schattenwelt: проклятье ворона

Круассаны, подаваемые к кофе в одной из закусочных Шарля де Голля, — настоящее произведение кулинарного искусства. Лучше, чем в любой булочной или кофейне в Вене, уж Сокджин знал в этом толк. Франция — вообще страна круассанов по определению. Ещё вина, но это уже совсем другой разговор. Вообще, Джин надеялся, что успеет ещё оценить кулинарные изыски французской кухни до своего отъезда. У него, честно признаться, на эту тему свой сдвиг. А вот аэропортный кофе был самым обыкновенным и едва сносным. Но выбирать не приходилось, ибо свой завтрак он променял на утренний секс, который технически был в обед. Проклятые поиски и выведение маршрута задержали его прилично, и в итоге Сокджин заснул прям в гостиной за журнальным столиком с телефоном под ухом и с картой Папуа-Новой Гвинеи вместо подушки. Занесла же нелёгкая оригинала Тэхёна в такую даль. Ладно, «оригинал» — совсем не то слово, которым привык величать младшего братца Джин. В общем, разбудивший его Чжехван был порядком разобижен. Он тянул к Джину раненную ладошку, и в его глазах читалось: «вот, посмотри, что ты наделал», — а вслух он бормотал что-то вроде «опять пришла». Чжехван — глупый мальчишка, глупый и совершенно безрассудный. Ну кому ещё в голову придёт резать себе пальцы до самого мяса, потому что баба во сне приснилась. Одно слово — ребёнок. Ребёнок, которому слишком уж приятно отдаваться каждую ночь без остатка. Чжехван жаловался и лепетал, наверное, если б Сокджин до конца проснулся, смог бы уловить даже смысл. Чжехван хлопал ресницами и выглядел при этом слишком мило. Слишком-слишком. Схватив его за здоровую руку, Сокджин потащил мальчишку на кухню и обработал рваные порезы. Интересно, справится ли он сам? Мысль о том, что Чжехван прекрасно жил себе в другой стране раньше, как-то не хотела оформляться. Сокджин назвал время отлёта, и глаза у парня округлились. Лепет оборвался на полуслове. Хранитель помрачнел, стал серьёзнее и будто бы внезапно повзрослел. Вырвав руку, он молча вышел из кухни, и шаги его потерялись где-то на лестнице. Чёрт. Прошлой ночью Чжехван был против того, чтобы созывать стражей. После смерти Сыльги все братья Сокджина разъехались в поисках нормальной жизни. Самой обыкновенной, смертной. Но они не были смертными, Джин должен был напомнить об их долге. Эту ведьму — Тэён — одолеть будет совсем не просто. Сокджин ощутил на себе её силу вчера. Чжехван думает, что справится сам. Может быть, силы у хранителя будет достаточно, но решимости убить друга самому — а Тэён им когда-то для него была — не хватит. Уж Сокджин это точно знал. Сокджин убил бы ведьму для Чжехвана, в этом нет сомнения. Но он просто не сможет её одолеть. Поэтому гном должен притащить сюда своих братьев, пусть даже силой. На втором этаже что-то с грохотом упало. Чёртов Ли Чжехван, почему с тобой всё так сложно? Стоило прожить три сотни лет, чтобы втрескаться в это безумие. Скрипнув зубами, Джин поспешил наверх. Нет, даже не безумие. Намчжун назвал бы это катарсисом, он любит заумные словечки. А ещё — жить со вкусом. Именно поэтому в настоящем Сокджин торопится найти его в самом сердце Парижа. Чжехван ни разу не упоминал, что тратит столько денег на жизнь гномов. Чёртов ублюдок Намчжун, неужели обязательно из окна квартиры на Лувр любоваться? И ведь будет же говорить, что хранители ему всем обязаны. Улица была загружена толпами вечно спешивших людей, по большей части — туристов. Сувенирные лавки были повсюду, предприимчивые продавцы предлагали всё: фартуки, магниты на холодильник, кружки, подставки под что угодно, пепельницы… И всё это с надписями «France», «Paris» и изображениями достопримечательностей. Сокджин шёл, спрятав руки в карманах джинс и сливаясь с толпой. Через дорогу располагался сад Тюильри, и Джин поглядывал туда краем глаза. Однако он понимал, что прибыл сюда вовсе не ради развлечения, потому не спешил пересечь улицу. Стараясь не выделяться, гном снова взглянул вперёд. Хотя, кажется, все туристы отличаются от местных жителей. Только взглянешь, и уже отличишь приезжего. Впереди продавец одной из лавок предлагал свои товары развесившим уши туристам, в то время как долговязый темнокожий подросток тянул руку в сумку одной из женщин. Продавец не спешил изобличить вора. Что ж, каждый зарабатывает, как может, подумал Сокджин и свернул на боковую улицу. Оттуда приятно разносился аромат выпечки, и гном почувствовал подступивший голод. Намчжун неспроста выбрал это место. Всего в двадцати минутах отсюда можно найти не одну художественную лавку, а в удачный день попасть в самые красивые музеи. Накупив свежих круассанов и булочек, Джин поулыбался продавщице и поспешил к своей цели. Дом, в котором жил братец, был построен ещё в середине прошлого века. Первая дверь была из дерева, с железными элементами и ручками. Вторая, стеклянная, вела в просторный коридор первого этажа. Чтобы её пройти, Джину пришлось вводить код, который он не знал. Альтернатива вызвать Намчжуна по домофону его не особо прельщала, так что пришлось воспользоваться толикой магии. Внутри полы были застелены бордовым паласом, на стенах располагались бра, заливавшие помещение желтоватым светом. По правую руку находились лифт и, чуть дальше — застеленная всё тем же паласом лестница. Поднявшись на третий этаж на лифте, Сокджин остановился перед дверью в квартиру брата. Разговор предстоял нелёгкий, а он не успел подготовиться. Вот незадача. Может, думал Сокджин, он потому и разглядывал убранство парадного, что не мог собраться с нужными мыслями? И на сад засматривался, хотя за проезжавшими машинами его вряд ли особо разглядишь, и в булочную заходил, чтоб оттянуть встречу? После вольной от принцессы Сыльги все его братья засобирались. Каждого вперёд вели мечты и стремления, у каждого были дела во внешнем мире. И лишь Сокджин не мыслил свою жизнь без врат. Быть их стражем — его призвание, а смертные дела были не для Джина. Остальные смотрели на него со смесью снисхождения и жалости. Будто бы он сам не знает, от чего отказывается. Но Сокджин знал о внешнем мире куда больше братьев и утешения в нём не находил. Наверное, не создан для спокойной жизни. Что ж, выбора у него не было. Не стоит терять время попусту. Джин надавил на кнопку звонка решительно и стал ждать. Дверь открываться не спешила, и он снова позвонил. Намчжун вышел лишь после пятого звонка с заспанным ворчанием «иду я, иду». Да, французский у него отвратительный. Намчжун приоткрыл дверь, при этом он отчаянно тёр глаза. Он был одет в длинный белый халат с забавной вышивкой на груди. — Сокджин? Что-то случилось? — вмиг пробудился гном, заметив старшего брата на пороге. — Круассанов принёс, будешь? — протянул Джин и вручил пакет из булочной. Намчжун прищурился, пытаясь разгадать мысли гостя, но всё же впустил его в свою квартирку. Небольшая комната хранила остатки еды тысячелетней давности, десять тысяч разбросанных бумажек, скомканных и разорванных на части, три переполненные пепельницы и около десятка пустых винных бутылок. Джин подавил желание сжечь здесь всё подчистую, ибо убираться бесполезно. — Знаю-знаю, только не ворчи, — отозвался хозяин апартаментов. — Я тебя не ждал. Он вытащил видавшие виды стоптанные тапки и протянул Джину. Тот поморщился, но нацепил. Надо будет потом заняться дезинфекцией организма. Намчжун положил пакет на столик рядом с коробкой от пиццы и включил электрический чайник. — Так зачем пожаловал? — гном запустил руку во взъерошенные ото сна волосы и попытался их пригладить. Сокджин присел на стул со спинкой — единственное условно не покрытое слоем пыли место. — А просто так приехать в гости я не могу? — Ты? — Намчжун прищурился. — Нет. Говори уже, в чём дело. — Ты должен вернуться домой. — Это тебя хранитель послал? — усмехнулся брат. — Или сам придумал? — Есть принципиальная разница? — Вообще, в вашем случае, — задумался Намчжун, — думаю, особой разницы-то и нет. Если бы просил просто хранитель, я бы его послал. А к просьбе брата стоит отнестись серьёзнее. — Чжехван не хотел, чтобы я вас искал, — признался Джин. Он потёр переносицу и стал рассказывать. Рассказал о том, девочка-hexe год назад стала жертвой древнего заклятия, рассказал о приходе её сестры и даже визите предводителя ведьм — пусть и лишь астральном, но на то он и страж, чтобы знать всё. Чайник закипел давно, но Намчжун был слишком занят своими размышлениями. Сокджин бы и сам налил чаю, но не был уверен, что найдёт чистые кружки. А если начнёт мыть, то не остановится, пока всё не отчистит до блеска. Он ждал решения Намчжуна, а тот с ответом не спешил. — Я подумаю, — наконец, ответил он. — Подумаю и позвоню тебе. Сокджин и сам не понял, как оказался за дверью. Да уж, первый блин всегда комом.