Ты гибель моя. Petite marchande d'illusion.

Глава 10. Эстель в полнейшем недоумении вернулась домой под дождём и сразу же принялась собирать вещи. Теперь её здесь ничего не держало — Дио оттолкнул девушку. До этого она уехала в леса на два дня в полном одиночестве, дабы разобраться в своих чувствах. И вот, полная любви и уверенности в своей правоте, она вернулась в город. «Какая же ты дура! Он любит Бога, ты не нужна ему», — раскладывая вещи в сумку, думала она. Внезапно раздался стук в дверь, она вздрогнула. «Да не может такого быть» Стук повторился. Эстель пошла открывать и надеялась, что это не падре, хотя в глубине лелеяла надежду на его визит и ждала мужчину. Девушка отворила дверь и замерла. На пороге действительно стоял Альберто. — Здравствуй, — бархатным голосом произнёс он. — Я занята, — у девушки в глубине души вспыхнуло что-то непонятное и она поспешила закрыть дверь, но мужчина был быстрее — он с силой открыл её и вошёл в комнату. Эстель отпрянула назад. — Я знаю, ты злишься. Был не прав, — он снова приблизился к пятящейся девушке, а её, как и в первый раз, бросило в дрожь. Это действо происходило до тех пор, пока Эстель не уперлась спиной в стенку. Она пыталась отступить к лестнице, но священник приблизился и смотрел сверху на неё, пронзая взглядом. «Сейчас что-то будет», — подумала Эстель. — Прости, что поступил не так, как должен был, — не отрывая взгляда от губ девушки, произнёс священник. Через мгновение они слились в поцелуе. Падре уже ничего не мог поделать. Бог был бессилен в его душе, ведь мужчина оказался со своей богиней. Перед ней он как перед иконой, полностью погружаясь в эту сладострастную пучину. Вскоре они переместились на кровать, и Альберто уже не мог никак совладать с собой, находясь во власти её лёгких прикосновений и безумной дьявольской страсти. Иногда где-то частички целомудренного сознания давали о себе знать, но мужчина продолжал обжигать девушку поцелуями, не смотря ни на что. Когда же они, обнаженные, лежали в кровати, а серебряный диск луны мирно светил в окно, падре не находил себе места. «Что же я наделал?», — думал он, обнимая девушку. Дева Мария, но между тем и Далила, настоящая фурия во плоти, дьяволица, Мадонна. — Эстель… — начал было Дио. — Не надо. Испортишь, — ещё плотнее прижавшись к мужчине, проговорила она.

***

Утром Альберто проснулся от назойливо светившего ему в лицо солнца. Мужчина потянулся на кровати, но через мгновение вскочил — она пустовала. «Куда подевалась Эстель?», — подумал было мужчина, поспешно одеваясь на ходу и спускаясь по лестнице. Её вещей нигде не было, дом опустел. На столе стояла кружка с свежезаваренным, но уже остывшим чаем, а рядом неаккуратно валялась записка с до боли банальным содержанием: «Береги себя.» Сбежала. Она сбежала. Просто вырвалась из его рук, скрылась, покинула его. Дио, какой же ты идиот, что променял годы служения Господу на ночь с ней! Он выбежал из дома. Горожан ещё не было на улицах, город спал. Стоянка цыган тоже находилась в полнейшей тишине, а в загоне паслась всего одна лошадь. Когда священник вернулся в келью, то нашёл на своей кровати мирно сопящего звонаря. От стука ботинок Вито проснулся и моментально сел на кровати. — По твоему внешнему виду я вижу, что ты провёл очень интересную ночь! — разглядывая потрепанного мужчину, произнёс звонарь. — Вито, ты не понимаешь, она просто сбежала после этого! — В каком это смысле? — опешил Вито. — Да в самом прямом! Я проснулся, а ни вещей, ни её. Вот и что мне делать? Я променял годы… Годы, ты понимаешь, Вито? Променял на неё непорочное богослужение. Какой же я безумец! — Ну, мне кажется, всё не так плохо. — Куда уж хуже. В келье повисло молчание. Священник потерянно глядел на звонаря, у которого было наиглупейшее выражение лица. — Ладно. Пора бы службу провести, — вздохнул падре и переоделся в привычную сутану. Утренняя служба была хуже некуда — он несколько раз запнулся, а после даже не прочитал завершающей молитвы. Однако в церкви на своём привычном место падре не увидел Рейно. В глубине души Альберто хотел увидеть его, дабы ощутить на себе этот победоносный взгляд. Да, действительно, мэр победил. Он добился того, чтобы Эстель уехала отсюда, а падре продолжил страдать. В отвратительном расположении духа Дио вернулся в келью. Через мгновение в дверь постучали. — Войдите, — проговорил священник, не отрываясь от книги, делая вид, что очень занят, хотя в голову лезли не самые приятные мысли. — Доброе утро, падре, — незнакомый голос заставил Дио обернуться и очень удивиться — перед ним предстал Вег. — Ну, кому доброе, — бросил Альберто и вопросительно глядел на цыгана. — Знаю, мой визит очень странный. Вы ожидали увидеть или Вито, или мэра, или Эстель, но не сегодня… У меня для вас важные новости. Вы знаете, что Эстель уехала? Да, конечно, не моё это дело… — Как не знать. Думаю, вы в курсе, молодой человек, что между нами было, — перебил его священник. — Эстель приходила утром попрощаться. Вас она не хотела беспокоить, святой отец. — Самое большое моё беспокойство — это она, — вздохнул он. — Вы думаете, она уехала навсегда? — с долей непонятной священнику иронией произнёс Вег. — Ей незачем возвращаться, — флегматично рассудил Дио. — Без документов она никуда не уедет, — с надменной ухмылкой сказал цыган, улыбаясь ничего не понимающему священнику. Он вспоминал разговор с Эстель рано утром, когда она пришла забрать свою кобылу и ускакала в рассвет. Мужчина понимал, что она не хотела уезжать, но так следовало. Но перед тем, как её фигура скрылась за горизонтом, он провернул очень опасное дельце. — В каком смысле — без документов? — Её просто не пропустят через границу, — с улыбкой проговорил Вег и достал из-за пазухи уже знакомую падре пачку документов. Через мгновение священник залился смехом. — Вег, ты безумец! — сквозь слезы смеха проговорил падре. — Я просто цыган, — ухмыльнулся мужчина. — Но как же она вернётся? — Я оставил ей послание. А ещё мэр города подал в отставку, так что ей ничего мешать не будет. Всё, что мог, я сделал. Судьба Эстель в ваших руках. Не упустите этой возможности. На самом деле, Вег не сказал священнику главного. Но, как знать, возможно, ему это и не нужно было. Вег в компании ещё нескольких молодых цыган ворвался рано утром в дом мэра и заставил подписать документ на официальной бумаге об отставке, а так же немедленно покинуть город, угрожая ему. Напуганный до смерти мужчина быстро собрал вещи и уехал отсюда. Так же Вег от лица общины написал письмо в Мессину и изложил свою просьбу о новом лице на должность мэра. — И… Она вернётся? — с долей надежды спросил падре. — Скорее да, чем нет. Ждите её и не теряйте больше, — цыган улыбнулся лукаво и покинул келью.

***

— Ваши документы, пожалуйста, — проговорил полусонный таможенник подошедшей к нему девушке. Рядом с Эстель нетерпеливо била копытом её кобыла, а сама наездница рылась в сумке в поиске документов. — Да-да, секунду, — ответила она мужчине, который протянул ей руку. «Да где же они, чёрт бы их побрал, я точно помню, что клала их сюда», — крутилось у девушки в голове. Внезапно из сумки вместе с помадой вывалился обрывок бумаги. Блеск для губ канул в небытие, провалившись в водосток. Очередь ужа начала возмущаться, а таможенник так же флегматично и безэмоционально смотрел на Эстель. Выругавшись, девушка подняла бумажку. Там было: «Дорогая Эстель! Скорее всего, ты находилась в поиске документов. Их у тебя нет в сумке с самого нашего прощания. К счастью или к сожалению — решай сама. И возвращайся, тебя все тут ждут. С любовью, Вег» — Ну, Вег, с тобой я по приезде поговорю! — от удивления как-будто злобно проговорила она. — Девушка, ваши документы, не задерживайте очередь, — пока ещё терпеливо поговорил мужчина, ожидающий от неё документов. — Я никуда не еду! — радостно сказала Эстель и, запрыгнув на свою караковую лошадь, галопом покинула таможню.