЧиХо, ты, вероятно, не совсем понимаешь… - пытается втолковать упертое пирожное, вновь выставляя перед собой ладони. - Если ты раньше никогда… то есть когда подобное происходит впервые, я читал… - Я понимаю-понимаю, хён, – перебивает младший, быстро кивая и перескакивая взглядом с лица Сонгю на его одежду, вопреки всякой косматой тестостероновой логике, продолжающую оставаться на месте. - Ты боишься, что больно там… дискомфорт, в смысле, ты об этом? - Да, – с видимым облегчением подтверждает тот, - это хорошо, что не нужно объяснять. Я читал, что так даже травму получить можно. А еще в одном справочнике, там было описание результатов колоноскопии кишечника одного человека и… - Хён! - Зико едва удерживается, чтобы что-нибудь не заткнуть: свои уши или его рот, вознамерившийся испортить все веселье подробностями исследования чужой задницы. – Хён, – продолжает спокойней, изо всех сил удерживая нетерпение и умудряясь изобразить на лице некое подобие участия. - Ты не должен переживать из-за этого так сильно… - тихим голосом произносит Зи. Неспешно тянется и проводит пальцем по горячей от прилившей крови щеке Гю, попутно деловито смахивая с виска налипшую землю. - Я просто думаю, что нам надо, типа, друг на друге сосредоточиться… На чувствах. Ну, не гонять о хреновом, короче, и норм. - Считаешь, этого будет достаточно? - с сомнением хмурится infinitовец. - Я читал, что… - Да-да, хён, - вновь торопливо прерывает младший. - Заебал ты нудить… - начинает жаловаться, но тут же осекается, - то есть, нет… ты правильно говоришь, но… это… пиздец!… - Зико никогда не хватало на долгие проникновенные монологи. Окончательно устав от несанкционированной беседы, он отбрасывает вскинутые ладони и ловит бедра дергающегося вверх Сонгю. - Еще немного инструкций, и я сойду с ума! - Хорошо… Подожди! Мы сделаем по-твоему! - соглашается припечатанный безумным взглядом Гю, с трудом удерживая младшего за плечи. - Но, если что-то будет не так, ты скажешь. Подожди теперь… - Ну, что еще, блядь?! - возмущенный до крайности Зи садится, уже, кажется, готовый решать проблемы принудительными методами. – «Как я так, сука, в тебя вляпался, старообрядец, блядь?!» - с отчаянием думает он, наблюдая, как старший вытягивает из-под него свою куртку и стелет на траву, дотошно разглаживая и аккуратно заправляя вниз острые бегунки молний. А потом встает на колени рядом и, возвышаясь над гневно сопящим Зико, поднимает его лицо вверх для поцелуя. Просто и без прелюдий. По-хозяйски. На его губах мятный привкус, а в тонких ладонях неожиданно сила. Плавкие ласки языка и уверенность, с которой действует Гю, окончательно стирают мысли, оставляя раздухарившегося ЧиХо ошалело внимать ощущениям. Разветреный запах косметики, тяжесть тела сверху и руки, освобождающие от одежды. Зико приподнимается, а может, это какая-то странная судорога заставляет сейчас изогнуться, его член мягко ударяется о губы Сонгю. И все словно в первый раз. Как будто его тело до этого не ощущало прикосновений, и каждое из них как отдельная вселенная. Ветер обдает холодком обнаженную грудь, жадно вылизывая влажные следы слюны на коже. А ласки кажутся горячими. Зи вздрагивает от каждой из них. Одурелое, почти наркотическое опьянение заставляет принять, как часть себя, чужеродное ощущение пальцев внутри. Как дополнение к тонким импульсам, мучительно тянущим бедра вверх, к горячему рту. - «Ох… бляядь… это лучшее… Благослови Бонд этого… святого человека…» - это странно – сейчас в какие-то моменты вдруг осознавать себя здесь, во всем этом. ЧиХо поднимает голову и смотрит вниз, словно для того, чтобы удостовериться, что этот парень, так плотно и хорошо сжимающий губами его член – Ким Сонгю. Его глаза прикрыты, а тонкие пальцы блестят от смазки и слюны. Где-то в горле рокочет низкое «рррр», отзываясь на мягкое скольжение по бархатистому тоннелю его горла. – «А если я сейчас кончу ему в рот, он развопится…?» - Хён… – ладони Сонгю поднимаются вверх, обхватывая талию, и ЧиХо бессознательно приподнимается навстречу им. Откидывает голову назад, успев запечатлеть короткий кувырок высоких стеблей на безупречном фоне неба. Кажется, весь мир сейчас раскачивается и вращается вокруг горячим и пульсирующим комком. – Хён, уберись… я сейчас… я… Хён, блядь… Блядь… Ты куда совсем убрался-то?- недоуменно интересуется внезапно прерванный в самом начале полета Зи, привстав на локтях. Поднявший голову Сонгю прижимается горячей щекой к внутренней стороне его бедра. Он улыбается. - Это так хорошо! Я даже и сам не думал, знаешь… Ты очень красивый, ЧиХо. А Зико собирался ругаться. Или любым другим уже привычным за время общения способом дать понять, что против таких вот обломов, даже во имя священных правил. Но он только краснеет, и впрямь начиная верить, различая в глазах Гю восхищение. - Ты … тоже… Этот странный, слишком очевидно влюбленный Сонгю с ярко-алыми губами, еще перепачканными его собственной смазкой, смущает. А Зико уже и не помнит, что когда-то умел смущаться. - ЧиХо-я… Я хочу все сделать правильно, - мягко произносит Гю, поглаживая красные пятна от пальцев на острых бедренных косточках младшего. - Я сделаю, как нужно. Будь послушным только, пожалуйста… - он наклоняется, влажно касаясь губами тяжело вздымающейся груди Зико под самыми ребрами, и плавно скользит вверх. Накрывает горячим языком темную кожу сосков, заставляя вздрогнуть. – Ты… Это очень волнительно – касаться тебя так. Если бы я знал это раньше… Воздух вокруг пронзительно голубой от распахнувшегося над головой неба и ярко-зеленый, мятный от света, процеженного травяными зарослями. Прохладный запах земли и кожи, пахнущей мылом и чистым потом. «Я, что, совсем уже ебнулся, да…?» - Зи дышит коротко и прерывисто, пытаясь справиться с подступающей паникой. Возле самых глаз он различает травинки, запутавшиеся в темных волосах Сонгю. – «Я, что, правда, сейчас собираюсь это позволить…?!» - Хён-хён-хён, это, стой… Это какой-то неправильный пиздец тут у нас начался! Ты же все к ебеням перепутал! - Потерпи… - Да какой тут нахуй… Еебтвоююмаать… Тонкие стенки слизистой упруго натягиваются, поддаваясь нажиму, проникающему внутрь. И следом за ней рот багровеющего на глазах ЧиХо раскрывается в страдальческом немом «ааа». Натянутые острой болью лески мышц натужно воют, пытаясь сжаться. Гю накрывает ладонью его член, сжимая и чуть поглаживая. Выражение его лица – это ровно середина между наслаждением и сосредоточенностью академика, проводящего опасный для жизни опыт. - Если делать это одновременно, можно компенсировать неприятные ощущения, - прижавшись к его уху, поясняет Сонгю, соскальзывая рукой к основанию, - и даже совсем их убрать, - а Зико ошалело смотрит на его кожу, покрытую тонкими золотыми волосками, и все никак не может ни осознать, ни оттолкнуть. - В древнем Риме, знаешь, женщинам во время родов снимали боль возбуждением… - Аааащщщщ… Хватит! - Зи морщится и затыкает ладонями уши, - я не хочу сейчас еще вот это слышать, блядь! - Ты должен расслабиться, ЧиХо, а не ругаться, – вновь принимается инструктировать Гю, медленно и плотно прижимаясь бедрами. - Будет легче, если ты станешь… ну как будто тужиться… так нужно делать. Тогда не будет так больно. - Я тебя убью, блядь! – сквозь сжатые зубы обещает младший, пряча лицо за сгибом локтя. - Я тебе все зубы нахуй выбью, проповедник херов! - Спасибо, - шепчет старший, проходясь жарким дыханием по нежной коже за ухом. - За что еще спасибо, блядь?! - За то, что ты произносишь свои угрозы, используя будущее время, ЧиХо. Можешь сделать, как захочешь… потом… Обними меня… И расслабься. Зико обхватывает руками выступы худых плеч, только сейчас замечая между пальцами пучки травы, которую, видимо, успел надрать вокруг в первый момент острой боли. Он ощущает, как подрагивают под кожей Сонгю напряженные мускулы. Как будто с каждым движением по ним проходит электрический разряд. Его кожа горячая и влажная на ощупь, такая же, как его собственная. И пальцы старшего сжимаются так же судорожно, постепенно разбавляя крик внутри недавним предвкушением полета. Мышцы вокруг Гю постепенно плавятся, пропуская его глубже. Тепло сочится по внутренностям ЧиХо, будто алкоголь, но слишком слабое в сравнении с напряженно тянущей болью. – «Это какой-то пиздец… Ты вкусный, хён… ты… Какого хуя это должен быть я…?!» Гю возбужденно подрагивает, впечатывая острый подбородок ему в плечо. Мельчайшие капельки пота, пойманные в волосках на его шее, слетают на лицо Зи. Под крепко сжатыми длинными пальцами, сменяя ровные размеренные телодвижения, судорожно выгибается и влажно прокатывается его позвоночник. - ЧиХо-яя… - Давай-давай, хён… - горячечно шепчет в ответ младший, перемещая ладонь на мокрый от пота затылок Сонгю, прижимая к себе. - Заканчивай эту хуйню, или… я сейчас с ума уже сойду, походу… - и морщится, когда, натягивая резью мышцы, Гю лихорадочно быстро доходит до конца, замирая в несколько коротких глубоких рывков. - О, Господи, ЧиХо… - Суукаа…! Ты целиком в меня залезть решил через зад?! - Прости меня… я очень старался… Но это так… так невозможно… – натужно выдыхает старший, постепенно расслабляясь на Зи тяжелым пластом. – Ты просто очень, ЧиХо-я… - приподнимаясь и выпутываясь из цепких объятий, он отодвигается. - Я теперь… Сейчас… тебе ведь тоже… подожди… - его ладонь вновь проходится по члену Зико, и припухшие губы мягко обхватывают, обрывая поток готовых вырваться ругательств. * * * - Разве я тебя чем-то обидел? Разве не сделал все, чтобы облегчить твою боль? Момент близости раскроил время на «до» и «после», начисто уничтожив понятия минут «во время». Дневные краски стали мягче, и запах разнотравья слегка густел надвигающейся вечерней влажностью. Но воздух вокруг по-прежнему звенит от сонного зноя. Полуодетый Сонгю возвышается над сидящим перед ним Зико. Ветер приплясывает в темных волосах infinitовца и остужает еще влажную от недавних ласк кожу, но он не замечает ветра. Как точно так же не думает сейчас об угрожающем загаром солнце, жадно тянущемся к идеальной белизне лица. Все потому что У ЧиХо. Гю любовался бы им в этот момент. Таким раскованным и обнаженным Зи не получался даже в самых смелых фантазиях. Что уж оно такое: адаптация или бесстыдство – старший устал гадать, но вот так беззастенчиво сидеть, по-турецки скрестив длинные ноги и откинувшись на упертые в траву ладони, Зи позволяет сейчас именно это качество. В комплекте с нервно гуляющим вдоль его губ огрызком рыжего колоска он выглядит дерзко. И это было бы даже сексуально, и очень возможно, Сонгю и, правда, любовался бы им, если бы так не хотелось прибить. - Почему ты теперь ведешь себя так, словно я причинил тебе вред, У ЧиХо?! - задает он вопрос, нервно накручивая в руках футболку в поисках переда. Попеременно выходит их то два, или и вовсе ни одного, и Гю приходится начинать все с начала. - Это свойство твоей натуры или, я, впрямь, такой ужасный человек, что ты говоришь теперь мне все это?! - в ожидании ответа он бросает короткий гневный взгляд на младшего и вновь возвращается к своей головоломке. - Я разве не правильно говорю, хён?! - задиристо вскидывается Зи и смотрит снизу вверх не менее яростно. - Заебись потрахался ты, а виноватым снова я буду?! Херу! - Я не собирался искать виноватых здесь, – не соглашается Гю, наконец, натягивая злополучную одежку и, уже пробираясь в рукава, наклоняется ниже, как будто от этого его слова приобретут особую доходчивость. - Но и твое поведение неуместно! - Зато моя задница очень к месту пришлась, блядь! - отбивает младший и издевательски кривится. - Моя вот, блядь, почему-то! - ЧиХо. Ладно. Хорошо, – Сонгю глубоко вдыхает и, приводя в равновесие нервы, прохаживается по кромке примятой ими травы. - Я объясню еще раз, – произносит он, вновь останавливаясь рядом и принимая сосредоточенный вид. - Вероятно, ты, действительно, великолепно владеешь своим организмом, если способен контролировать болевые ощущения, просто подумав о наших взаимных чувствах. Я – нет, - мотает головой infinitовец. - Я не могу без… без специальных средств. То есть, может, и могу, конечно, но это представляется мне адом. Поэтому теперь мы должны просто одеться и возвращаться к съемкам. В любом случае, каждый из нас получил кое-что желаемое в этот день… - Я, что, по-твоему, может, всю жизнь желал, чтобы мне насовал кто-то, вроде тебя?! - начиная закипать, Зико привстает, безотрывно сверля старшего яростным взглядом. И Гю разрывает на части от этой грубости, несправедливости и еще немного от полного отсутствия на blockовце одежды. - Возможно, тогда тебя устроил бы кто-то другой, если я не подхожу? - тихим шипением интересуется он, прищуриваясь и выпрямляясь вслед за ЧиХо в полный рост. - Нет, ты подходишь, хён…! - О, спасибо, ЧиХо, - не удерживается Сонгю от иронии. - … но только со стороны фасада, хён! - Я настолько плохо с тобой обращался, ЧиХо? - голос лидера Infinite становится тихим и угрожающим. А еще растерянным. - Впечатление, которое я произвел, было настолько отвратительным? - В-жопу-дрательным оно было! - поясняет пылающий возмущением рэпер, придвигаясь настолько близко, что его злость вместе с дыханием касается лица.- Это не моя тема! - Господи, ЧиХо, ты тупой?! – Infinitовец переходит на крик и, несильно толкая младшего в грудь, делает шаг следом. - Где были твои уши, когда я объяснял?! Кому я говорил все это, а?! Здесь полнейшая антисанитария, здесь можно занести что-нибудь нехорошее! И мне бы точно не хотелось, чтобы у меня… - А мне, значит, такое заебись?! – перебивает дрожащий от гнева Зико и, резко замахиваясь, бьет. - Урод! Да, ты же меня развел, блядь! Вслед за инерцией удара Сонгю отшатывается и делает несколько неверных шагов, едва не падая. Секунды до поворота его головы заполняет змеиное шипение ветра в траве и колокольный набат пульса в висках. - Ууу ЧиХоо… - цедит старший, вытирая кровь с уголка разбитого рта, и медленно возвращается. Злость подрагивает на кончиках его пальцев, готовых сжаться в кулаки. – Никогда. Впредь. Не смей. Позволять себе подобное…. - А то, что, блядь?! - ЧиХо, глядя в упор, с вызовом поднимает подбородок и облизывает полные губы. - Снова трахнешь меня в антисанитарных условиях?! Ты, блядь, так не можешь, а у меня пусть хоть колорадские жуки на яйцах гнездо совьют – это похуй, так?! - Ты хорошо услышал мои слова?! – перекрикивает Гю. - Я, разве, не пытался тебя остановить, когда ты с очень уверенным видом тут говорил про «норм» и «это все фигня»?! Я предупреждал, но мы сделали по-твоему, если твоя память вдруг тебя подводит! - Да, потому что я как-то, блядь, не подготовился к тому, что это меня тут нагнут! Поэтому… - Поэтому тебе было все равно, как это будет для меня, окажись я на твоем месте, так? – на лице Гю злость и такая вселенская обида, что с Зико неуверенно отступает назад. - Я, действительно, постарался сделать для тебя все. Что мог. Но ты не сделал бы для меня того же, да, ЧиХо? - Нет, хён… Бля, да причем тут это вообще?! Не неси хуйню… – заметив, как негодующе дрожат и поджимаются тонкие губы, ЧиХо теряется окончательно. Он тревожно переминается с ноги на ногу и принимается начесывать топорщащийся вихрами затылок. - Я думал о тебе, о последствиях тоже… ответственности там… что постараться надо… хорошо поработать, в смысле… усердно… Ну ты же так всегда… и я тоже думал всякое такое. Хён…? Йаа, Ким Сонгю, только не обижайся! Да, мне было похеру! Мне хотелось потрахаться, и я забыл про… ну про заморочки эти…! Сказал же, что мозг вырубает… Я говорил же такое, помнишь…? Я не вру, видишь! Хёён…? Ну, блядь, ударь меня тоже, если хочешь, а?! - Не хочу, - все еще мрачный Сонгю коротко мотает головой и отходит, кивком указывая на разбросанные по траве вещи. - Одевайся… – он проводит рукой по разбитой губе и растирает кровь между пальцев, разглядывая как, истончаясь на светлой коже, она окрашивает подушечки умброй. Все еще зол, но уже не так уверен в причине. – «Как это могло получиться, что я подумал обо всем, кроме тебя? Все для тебя же… книги эти… Чтобы с тобой только, для этого, но вот…» – ЧиХо… не знаю, должен ли я извиниться… В тебе было столько желания, что я подумал… - Харош, - Гю оборачивается, заставая Зико застегивающим молнию безнадежно испорченных зеленью светлых брюк. - Не надо, - морщится он, оглядываясь в поисках рубашки. - Мне тоже хуево от того, что мы ругаемся. - Да, - неизвестно с чем из сказанного соглашается Сонгю. - Но если когда-нибудь, – предупреждает он, сурово прищуриваясь, - тебе снова придет в голову махать кулаками, ты до конца своих дней обреченно останешься внизу! Запомни это сейчас очень хорошо. - Ты как баба, блядь, - презрительно кривится Зи, вполголоса матеря выскальзывающие из пальцев пуговицы, и, подумав, уточняет. - Ну, а если не буду ничем махать, тогда? - Тогда я принесу тебе одну замечательную книгу, - мелко кивает Гю, глядя на младшего почти одобрительно, и подходит. – Там очень много полезных советов и разных практик от ведущих специалистов мира, - принимается увлеченно рассказывать он, поправляя тугие манжеты на рубашке ЧиХо и подавая подхваченный с земли пиджак. - Ведущие специалисты по траханью в задницу, хён? - с ухмылкой уточняет Зи, первым ступая в высокие заросли. Опять отставая, Сонгю неуклюже хромает следом. - Почему тебе каждый раз так необходимо произносить все эти ужасные слова, ЧиХо? - интересуется он у младшего. - Я не хочу читать это руководство для извращенцев, хён, - смеется тот и протестующе машет руками над головой. - А я не хочу, чтобы ты покалечил нас обоих, ЧиХо. Если уж ты начал все эти романтические отношения, то должен нести ответственность, - настаивает Гю и тихо ругается, спотыкаясь и припадая на подвернутую ногу. - Не мог бы ты идти немного медленней? - Че…? – превосходя надежды, удивленный Зико не только останавливается, а еще и идет обратно. - Хён, я глюк словил. Мне щас вдруг показалось, что ты, блядь… Что значит, я начал?! - Ну конечно ты, - убежденно кивает Сонгю, продолжая идти теперь уже рядом. - Ты, может, забыл про поцелуй, о котором столько говорили твои друзья Акира и Кёдзе? В машине, - добавляет он деталь и поворачивается. Зико задыхается смехом и возмущением. - Даа этоо былоо искуусственноее дыхаааниее, блядь! - При искусственном дыхании пострадавшему полагается зажимать нос, ЧиХо, чтобы выталкиваемый твоими легкими воздух не выходил через него. - Даа…? - на секунду тормозит младший. - Да, похуй! Я-то думал, что это оно, хён! - А на самом деле ты просто прикасался ко мне губами, ЧиХо. - Я тебя спасал, бля. - Спасибо. - Издеваешься? - Вовсе нет. Спасибо. Участники обеих групп им начинают попадаться еще за несколько десятков метров до съемочной площадки, сопровождая свое появление громким переругиванием. Напряженно вглядывающийся в шуршащее море впереди Хоя, завидев приближающихся лидеров, припускает навстречу первым. Спустя несколько секунд появляются Кен и ДжеХё, за ними Мёнсу и новоявленная ячейка ежистов со своим подопечным. - Гю хён, ты в порядке?! - выкрикивает танцор Infinite, подбегая и дикими от беспокойства глазами оглядывая взъерошенные волосы и болячку на губе Сонгю. – Ты ранен, Гю хён?! - Нет, Ховони, я в порядке, - невозмутимо кивает Гю и, положив руку ему на плечо, утаскивает за собой. - Только грим поправить надо. Сколько у нас до конца перерыва? - Все вас только ждут, - неприязненно цедит в ответ Дже и, проверяя на предмет повреждений, пробегает взглядом по идущему следом ЧиХо. – Зи, что за хуйня? - Какая хуйня? - приподнимая брови, переспрашивает лидер, недоуменно глядя на ольчжана. - Нахера надо было устраивать драку сейчас, когда так важен именно внешний вид? - Тебя когда-нибудь беспокоит что-то еще, кроме внешнего вида, ДжеХё хён? - щипается ухмыляющийся Зико и отмахивается рукой, - мы не дрались. - Мы уж думали, вы поубивали друг друга к ебеням, – бухтит идущий рядом Кен и спохватывается. - Но, Зи, если вы не дрались, почему ты выглядишь таким потрепанным? Как будто тебя в жопу выебли. - Как ты сказал?! - рявкает на друга раскрасневшийся лидер. Кен успевает привычно и оттого умело отпрыгнуть в сторону. А вышеупомянутая часть тела, словно поняв, что разговор о ней, испуганно сжимается, каким-то магическим, но от того не менее подлым, образом, очень реалистично имитируя недавнее присутствие внутри. Зико едва удерживается, чтобы за нее не схватиться. - Я никогда не ударю Ким Сонгю! - ругается он, на всякий случай, засовывая руки в карманы пиджака. - Я больше вообще не машу на него кулаками, потому что…! Потому что, бля. Куда вам понять, идиотам…