"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Единственный праздник, который отмечает вся Вария — это день рождения босса. Ничто не отмечается так шумно, как эта дата. Десятое октября. Нет, никаких приглашённых гостей, никаких приёмов и закрытых торжеств. Это даже не похоже на праздник в узком кругу семьи. Не-е-ет, для Варии это всё слишком просто и обыденно. Первостепенный состав вместо ужина собирается в одной из гостиных и начинает… бухать. Потом начинается что-то, напоминающее чёрные американские комедии, которые я ни в одной из жизней, включая параллельные, так и не посмотрела (ну, если не считать треш-фильмы вроде «Мачете убивает» и пародии типа «Очень голодные игры»). Десятого октября босс умудряется опьянеть. Уж не знаю, что он там пьёт — метиловый ли спирт или самогон дяди Вани по секретному рецепту из деревни Курилапка, но факт остаётся фактом. Босс пьянеет. А пьяный Занзас — весёлый и деятельный Занзас. Он умудряется привлечь весь первостепенный отряд к этому. Даже нас с Белом во всё это втягивали все два года. Правда, Скуало и Луссурия тщательно следили, чтобы босс не споил ни принца, ни меня. А Занзас пытался. В последний раз Бельфегора чуть не напоили текилой. А ещё пьяный Занзас раз в …дцать добрее трезвого. Вы думаете, как были утверждены юбки и — о, святые труселя пьяного трезвенника! — платья в качестве формы?! Луссурия умеет подгадывать момент, а Леви-а-Тан, зараза, и не против таких новшеств и воспользоваться хорошим настроением босса не помешал. Правда, позапрошлогодняя кампания по добавлению женственности всему женскому составу провалилась, так и не уйдя дальше первостепенного. А я, как самая младшая и единственная «представительница прекрасного пола» в первостепенном отряде, оказалась крайней. Не-е-ет, босс не стрелял в меня Пламенем и не орал, даже укоризненных взглядов не бросал, потому что абсолютно точно знал, что я тут вообще не причём. Крайней я стала у Луссурии, который ощутил свободу. С тех пор из моего шкафа регулярно пропадали штаны. После пьянки всегда идут… игры. Их обычно притаскивает Луссурия, и все против, но в итоге втянуты все. В прошлый раз были «Твистер», «Монополия», «Дженга», «Правда или действие» и карточные игры. Тогда же я научилась играть в покер. И вот сегодня, девятого октября, Луссурия и Скуало, как ответственные за алкоголь и закуски, отправились отдавать дань традициям и самостоятельно закупать продукты для праздника. И не просто в Чампино, а в Рим, чтобы достать всё самое лучшее. Меня потащили с собой, потому что «Франночка, ну ты уже два года в Италии живёшь и ни разу не видела Рим! Это надо исправлять!», «Вро-ой! Поможешь подобрать безалкогольные напитки, тебе с мелким засранцем тоже предстоит там сидеть» и «Те чё, слабо?!». Отговориться ленью, отчётами и ненавистью к людям не получилось. Пришлось ехать. В Риме я действительно была впервые, даже с учётом моих параллельных жизней. В прошлой жизни моя классная руководительница упоминала, что в Риме очень красиво и всё буквально пышет духом старины. В программе о путешествиях, название которой почти стёрлось из памяти, показывалось два способа прожить выходные в Риме и, соответственно, две стороны города. Увлечение «Реборном» и последовавшая за ним заинтересованность в настоящих Италии и мафии приводили меня на многочисленные сайты. В итоге у меня из прошлой жизни осталось представление о Риме как о красивом старом городе, похожем на старый Крым, с развалинами, вечно солнечной тёплой погодой, тихими культурными жителями и уютно-величественной атмосферой. Я в прошлой жизни очень хотела посетить Италию, да что там — почти любую европейскую страну, чтобы увидеть и ощутить на себе всю красоту и величие древней культуры. Мне-взрослой из параллельного мира это желание передалось, да и я из постапокалиптического мира имела схожие желания. И вот, выйдя из машины на одной из улиц Рима, я приготовилась к любым эмоциям. Безразличию, разочарованию, восторгу, скепсису, отвращению, любопытству — да я могла выкинуть что угодно, учитывая, что я испытывала каждую поездку, какие стереотипы у меня сложились за несколько жизней и общее моё не очень устойчивое психо-эмоциональное состояние. Но я почувствовала… Ничего. В смысле, было какое-то ощущение удовлетворения, но и только. Возможно, это связано с тем, что в поле зрения не было ни одной старой исторической постройки, а только сравнительно новые совершенно обычные магазины, а улица была наполнена не теми неспешными людьми от тридцати и старше, из которых на девяносто процентов состояло население того же Староселья в Бахчисарае*, а молодёжью, одетой коротко, насколько позволяла уже не летняя погода, и ярко. Просто очередной город. С тяжёлым вздохом подняла ворот форменной куртки и с ожиданием уставилась на Скуало и Луссурию, тоже вылезших из машины. Эти две сволочи всю дорогу не позволяли мне слушать музыку, и по этой причине наушники лишь висели на шее, служа просто талисманом, но не исполнив своего прямого назначения. — Ну что, господа мамаши, куда попрём в первую очередь? Луссурия на новое погоняло только кокетливо хихикнул, а вот Скуало со злобной рожей махнул левой рукой, явно собираясь совершить грозный взмах мечом, но забыв, что таскать оружие в такие вылазки в гражданскую часть мира нельзя. — Вро-о-ой, ещё раз так меня назовёшь — сильно пожалеешь! — проорал мечник. — Окей. — совершенно спокойно отозвалась я, в очередной раз передёргиваясь. Холодно. — Ох, Франночка, одевалась бы ты теплее! — тут же активизировался Луссурия. — На улице тепло. Если мы простоим тут до вечера, то ничего не купим и огребём от босса шикарных звиздюлей. Идём. — и несильно потянула обоих за руки. Прикосновение немного неприятно, но иначе выразить своё нетерпение не получится. Не в моём характере. Я не люблю обсуждать свои постоянные замерзания. Потому что я почти вышла на четвёртую ступень иллюзий, а после срыва и изменения Пламени мне пришлось конкретно так ограничить масштабы работы. Иногда это заставляет чувствовать себя… Неполноценной. Доброте и тактичности Луссурии я не устаю поражаться. Он быстро понял моё нежелание развивать тему прохлады на улице и ни слова больше не сказал, зато радостно со мной согласился насчёт босса и поторопил Скуало. Первым делом мы пошли купить закуски и алкоголь «для разогрева», то бишь дешёвый (относительно) ширпотреб. А теперь представьте картину: два парня лет двадцати, причём с достаточно нестандартной внешностью, держа за руки десятилетнюю девочку, входят в магазин алкоголя и набирают штук по десять бутылок разномастных спиртных напитков. Люди косились, люди неодобрительно хмурились и качали головами, люди бросали укоряющие взгляды, люди шептались и тыкали пальцами, а Скуало невозмутимо просвещал меня в тонкости выбора алкоголя среднего уровня качества. Ну, то есть тот алкоголь, который нормальные люди позволяют себе по праздникам. Мы, в принципе, тоже, но только потому что когда ты немножко «того» идёшь на миссию, это чутка опасно. В случае с офицерами — опасно в основном для окружающих. Да и мне не дают, ибо цитата: «Вро-о-ой, мелкая ещё». Но я и сама не особо рвусь. Из магазина мы вышли спустя почти полчаса, все трое нагруженные пакетами. Мне доверили только пакет с двумя бутылками чего-то не очень дорогого, остальное тащили сами. Оно, впрочем, и понятно. Я не отличаюсь большой физической силой и выносливостью, — а после скачка Пламени так вообще, — да и моей тушке всего десять, так что норм. И всё это мы потащили к стоявшей в начале улицы машине, чтобы сгрузить ценный и хрупкий товар, а потом отправиться дальше. Где-то на середине пути к нам подошла женщина лет тридцати, держащая за руку маленькую девочку, которой скорее всего и шести ещё не исполнилось. Дама посмотрела на нашу компанию с осуждением и вроде бы вежливым тоном начала: — Вы же понимаете, что подаёте девочке плохой пример? — Понимаете, синьора, у нас в организации будет очень большой праздник, и соберётся много народу… — миролюбиво начал объяснять Луссурия причину огромного количества алкоголя. — Да какая разница, что и где вы пьёте! — отмахнулась она, а я даже подобралась: что сейчас выкинет эта… сударыня? — Вы двое… ваши отношения неестественны! — разошлась женщина, в то время, как её вроде как дочка отпустила мать и куда-то направилась. Говорить об этом я пока не стала. — Вы обязаны вернуть девочку туда, откуда взяли! — Тётенька, вы всё не так поняли. У нас тут… — Ой, всё я поняла правильно! — снова отмахнулась безымянная. Ой, а Скуало-то закипать начал… — У двух геев не может родиться ребёнок, и… — ВРО-О-ОЙ, Я НАТУРАЛ, ЖЕНЩИНА! — рявкнул Скуало так, что, кажется, у ближайшего ларька затряслись стёкла. Чёрт, как бы бутылки от такого ультразвука не потрескались. — Мы всего лишь коллеги. — проворковал Луссурия. — А Франночка… э-э… племянница нашего начальника! — закивал своим словам Солнышко. Где-то на фоне синхронно подавились воздухом мы со Скуало. Однако фишку я просекла быстро. — Да, я же говорю, тётенька: вы всё неправильно поняли. У моего дяди день рождения, и Лусс со Скуало решили устроить ему вечеринку, а я просто точно знаю, что дяде нравится, и какой алкоголь ему лучше купить. — подхватила я. А самое главное, что я понимаю, что мы несём бред, и Лусс тоже понимает, что мы несём бред, но мы продолжали вешать лапшу на уши недовольной женщины, которая была уверена, что даже если Солнышко и Дождь не гей-пара, то всё равно плохо влияют на меня. — Скуало, — я подёргала мечника за рукав, предварительно сделав невинное выражение лица, — а что такое гей-пара? — Сука, как я чёртовому боссу объясню, откуда мелкая взяла эти слова?! — подыграл нам Скуало, хватаясь за волосы на голове. Рядом тихо запричитал Луссурия. Только б не заржать. — Кстати, тётенька, вы же с девочкой стояли? А куда она ушла? Я её что-то не заметила. — и побольше растерянности в голосе. И тут увлечённая, видимо, яжмать заметила пропажу чада. Выругавшись и напоследок ещё раз обвинив Серёгу и Лусса в подаче плохого примера детям, она убежала в закат ловить офицера, чтобы начать поиски дитя. А мы двинулись дальше к машине. Сгрузили алкоголь и отправились за закусками и безалкогольными напитками, точнее, поехали в местный супермаркет. А по пути Скуало инструктировал надувшегося Луссурию. Солнышко обиженно выслушивал, что нельзя покупать всё миленькое, нельзя приставать к людям, нельзя сгребать всё подряд, нельзя покупать что-то «для прикола», нельзя… Блин, да к моменту, когда мы подъехали к нужному месту, я сама была готова взвыть! — Скуало, ты ведёшь себя как мамочка. А Лусс, в свою очередь уже мамочка для всей Варии. Мамочка мамочки — это бабушка. Интересно, как отреагирует босс, поняв, что у Варии появилась бабушка? Любопытство. — поинтересовалась я. С секунду мечник переваривал смысл моих слов. А потом мы опять чуть не оглохли. Возмущённый Дождь заорал так, что, кажется, одна из бутылок всё-таки треснула. Эх… Бедные мои барабанные перепонки. Выходили из машины мы перед достаточно крупным продуктовым магазином. — Скуша, а давай испечём боссу тортик? — Без меня. — отрезал Серёга. — Ура-а! — просиял Лусс. — Франночка, что испечём? — Медовик. — мрачно пошутила я. В прошлой жизни мне нравился тот, который я научилась делать на курсах кондитерского дела. Потом родичи на него подсели, и я его возненавидела. Крем, несколько слоёв и стойкий запах мёда стали моими врагами до конца жизни. Хотя выходит вкусно. — Можно забацать «птичье молоко», шарлотку, слоёный перевёртыш с яблоком, «Прагу», «Наполеон», «Дрова под снегом»… Хотя боссу подойдёт пирог «Невский», там коньячная пропитка. Но, если честно, я не уверена, что здесь есть все продукты, необходимые для готовки. Задумчивость. — уже серьёзно начала я рассуждать. Ибо, если победить лень, то я, в общем-то, неплохой повар, особенно в плане кондитерского дела. Но лень побеждаться упорно не хочет. — Как интересно! — восхитился Солнышко, скидывая во взятую на входе тележку четыре булки хлеба. — А почему ты не уверена? — Ну, ту же сметану я тут так и не увидела. А она нужна почти во всех предложенных пирогах и тортах. Всё было в целом неплохо. Мы купили шесть литров персикового сока, пару ящиков различных энергетиков, разномастной газировки кучу, чипсы, сухарики, суши (где мы достали суши в Риме две тысячи восьмого года — загадка почище шифров да Винчи), всякий разный фастфуд, сушёных рыбу и кальмаров, где-то откопали сырные шарики, дикую кучу солений и свежих овощей, специи и приправы были куплены по инициативе Луссурии, чтобы сделать несколько блюд. Большая пьянка обещает быть действительно большой. А помня прошлые два раза, могу с почти стопроцентной уверенностью сказать, что где-то к полуночи притащат ещё и членов второстепенных Отрядов… В памяти всё ещё жива картинка, где подвыпивший Луссурия вытаскивает всех в большую гостиную, откуда-то выводит почти в хлам пьяных урагановцев и начинает с ними отжигать. Когда дело дошло до стриптиза, более-менее трезвый на тот момент Скуало оттащил меня и Бельфегора в соседнюю комнату, предварительно закрыв обоим глаза. А потом, судя по звукам, пошёл разбираться с пьяными танцорами. Да-а… ** — Не хочу-не буду! Паника! Отпусти, проклятый душегуб, не трогай мою тушу! Отпусти-и-и-и! — верещала я во всю не особо огромную мощь своей глотки, из последних сил цепляясь за фонарный столб. А ведь как всё невинно начиналось! Мы всё закупили и уже собирались ехать обратно в особняк, как в Луссурии проснулась Женщина. Да-да, именно с большой буквы. Солнышку приспичило прогуляться по магазинам, а толерантный Скуало не стал возражать. Моё мнение учитывать не стали, потому что оно либо совпадает с мнением двух моих сопровождающих, либо в меньшинстве. И вот, Лусс, как мамочка, решил прикупить обновочку не только себе, но и мне что-нибудь на праздник. В прошлом и позапрошлом годах меня на закупку не брали, так что подобных казусов не возникало. Эх… В общем, моё нежелание закупаться новыми тряпками, на которые мне банально жалко денег, ибо носить я их не буду, побудило меня сопротивляться до последнего. Но боксёр тоже не лыком шит, он решил понести меня в нужные ему бутики на руках. Собственно, так и оказалось, что я цепляюсь за фонарный столб (что он делает в торговом центре — буй его знает), а Лусс за ноги меня от него оттаскивает. Наконец, мои руки не выдержали, и Солнышко смог продолжить тащить меня по направлению к бутикам с детской одеждой. — Скуа-а-ало! Ну скажи ему! Мне это даром не надо! — почти рыдала я, тщетно пытаясь зацепиться коротко остриженными ногтями за гладкую плитку торгового центра и дрыгая ногами. — Не знаю… — не очень уверенно произнёс мечник, задумчиво почёсывая затылок. — Ты как бы девочка… Я от такого поворота событий даже сопротивляться забыла. Что за стереотипы? Мы в отряде убийц, ё-моё! Я и так уже в юбке почти всегда хожу! Что им ещё-то надо?! — Возмущение. Что за дискриминация? Все будут в форме, а я в платье, потому что девочка? Тогда почему у Скуало длинные волосы, а Лусс встречается с парнями? Вы же оба парни! Обида. Гражданские, умные люди, делали вид, что ничего не происходит. Всё-таки, Италия удивительная. Люди тут в курсе наличия весьма активной теневой жизни мира, но убедительно играют роли слепо-глухо-немых пофигистов, особенно перед туристами. Просто потому что тех кто «не в курсе» трогать нельзя. Вот и игнорят все странности. Как они, правда, отличают гражданские случаи преступности от мафиозных разборок всякой «мелочи» — я не знаю. Не, есть, конечно, уникумы, которые пытаются вершить справедливость в мафии, но им быстро объясняют, почему и в чём они неправы. Так что на помощь мне мог прийти только Скуало, который стоял и не знал: то ли я девочка, то ли убийца и офицер Варии. — Я надену форменную юбку, да хоть платье, но только форменное! «Гражданка» мне и даром не сдалась. — последнюю фразу я буркнула намного тише, потому что у нас как бы конспирация. — Хорошо, тогда заколочку! — смирился Луссурия и потащил меня в другом направлении. — У меня шапка! — Под шапку наденешь. — категорично заявили мне. В ответ я лишь издала некий булькающий звук. Ничё-ничё, я ещё отыграюсь. ** В богомерзком магазине украшений для головы мы провели в общей сложности сорок минут. Заколочки с бантиками, ободки для волос, украшенные композициями из камней, декоративные шляпки с вуалями… Я попытала счастья и спросила про японские шпильки канзаши, но такого экзотического, как выразился продавец, товара не было. Как итог, у меня появился очаровательнейший маленький крабик для волос, украшенный чем-то типа кристаллов сваровски. А потом я стала мстить. Знаете, что может быть страшнее обезьяны с гранатой? Художник с деньгами. Мы пошли (читай: я упросила пойти не подозревающих о подставе Скуало и Луссурию) в магазин художественных принадлежностей. И вот тут я оттянулась. Как и почти любая девушка, мать меня из прошлой жизни умела и любила совершать долгие походы по магазинам «для души», и я это умение переняла, усовершенствовав и сделав занятие ещё более заунывным и скучным. Когда девушка ходит и меряет одежду, то парень автоматически вовлекается в процесс, хочет он того, или нет. А вот когда я хожу по художественному магазину, остальным приходится просто плестись рядом. Компостировала мозги Дождю и Солнцу я почти полтора часа, усиливая эффект вопросами типа: «Взять карандаш 2В или 3В?». В итоге мы вышли с упаковкой простых карандашей, которые по мнению Скуало были совершенно одинаковыми, набором разношёрстных точилок и ластиков и пятью белыми карандашами («Вро-о-ой, ну вот нахера они тебе?!»). Потом мы всё же поехали обратно в замок, где полным ходом шли приготовления. Выпивку отдали мне с наказом охлаждать Пламенем, хранить в своей комнате и НИКОМУ не давать даже посмотреть на неё. Через три часа ко мне должен будет заглянуть кто-то из Отряда Солнца, чтобы обогревать мёрзнущую меня и снять обморожение, которое почти стопроцентно появится к этому моменту. В положенное время ко мне в апартаменты поскрёбся отправленный солнечник. Им оказался достаточно высокий чуть загорелый дядя в чёрной майке с высоким воротником, стандартных брюках второстепенного состава и высоких ботинках. На плечи была накинута форменная куртка. Лицо с крупными и резковатыми чертами, обрамлённое с одной стороны густой алой шевелюрой, легко запомнилось практически сразу же. Левый висок был выбрит, правда покрыт чёрным пушком, достаточно пухлые губы напряжённо сжаты, тёмно-карие глаза, в рассеянном по спальне освещении надкорватной лампочки казавшиеся чёрными, быстро пробежались по комнате и остановились на мне. Поёжившись от холода, царившего в комнате (я сама сидела, закутавшись в одеялко, хе-хе), мужчина кивнул мне: — Добрый вечер, синьорина Фран. Я покосилась на часы. Ух, ё! Восьмой час уже… Быстро же время летит. — Да, здрасте. — не отрываясь от рисования, пробормотала я, продолжая стабильно выпускать Пламя почти всей тушкой. Пальцы на руках и ногах уже обморозились от такого напора, а потому жутко чесались и жгли. Это послужило одной из причин, по которой я так старательно сейчас выводила портрет Скуало: максимально отвлечься, чтобы неприятные ощущения, которые — вот не было проблем, так на тебе, получи повысившуюся чувствительность и упавший болевой порог! — почти доводили до слёз. — М-м… — задумчиво протянул гость. — Меня зовут Алоис Старк**. Синьор Луссурия направил меня помочь вам и исцелить ваши повреждения. — Ага. — всё также продолжая рисовать, протянула я. Не отвлекаться, не отвлекаться, не отвле… Евпатий-коловратий, это капец как больно! — Хоть сейчас приступай. На периферии сознания мелькнула мысль, что дядя остался недоволен таким равнодушием, о чём свидетельствовало недовольно мигнувшее Пламя. Яркое, кстати, и достаточно чистое. Но вариец послушно приблизился ко мне, даря ощущение внутреннего тепла, правда, даже более слабое, чем тот же Луссурия, и начал обследование, а потом и переливание собственного Пламени в меня. — А вы… давно офицером стали? В смысле, я видел вас и раньше, но до этого пост офицера Тумана занимал синьор Маммон… — попытался завязать беседу мужчина. В принципе, беседа отвлекает гораздо лучше, так что почему бы и да. — Ну… Задумчивость… Возглавила отряд я сравнительно недавно, может, полгода назад или около того. Меня выкопал Маммон, который собирался свалить из Варии, но босс поставил чёткое условие, потребовав найти и подготовить за два года замену. Вот собственно и всё. — То есть, придя в Варию, вы ещё не достигли нужного уровня? — А хэ-зэ. — чуть пожала я плечами, с почти щенячьей радостью ощущая, как пальцы перестают чесаться, и опухлость пропадает. — Умений и опыта у меня точно было маловато. Насчёт силы Пламени, если честно, уверена не могу быть. Помолчали. Из-за Пламени Солнца в комнате стало постепенно теплеть. Да и мне пришлось прекратить выпускать Пламя, чтобы лечение возымело хоть какой-то эффект. — Ходят слухи о вашей гениальности. — вдруг снова начал Алоис. — Говорят, что вас иногда даже сам босс слушает. — Брехня. Скепсис. Босс даже Скуало не слушает. Пару раз, правда, спрашивал, что будет в будущем, но скорее из любопытства или чисто по приколу. — Ещё я слышал, — продолжил осторожный допрос Старк, понявший, что я против ничего не имею, — что вас собираются выдать замуж за будущего Десятого. — Собираются. — кивнула я. — Вот только первые два наследника, сынули Девятого, с большой вероятностью скоро умрут. В будущем они мертвы. — совершенно безразличный тон и устремлённый в потолок взгляд почему-то производят в такие моменты просто оглушительный эффект, заставляя мои слова казаться более достоверными. Хах. Забавно, кстати, моя интуиция стала иметь мнение по поводу каноничности этого мира. Так я теперь уверена, что здесь есть все канонические персонажи, что наследником Вонголы будет сын внешнего советника (вот тут всё немножко неоднозначно), что босс Десятым так и не станет… Ну и так далее. — Вы видите будущее?! — искренне изумился мужчина, из-за чего его Пламя чуть дрогнуло, став на мгновение сильнее и оставляя несильный ожог, заставивший меня сдавленно всхлипнуть. Ненавижу свою чувствительную тушку. — Ой, простите. — Ну… Как тебе объяснить… Можно сказать, что да, вижу. Задумчивость. Там всё сложно. Спасибо, кстати, но мне пора продолжать охлаждать пивасик для босса, а то он скоро станет комнатной температуры. Скомкано попрощавшись, Алоис ушёл, а я продолжила своё дело. Скоро должен прийти Леви, чтобы оттащить первую партию в кабинет босса и заодно позвать меня. Ну, зато меня к готовке не припахали. А то мне очень лень. ______ * — абсолютная правда, автор ручается. ** — Алоис — немецкое имя, обозначает «Сильный», и к «Тёмному дворецкому» отсылок в нём нет; Старк — это, хотите верьте, хотите нет, но распространённая немецкая фамилия, тоже обозначающая «Сильный».