"Другой я"

Слой базы, следом несколько оттенков тона и прозрачная пудра. Подводка и блеск для губ. Для глаз. Тонкие кисточки, широкие с мягким ворсом, пористые спонжики. Все это повторялось уже бессчетное количество раз, но в каждый из них Зи неизменно ощущает себя этакой тайской красоткой, что раздвигают тощие ножки в дешевых отелях вдоль побережья, в насквозь прокуренных номерах. Если прибавить к этому еще и идиотскую мандражную легкость от присутствия здесь Ким Сонгю, полученный коктейль совершенно спокойно можно продавать на черном рынке, как исключительно взрывоопасный. Всего несколько метров. Выездные съемки не предполагают большого комфорта: все общее, все в куче. И напряженный до крайности ЧиХо сейчас умудряется слышать даже дыхание Гю где-то там, в толпе за спиной. Непринужденно переговариваются Infinite, громко разводят очередной гон Blockи и, Зико откровенно завидует им всем, потому что единственное, что сам он сейчас способен делать непринужденно – сопеть. И нервно выдирать очередную джинсовую застежку. … - Да потому что я должен быть другим! Все решения, которые, сука, я принимаю, в итоге оказываются лажей! Я! Заебался! Понятно?! Я меняюсь! - Перестань орать. Пожалуйста. Объясни мне. Я хочу знать, что я сделал не так. - Так, не так – в пизду! Объяснять я тоже заебался! И хуевым быть для всех… Я вообще вот просто заебался! - Но… подожди… Подожди, пожалуйста… Возможно, я смогу что-то сделать, чтобы это исправить? - Уйди, а…! - Так будет еще хуже. Я… Нет. - Да, что ты пристал, блядь, ко мне?! Что ты виснешь-то опять?! Какого хуя ты вечно лезешь на меня, как на свое долбаное дерево?! - Думаешь, я веду себя навязчиво? - Охуеть! Я рад, что мы, наконец-то, друг друга поняли! - Это очень плохо… Но, только я все равно никуда не уйду. - Заебись… - Ты успокоишься, и мы поговорим. - За какие грехи ты свалился на мою голову, хён… … В тени нескольких деревьев жара не чувствуется так сильно. Здесь появляется ветер, от ниток сквозняка восходящий к хлестким порывам. Зико разглядывает приготовленную для него одежду. Blockи уже давно сменили свою. Соответственно концепту слияния, придуманному загнанными в тупик лидерами, это идеально наглаженные костюмы «хороших мальчиков». Зи думает, что в этих светлых узорчатых тряпочках они теперь выглядят, как кучка педиков, собравшихся на воскресную прогулку. Хотя джинсово-кожанные растрепанные Infinite не лучше. Эти похожи на балерин в гриндарах. Словно бабушка и косуха, памперсы и татуировка, как бабочка, сиплым баском просящая закурить. Зи поправляет белые лацканы, проводит руками по полам пиджака, разглаживая ткань, и косится в зеркало. Да, разукрашенная тайская травести богиня на месте. - Гля, как его корежит, бедного… – прихрюкивая от смеха, комментирует Минхёк уже десятое по счету исполнение скорпион-дэнс элемента Хоей. – То упадет, болезный, мордой в траву и нога кверху, а встает и пиздец совсем начинается… корчит прям парня в разные стороны… Ахаха Во-во, глянь, опять прихватило! - Даа, была б еще музыка хер с ним, можно было бы подумать, что танцует, а так я, блядь, сиильно затрудняюсь даже предположить, что с ним такое… – красный от смеха Юквон качает головой и машет руками, стараясь как-то не приложить их к загримированному лицу. И тут же закатывается новым приступом, тыча пальцем уже во второго рэпера Infinite. - А этот… этот еще… Дону, посмотрии… суукааа…! Что это за пиздец с ним?! Как блохастый крутится! Ахаха Блядь, я их боюсь! - Эпилепсия, походу, - диагностирует появляющийся рядом ДжеХё, по-профессорски скрещивая на груди руки. - Или эта еще… есть такая хрень, овечья вертячка называется, - с ухмылкой озвучивает свою версию Тэиль. - Заразная? - опасливо спрашивает Чихун, заглядывая в глаза старшему. - Хуй знает, - с усмешкой пожимает плечами тот, - крутит-то двоих только. Если, бля, конечно, вот то не следующая ее стадия! Вслед за кивком головы blockи поворачиваются к равнозалипшим под разноцветным тентом Сонгю и Мёнсу. - Ахаха Я все понял! Я щас умру…! - закатывающийся ржачем Юквон хватается за живот и совсем по-кошачьи сворачивается в большой вертикальный клубок. - Это ж, бля… Это ж…! - пытается выговорить он сквозь смех и, присаживаясь на корточки, мотает головой. - Infекция, мать ее! Сначала тебя Хоячит, пока не заДонует…! Ахахаа… Потом … бляя… я не могу, правда, сдохну щаас…! Потом… потом Сонгюмбулизм и полный Мёнсуец и… и туда еще…! Теперь уже вслед за трясущейся от хохота рукой танцора раздухаренная началом толпа в предвкушении окончания диагноза смотрит на бедного похмельного Ухена. Пристроившегося в уголочке стула и мерно покачивающегося, сжимая пальцами виски. Ветер приподнимает от виска залаченные пластиной пряди его волос, от чего голова вокалиста похожа на огромную шкатулку с открытой крышкой. - Это… Ухуение? Ахаха… Ухеинение? – предполагает Кен и, наклонившись, быстро машет краем пиджака в нещадно слезящиеся глаза. - Придурки! - заливается Дже, сгибаясь и прикрывая рот изящной ладонью. - Медики, бля, сплошные у нас тут…! - А…а самый пиздец – Ли Сонёль…! Все, бля, не надо никаких приставок! - одышливо заканчивает Минхек. У него в отличие от Кена со слезами справиться не выходит, и они серыми разводами текут по щекам. - Он каркает там, послу…шайте…! Стоит и каркает, чудовище, на какую-то девку из стаффа…! Ахаааа убейте меня, глаза щиплет, бляя…! Со..нёль… - это ж все, смертельная стадия…! Дальше некуда… - А дальше уже blockоебизм, походу, наступает, – подводит итог консилиума мрачный Зи, сурово сдвинутыми бровями сводя на нет веселье. – Вы ебнулись совсем? - сурово вопрошает он, пристально глядя на временно ослепшего Минхека. – Все охуенно успели разрядиться с прошлых траблов, можно по-новой влипать?! Infи – наши сонбенимы, хотите хорошо въебаться, продолжайте орать эту херню погромче. Уроды. … - Вы все постоянно долдоните, что я хуевый лидер! Я уже и сам, блядь, в это поверил! И вот нихуя не хочу быть таким! - Я не говорил подобного… - Ты сделал еще хуже! Ты чуть не сдох! Из-за меня, блядь, из-за хуевости этой! - Не правда. - Хули «не правда»?! Он ведь уверен был, понимаешь, что никто не усомниться, что это я тебя прибил! Потому что эта хуевость, она уже вообще везде со мной, все так думают! - Я так не думаю… И… ты забыл про нуну? Однажды она поступила неправильно и потом полжизни отдала, чтобы это исправить, ЧиХо. Чтобы вернуть не просто расположение Дону, а его самого. Разве так должна выглядеть любовь или благодарность? Я не хочу оказаться в подобной ситуации. - Не надо, хён, не еби мне мозги… Сравнил, блядь, ебнутую влюбленную бабу и этого, у которого в башке была группа и, все продуманно до мелочей. - Уверен, и тебе их также стоит сравнить. Чем они в итоге друг от друга отличаются? И… Ты сейчас кинешься все планировать и исправлять – для группы, а я – думать, как вернуть… все. Потому что я… Мне неловко об этом говорить тебе… но я должен сказать. У меня… серьезные намерения, ЧиХо. - Пиздец… Жениться, что ли, на мне решил? Забудь уже всю эту хрень. Я не хочу больше компромата. Не хочу снова быть тем, кто всех подставляет. - А я решил быть с тобой. … К полудню ветер усиливается. Гоняет жаркие пласты воздуха, оторванные лепестки и пыль, трепет идеальные укладки. Но, несмотря на это, больше тысячи кадров за час. Уже отработаны все возможные сочетания: участников, одежды, фонов. Притихшие после отповеди Blockи послушно выполняют указания фотографа, изображая безудержную радость от совместной работы. Зи саркастично хмыкает, когда в перерыве Сонджон откуда-то притаскивает ежа, и тут же вполне ожидаемо обзаводится Юквоном. Младший Infinite с таким восторгом скармливает своему трофею приготовленные для перекуса фрукты, что Квон, словно зомби неудержимо сокращает дистанцию, пока не приклеивается намертво. Толпа знатоков ежей начинает расти, собирая почти всех вокруг счастливой пары опекунов. - А печеньку он будет есть, интересно? - Хреначеньку. Они хищники, мышей жрут. - Мыышеек…? А стоящий в стороне Сонгю смотрит прямо в глаза и вдруг начинает улыбаться. Все казалось таким отлаженным и решенным. Зи был, действительно, готов. Он даже успел натренировать и хорошо закрепить на лице равнодушную мину и, все получалось. Пока не появилась эта чудовищно искренняя счастливая улыбка, заставившая ослабнуть колени и камнепадом обвалиться внутренности куда-то вниз. ЧиХо смотрит в ответ, еще не понимая, что мир вокруг уже смазался, уже не существует вне линии этого взгляда. Не сразу осознает черный цвет волос, взамен уже ставшего фетишем красного, и не может разобрать ни одного слова о богатом внутреннем мире ежей, горячо обсуждаемого остальными. Он только как-то сразу понимает, что это пиздец. - Как-то же он чистит свои колючки. Он чистенький, смотри какие лапки! - Ну хрен знает… Они плавают, вроде, мож, там типа и моются? Как они трахаются с колючками этими – это вот загадка. Совокупля..сношаются то есть, ну ты понял… Эй…? Ахаха… I am sorry! Я хотел сказать «делают ежааток»! «И почему я вдруг решил, что все будет нормально, а…?» - ошеломленный внезапно остановившимся кадром Зико не замечает, что и сам остановился тоже. Нетерпение и радость на лице Сонгю передаются и с нарастающей скоростью кровотока транслируются на все части тела. Хочется забить на все вот прямо сейчас. Вспомнить ощущение тепла и спокойствия от простых слов. Вспомнить эти слова и перемешанный с парфюмом запах его кожи в том месте, где на шее тонко бьется жилка пульса. Улыбающийся Гю огибает собрание ежистов и идет навстречу, и рэпер тоже неосознанно делает шаг вперед. Почти как Юквон, только его еж – ленивец. Почти так же, но уж точно не виноградом ему очень хочется занять этот рот. Зико облизывает губы. Сердце выстукивает бешеный ритм, в такт которому подрагивают кончики его пальцев. – «Какого хуя ты опять со мной вытворяешь, хён?!» - Зи и злится, и ужасается одновременно, наверное, в сотый раз прокручивая вариант исполнения своих желаний. Если и, правда, сейчас подойти и…? И не останется ни одной безучастной пары глаз. – «В пиздуу… Хотеть потрахаться – это просто хотеть потрахаться и нихуя больше…» - пытаясь остановить хотя бы себя, blockовец меняет траекторию, чтобы избежать этой слишком уж близкой встречи. - «Возможно… это месть. Я хочу … доказать тебе, что я тоже крутой лидер… Хочу увидеть тебя снизу, подо мной и, чтобы ты понял… и я тогда … тогда…» - вместо долгожданной стойкости появляется нечто совсем иное. Зи смотрит вниз, пытаясь сглотнуть скопившееся в горле волнение. А когда поднимает глаза, видит, как Сонгю дурным галопом летит через поле, хаотично размахивая руками. - Это куда, бля…? - вслух интересуется раскрасневшийся от эмоций ЧиХо, останавливаясь и провожая озадаченным взглядом предмет своих внутренних метаний. Бегло оглядывает увлеченных согрупников и стафф, переставляющий технику. Гю спотыкается обо что-то в траве, падает, коротко ругаясь. И тут же вставая, бежит дальше. – «Блядь. Ну и что опять с тобой за пиздец?» – еще продолжая раздумывать, ЧиХо медленно идет следом. – «Куда ты рванул-то, ебнутый?» - Зи, стой, - за рукав цепляется Кен, заставляя вздрогнуть. – Менеджер хён сказал, они хотят свет другой подождать. Пойдем пожрем пока, я тебе текст еще хотел показать, глянешь? - Да… Потом… - Эй… - удивленный реакцией Кен хмурится и поворачивается за удаляющимся лидером. - Ты куда, ебнутый? - За… Туда вон, - произносит тот, на ходу кивая вперед. - Мне надо. Мы все туда чет сейчас, ебнутые… Вот и я… Пожав плечами, Кен идет под навес, стараясь быстрее спрятаться от пекла. Но Зи уже не до него. Там, где покатый склон уходит в бок, раздается вскрик и мягкий шелест. Гю снова теряет равновесие и, кажется, катится вниз с холма. Толкая в спину, все возрастающий ветер доносит с площадки запах еды и обрывки смеха. Зико ступает в высокую зелень и переходит на бег. * * * Лодыжка, кажется, подвернута, а может ушиб. При каждом шаге боль тонкой стрелкой слетает вниз, к пальцам. Но Гю смотрит вверх, туда, где на ослепительно голубом фоне неба ветер играет вырванным из его рук листком. «Это ужасно! Все должно было произойти совершенно не так!» - сокрушается он, перепрыгивая очередную яму. Кто знал, что в этом идеальном на вид зеленом море сплошные рытвины? Бежать неудобно. Комки сухой земли крошатся и обваливаются под ногами, высокие стебли хлещут по рукам, цепляются за клапаны карманов. – «Господи, как глупо все получилось! Почему когда ЧиХо рядом, я постоянно выгляжу, как сумасшедший?! Как я вернусь туда сейчас?! Что я скажу?! Как вообще можно признаться, что потерял что-то настолько важное? Ащщ… ну, подожди же…» - растренерованная танцами дыхалка сбоит от нервов, и Гю урывками хватает воздух открытым ртом. Широко выплясывающий на открытом пространстве ветер то подгоняет в спину, то вдруг налетает спереди и бьет с размаху в лицо. Набивает в глаза растрепанную челку, скрывая из вида кувыркающуюся в небе бумажку. Она очень близко – руку протяни. Сонгю прибавляет шаг. Если сейчас оттолкнуться, прыжка вполне хватит. Суметь бы схватить. Он набирает полную грудь воздуха, сжимает зубы но, повинуясь рывку чьей-то руки, вдруг разворачивается назад. - Что за чемпионат по идиотическому бегу ты тут устроил, хён? - ЧиХо. Взъерошенный, взволнованный и … злой. Младший тяжело дышит и держит за локоть так крепко, будто всерьез вознамерился его раздавить. «Он увидел!» - с ужасом мелькает в голове Сонгю. - «Все увидел, все понял, он не простит! Или я буду выглядеть еще и неуклюжим… Да, пусть так… Пусть неуклюжим лучше» - ЧиХо… Я очень рад тебя видеть, - улыбка выходит неуверенной, а попытка убрать со лба челку пачкает висок налипшей при падении на руку землей. - Я рад… - Ты это от радости тут носишься, что ли? - недоверчиво кривится Зи, наблюдая, как infinitовец размазывает ребром ладони грязь к виску. - Нет-нет… от радости я… не от радости, не от нее… - Гю быстро машет ладонями и еще, для верности, головой. Зико выглядит таким недовольным, что он совсем теряется и никак не может вспомнить ни слова из той проникновенной речи, которую так тщательно готовил для этого момента. Все идет не так. – Я скучал по тебе, - почему-то это кажется самым подходящим. - И поэтому решил побегать по полю? - вопреки ожиданиям, Зи возвращает к насущному так, будто и не понял смысла предыдущей реплики. - Ты грязный весь, как черт опять. - морщится, указывая на лицо. - Тебе нужно умыться, хён. Идем. «Это все…? Я что-то сделал не так» - Сонгю не верит, что все это наяву. Разве может ЧиХо быть таким, когда у него самого, так сильно рвется все внутри, от желания хотя бы просто прикоснуться? После всех этих сотен часов ожидания? Голова наполнена статическим шумом ветра, он будто выдувает все мысли, кроме одной. – «Я же так ждал тебя…» - Ну, чего ты залип? – интересуется рэпер и, срывая тонкий кончик травы, принимается его жевать. - Хочешь продолжить свою пробежку? – щурится он и сплевывает. - Я ухожу, - все с тем же безразличием Зи разворачивается и идет обратно, оставив старшего потерянно смотреть ему вслед. – Только не подбегай слишком близко к площадке, хён, а то тебя в психушку упекут. «Я где-то ошибся… Так сильно, что теперь тебе приходится принимать этот равнодушный вид… Но… Что я сделал не так?» Переливающаяся от ветра волнами зелень льнет к светлым штанам и, словно, обнимает бедра Зико, стараясь удержать. Но он не останавливается. - ЧиХо, стой… - выходит хрипло и слишком тихо. - Постой. Подожди… - припадая на подвернутую ногу, Сонгю ковыляет следом. – Почему ты просто уходишь сейчас? - Потому что мы оба участвуем в съемках, хён, – отвечает младший, не оборачиваясь. - Съемки – это там, откуда ты ускакал. Нужно вернуться. Чувствуешь логику? Зико идет слишком быстро. Один шаг его длинных ног – это, примерно, три из тех, что себе может позволить Гю, с учетом ноющей лодыжки. Порывы ветра выстужают проступивший на коже пот, а внутри все горит и сжимается от ужаса. - Я должен сказать тебе что-то… Не иди так быстро, пожалуйста… – Гю чувствует себя абсолютно беспомощным. И обманутым. Он столько раз представлял себе эту встречу, что сейчас готов поверить даже в собственное безумие быстрее, чем в реальность такого совсем чужого ЧиХо. – Я, что, пустое место, У ЧиХо, что ты меня игнорируешь?! Почему ты ведешь себя так, будто совсем равнодушен?! - Я равнодушен. - Неправда. - Значит, я просто не хочу говорить с тобой, хён. - Да, почему?! - Да, потому что я должен быть другим! - орет в ответ Зико, наконец, разворачиваясь. Не ожидавший этого Сонгю замирает на месте и чуть не падает, неловко взмахивая руками. - Все решения, которые, сука, я принимаю, в итоге оказывается лажей! Я! Заебался! Понятно?! Я меняюсь! - Перестань орать, – пытается Гю успокоить младшего, мягко выставляя вперед ладони. - Пожалуйста, – и думает, насколько бы все было проще, если бы он мог сейчас подойти и обнять. И думает, что должен сейчас очень быстро ориентироваться, иначе этот ужас внутри останется надолго. – Объясни мне. Я хочу знать, что я сделал не так. - Так, не так – в пизду! Объяснять я тоже заебался! И хуевым быть для всех… Я вообще вот просто заебался! И снова это шаткое ощущение канатоходца. На грани истерики, но с абсолютным спокойствием снаружи. Сонгю почти привык к нему в Токио, когда важнее гордости была установка быть вместе. Сейчас баланс удерживать почти невозможно, хотя и цель важнее в разы. Он ведь умеет, он знает, как нужно выкручивать факты, чтобы все встало нужной стороной. Проходит несколько минут и ничего не меняется. Гю говорит о чувствах. Комкает в руках грубую ткань джинсов и незаметно переводит в паузах дыхание, готовое сорваться на всхлип. Проводит параллели с той девушкой, которая когда-то так же глупо оставила Дону. Зи продолжает криком, он не слышит. Или же слышит, но его цель теперь, очевидно, стала совсем другой. Это похоже на то, как дилетанты в фильмах обезвреживают бомбы. Нужно всего лишь перерезать провод, каждый знает. Но в бомбе, которая досталась Ким Сонгю их слишком много. Все время кажется, что тот, что в руках, от ложного детонатора, а нужный вовсе не в желании поменяться и не в усталости, а в самом Гю, чем-то испортившим такой замечательный для них обоих сценарий. -… Я не хочу больше компромата. Не хочу снова быть тем, кто всех подставляет. - А я решил быть с тобой. Звучит безысходно. Как будто Сонгю не объясняется ему, а себе пророчит на долгую вечность. Решил быть с тобой – решил навсегда остаться один. - Хён… - младший устало отмахивается. Вдоволь прооравшись и слив большую часть напряжения, теперь он переводит этот разговор в разряд обязаловки. «Ты хотел, и мы поговорили» Переминается с ноги на ногу, засовывает руки в карманы пиджака, всем своим видом демонстрируя утомление от их беседы. И Гю понимает, что это последнее. Потому что сейчас он или услышит что-то, или уйдет. И останавливать уже будет глупо. - Может, у тебя просто появилась девушка? - предполагает infinitовец, пытаясь найти точку опоры, с которой возможно станет выстраивать хоть какую-то логическую цепь. - Да какая на хрен… – удивляется рэпер. - Откуда? - Или… – «Что я должен сказать тебе дальше? Что-то, что тебя остановит. Нужно, чтобы ты увидел не только себя. И не только меня. Чтобы ты смог видеть нас вместе также четко, как и я сейчас. Что я должен сказать тебе…?» - Ты… тоже думаешь, что я уродлив? Моя внешность не самая привлекательная, может поэтому… - Вот теперь мне уже начинает казаться, что девушка-таки появилась… - вновь скептически кривится Зико. - Что за хуйню ты несешь? - Я просто не понимаю, – отвечает Сонгю. Теперь накатывает такая безнадежность, что просто невозможно и дальше игнорировать наступивший предел. Нет аргументов, нет ничего, что могло бы помочь. - «Что там засело, в твоей голове, ЧиХо-я? Дай мне хоть один шанс… пожалуйста…» - Гю еле удерживается, чтобы не произнести это вслух. Но с Зико нельзя соплей. Нельзя драм. Нужно до конца оставаться тем, кто умеет быть сильным. И большее, что сейчас способен сделать старший – отвернуться и сесть спиной. Зи ведь совершенно ни к чему видеть, как мелко сейчас дрожат его губы, и дурацкие слезы, заполнившие глаза. В наступившем молчании становится слышно музыку, крики и смех оставшихся на площадке. Ветер разносит звуки далеко вперед, перемежая сухим шумом травы и редким урчанием моторов со стороны дороги. Больше всего в эти минуты Сонгю боится услышать шаги. И голос Зико среди остальных. Но он оказывается гораздо ближе. - Это не из-за тебя, не гоняй. Ты в норме, – произносит младший совсем рядом. – Я даже… уважаю тебя… что ли, – делится он запинаясь. Очень хочется обернуться. Невероятно. Сильно. Безумно хочется обернуться и увидеть его теперь сидящим так близко. Но ЧиХо едва ли будет рад видеть своего хёна таким бессовестно зареванным, и Гю остается на месте. - Я хочу быть хорошим лидером. Ну… как ты, таким. Ты ж не косячный, ты вообще заебись для какой угодно группы. Я, блядь, знаешь, после всей той хуйни даже думал, что Blockам бы охуенно повезло, если бы у них был ты, а не я… Водил бы их строем мыть руки перед едой, сопли вытирал бы… Ну как ты там, у себя делаешь… И, в общем, это важная хуйня, когда без косяков. Поэтому так… - Быть с кем-то – значит быть плохим лидером, ЧиХо? - Не с парнем же, бля. - Быть лидером – не значит стать идеальным, – качает головой Гю, глядя на уходящий бесконечной рябью вниз склон под ногами. Слова выходят безупречно ровными. Если бы Зи знал, как трудно их сейчас делать такими. Но просто это больше не гонка за ускользающим. Просто Сонгю снова старший и у него есть ЧиХо. И нужно объяснить. - Никто не может быть идеальным. Ты же продолжаешь ругаться матом и срываться на своих. Ты – все еще «плохой парень», но это не мешает любить тебя всем этим поклонникам. Потому что это просто ты, ЧиХо, такой, как есть… А кроме всегда бывают и другие моменты… разные… Они у всех бывают, я не видел пока исключений. У меня тоже. У меня, например, есть кто-то… кто-то… – Сонгю делает короткую паузу и продолжает, решаясь. - Есть кто-то, в кого я влюблен. И он парень… Но я все еще хороший лидер, ведь так? Быть хорошим лидером – не значит сделать себя ущербным в чем-то, понимаешь? - Я, да, понимаю… Хён, а тот парень, про которого ты… Хён? - пришибленный и напрочь смутившийся от потока откровений Зико теряется, когда поднимая голову, напротив вместо спины Гю видит его ноги. Бодро хромающие куда-то в сторону кудрявой копны кустов на холме ниже. – Ты куда опять съебался? - Она там, ЧиХо! - радостно отвечает Гю, счастливо улыбающийся при виде белого прямоугольника, застрявшего в листве. То ли расстроенные чувства так сильно мешают дышать, то ли пресловутый ветер, заставляет захлебываться спешащими навстречу потоками воздуха. Сонгю почти не дышит. - Я ее нашел. Поймал… - шепчет он взволнованно, просовывая руку меж частых веток, и чувствует неимоверное облегчение, когда листок, наконец, оказывается в ней. - Кого ты все ловишь-то тут? - спустившийся следом Зи с любопытством заглядывает ему через плечо. И удивленно распахивает глаза, указывая пальцем на знакомую подпись. - Бляя… Ким Сонгю, ты собрал все окрестные ямы из-за этого дебильного рисунка? Ты… ну, ты пиздееец, правда… Не знал, что ты такой фанат моей жопописи, хён. Или, мож, у вас с туалетной бумагой напряженка? - У меня просто больше ничего нет… кроме этого... - В смысле? - вновь теряется младший и наклоняется к Гю, низко опустившему голову. - Ты… ты плачешь там, что ли? Хён… Бля… Перестань, слышишь? Не надо, не нужно, то есть… То есть это одно и то же, конечно, но… Что за пиздец? Перестань, пожалуйста, а. Я и в юбках их, и в платьях, и с пятачками… Я, сколько хочешь, тебе таких нарисую. Это хуйня, хён… Ты знаешь... я тебе тоже скажу, только не реви больше. Ты важнее бумажек, я, правда, так думаю… То есть, я имею в виду, что это у меня тоже, как у тебя, короче, так же… Тоже есть какой-то такой важный парень… Зико не успевает зафиксировать ту часть своего скоростного монолога, в которой он преодолевает критическое расстояние между ними. Стремясь успокоить или же повинуясь давно мучавшей потребности касаться, обнимает, чувствуя пальцами каждую косточку на спине Гю. Очень четко в его голове раздается гонг, а после, с грохотом эмалированного таза, куда-то навылет мимо проносится решение стать хорошим. - Хёён… фотограф сказал, сейчас будет большой перерыв… - Что…? - Все хорошо. - Но, что ты сказал, я не расслышал? - Твоя кожа очень теплая под этой футболкой, хён… Я сниму?...