Бордель

Я сидела на полу, на холодном полу. Мой взор был уставлен на одну точку. Казалось, я не выражала абсолютно никаких эмоций, пока не появился Гарри. Он с ноги открыл дверь и ворвался внутрь. Я мигом вскочила и оказалась в противоположной стороне комнаты. - Какого нахрен дьявола! - вскричал он, и по моему телу прокрался холодок. Я даже не могу представить, в какой ярости был Стайлс, когда не нашел меня в комнате клиента, а вместо удовлетворенного мужчины нашел его катающимся по полу, держась на промежность, чтобы унять боль. А в каком гневе будет Томлинсон! - Это что за дерьмо? - ошеломленно произнес он, когда увидел, в каком состоянии была комната. Он быстро нашел меня своим проницательным взглядом. Размеренными шагами он подошел ко мне, хватает меня за руку выше локтя и тянет за собой. А я даже не смею сопротивляться. - Я даже не буду копаться в этом дерьме, я просто отведу тебя к Томлинсону! - Стайлс произнес эти слова прямо мне в лицо, указательным пальцем тыча в меня. Он быстрыми шагами шел по направлению к кабинету своего товарища. Я еле успевала передвигать ногами, чтобы поспевать за ним. Однако, он даже и не обращал внимания на меня, давая понять, что ему на меня абсолютно все равно. - Стой здесь,- приказал он, когда мы уже стояли перед дверью. Парень вошел в кабинет и, судя по всему, доложил Томлинсону обо всем. Точнее о том, что сотворилось с комнатой. Думаю, о том мужчине Луи узнал намного раньше, и я надеюсь, что он уже успел выпустить пар. Я пыталась услышать хоть что-то о чем они говорят, но мне не удалось этого сделать. Не прошло и минуты, как Гарри вышел и, не закрывая дверь, затолкал меня во внутрь. Я оказалась по середине комнаты. На меня уже надвигалась высокая фигура парня. Его глаза горели опасным огнем. - Что за дерьмо ты творишь? - его слова были спокойны, но ощущалась видимая угроза. Луи продолжал надвигаться на меня, а я пятилась назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Я достигаю конца комнаты, моя спина упирается в холодную стену. В это время терпение Томлинсона подошло к концу, и его ярость полностью его поглотила. Он кричал, размахивал руками и ходил по комнате. Мое тело оказалось настолько скованным, что я не могла и пошевельнуться. Я уставилась своими широко раскрытыми глазами на парня, который искал, на чем бы ему выпустить пар. Я не понимаю, что он говорит. Я слышу какой-то шум. Я резко почувствовала слабость во всем теле, становилось тяжело дышать. Еще секунда и я потеряю сознание. Однако сильный удар о стену слева от моего лица вернул меня в реальность. - Если ты вычудишь еще что-то подобное, я сломаю тебя, понятно? - спокойно, но на полном серьезе произнес он. Парень стоял в паре сантиметров от меня, его ясные голубые глаза прожигали мои зеленые. Я полностью утопала в его глазах, и не могла ничего сказать. - Отвечай мне, нахрен! - вскричал он, вскидывая руки. На мои глаза навернулись слезы, но я не отвела взгляда. - Понятно,- прошептала я. Черты его лица немного смягчились, он подошел близко ко мне. Несколько секунд он изучал мое лицо. Губы парня накрыли мои, и этот властный и желанный поцелуй заставил меня поддаться ему. Его язык грубо проник в мой рот, я издала стон. Мои руки обвивают его шею, и я понимаю, насколько сильно я хочу ощутить этот жар, насколько сильно мое тело жаждит его. Его большие ладони перемещаются на мою талию, губы покрывают поцелуями тонкую кожу шеи. Я начинаю томно дышать. Мягкие губы ласкают кожу плеч, я издаю тихий стон. Я не хочу тянуть время, и мои руки тянутся к груди парня, поглаживая ее. Он тихо рычит, умелые тонкие пальца расстегиваю пуговицы на рубашке. Легкий халатик спадает с моих плеч, оставаясь висеть на предплечиях оголяя грудь. Я вижу похоть в глазах парня, он хочет как можно быстрее перейти следующему этапу. Он развязывает пояс халатика, чтобы еще больше оголить мое тело. Его губы ласкают мою грудь, язык медленно обводит сосок, и я сживаю ткань его рубашки в руках. Страсть полностью накрывает нас. Его рука проникает в белье, и его горячая ладонь накрывает меня там. Мое тело начинает гореть, и я возбуждаюсь еще сильнее. Он начинает массировать критор, и с моих губ слетают неряшливые стоны. Мо руки тянутся к брюкам парня, однако он опережает меня, и сам избавляется от одежды и белья себя и меня. Все происходит очень быстро. Он подхватывает меня за бедра, и мои ноги обвивают его торс. Он вновь накрывает меня своими губами, еще сильнее прижимаясь ко мне. И я чувствую его плоть. Мой разум полностью отключается, единственное что я желаю, это почувствовать его. Он сжимает мое больное бедро, и я начинаю шипеть. Однако небольшая боль только обостряет наши чувства. Не говоря ни слова, парень входит в меня во всю длину. Я прогибаюсь, и мы вместе издаем стон. Луи начинает двигаться, наши грудные клетки прижимаются друг к другу. Становится невыносимо душно,разум затуманен. Звук шлепающихся тел друг о друга еще больше возбуждает нас обоих. Томлинсон наращивает темп, я впиваюсь ногтями в широкие плечи Луи. Он еще сильнее вдавливает меня в стену, сжимая мое бедро в ладони. Я совершенно теряю голову. Мы близки к концу. - Луаиуиии,- мешаю его имя со стоном, умоляя его сделать еще несколько толчков, чтобы достигнуть этого. Делает еще пару толчков, и комната заполняется слабыми криками удовольствия и матерными словами с его стороны. Мы тяжело дышим. Томлинсону трудно держать мое тело, одной рукой он придерживает меня, а другой опирается о стену. У меня также нет сил держаться за его плечи. Мы соединяем наши губы в страстном поцелуе, не прерывая нашей связи внизу. Он все еще во мне. Его язык настойчиво проникает в мой рот и сплетается с моим языком. Мы наконец то разрываем поцелуй, когда на обоим не хватает воздуха. Он выходит из меня, и только сейчас мы понимаем насколько слабы. Наши тела падают на пол рядом друг с другом. Я сижу, согнув ноги в коленях и запрокинув голову. Мы тяжело дышим, я чувствую, как сильно бьется мое сердце. Спустя две минуты молчания, более менее восстановив дыхание, я обращаюсь к Луи: - Я прощена? - я посчитала, что я сделала все, чтобы вернуть прежнее положение. Наивная дура! Его лицо исказила ядовитая усмешка. - Малыш, я не прощаю предательства, - он сказал это, будто это обыденная вещь. Я никогда не чувствовала себя настолько жалкой.