POV Стар:
Я чувствовала тепло, окутывающие меня отовсюду. Мне было уютно, несмотря на опухшее от слез лицо, которое постоянно щипало. Я неожиданно проснулась на кровати, накрытая пледом черного цвета. Я протерла глаза и осмотрела комнату. В окна пробивался тусклый свет восходящего солнца, который был еще далеко за горизонтом, а на полу лежала та самая книга заклинаний, за которой я и гналась все это время! Во мне будто гнев взревел, и, вспомнив все, я вскочила с кровати, чуть шатаясь, и подбежала к этой книге. Моя нога уже не болела так сильно, а лишь чувствовались неприятные покалывания, когда я ступала на нее. Я схватила эту книгу и под силой ее веса начала тащить ее из комнаты. Она была настолько тяжелой, что иногда я оступалась и чуть ли не падала, но потом находила равновесие и продолжала тащить. Уперевшись в дверь, я ругнулась под нос, и с грохотом распахнула ее, злостно смахнув волосы с моих глаз. Повернувшись обратно к книге, я взяла ее за края и продолжала тащить, постоянно спотыкаясь о свои же ноги. Мой рост был довольно неправилен для размеров этой книги, и весь этот процесс перетаскивания ее мною выглядело довольно глупо и смешно. Фидо лежал на диване и спал, но резкий грохот и мои тяжелые вздохи пробудили его. Он тяжело приоткрыл глаза, держа руку под головой и изнеможенно прошептал: «Что за…?» Я вытащила эту несчастную книгу в середину комнаты и, поняв, что я уже не в силах двигать эту громадину, резко села прямо перед ней. Фидо медленно поднялся, застегнув две верхние пуговицы помятой рубашки, и, еле держа глаза открытыми, пытался пригладить свои растрепанные волосы. Я с неким неврозом и злостью распахнула пыльную огромную книгу, чуть прокашлявшись. На этот грохот вышел и Дизейт, который, как было видно по его лицу, уснул прямо за рабочим столом. Он, криво зевнув, подошел к дивану и сел рядом с Фидо. — Что с ней? — сонно спросил Дизейт. Фидо посмотрел на меня, протерев глаза, и так же ответил: — Понятия не имею. Я сидела посреди комнаты со злым и заинтересованным лицом и судорожно переворачивала страницы в поисках главы Эклипсы. Фидо глубоко вдохнул, попытавшись проснуться, и выдохнул, довольно обычно открыв глаза. Он уже не был похож на сонную амебу. Он также толкнул Дизейта, чтобы и тот проснулся, и облокотился на спинку дивана, пристально смотря на меня. Я листала эту бесконечную книгу дрожащими руками и в один момент я вскрикнула: — Да! От этого крика Дизейт, который сопел уже что-то под нос, подскочил на месте в шоке. Он провел ладонью по лицу, пытаясь ободрить себя, и так же начал смотреть на меня. Я заинтересованно смотрела на страницу, разукрашенную в фиолетовые цвета с какими-то рисунками монстров. А поверх этих рисунков было написано: «Глава 56. Авторство Эклипсы Баттерфляй» Огонь любопытства взыграл во мне, и я решила непременно открыть ее и посмотреть, что же меня тянуло так к ней. Я перелистнула эту страничку и увидела довольно большой рисунок на разворот листов. Там была нарисована девушка с огромными птичьими крыльями, которая создавала своими руками голубое небо над горожанами, но справа в углу стояли десять человеческих теней, которые, наверное, задумывали что-то против нее. Вдруг Фидо резко вставил: — Закончишь, дай мне поискать кое-что. — Я соврала, — быстро вставила я, — Там не было написано имя твоего отца. Я просто хотела, чтобы ты помог мне забрать книгу, — холодно добавила я. Фидо пожал плечами и, будто боясь меня, прошептал: — Ладно… Я, не обращая на него внимания, перелистнула страницу, на которой было что-то написано, а заголовок звучал так: «История Сентии Баттерфляй или Беглой Пташки». Мои глаза залились непрерывным светом любопытства и жаждой правды. Мое сердце было голодно от лжи и недосказанности, и я была готова откусить хотя бы крошечный кусочек подлинной истории, чтобы не терзаться докучливыми сомнениями ночами напролет. В этот момент даже лицо Фидо приняло более радужный окрас заинтересованности, и его смуглая физиономия исказилась по его меркам, то есть он вновь чуть приподнял брови, раскрыв глаза. И, не задерживаясь, я начала читать довольно медленно и четко, постоянно поправляя падающий локон светло-голубых волос мне на глаза.История Сентии Баттерфляй или Беглой Пташки.
Давным-давно, тысячи лет тому назад существовало небольшое королевство под названием Юним. Просторы лесов, непостижимые горы до облаков и бескрайние просторы морей следовало открыть этим юным жителям данной планеты. И великое существо, не славившийся своим размером, но умом своим и жаждой знаний, избрал первую королеву будущего прекрасного королевства. Это была молодая девушка лет двадцати, жажду к знаниям которой невозможно было описать словами. Она положила начало новой и по сей день крепкой династии. Ее имя — Сентия Баттерфляй. Она правила народом мудро и справедливо, рассчитывая каждый шаг, ступивший на тропу прекрасного королевства. Но помимо всего этого, она не могла забыть всю свою прошлую жизнь и стремление узнавать новое и рассказывать остальным, просвещая их девственный ум. И многие годы изучения природы, космоса и вселенной привели Сентию лишь к одному выводу — каждый молекул стихий был наполнен магией. Каждую ночь шел дождь, а наутро вырастали необычной красы цветы, которые переливались разными оттенками всех цветов на свете. И это была лишь одна малюсенькая часть всего, что происходило на этой земле. И когда-то этот дождь разошелся, превратившись в мощнейшую магическую бурю, унесшую многие жизни. Тогда-то и пришла Сентии мысль собрать всю магию воедино и взять ее под контроль. И спустя множество усилий и бессонных ночей она добилась своего. Из недр кристальных гор она нашла идеальный кристалл и заточила в нем ту магию, которую ей было под силу покорить. Так и появилось великое творение вселенной — волшебная палочка. Жизнь юнимцев радикально изменилась, она стала намного легче и прекрасней… Я неожиданно прервалась на легкий шепот позади меня, который становился все громче и громче, что раздражало меня до дрожи в руках. Я резко обернулась и вскрикнула: — Заткнитесь! — Фидо и Дизейт неожиданно и боязливо посмотрели на меня, будто прижавшись друг к другу от страха, — Оба! — и я глазами прошлась по ним двум. И, наконец сидя в тишине, я продолжила читать вслух. Стало заметно, что почерк немного изменился. Но мысли королевы шли все дальше и дальше. Магия — была главным предметом ее изучения. Она искала ее в любом предмете, попадающийся ей под руку. Но в один день, когда она вновь придумывала очередное заклинание, она поняла, что она бы не смогла манипулировать магией, не имея ее самой в своем сердце. Эта мысль вскружила ее голову, и она несколько дней и ночей взаперти в своей комнате постоянно думала над заклинанием, которое смогло бы разорвать эту оболочку, хранящую ту магию, которая находилась прямо в сердце. И вот одним утром Сентия добилась своего. Она придумала заклинание, позволяющее, расколов сердце, проделать в нем «дыру», изливая оттуда всю магию на полной мощи. И вот она, не боясь последствий, испробовала это на себе. Ее облик радикально изменился. У нее за спиной лишь одним взмахом распахнулись крылья, которые были похожи на два огромных опахала, которые могли укутать все небо, рассеивая перья по земле. Ее волосы моментально стали длиннее и развевались на ветру, словно высокая колосистая пшеница под бурным ветром. Глаза ее поменяли свой облик, окрасив ее белки в красный цвет, а зрачок оранжевым, и все, что было вокруг зрачка ослепляло ярким белым цветом. С этого и началась история Пташки. Так называли ее горожане, потому что ее облик и крылья напоминали им о птице. Ее магия веяла добром и каждый из ее королевства был рад увидеть землю, преобразившуюся от взмаха ее крыльев. Но раскол ее сердца выпускал на волю очень мощные эмоции, которые было крайне сложно контролировать, но она справлялась, разрушая королевства монстров и всех тех, кто противостоял жизни юнимцев. Все считали ее богиней, но некоторые считали вовсе наоборот. Шесть человек, имена которых так и не были узнаны, считали королеву опасной угрозой для всех жителей не только планеты или измерения, но и всей вселенной. Они думали, что чувства ее настолько уязвимы, что если задеть ее хоть чуть-чуть, она сможет легко «перебежать» на другую сторону — сторону зла. Поэтому в этом тесном кругу ее стали называть Беглой Пташкой. День за днем проходил как вчерашний, но с некоторых пор поведение Сентии стало меняться. Оно стало более неуправляемым. Магия выходила за пределы, а она боролась сама с собой, пытаясь предотвратить излишний излив магии. Эти шесть человек поняли, что если они ничего не сделают, то конец настанет совсем скоро, не считая, что недавно было только начало. Каждый из них стал ночами напролет думать о заклинании, способном уничтожить носителя магии. И вот в один день, когда уже все выбились из сил и потеряли надежду, заклинание, наконец, было придумано. И название ему было «Заклинание шепота». Тем временем силы королевы становились все более неуправляемыми, паника в королевстве стала заметна невооруженным глазом. Беглая Пташка начала терять свой прежний разум, и как предсказывали шесть более не юнимцев, она начала терять склонность к добру. И в один день они смогли застать ее одну, и спустя множество часов почти бесполезной борьбы с ней они встали в круг и начали произносить это заклинание. Крики и стоны, мольбы о пощаде были слышны в каждом краю королевства. Они уничтожали главный кристалл, хранящий всю магию, без которого уже не могла жить Беглая Пташка. Ее глаза и волосы почернели, а крик был похож на дьявольский. Но один из них не хотел уничтожать великое творение вселенной, и когда заклинание было произнесено, он, горя ярким желанием сохранить реликвию, докоснулся до ее сердца. После мощнейший взрыв убил всех в округе, включая шестерых спасителей, а палочка была расколота на шесть частей, каждая часть которого была равна силе целой палочки. И на месте падения каждого осколка было воздвигнуто королевство. Но через некоторое время все осколки были вновь собраны воедино, создав палочку, которая была мощнее прежней в шесть раз, и отданы прямой наследнице Беглой Пташки. Так королевства соединились, но нашлись те, кто до сих пор верил, что Беглая пташка могла перевернуть мир и в лучшую сторону. Так появились два основных королевства — Мьюни и Юним. На этих словах закончилась вторая страница. Я сидела с шоковым выражением лица и не могла даже пальцем пошевелить, чтобы увидеть, есть ли там продолжение. Я медленно повернула голову в сторону Фидо и увидела почти точно такую же физиономию как и у меня. Дизейт, похоже, крайне «заинтересовавшись» этой историей, благополучно уснул, но меня это не волновало. Мы смотрели с Фидо друг на друга, пытаясь переварить все, что только что услышали. — Богатая общая история… — чуть смеясь, сказал он. Я вновь повернулась к книге, а потом снова к Фидо и начала беспрерывно тараторить: — Получается… Получается тогда была Сентия?! Это Сентия дралась с моей мамой?! Вдруг Фидо резко посмотрел на меня как на дуру и, быстро показав глазами на книгу, сказал: — Она мертва. — Но, может быть, она была настолько могущественна, что могла пронзать время? — замахала руками я. Фидо глубоко вздохнул, приложив руку ко лбу, и тяжело встал с дивана. Проведя рукой по волосам, он неосторожно сел возле меня и перевернул страницу назад туда, где был рисунок. Он ткнул в него пальцем и сказал: — Да ты просто сравни. Это была не она. Я, откинув его руку, пригляделась в этот рисунок. И действительно, она совершенно не была похожа на ту девушку, которая напала на мою маму. Я глубоко вздохнула и сказала, уставившись в стену: — Получается, это новая Беглая Пташка… Фидо, не сильно выразив все свои эмоции, пробубнил мне в ответ: — Получается так. Я сидела, поправляя постоянно падающие мне на лицо волосы, и смотрела в книгу. На моем лице не блистало какое-то удовлетворение от прочитанного, хотя должно было быть все наоборот… Эта пустота внутри все-таки не была заполнена полностью, и это ужасное чувство угнетенности, потерянности опустошили мой разум. Но вдруг меня осенила идея! Мои пустые глаза засияли полные надеждой! Я резко подняла голову, хлопнув ладошками по щекам, и пропищала: — Я могу расколоть палочку! — прерываясь резкими вздохами говорила я. Фидо вдруг резко поднял на меня глаза удивленно и, не понимая, что я несу, продолжал таращиться на меня. — Сделать ее сильнее! В два раза! — чуть ли не визжала я. — Подожди. Помедленнее, — пытался вставить Фидо. — А потом я смогу сделать то, что сделала Сентия! — Стар… — Я смогу выпустить всю магию наружу! — Стар. — Я смогу сделать этот мир лучше! Намного лучше! — Стар! — впервые за все время, что я знаю Фидо, он повысил голос. И в этот момент я пришла в себя и посмотрела на него. Он, разводя руками, уже спокойно произнес: — А теперь медленно и спокойно объясни, о чем ты говорила только что. Я полная радости вздохнула и, держа ладони на щеках начала: — Здесь написано, что после раскола каждая часть кристалла стала сильна как целая палочка, а после воссоединения, она стала в шесть раз мощнее! То есть если я расколю палочку надвое, то, соединив ее, я сделаю ее в два раза сильнее! — Допустим, — пробубнил он. — А если я сделаю палочку в два раза сильнее, то я соберу в два раза больше магии, и это значит, что я смогу стать сильнее той Беглой Пташки раз… раз в двенадцать! Фидо смотрел на меня довольно высокомерно и равнодушно, в прочем, как всегда. Спустя где-то минуту непрерывного взгляда на меня, он сказал: — И зачем тебе это все нужно? Только проблемы себе создашь. Я, засуетившись, промямлила: — Ну… Я смогу принести народу мир… Прекрасную жизнь… — С каких это пор ты задумалась о своем народе? — А вот с таких! — сорвалась я. Но потом чуя себя неловко и несдержанно, я вновь начала тереть руками о плечи, мямля: — Просто… Просто я хочу, чтобы я не была ничем. Я хочу сделать что-то такое, за что мне скажут: «Молодец, Стар! Ты сделала такое хорошее дело! Ты спасла нас всех!», а не что-то типа: «Опять ты все испортила!», — у меня на глазах начали появляться слезы, которые я еле-еле сдерживала. Но лицо Фидо не менялось ни под каким напряжением, он все так же равнодушно смотрел на меня. — Просто… Моя жизнь сейчас покатилась далеко не туда, куда я хотела! Мун меня ненавидит, моя мама вообще мне не видит, и даже папа, который любил и защищал меня, повернулся ко мне спиной! Я стала обузой для всех! — вскрикнула я. Но через секунду успокоившись, я вытерла лицо руками и, всхлипнув, тихо продолжила, уставившись в пол: — Но даже не в этом дело… — я сделала небольшую паузу, — На самом деле я просто хочу спасти человека от того, что случилось со мной восемь лет назад… Я глубоко вздохнула и отодвинула лямку платья, раскрыв плечо. — О, Богиня! — выдохнул с ужасом Фидо, увидев огромный шрам проходящий через мое плечо. Он осторожно потянулся к нему, пытаясь прикоснуться. Я, вообще не сопротивляясь, ждала лишь острого покалывания. И как только его рука тронула этот огромный рубленный порез, я тихо и резко вздохнула. Увидев это, он сразу же убрал руку, отодвинувшись назад. — Что случилось? — уже не равнодушно спросил он. Я, не поднимая головы, тихо начала: — Когда мне было лет десять, мы с Мун могли выходить за пределы замка. И вот во время время обычной нашей прогулки начался шторм. Необыкновенный шторм… магический. И, конечно, пришла наша мама спасти нас. Но магии ее палочки хватило только на то, чтобы вытащить из урагана Мун… А я… я осталась одна, как и другие люди в городе… совершенно беспомощны. Вокруг меня гремели молнии и дул настолько мощный ветер, что мы были словно в клетке. Все предметы, которые были вокруг нас, были будто одержимы черной магией. И рядом с нами была кузница, и ее инструменты ветром понесло по всей земле, задев многих людей и ударив мне по плечу одним из них, чуть не оторвав мне руку. Тогда я увидела много смертей и сильно пострадала сама. После этого главные ворота закрыли, и мы никогда больше не выходили в город… легально? После этого я сказала себе, что сделаю все, чтобы сделать магию палочки сильнее! Но потом я услышала от Мун то, что она не готова взять на себя такую ношу волшебной палочки, и что она мечтает свалить отсюда как можно скорее. И тогда мы заключили Вечный обет. — Вечный обет? — перебил меня Фидо. — Да. Она прочла про него в какой-то своей книге, и мы, не зная, что все это по-настоящему, заключили этот Вечный обет. Но потом мы поняли, что это было совсем не понарошку. Наши ожерелья раскололись, — я осторожно достала мое ожерелье из-под одежды на шее, — и теперь они хранят нашу клятву… — Ладно. А в чем была заключена сделка? Я, спрятав это ожерелье, сказала: — Мы меняемся с Мун местами ради палочки, а я стираю память всем близким о ней, чтобы она смогла спокойно жить. Под «меняемся» я имею в виду буквально меняемся, я беру ее имя, а она — мое. — А что будет, если клятву не выполнить? Я вздохнула и подняла голову. — Сердце «грешника» расколется. Фидо немного рассмеялся от того, как я выразилась. Но потом, улыбаясь, он сказал: — Что ж, тогда ты мне сможешь помочь найти все об отце с помощью магии. Его эгоистичность присутствовала даже в этих словах, что немного пускало горячую кровь по моим венам, но вскоре я смирилась и пробубнила: — Если я доживу. Он тяжело встал и направился в сторону кухни, попутно похлопав меня по плечу и сказав: — Доживешь.