Моя Красная Шапочка

Любовь окрыляет, в этом полностью смог убедиться Егор, когда начал встречаться со своим истинным. За небольшой период времени они наверстывали все упущенные годы: ходили на свидания (в кино и кафе); прогуливались вечерами по заснеженному парку, любуясь зажигающимися фонариками, как лианы, увитыми на деревьях; даже зажимались в университете после пар, к возмущению Смирнова, который хотел скрывать свои отношения от студентов. Если бы только Егор знал, что Данил, сразу же на следующий день после их воссоединения, сообщил всем в группе радостную весть, что они встречаются. Также пообещал каждому, за излишнюю болтовню отменную трепку. А альфам, которые поглядывали на точеную фигурку Егора и давились слюнками, теперь и вовсе не жить. Смирнов сходил в гости к Вяземскому и вновь увиделся с отцом Данила. Тот был весьма рад, что именно Егор оказался истинным его сына, ведь только у Егора было относительное влияние на младшего Вяземского. Омега отметил, что с годами Николай Федорович стал более мягким и начал больше времени уделять своему ребенку. С родителями Егора было немного сложнее. Смирнов несколько раз отнекивался, когда Данил предлагал познакомить его с родственниками, ведь омега помнил, как отец отнесся к ранней метке. Но наконец-то этот день настал. Егор думал о худшем, но верил в лучшее. К огромной радости, отец пожал избраннику своего сына руку, а не горло. Все шло идеально… Кроме одного пункта: секса. Они до сих пор целовались и обнимались, когда же руки альфы пытались незаметно заползти в штаны своей бывшей няньки, то их обладатель незамедлительно получал подзатыльник. Как бы сильно Егор ни хотел трахаться, но оставался приверженцем того, что секс должен быть, по крайней мере, после трех месяцев отношений. Но порой тормоза и у омеги отключались, и он шлепал себя одной рукой по другой, которая лезла к детородному органу его альфы. До сих пор в голове мелькало слово «педофилия» и вспоминалось личико Данила в детстве. Но сейчас ведь парень подрос и это даже не шестнадцать лет, все по закону разрешено! Но, черт побери, казалось, что Смирнов совращает этого ребенка! Ребенка, вымахавшего почти в два метра. Но потом омега понимал, что этот ребенок уже и так слишком совращенный, без вмешательства Егора. Вот тогда мужчина злился. Чертовски злился на Данила за то, где и в ком мог побывать его член, когда сам Егор был почти что девственником по альфьей части. Алешка не считался. Но теперь даже с Алешей развлекаться было как-то немного дико, ведь при живом-то альфе трахаться с фаллоимитатором… Но это ведь не измена, всегда оправдывался Егор. Нет, не измена. Это самоублажение, вот пройдет три месяца… И начнется счастливая жизнь. А во время течки он Вяземского совсем заездит! Так и тянулся конец декабря — второй месяц отношений. Новый год было решено отмечать вместе, как пара. Наконец-то в душу к Егору вернулся тот непринуждённый настрой, который был еще в школьные годы: мороз и снег на улице — возможность поиграть в снежки; украшение дома — счастье и веселье; пересмотр новогодних фильмов в обнимку с любимым — совсем не бесполезное занятие.

***

Одиннадцать часов вечера, они дома в квартире Егора, сидят и пьют шампанское. Рассеянно отпив глоток шампанского, омега пробежался глазами по комнате, едва задерживая взгляд на каждом предмете больше, чем на две секунды. Почему-то в комнате царила неловкая атмосфера. Возможно, что именно из-за того, что сегодня во сне Егор видел горячую порнуху в исполнении его самого и Вяземского. И теперь было как-то стыдно находиться с Данилом в одном помещении. Но наконец-то Смирнов пристально взглянул на профиль альфы. Может, включить свое очарование или хотя бы коснуться его плеча, сделать хоть что-нибудь? Но омега продолжал неподвижно сидеть и пялиться. Должно быть, Вяземский почувствовал его взгляд на себе и повернулся к блондину. На мгновение их глаза встретились. — Чего сидишь, как не родной? — задал вопрос альфа, рукой обвивая талию Егора и чуть притягивая мужчину к себе. — Да все нормально, — начал оправдываться Смирнов, выставив перед собой бокал. — Шампанского? Ой, тебе ведь точно можно? — Егор знал, что уже можно, но как-то уйти от ответа нужно было. Вопросом на вопрос — самый лучший выход, а еще можно перевести разговор в другое русло, что именно и сделал омега. — Можно, мне уже как пару лет стукнуло восемнадцать. А знаешь, что можно еще делать, когда уже стукнуло восемнадцать? — сладко протянул парень, обводя языком ухо Смирнова. — Так! Прекрати меня совращать, — пискнул блондин, рукой упираясь в грудь альфы. — Несносный мальчишка. — Признай, ты ведь тоже хочешь компенсировать все эти годы, — подмигнул альфа, вновь подаваясь вперед и почти касаясь своим носом носика Смирнова. — Какие нынче дети хитрые пошли, — покачал головой Егор, отстраняясь, но продолжая смотреть в глаза своего истинного. — А как же конфетно-букетный период? — Ну конфеты я подарил, а еще я елку принес, это за букет считается? — пожал плечами Вяземский, тяжело вздохнув, он откинулся на спинку дивана и запрокинул голову, прикрыл глаза. Да, опять ему дали от ворот поворот. — Что тебя останавливает? Омега поставил бокал на столик и так же откинул голову на диван, посмотрел на белоснежный потолок. Действительно, что его останавливает? Ведь они наконец-то вместе и любят друг друга. А эти все нормы приличия, которые вбивали в детстве родители в голову… В конце-то концов, это ведь не секс на первом свидании! Надо подумать еще и о физиологии, сколько можно мучить организм, который требует альфу. Думы так сильно думались, что Егор просидел некоторое время молча, решаясь. — Так уж и быть, — резко подскочил Смирнов, на ходу стягивая с себя джемпер и бросая его на диван, на то место, где только что восседал. — Ты чего? — перепуганно дернулся Данил, хватая с подлокотника бокал и прижимая сильнее к себе, будто крест перед вампиром. Да, конечно, он надеялся, что его слова повлияют на омегу, но не думал, что настолько быстро, ведь больше месяца они вели себя, как примерная парочка «девственников», которые даже после свадьбы будут забираться в постель только во время течек лишь для продолжения рода, да еще и в миссионерской позе. — Прямо сейчас? — А чего ждать-то? Я планировал подарить на Новый год тебе только бумажник, но сейчас… Давай займемся сексом! Гулять так гулять! — кивнул Смирнов, блеснув очами. Он забрал из рук Данила бокал и поставил его к своему — на стол, затем схватил парня за руку и с силой потянул на себя, заставляя Вяземского подняться на ноги. — Пошли в спальню! — Вот это боевой настрой, — восхитился юноша и послушно последовал за своим омегой. Как только они зашли в другую комнату, то Егор притянул альфу к себе и уверенно поцеловал, языком исследуя рот парня, а руками забираясь под футболку. Данил пока находился в прострации, ведь он не привык к тому, что его невинный омежка вел себя, как альфа-самец, включив режим эроса, но через некоторое время стал страстно отвечать. Оборвав поцелуй, Егор попытался стянуть майку с юноши, как только ему это удалось, не без помощи самого Вяземского, то омега обвел пальцами выступающие кубики пресса. Черт, ведь все, как он мечтал! Заметив, что по плечу и предплечью альфы лозой вьется татуировка, Смирнов чуть обогнул Вяземского и застыл на месте. — Да ты шутишь, — отчетливо и с расстановками проговорил каждое слово Егор, смотря на спину своего избранника. Прямо на левой стороне на полспины было тату, заходившее еще и на левую руку: черный волк, которого обвивают стебли с шипами и расцветшими розами. — Решился на семнадцатилетие сделать, — пояснил Данил, увидев замешательство омеги. — Даже не знаю, почему я выбрал волка. Наверно, подсознательно в мозгу отпечаталось. — Да уж… Видимо, быть съеденным волком — это моя судьба, — выдавил смешок Егор, водя указательным пальцем по «меху» рисунка. Альфа перехватил руку любимого и завалил Егора на кровать, навис сверху, осторожно и трепетно прильнул к губам, языком врываясь внутрь, от захватывающего поцелуя почти весь воздух вышел из легких. Было такое чувство, что можно задохнуться, задохнуться от этой переполняющей их любви. Когда же они разорвали поцелуй, то Данил сразу же начал покрывать шею омеги уже мимолетными и легкими касаниями губ, иногда чуть покусывая, остановился и обвел языком метку. В то время, пока губы альфы ласкали шею любовника, руки продолжили исследовать подтянутое тело, от чего мужчина под ним выгибался и сладко постанывал, теряясь в новых ощущениях, ведь его тело впервые познало такие ласки. Джинсы с нижним бельем полетели в сторону, открывая прекрасный вид. Егора так и хотелось целовать, вылизывать, крепче прижимать к себе, короче, любить по полной программе. — Погоди, — выдавил Смирнов, уворачиваясь от очередного поцелуя и приподнимаясь на локтях. — Передумал? — брюнет взглянул в глаза любимого без сожаления, понимая, что несмотря на возбуждение, он остановится, если его истинный не решится сейчас продолжить. Ведь он никогда не навредит своему любимому, он — самое дорогое, что есть в жизни альфы. — Нет… Я просто хочу попробовать кое-что… — омега стыдливо опустил глаза, а затем уперся рукой в грудь Данила, отстраняя от себя, усадил на кровать и опустился перед ним на колени. Провел рукой по груди и прессу, тазовым костям и остановился у ремня, спешным движением начал расстегивать, а затем потянулся к ширинке. Все это время Вяземский просто сидел и наблюдал за омегой. Это было очень забавно и очень мило: легкие и ненавязчивые прикосновения рук любимого, чуть покрасневшее личико и ушки Егора, сразу понятно, что такое с ним происходит впервые, и он определенно волнуется, но пытается этого не показывать. Как только Смирнов стянул-таки штаны с боксерами со своего парня, то прикусил губу, уставившись на возбужденный орган альфы. Черт, ведь даже Алешка не такой огромный! И как это полено влезет-то в почти что девственную задницу? Омега глубоко вздохнул и на несколько секунд прикрыл глаза. Все путем. Он что… Порно не смотрел или пошлые рассказы не читал? Порой, даже в конспектах студентов пошлятину можно было найти. Он справится! Жаль, конечно, что нет течки, тогда бы все как по маслу пошло. Собрав всю силу в кулак, мужчина осторожно положил руку на член Данила и провел по нему пальцами, обвел головку, чуть оттянул крайнюю плоть. Вяземский тяжело выдохнул и сжал простыню руками. Он уже занимался подобными делами с омегами, но с его истинным все было в тысячу раз лучше, такие яркие ощущения лишь от легких прикосновений. Смирнов чуть наклонился и попробовал лизнуть головку, как леденец, а затем сразу же вобрал ее в рот и начал посасывать. Войдя во вкус, мужчина начал заглатывать чуть больше, продолжая держать пенис у основания, нежно поглаживать его пальцами. Когда же Егор взял еще больше, то почувствовал руку альфы у себя на голове, юноша то сжимал золотистые волосы, то чуть давил на голову, насаживал на свой член. — Я так люблю тебя… Мне кажется, что я влюбился в тебя еще тогда, в детстве, — срывающимся голосом проговорил альфа, но последние его слова потонули в стоне. — Ну вот! Нельзя же так! Нельзя признаваться в любви человеку, пока у него твой член во рту, — чуть закашлялся Егор и немного отстранился. — Ты даже не думай мне сейчас кончить! Я столько лет ждал горячего секса! — возмутился омега, седлая бедра Данила. — Хочешь порулить? — усмехнулся Вяземский, проводя рукой по животу блондина и чуть задевая головку стоящего и истекающего смазкой аккуратного члена. — Еще спрашиваешь, — ехидно облизывается Смирнов, полностью укладываясь на парня, одной рукой ведя по его щеке, а другой — вытаскивая из тумбочки упаковку презервативов. Разорвав упаковку, он осторожно надел презерватив на готовый к действию член. Продолжая лежать на Даниле, омега потянулся за поцелуем, углубляя его, в то время, как пальцами начал растягивать свою дырочку. От возбуждения природной смазки было достаточно много, и внутрь легко входило три пальца. Посчитав, что он вполне растянут, Смирнов начал медленно насаживаться на член парня. Прикрыв глаза, омега поморщился, все-таки, три пальца не сравнить с органом альфы. Данил сел на кровати и поглаживал тело блондина, стараясь его отвлечь от проникновения. Прикусив губу, Егор полностью вобрал в себя плоть и застонал, уткнувшись лицом в плечо Вяземского. Альфа начал чуть покачивать бедрами, отдаленно напоминая толчки, сдерживая себя, чтобы Егор мог привыкнуть к его размерам. Когда же головка проехалась по простате, омега распахнул глаза и протяжно застонал, почти что призывая к действию. И понеслось. Толчки внутри стали более размашистыми и сильными. Глаза в глаза. Смирнов приподнялся и почти полностью соскользнул с члена, а затем резко опустился вновь. Сжав бедра омеги, Данил почти что с рычанием начал вколачиваться в него, под аккомпанемент пошлых стонов Егора, хлюпанья смазки и развратных шлепков тела о тело. Чувствуя приближение оргазма, Смирнов впился ногтями в плечи альфы. Сперма брызнула и каплями начала стекать по животу Вяземского, который резко опрокинул Егора на кровать и приподнял его обе ноги, заводя их себе на плечи. Проникновение более глубокое, движение назад и снова вперед. По телу проходит дрожь, воздуха катастрофически не хватает. Альфа впивается в хрупкую шею и на коже выступают бусинки крови, слизывает их, сходя с ума от острых ощущений. Сделав несколько последних самых размашистых толчков, кончает, запрокинув голову, а омега под ним вновь сотрясается уже в сухом оргазме. Узел набухает, даря восхитительные ощущения, которые накатывают, будто волны в прибой. Они лежат, крепко прижавшись друг к другу, Егор влажно целует губы Вяземского, проникает внутрь языком, посасывает язык парня, все сильнее жмется к альфе, рукой оглаживая его щеку и зарываясь пальцами в черные пряди.

***

— Самый лучший Новый год! Хорошо-то как… Почти месяц этим не занимался. Да и это намного лучше, чем то, что у меня было, — блаженно простонал Егор, после серии крышесносных оргазмов, с потрохами раскрывая себя и выговаривая все, что было в голове. — Месяц? С кем это ты был, мы ведь встречаемся почти два месяца?! — ощетинился альфа, наваливаясь сверху и с яростью смотря в глаза любимого. — Ох, с Алешей, — коварно улыбнулся Смирнов, откидываясь на подушку и едва сдерживаясь, чтобы не заржать. — Каким таким Алешей?! — Таким, — подмигнул Егор и потянулся рукой к тумбочке. Открыв верхний ящик, он вытащил оттуда фаллоимитатор и «представил» его Данилу. — Знакомьтесь! — Это он? — альфа, нахмурившись, недоверчиво посмотрел на болтающийся розовый член. — Чтоб я его больше не видел! Я сам могу удовлетворить своего омегу! Выбрось его! — Ни за что! Столько хороших воспоминаний, — поджал губки Егор, прижимая член к груди. Однако, как все здорово сложилось. А жизнь-таки удалась. Конечно, Алешку он засунет в самый дальний ящик и больше никогда не вытащит, но пусть пока что альфа поревнует, ему полезно. — А если мы с тобой поругаемся, или я уеду куда-то в командировку? — Егор-р-р-р! — Что, Егор-Егор? Если утверждаешь, что способен удовлетворить своего омегу, то давай второй заход, — как кот промурчал Смирнов, отбрасывая секс-игрушку и вновь седлая альфу. — Сейчас прям? — разинул рот Вяземский. — Нет, через час! Конечно, сейчас, Данил Николаевич! Давай удовлетворяй, пока я не решу, что поставлю тебе пятерку на экзамене автоматом!