Дипломатия состоит в том, чтобы гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов. Фридрих Вильгельм Ницше
Расмэ аккуратно приземлился на любезно предложенные ему подушки и, недовольно взглянув на сопровождение, безмолвно приказал тем скрыться с его глаз к Вечному. Небольшой шатер, вообще-то, и без них был переполнен. Элуш и лейте Мариэт (а это, очевидно, был именно он) спали, лёжа спинами друг к другу, и Виттори не решился их будить - толку-то? Да и к тому же... Стоило всё хорошенько обдумать. Конечно, новости шокировали его, причём довольно сильно, но он пытался совладать с собой и не впадать в истерику от безысходности. Это было бы глупо - сдаваться ещё до начала битвы. Расмэ не любил проигрывать, можно сказать - ненавидел всем сердцем. И презирал людей, что говорили: "Главное - участие". Участие, Вечный бы его побрал, никогда не было целью каэ. Победа - это всё. Без побед нет жизни, нет смысла и стимула. Без побед нет, в конце концов, самого понятия личности. Когда Расмэ говорил об этом окружающим, его называли заносчивым ублюдком и высокомерным уродом. Один лишь Эратсэ на такое заявление согласно кивнул, хитро улыбнувшись, словно нашёл родственную душу и теперь был намерен использовать это, пока не насытится. Но Эрэ стал императором, и лозунг "Главное - участие" - это явно не для него. Рас даже кисло улыбнулся, вспомнив о Фент'аллэре. Выглядел он в тот момент донельзя жалким и беспомощным. Словно слепой котёнок в кромешной темноте. Руки по-прежнему были связаны за спиной. Будто это что-то особенно меняло. Расмэ злился, потому что беспомощность - это совсем не его фишка. Каэ Виттори, прошу вас не подавать виду, что произошло что-то странное, хорошо? Моё имя лейте Ианниан Мариэт, я супруг вашего друга, каэ Шайэт. Я могу общаться с вами ментально, и в данный момент это - единственный доступный способ общения. За нами тщательно следят, и мне не хотелось бы лишний раз видеть Его Высочество на очередном сеансе промывки мозгов, я и без этого едва отошёл от его воздействия на разум. "Так вы меня слышите?" - удивился Рас, растягиваясь на подушках, словно собираясь спать. Он даже не вздрогнул, услышав голос в голове. С Эратсэ к неожиданному легко привыкнуть. Несомненно, каэ. Мы, на самом деле, ждали вас. Марис говорил о том, что скоро в лагерь привезут фаворита императора, а так как мы были осведомлены насчёт вашей связи с принцем, то предположили единственно верный вариант... И вот вы здесь. Что с вашими ногами? Они покалечили вас? Нелюди, Единый, как мне хочется всех их уничтожить! "Не стоит волнений, лейте Мариэт," - мягко сменил тему Расмэ. - "Я хотел бы услышать, что тут произошло. Вы совсем не взволнованы исчезновением мужа, и ваши слова о воздействии на разум..." Я, конечно же, расскажу всё, каэ, у нас много времени на разговоры. Пока Его Величество не прибудет сюда с армией, и нам не выдастся шанс сбежать, можем поговорить. "Император в курсе заговора?" Думаю, Демисаррэ не терял времени даром, он сбежал ещё пять дней назад. "Вы уверены, что он сбежал, а не... погиб?" - мрачности внутреннего голоса воздушника позавидовали бы дознаватели из подвалов императорского дворца. Мы с супругом - истинные, поэтому я чувствую его. Демис жив.*** Мариэт-эст ***
...– В полку нашем прибыло, - усмехнулся Дёма, склоняя голову в уважительном поклоне. Кортея, неожиданно появившаяся за его спиной, мгновенно упала навзничь, как на выпускном. Эратсэ, сука, был неплохим магом. И, судя по мантии, императором он тоже был нехилым. По закону Эрхи, правитель носит плащ с количеством цветов, прямо пропорциональным количеству присягнувших на верность. Предыдущий император носил довольно радужный плащик. Эрэ был одет в абсолютно чёрный, что значило единогласность всех присягнувших в плане верности. – Демисаррэ каэ Шайэт, - усмехнулся сиятельный в ответ, словно встретив старого друга, а не врага из списка топ-10. – Как ваши дела? Раны уже затянулись? Кемеев насильно выдавливал из себя улыбку, прекрасно понимая, что если Эратсэ наслышан о его побеге, то, совершенно закономерно, знает и о повстанцах. Какого тогда хера он, вместо того, чтобы разгонять восстание, приперся в Мариэт-эст? – Спасибо, моё здоровье позволяет принимать вас в этом доме, простите, что без почестей. – Ничего, - наигранно расстроенно вздохнул император Эрхи, но тут же его лицо стало серьёзным и сосредоточенным, а рука сжалась на шее Демисаррэ. – Рассказывай, насекомое, я не намерен разыгрывать тут театральные спектакли, их было достаточно после моей коронации. Демьян искренне улыбнулся. Вот такой правитель ему нравился. Без своего обычного притворства Эратсэ выглядел настоящим мужиком, достойным повелителем империи. – Что вы хотите услышать, мой император? - прохрипел он, не пытаясь ни прикоснуться к руке сиятельного, ни попросить ослабить хватку. – Всё, что знаешь, - потребовал Фент'аллэр, отпуская каэ. – На что я, в таком случае, могу надеяться? - едва заметно вздрогнул капитан, прикрыв глаза и пытаясь надышаться. – Уж не про награду ли ты говоришь? - едко поинтересовался император, сложив руки на груди. – Разве могу я? - в голосе Дёмы не было даже намёка на иронию. – Просто прошу вас оставить жизнь моим друзьям и супругу. Они ничего не знали, точнее, знали, но не могли противиться. – Их имена, - потребовал Эрэ. Три основных списка уже были подготовлены - статисты и разведчики отрабатывали своё жалованье сполна. – Ианниан лейте Мариэт, Элуш лейте Юнмэ, Кортея лейта Виттори и... – Каэ я уже простил и отпустил, - равнодушно произнёс Эратсэ. – Лейта Виттори сказала, что его увезли обратно пару дней назад, - удивился Демьян. Маска безразличия на лице Фент'аллэра на секунду треснула - глаза беспокойно блеснули. "Действительно, влюбился," - несказанно удивился Кемеев. – В любом случае, твою просьбу я выполню. Все перечисленные тобой, в том числе каэ Виттори, будут оставлены в живых и даже не сосланы... - они все находились в третьем списке - мелкие сошки в большой игре верхушки заговорщиков. Эрэ называл их заложниками обстоятельств. – Клянусь. Яркий свет на секунду ослепил. Дёма сорвался с места и повалил императора на пол - сработал инстинкт. Через секунду Эратсэ глухо хмыкнул: – Слезь. Капитан, поняв, что императору, в общем-то, ничего не угрожает, повиновался. – Что это было? - счёл важным поинтересоваться он, стряхивая с пиджака несуществующую пыль. – Единый решил, что проследит за выполнением клятвы лично, - усмехнулся Эрэ, поднимаясь на ноги. Демьян не решился выражать свою радость по этому поводу открыто - лишь улыбнулся уголками губ. Словно и не улыбнулся вовсе. Он жестом указал на дверь, ведущую в кабинет Иана, словно и не обратив внимания на лежащую на полу и мерно посапывающую лейту Виттори. – Мы можем поговорить в кабинете моего супруга, я всё расскажу. ...Эратсэ собрал волосы в высокий хвост, чтобы те не мешали ему, и высвободил мечи из тесных ножен эффектным жестом. Лезвия тут же вспыхнули сине-желтым огнём, приветствуя хозяина. "Любит покрасоваться," - про себя покачал головой Дёма. С оружием в руках, как, впрочем, и без него, Фент'аллэр выглядел устрашающе. Звериные жёлтые глаза, доставшиеся ему от матери-дикарки, блестели азартом. Демьян не боялся. Он вообще кроме долгов и дурки ничего не боялся. Оружие его, капитана, любило. Мечи легли в руки приятной тяжестью, словно рукоятки были заточены специально под ладони каэ Шайэт. Лезвия не вспыхнули, а вот глаза - да. Светло-синие, как океан на карте мира. В родном мире у Дёмы были совершенно обычные, зелёно-карие глаза, которые перестали блестеть после девятнадцатилетия. На Эрхе, как и говорила волчица Рарэль, у капитана был шанс. Точнее, когда-то был, сейчас его уже нет. Эратсэ, решив не юлить и не утаивать, сказал совершенно честно, что после расправы над заговорщиками его, Демисаррэ, казнят. Не как предателя династии, а как убийцу. Это не оставило бы роду Мариэт серьёзного клейма. Впрочем, Кемеев не жаловался. Он действительно был виноват, ибо нехрен вообще. Хотя, скрывать было бы бессмысленно - немного боялся. Совсем чуть-чуть боялся умереть. Это чувство было ему незнакомо. Раньше он шёл вперёд, как танк, не боясь подорваться на мине, а теперь вот... Дорожил собственной жизнью. Теперь у него был тяжёлый якорь, держащий на месте, не позволяющий броситься в омут с головой. Семья. Дружба. Любовь. "Когда-нибудь в твоей жизни появится та, из-за которой ты начнешь бояться смерти. Она будет держать тебя за сердце, а не за яйца, Дёмка!" Диана была хорошей девушкой. Красивой и умной. Но она, как и Кортея, на кухне Демьяна в майке-алкоголичке и старых трениках была неуместной, словно из другой оперы вырванной. Иан - совсем другое дело. Кемеев видел его, словно насквозь - добрый, чуткий и честный, родившийся со сводом собственных правил в руках. Книжки читает, умный... иногда бывает. Но и это не главное. Тепло. Дёма чувствовал его, даже находясь вдали от супруга. Поддержка и опора. Загадка. Замена целому миру. И всё это - он. Один-единственный человек. – Вы когда-нибудь любили, мой император? - капитан с лёгкостью отразил атаку Фент'аллэра, крутанул мечи между пальцев и снова встал в стойку, ожидая нападения. – Я всегда любил издеваться над людьми, - усмехнулся мужчина, нанося комбинацию ударов по блоку Демиса полыхающими клинками. Дёма с трудом, но устоял. С каждой секундой исход боя становился всё более предсказуемым. Сиятельный был мастером боя, искусной и изящной машиной для убийств. – А я всю жизнь думал, что убивать - это моё предназначение. Но оказалось, что всё в этом мире относительно, - Кемеев не без труда увернулся от удара, проходящего прямо по траектории движения его головы. Разум шептал, что Эрэ просто хочет привести в исполнение приказ о казни Демисаррэ самолично и досрочно, а Шиза орала во всю глотку: "Больше адреналина, епрст!" – К чему это ты? - взгляд Эрэ стал мрачным и жёстким, а удары - ещё более сильными, чем прежде. Вот теперь он точно вознамерился каэ Шайэт если не убить, то покалечить. – К тому, мой император, что всё в этом мире относительно, - с усмешкой ответил Демьян, стараясь не нервничать или, по крайней мере, не выдавать свой страх этому хищному палачу, что чувствует любой вид эмоций на уровне "взгляд-глаза-в-глаза". – Иногда кажется, что любишь, а потом оказалось, что совсем нет. И наоборот. – К чему ты ведёшь, насекомое? - зарычал Фент'аллэр и, слишком опрометчиво скрестив мечи с Дёмой, на секунду упустил того из виду. Кемеев отбросил в сторону правый клинок и достал откуда-то небольшой кинжал. Эратсэ дернулся, но каэ оказался быстрее - нырнул тому под руку и встал за спиной, прижимая лезвие к беззащитной шее. – Должен признать, мой император, вы достойнейший из всех моих противников. "Ну, твёрдое такое второе место. На первом та скотина, что меня застрелила, но тебе это знать необязательно, без обид вообще," - мрачно хохотнул про себя капитан и, дождавшись, когда Эрэ отбросит мечи, поступил так же со своим кинжалом. – Должен признать, - в точности копировал ироничную лесть голоса Демисаррэ Фент'аллэр. – Что ты первый, кто смог выстоять против меня дольше пяти секунд и не умереть. Более того, будь этот бой настоящим, мёртв был бы я. Почему ты не воспользовался своим шансом, Демисаррэ? Обращение по имени и резкая градация капитана от "насекомого" до "хомо сапиенс" явно свидетельствовала о специфическом уважении самого правителя Эрхи. Не решаясь портить свой образ исключительно благородного хрена речами о том, что венценосца, цитата: "Всё равно воскресили бы всеми доступными способами, и толку вообще от убийства тогда?" - Дёма отвесил шутовской поклон и чуть было не брякнул на радостях привычное: "Солдат ребёнка не обидит!" – Я в своей жизни никогда не убивал женщин, стариков, детей и возлюбленных моих друзей, мой император, а в моём возрасте уже поздно менять привычки. Уголок губ Эратсэ нервно дернулся, и он, делая крайне равнодушное лицо, скрылся из поля зрения Дёмы. Капитан держался секунд десять, а потом рассмеялся. "Как в сериале," - подумал он. - "Императоры тоже плачут". Тут он вспомнил о знакомом кузнеце и собственном плане и заторопился вслед за венценосной особой.*** Несколько дней спустя. Территория северной границы Мариэт-эст ***
...– Ты? - Эратсэ вопросительно вскинул брови, сканируя противника внимательным взглядом. – Я думал, здесь действительно всем заправляет отцовский ублюдок-бастард. А тут просто не меньший ублюдок проверяет свои способности на толпе баранов. Они сошлись на широкой равнине перед Мариэт-эстом, готовые сразиться за своё место под солнцем. Император и самозванец - великое, сиятельное и серое, едва заметное. Эрэ был готов ко всему. Нож в спину, стрела туда же, огонь, вода, буран в середине весны, нашествие ввархов, нашествие идиотов - полк был готов даже к такого рода неожиданностям. Но удар был намного подлее кинжала под лопатку, больнее ожогов от пламени. Старые друзья, считавшиеся умершими, а теперь внезапно объявившиеся, но уже по другую сторону - вот это больно. Фериал теперь никогда не встанет с Эрэ в один строй, не ответит на вопрос "Как дела?" лукавым "Как дела", невинно пожав плечами. Фериал никогда больше не станет другом. Нужно было отдать Фент'аллэру должное - он держался. Не показывал боли, что почти сломала его, от старых ран. Брызгал ядом и плевался сарказмом, как и всегда, скрывая страдания за неизменной, словно снисходительной усмешкой. И стискивал руки в кулаки за спиной. Дёма, сидящий в засаде на дереве среди листвы в костюме, который полностью скрывал его от чужих, даже самых любопытных глаз, стиснул зубы от напряжения, когда понял это. Врёт, лжет - всегда скрывает самого себя под маской. Идиот. Отличная партия для Расмэ, просто прекрасная. Два дебила - это сила. Я чувствую твоё раздражение даже отсюда, Демисаррэ, успокойся, всё будет отлично, Его Величество справится. "Иан?!" - встрепенулся Демьян тут же, глазами начиная выискивать супруга в первых рядах наблюдателей сего прекрасного действа. Нет конечно, о чём это ты?! В голосе красноглазого послышался... сарказм? Господи, запомни этот момент - ещё один твой ангел пал ниже некуда. "Ну уж прости, последний раз, когда мы виделись, ты пускал слюни на «Его Высочество»," - едко произнёс Кемеев в ответ, поняв, что романтичного воссоединения семьи с забегом навстречу друг другу по ромашковому полю в замедленной съёмке не получится. В этот раз всё схвачено. - цитировал мужа лейте Мариэт. Расмэ сделал нам с Элушем воздушные заслонки на уши, промывка мозгов не сработала. "Так значит, Рас всё же у них?" - обеспокоился положением друга Дёма. Если судить по словам Кортеи, он без ног и совершенно беспомощен. Если бы ты удосужился взглянуть чуть правее, то убедился бы в этом. Капитан чуть скосил взгляд и застыл в немом удивлении. Расмэ стоял по правую руку от Иана в окружении двух увальней подозрительной наружности. На своих двоих. Предсказывая твой дальнейший вопрос: он стоит только благодаря этим недоумкам, но выглядит вполне натурально, да? Их специально обступили со всех сторон, чтобы не было видно. "Он-то, я полагаю, в своём уме?" Смотря о чём ты. - замялся Иан. Мне кажется, он не совсем... В себе. Элуш тоже так говорит. На сломанного не похож, но будто бы надломлен. "Да, точно! Эл где шкуру трет?" Наш принц, будучи уверен в полном повиновении Юнмэ, отправил его командовать отрядом стрелков, которые должны убить Эратсэ. "Не убьют?" - хмыкнул капитан, поднося к губам рацию, наспех наколдованную магом-бытовиком по его чертежам, и вслух отдавая приказ отдать всё внимание правому флангу, а не левому, где находились лучники. Можешь быть уверен. Оказалось, что на Элуша, как и на Расмэ, Дар почти не действует. Дёма вспомнил выпускной в Военной академии, когда после прихода принца в сознании остались только четверо - Юнмэ и Виттори в том числе. А ещё Ялим, этот ботаник, помешанный на Фент'аллэре, как идолопоклонник. Интересно, он сейчас где? Впрочем, вспоминать о бывшем одногруппнике именно в этот момент было глупо. С чего Дёма его вообще вспомнил? Так значит, они устойчивы к Дару? Тогда почему во дворе академии в начале года они так быстро полегли от простого крика? Это же тоже Дар! В итоге получалась интересная картина. Загадки, интриги и слёзы... поверженных врагов. Других Демьян видеть не желал. В тот момент, когда Кемеев подумал об этом, в рядах противника началось необоснованное шевеление. А потом Расмэ бросили к ногам лжепринца. ...Кулаки Эратсэ за спиной ярко вспыхнули. – Как тебе мой фаворит, Эратсэ? - Фериал дернул Виттори за ворот, рывком поставив того на ноги, и без особого труда удержал его в положении стоя, крепко держа за талию. – Впрочем, я не удивлён, - пропел Фент'аллэр так, словно разом разочаровался во всей битве в целом и собирался уходить. – Тебе всегда оставалось лишь подбирать мои сломанные игрушки, Фер. "Я никогда не ломал игрушки в детстве," - добавил он про себя, стараясь не смотреть на Расмэ. "Сломанные игрушки," - пронеслось в голове воздушника совершенно мимолетно. – После того, как погиб мой отец, ничего другого мне и не оставалось! Рас знал эту историю. Та самая охота, про которую Эрэ говорил "последняя". Тогда из-за его трусости погиб человек. Он был отцом Фериала? – Я предлагал тебе место рядом со мной, рядом с моим троном, когда мы вырастем! Лжепринц опустил голову, усмехнувшись. – Кто же знал, что ты действительно станешь императором, слабак? - он тут же вскинул голову, словно набравшись смелости. – Позор империи! Что бы о тебе ни говорили, ты навсегда останешься слабым, недостойным трона. Лучше бы ты тогда умер, а не мой отец! Впрочем, это уже не актуально. Ты и так умрёшь, Эратсэ. Моё проклятие оказалось действенным, а? "Ты сдохнешь, Эратсэ. Сдохнешь, так никогда и не узнав, отчего сходишь с ума! Во имя новой власти!" Фент'аллэр втянул воздух, словно он у него разом весь закончился. Ноги его подкосились. Падать в небо было... Легко. ...Дёма, ожидающий отмашки императора, лишь прижал указательный палец к холодному металлу. Он давно ждал этого момента. Он скучал по чувству превосходства над сукой-судьбой, испытываемого им, когда нажимаешь на курок. Выстрел грянул.