«...Правдивый свет мне заменила тьма, И ложь меня объяла, как чума» Сонет 137, Уильям Шекспир, перевод С. Я. Маршака
Очнувшись, Дёма даже не знал, чего хотел больше - открыть глаза, чтобы понять, на чём таком мягком и теплом он лежит, или попросить это "что-то" его добить. Всё тело ломило нещадно. Капитан чувствовал себя так первые полгода в армии, когда его, нетренированного восемнадцатилетнего сопляка, гоняли в чертов марафон на двадцать километров с оружием и боеприпасами для него наперевес. Болели даже волосы, и Демьян грешным делом даже решил, что с него сняли скальп. Проверять правильность мыслей не хотелось. И не моглось, честно говоря. Потому что руки, как и ноги, Кемеев не чувствовал. Ну, точнее, чувствовал, но так, словно они были ватными. Конечно, если в таком состоянии пришлось бы бежать, Дёма побежал бы, как сайгак по горным хребтам, но сейчас, растворяясь в приятной неге тепла и уюта, капитан решил немного поспать. Бывали в жизни Демьяна Юрьевича и такие моменты, грешен, когда хотелось просто всё бросить и хорошенько выспаться. Вот и сейчас такой момент настал. То, что его не трогают - хорошо. Пусть даже его выловили из этой гребанной реки. Не засыпай, двуногий! Строгий голос в голове отрезвил. Наверное, потому, что он не принадлежал Иану. Он вообще был женским. А кроме супруга, среди знакомых Дёмы, таких менталов не было. По крайней мере, Кемеев думал, что такое он запомнил бы. Всё это - магия разума. На наших землях она везде, людям здесь не место, но твой дух достаточно силён, чтобы справиться со "Сном". Ты должен открыть глаза, двуногий. Если уснешь, больше никогда не проснешься. Сын Ветра расстроится. Вот это уже звучало убедительно. Капитан распахнул глаза и уставился в пасмурное, покрытое серыми тучами небо. Дождевые облака, подумал он, вдыхая насыщенный кислородом воздух. Сил поворачивать голову не было, но Дёма умудрился взглянуть на свою подушку боковым зрением. Увиденное... шокировало. Огромные красные глаза смотрели с явным упреком, но как-то по-старчески заботливо. Красивые глаза, в выражении которых Демьян умудрился усмотреть взгляд своей давно почившей матери. Женщины, которую он помнил только благодаря её неземным, удивительно добрым глазам. Ввархи Кемееву понравились давно, ещё на уроках биологии в академии. Крупные, как волкодавы, с длинной мягкой шерстью и острыми когтями, они действительно напоминали устрашающих хищников. Многие люди на Эрхе находили их страшными. Капитан так не считал. Он смотрел в эти глаза и искренне млел. Твой взгляд, двуногий, заставляет меня переживать за сохранность моих глаз. Ты ведь не собираешься вырвать их у меня и любоваться вечно? Отлично, ехидный вварх женского пола. Что может быть лучше? – Простите, - прохрипел Дёма, рвано выдыхая. Молчи, двуногий, я могу читать твои мысли, не напрягайся. Расскажи мне, что с тобой произошло, сын другого мира. "Вы знаете?" Да, я чувствую. Все мы чувствуем это. А ещё я чувствую, что ты, двуногий, связан с моим сыном, с частицей меня. Тебе знакомы эти глаза, верно? – Иан, - одними губами прошептал Демис. "Так он?..." Вы, двуногие зовёте его Ианом. Мы называем его Сыном Ветра. Моё имя Рарэлэлиэсистаэфэри. Ты можешь звать меня Рарэль, так делал мой сын. "Но Иан же человек! Или?..." Ты считаешь, что обязательно нужно быть одного вида, чтобы стать семьёй? Наивный двуногий! Хочешь услышать эту историю? Двадцать лет назад я нашла детеныша двуногих в лесу. Волчонок был мёртв, замерз в сугробе. Я поила его своей кровью, пока через два месяца он не ожил. Моя сила позволяла держать его тело в состоянии "Сна", и оно не разлагалось. Когда двуногий очнулся, его глаза уже были красными, а ещё он научился общаться ментально - передавать свои мысли и читать мысли других. Он прожил со мной полгода, я называла его Сын Ветра, потому что моё имя на языке двуногих значит "ветер". Он многому научился у стаи и многому научил нас. Но нам пришлось его отпустить, потому что он скучал по своей настоящей семье. Теперь ты понимаешь, что значит - быть семьёй? Не важно, кто ты - двуногий или волк. Важно лишь то, как к тебе относятся, глупый сын другого мира. "Я и не ставил вам в упрек ваш вид!" - открестился Дёма поспешно. - "Как вы нашли меня, Рарэль?" В жилах Сына Ветра течёт моя кровь, а значит, я чувствую его и его истинного. Стая нашла тебя, едва живого, на берегу реки. Я выходила тебя, двуногий. Ты обязан мне жизнью. "Конечно, я понимаю. Но мне нужно... Нужно спасти Иана, он в опасности..." Умерший однажды уже не умрёт. "Вы не понимаете. Он там заколдованный!" Сыну Ветра понадобится несколько часов, чтобы избавиться от воздействия на разум. И он далеко не идиот, если ты об этом, двуногий. Мой сын - это мой сын. Он спасется. А ты не торопись. Мне нужно многое рассказать тебе, двуногий. Однажды я уже общалась с двуногим из твоего мира, и, думаю, ты тоже захочешь задать мне несколько вопросов. Вы, дети иного мира, пытаетесь изменить нашу родную Эрху, сломать всё то, что строилось тысячелетиями. Я должна убедить тебя в том, что наш мир не нужно менять. Волки знают всё об Эрхе, волки мудры. Дёма не торопился покидать тёплый бок волчицы. Ему было уютно и спокойно, хотя сонливость и уступила холодной рассудительности. "Вы называете себя волками, но все же говорят «ввархи», разве нет?" Эрха - улучшенная копия вашей Земли. Люди, за редким исключением, обладают магией, которая помогает им ни в чем не знать нужды. Волки, или ввархи - какая разница? Каэ, лейте - большая пропасть? Ты, двуногий из другого мира, ничего, ровным счётом, так и не понял. Не почувствовал мелодию Эрхи. Её Песнь давно забыта, но всё ещё в сердцах моей стаи, а мелодия до сих пор звучит. Попробуй услышать её, Демьян, она прекрасна. Мелодия растопит твоё сердце. "Мне не нужна мокрая лужица вместо жизненно важного органа," - фыркнул Кемеев. - "Я всем доволен". Глупый двуногий. В голосе Рарэль послышалась снисходительная улыбка. Капитан никогда раньше не слышал улыбок в голосах. Всё когда-то бывает в первый раз. Расскажи мне, чем ты занимался и что ты любил в том мире, муж моего сына. "Ну, что тут рассказывать? Людей убивал, воевал..." Против кого? Волчица снова вклинилась неожиданно, и Дёма вздрогнул. Он не знал, как та догадалась, но ведь действительно ударила своими словами по самому больному. "Против себя. Боролся с собой," - признался Кемеев, как на исповеди. Что тебя беспокоило? Ты же сам выбрал свой путь. Голова с мягкой белой шерстью легла прямо возле головы Демьяна. Красные глаза смотрели испытующе. "Да в том-то и дело, что не сам. Сначала отец, потом государство, а потом... Не скажу, что страстно желал воевать после армии. Думал - вернусь и всё будет хорошо, всё как всегда. Рисовать буду, ну, по-серьезному. А вышло всё как всегда, через задний проход. Я не смог... отказаться". Кемеев не надеялся, что с таким косноязычием его поймут. Невозможность отказаться от прошлого - это ужасно, я знаю. Рарэль закрыла глаза. Но ты должен, двуногий. У тебя есть шанс забыть. Здесь у тебя нет прошлого. Здесь ты абсолютно свободен. Дёме стало легче.***
...– Надеюсь, вы добрались без проблем, каэ Виттори. Мне очень не хотелось причинять вам неудобства, но всё дело в том, что нам не сообщили о вашем... положении, - деликатности принцу было не занимать. Он по-прежнему сидел на своём троне и разговаривал со всеми, как с психбольными. Это действовало на нервы. – Без проблем? - желчи в Расмэ было слишком много, чтобы держать её в себе. Он готов был плеваться ядом куда угодно, лишь бы плеваться. Мало того, что его обманули, вырубили самым варварским способом - ударом по затылку - так ещё и связали! Какого Вечного это было нужно? Боялись, что он уползет? Идиоты. – Конечно, без проблем. Без, ебанный в рот, проблем! Принц был шокирован. Выглядящий вполне безобидным и хрупким в бессознательном состоянии, каэ был довольно остер на язык. Впрочем, не стоило надеяться, что Эратсэ полюбит простого, как монетку, парнишку с огромными блюдцами вместо глаз. У Расмэ были снежно-белые, как и у всех из рода Виттори, волосы длиной чуть ниже плеч, прозрачно-серые глаза и чувственные губы. Он идеально подошёл бы на роль его, принца, фаворита, если бы был здоров и чуть менее умен. А лучше - чтобы вообще "не стучите, я открою". Но судьба, видимо, решила иначе. – Ну что вы, мы никогда не посмели бы причинять вред фавориту Его Императорского Величества! – Высочества, - прорычал Рас, тряхнув головой так, чтобы волосы не лезли в рот. – Вы разве не знаете, что Эратсэ лейте Фент'аллэр шесть дней назад стал императором Эрхи? - с наигранным испугом спросил мужчина, прижав руку к сердцу. – Единый, как мне неловко, я, право, не знал. Расмэ застыл, не в силах даже простейшим образом пошевелиться. Стал императором? Но... – Кажется, вы шокированы, каэ, - глухо рассмеялся принц. – Марис, отведи нашего гостя к лейте Юнмэ и Мариэту... Услышав знакомые имена, Расмэ тут же встрепенулся. Если Элуш здесь, то и Демис... А Демис поможет, всё объяснит и решит. Потому что... Ну, это же каэ Шайэт. – Где Демисаррэ? - вскинулся воздушник. – Где каэ Мариэт? Могу я увидеть его тоже? – Мне жаль, - коротко ответил мужчина, чуть помрачнев. – Он... вы же не?... - Виттори подумал, что если бы у него из-под ног ушла земля, он не был бы так ошарашен. Если Демис мёртв, то?... Мага вздернули на ноги, аккуратно закинув его руки на чьи-то широкие и крепкие плечи. Он продолжал смотреть себе под ноги, пока черноволосый парень, идущий рядом, не заговорил. – Мы не желали смерти каэ. Он пытался сбежать, и мы были вынуждены... – Вы нашли труп? - флегматично спросил Рас, улыбаясь лишь уголками губ и отдавая всё внимание своей обуви. – Нет, но... – Тогда разве можно говорить о том, что он мёртв? Не думаю. Куда вы меня там вели? Вот и ведите. Я без ног, но не без головы, слава Единому. Виттори почти верил в то, что Демисаррэ мёртв. Почти. Но он заставил твёрдо уверенного в этом Столли серьёзно задуматься. Расмэ продолжал с упорством тонущей крысы хвататься за плавающий хворост.***
...В лесу Стаи не водилось птиц и было тихо, как в склепе. Сначала Дёма не придавал этому факту значения. Но после трёх дней пребывания под тёплым боком Рарэль это начинало слегка нервировать. Они уже не вели частые беседы. Кемеев чувствовал, как медленно затягиваются его раны на спине. Заживление, как ни странно, проходило без жуткой чесотки. На третий день Демьян с уверенностью мог сказать, что выздоровел достаточно, готов уходить. Волчица молчала, и лишь её взгляд, полный тоски, заставлял капитана возвращаться в плен тёплой мягкой шерсти. В лесу Стаи было спокойно, и если бы Дёма не имел перед собой чёткой цели, на выполнение которой, кстати, у него с каждым днём оставалось всё меньше времени, то с радостью остался бы в обители ввархов. Других волков, кроме Рарэль, Кемеев не видел, но чувствовал их присутствие, их любопытные взгляды, всегда направленные на него, на Дёму. Судя по рассказам белой волчицы, она была парой Вожака, и к её мнению прислушивались - только по этой причине двуногому позволили остаться в лесу. "Ты второй двуногий за последние несколько тысяч лет, кто выжил в нашем лесу," - поделилась радужной статистикой Рарэль в первый же день. Первым был Иан. "Не будь ты истинным моего сына, я не помогла бы тебе," - нокаутировала капитана волчица тогда же. Демьян от приёма был просто в восторге. Впрочем, жаловаться в такой ситуации, да и жаловаться в общем, было не в характере Дёмы. На четвёртый день Рарэль сказала: Пора. Кемеев лишь кивнул, поднимаясь на ноги. Он был готов. Давно готов. Я выведу тебя к поместью, где живёт Сын Ветра, двуногий. Дальше разберешься сам. И помни, сын иного мира, я слежу за тобой. Просто подумай о том, чтобы причинить боль моему сыну, и я тут же вцеплюсь тебе в глотку. Моя месть будет не в пример жестокой. "Понимаю. Но я... люблю вашего сына, Рарэль. И скорее сам умру, чем подвергну его опасности," - уверял волчицу капитан, следуя за ней по пятам. Двуногие изменчивы, как ветер. Красные глаза смотрели как-то по-человечески устало. Чем ты отличаешься от них? "Меня почти двадцать лет учили верности. Не человеку - стране. Я умею быть верным, Рарэль". А если твоё сердце посчитает иначе? В тоне Ветра зазвучало искреннее удивление и желание узнать правду. "Я никогда не доверял сердцу. Только совести и разуму". Тогда как ты можешь говорить о любви? "Иногда сердце не даёт советы и не требует. Просто ставит перед фактом. И тогда, доверяй-не доверяй, а мириться всё равно придётся. Сердце не спросило меня, когда потянулось к Иану. Оно просто потянулось". Рарэль хмыкнула: Достойный ответ для двуногого, который прожил всего сорок лет. Хотя и неверный. И перед глазами Дёмы в тот же момент раскинулось поле цветов сочного зелёного цвета. Мариэт-эст был как на ладони. Обернувшись, чтобы попрощаться с волчицей, капитан увидел только густые заросли терновника. Лишь что-то блеснуло там, в глубине, кроваво-красными каплями и тут же исчезло.