Свадьба генерала

Ын Су как-то сразу взяла и поставила его в тупик. - Ну, рассказывай, давай, - потребовала она. Чхве Ён понятия не имел, о чем ей рассказывать - все дни были слиты в единую кровавую кашу, и ничего, кроме ощущения беспокойства и мрачной сосредоточенности он не мог припомнить. Ну, не говорить же о том, как Ким Чок в одиночку остановил сразу с десяток юаньцев и умер от ран, а у него только недавно сын родился. - Все нормально, - сказал он неловко, вдруг осознав, что от него пахнет потом и лошадьми, а надоевшие доспехи, кажется, уже намертво прилипли к позвонку. Надо было хоть ручей какой-нибудь найти, прежде, чем являться сюда. Но до ручьев ли было! Ын Су, далекая от его терзаний, грызла какой-то сухарь и блестела глазами. Из брюха Будды раздавался могучий храп монаха Синдона, который бывает только у людей с чистой совестью. До утра было еще очень долго - невероятно долго, и нужно было помнить о том, что не надо бы приближаться к ней очень близко, и не целовать, ни за что не целовать, потому что потом нужно как-то будет останавливаться, а он не сможет, точно не сможет. - Бу, - вдруг сказала Ын Су, - почему ты такой сердитый? - Я устал, - ответил он, ощущая себя идиотом и деревянным истуканом, вроде тех, на которых его бойцы отрабатывали удары, и отвернулся. Время превратило лицо Королевы-матери в неподвижную маску, вроде тех, которыми украшали стены. Черные, без намека на седину, волосы были безжалостно затянуты в узел, слишком крупные руки выдавали не слишком высокое происхождение - среди высокопоставленных предков явно затесался кто-то попроще. О болезни говорили только желтизна кожи и мешки под живыми, цепкими глазами. - Генерал Чхве Ён, - произнесла Её Величество торжественно, - тот самый. Она поднялась со своего высокого сидения и обошла его, коленопреклоненного. - Встань, - велела строго. Он поднялся и оказался почти лицом к лицо с Королевой-матерью: женщина была на удивление высокой. - Значит, ты тот самый мальчишка, благодаря которому мой оболтус все еще правит этой страной? - Король Кон Мин, без всякого сомнения, достойный правитель. - Эта наглая девица - твоя невеста? - Небесный Доктор скоро станет моей женой. - Без всякого сомнения, - пробормотала старуха, все еще разглядывая его - с явным удовольствием. - Где этот безбожник? - Я здесь, - отозвался Синдон. Из-за его плеча выглядывала Ын Су, и это почему-то царапнуло Чхве Ёна - слишком он привык, что она вот так вот прячется за его спиной. - Подай мне воды, - велела монаху Королева-мать, возвращаясь к своему креслу. Она долго пила, а потом так же долго и тяжело пыталась отдышаться, словно это простое действие забрало у неё много сил. - Генерал Чхве Ён, ради чего вы прибыли в Согкадхаб? Прежде чем ответить, он мысленно попросил прощения у Короля, и дважды у Королевы. - Сопроводить вас в Гэ Кён, Ваше Величество, - произнес достаточно твердо. У Синдона округлились глаза, а Ын Су одобрительно закивала. - Небесный Доктор сообщила, что только в Королевском госпитале ваше здоровье может пойти на поправку. Кроме того, - он сглотнул, - его высочество Король Кон Мин считает, что ваша разлука крайне затянулась. Королева-мать засмеялась, неожиданно громко и заливисто, словно ей было двадцать лет. - Что же, - сказала она весело, - генерал, монах и доктор - достойная моего возвращения свита? Собрались так быстро, что у Чхве Ёна появилось подозрение, что тюки давно были перевязаны, и только и ждали своего часа. Он едва успел послать Дэ Мана, стерегущего лошадей, в столицу - предупредить королевскую чету о неожиданной радости, как попал в плен к старухе. Всю дорогу она не отпускала его от себя ни на минуту, расспрашивая о жизни во дворце, а Ын Су и Синдон, чье путешествие не было омрачено столь пристальным к ним вниманием, беззаботно ехали впереди, и ветер иногда доносил их голоса. Чхве Ёну оставалось только скрипеть зубами, быть вежливым с Королевой-матерью и кидать грозные взгляды на свою женщину, которая изредка с сочувствием оглядывалась в его сторону. Очень изредка. Настроения во дворце очень убедительно передала придворная дама Чхве, наградив племянника таким подзатыльником, что у него в голове зазвенело. Ын Су в этой суете мгновенно потерялась, и он отправился в казармы - скинуть доспехи, пот, грязь, усталость, пока Король не вызвал его к себе. В том, что этот вызов не заставит себя ждать, сомневаться не приходилось. Много позже, после затянувшейся аудиенции, больше похожей на утешения маленького мальчика, которому навязали ни с того ни с сего строгую няньку, после того, как он выслушал доклад Ву Даль Чи, после того, как он попытался сунуться в госпиталь, но Придворная дама Чхве, все еще сердитая, выставила его вон - как она могла быть в ста местах одновременно? Много позже он вернулся в свою комнату в состоянии, очень похожем на то, которое бывает сразу после боя - кровь еще кипит, а сил ни на что уже нет. Швырнул меч, не глядя, на стол, подошел к узкому оконцу, вглядываясь в светлеющее небо. На душе было муторно и неприятно, как бывает, когда все идет неправильно. А что еще ему оставалось? Не оставлять же их в горах - Королеву-мать и Ын Су? Даже Король с его доводами согласился. Она всего лишь больная, старая женщина. Вряд ли от неё будут лишние хлопоты. Чхве Ён помотал головой, прогоняя неясные тревоги, развернулся и стал раздеваться. И замер, разглядывая в тусклом свете спящую на его кровати женщину. Он боялся пошевелиться, чтобы не разбудить её, и в то же время очень хотел, чтобы она проснулась. В конце концов, уже светает, и скоро будет новый день, и между ними будут придворные дамы, доктора, монахи, воины, короли и королевы. А сейчас - всего несколько шагов, доли мгновений, и безмятежный сон, который невозможно нарушить. Наверное, он бы так и простоял, не двигаясь, до утра, если бы Ын Су, словно ощутив его безмолвную мольбу, не открыла глаза. Поморгала сонно, увидела его, улыбнулась - светло, открыто. Прошептала хрипловатым, как всегда у неё спросонья, голосом: - Ты пришел? Я ждала тебя... Сбежала из окошка, представляешь? Он не представлял. Она так устала в пути, она так редко на него оглядывалась, что он снова начал терзаться сомнениями - да зачем он ей вообще такой сдался - вечно занятой, вечно угрюмый? Но это было уже неважно. Чхве Ён подошел и опустился на колени возле кровати. Запустил руки в её волосы, принялся целовать лицо, легко касаясь губами. - Знаешь, - сказала она, обнимая его, - теперь вся моя жизнь: ждать тебя. Это такое счастье. Он прилег рядом, баюкая её в своих руках. До утра еще было полно времени, и они все успеют. Сейчас же было так важно просто ощутить её - рядом. Так бывает, когда вода прорывает каменные обвалы, и в иссушенные русла обрушиваются потоки, несущие жизнь.