Приручи меня, Хозяин

      После того, как Юнги убежал, Хосок искал его всю ночь. Гибрид будто полностью исчез с лица земли, просто взял и испарился. Никто не видел его, хотя Хосок был уверен, что хотя бы один случайный прохожий должен был заметить плачущего лиса, пробегающего в толпе людей. Человек почувствовал, как тонны ужасающих догадок, что могло случиться с Юнги, наваливались на него всё больше и больше, а ведь он понятия не имел, где ему искать.       Он слепо бежал по городу, пока не понял, что оказался близко к тому району, где жили Намджун и Чимин. Мужчина поспешил к их дому, стараясь как можно меньше времени затратить на это, и лихорадочно зазвонил в дверь. Он услышал шум за закрытой дверью, и то, как его сводный брат ругался на то, что кто, чёрт возьми, ломится в дверь в столь поздний час. На Намджуне была надета простая кофта и треники, когда он открыл дверь и удивлённо посмотрел на Хосока.       — Эм, привет. Почему ты…       — Юнги убежал. Ты его не видел? Может быть, слышал что-то?       — Воу-воу, погоди. Юнги сбежал?       За Наджуном появилась миниатюрная фигура щеночка, который потянулся за папочкиной рукой и посмотрел через его плечо.       — Хосок-и?       — Да, он убежал. Я рассказал ему о его бывшем владельце и…       — Что ты сказал ему?! — Намджун был шокирован. — Чон Хосок, я предупреждал тебя, чтобы ты не делал этого! Я говорил, что вторая личность всё ещё внутри него и…       — Сейчас это не имеет никакого ёбаного значения, ты знаешь, где он? — Хосок схватил своего сводного брата за воротник, отчаянно глядя прямо в глаза. С намджунова лица моментально сошли все признаки злости, оно исказилось в гримасе печали и сожаления.       — Нет, не знаю… я ничего не слышал.       Хосоку пришлось успокоиться.       — Юнги чуть не попал под машину, он мог бы умереть прямо на улице, если бы водитель вовремя не нажал на тормоза! Я… я один на один с самим собой, не знаю, где его искать, никто не видел его, и…       — Хосок, — Намджун положил свои длинные руки на плечи мужчины и обнял, смотря в глаза, — успокойся, пожалуйста, мы обязательно найдём его, хорошо?       — Но с ним прямо в эту секунду может случиться всё, что угодно. Он может быть уже мёртв или…       — Но есть же шанс на то, что с ним всё в порядке. Не забывай об этом!       Хосок сглотнул и глубоко вдохнул. Всё его тело содрогалось, а сам он почувствовал, как слёзы скатывались из уголков покрасневших глаз.       — Я… я совсем не хотел этого. Я… я просто почувствовал, что всё хорошо и что могу сказать ему то, о чём он должен знать. Я не думал, что всё это произойдёт так быстро, и я… он был почти взбешён и…       — Хосок-и, — щенок вышел из-за спины своего хозяина и подошёл к мужчине, потянувшись своей маленькой рукой к нему. — Что с Юнги? Почему он от тебя убежал?       — Чимин, он только что рас…       Хосок прервал хозяина щеночка коротким жестом руки.       — Я рассказал ему кое-что о его прошлом владельце, и, кажется, это очень ранило его, поэтому он убежал. А теперь я не знаю, где его искать, и не могу быть уверен в том, что с ним всё хорошо…       Чимин взволнованно взглянул ему в глаза, ощущая, как угрызения совести немедленно разрывали его сердце на мельчайшие кусочки. Мужчина заметил это.       — Чимин? — щенок посмотрел на него всего на мгновение, прежде чем быстро опустить взгляд. — Чимин, что такое?       Тот покачал головой.       — Ничего, — пробормотал он низким голосом.       — Чимин, ты что-то знаешь?       Избегая пристального взгляда мужчины, щенок вновь покачал головой.       — Малыш, — Намджун потянулся к своему гибриду, разворачивая его к себе лицом, чтобы встретиться взглядами, — если ты что-то знаешь… что угодно, вне зависимости от того, что это, просто расскажи нам. Это поможет понять, жив Юнги или нет…       Глаза щенка расширились в изумлении.       — Юнги может умереть?       — Да, малыш, может.       — Из-за Чимина?       — Ты можешь спасти ему жизнь, если расскажешь нам то, что знаешь.       Щенок боролся с самим собой, шаркая по полу носком тапочка.       — Я… я… но Юнги сказал мне не говорить об этом никому, даже вам двоим. Так что я…       — Чимин, — Хосок присел рядом с Намджуном и посмотрел на щенка, — Юнги действительно больно, и, возможно, он навредит себе, если мы опоздаем. Но если ты расскажешь нам, мы сможем найти его и помочь. Ты же не хочешь, чтобы Юнги сделал себе больно?       — Конечно нет!       — Вот видишь! Тогда расскажи нам всё, что знаешь, пожалуйста.       Щенок прикусил губу.       — Только… не говорите хёну, что я рассказал вам об этом.       Юнги открыл глаза и посмотрел на тёмно-зелёные листья на верхушках деревьев. Где это он? Лис устало приподнялся, осознав, что лежит на холодной земле, приминая зеленеющую траву. Вокруг него величественно возвышалось множество разных деревьев — словно он только что проснулся в лесу. Вокруг сгущалась тьма, гибрид отдалённо слышал гул проезжающих, словно вечерние привидения, машин, но в то же время это место было каким-то… спокойным и тихим; Юнги почувствовал, как острая дрожь страха пробежала по его спине. Обволакивающая его атмосфера была мрачной и даже пугающей, он боязливо огляделся вокруг. Всего в нескольких метрах от него было небольшое искрящее серебром озеро. Оно было спокойным, водная гладь выглядела так, словно это настоящее зеркало, отражающее свет полной луны. Как он здесь оказался? Он вспомнил, что его чуть не сбила машина, но потом…       Я велел тебе двигаться дальше и убегать.       Юнги прижал пальцы к виску, потирая.       Ты… ты сказал мне…       Я спас тебе жизнь.       Где ты? — Юнги посмотрел по сторонам, но никого не было видно.       Я недалеко.       Плотная тень деревьев обнимала густой лес и маленькие кустарники, нарисовав невидимую линию вокруг маленького кусочка, и лишь место, где сидел лис, было немного освещено.       Глаза гибрида вновь обратились к небольшому озеру, и он медленно пополз к нему на четвереньках, всматриваясь в спокойную гладь жидкого зеркала. То, что он увидел, так испугало его, что Юнги отскочил назад. Это было не его собственное лицо, наблюдающее за ним из отражения. Это был он.       — Юнги, — произнёс он спокойно, маня лиса обратно к озеру.       Гибрид заскулил, отчаянно качая головой.       — Нет…       — Юнги, подойди ко мне.       — Но… это… ты!       — Делай так, как я говорю.       Испуганный лис колебался, прежде чем взглянуть вниз на своё отражение. Его лицо всё ещё было там, устало улыбалось лису, похожее на знакомого незнакомца.       — Вот ты где, Юнги.       — Но Хосок сказал… сказал мне, что ты умер!       Отражение нахмурило брови и склонило голову.       — И ты ему веришь? Как ты можешь ему верить?! Я — твой Хозяин, ты должен верить только мне. Я не мёртв, как ты только что убедился. Хосок солгал тебе. Разве я когда-нибудь лгал тебе?       Лис закусил губу, с трудом сдерживался, чтобы не заплакать.       — Ты… ты делал так много вещей, которые мне не нравились. И ты… когда я попросил, чтобы ты обнял меня, потому что мне было так невыносимо одиноко, ты… ты с такой лёгкостью отказал мне, безжалостно прогнав, а я…       Глаза Юнги заслезились, он по-прежнему кусал нижнюю губу; во рту почувствовался металлический привкус крови.       — Это не ответ на мой вопрос. Разве я когда-либо лгал тебе?       Лис глубоко вздохнул и едва заметно покачал головой.       — Но ты отмахивался от меня, хотя прекрасно знал, что это причиняет мне боль…       — Я не сделал ничего такого, чего бы ты не заслужил. Ты был очень ленивым и несносным лисом.       — Я уважал тебя больше, чем кого-либо! — парировал гибрид, ощущая явную боль от упрёков своего Хозяина.       Чужое лицо из отражения уставилось на него, посылая спокойные, но мрачные взгляды.       — Ты действительно думаешь, что я сотворил бы что-то подобное с моим драгоценным лисом намеренно?       Юнги громко всхлипнул и разрыдался, отчаянно крича на отражение в воде.       — Ты привел меня сюда, сказав, что Хосок плохой, когда он сказал мне правду, а ты оставил меня одного целых два раза! Ты не вернулся после того, как ушёл на работу, и когда я был с Хосоком, ты тоже исчез!       — Он плохой, но ты веришь ему. Разве ты не понимаешь, насколько ты глуп, а он лишь манипулирует тобой? Ты видел, какой он игривый с Чимином и что его работа для него важнее, чем ты.       — Это неправда! — зрение Юнги помутнело от слёз, стоящих в глазах, он шмыгнул носом, пытаясь выдержать взгляд своего Хозяина. — Почему ты говоришь подобное? Зачем ты вообще привел меня сюда? Почему ты только и говоришь о том, что Хосок — плохой человек? Я доверяю ему…       — Ты доверяешь ему? — его отражение гадко засмеялось. — Сладкий. Ты доверяешь ему так же сильно, как доверял мне?       — Ты… ты бросил меня!       — Таким образом, ты сам себе это внушил. Ты забыл, что я говорил тебе всё время? Я вернусь, а теперь будь хорошим лисом и не убегай назад к Хосоку.       Почувствовав пронизывающий насквозь холод и гнетущую пустоту в сердце, Юнги отрицательно покачал головой.       — Я… я не могу. Хосок значит так… м-много для меня…       — Ты смеешь ставить его выше меня? Неужели ты действительно такой неблагодарный? И неверный?       — Я-я-я н-не… н-н-неверный. Я не з-з-знаю, кому не могу… д-доверять…       Его тело непроизвольно дрожало, он чувствовал себя слабым и неспособным выдержать тёмный грозный взгляд, который, кажется, собирался втянуть его в неподвижную серебристую воду.       — Юнги, я привёл тебя сюда, чтобы поговорить. Так ты можешь вновь видеть меня, а я могу сказать, что Хосок ошибается. Он, как все, ты забыл? Все остальные пытались сказать тебе, что я не вернусь, но мы сопротивлялись им. Они ошибались. Как и Хосок.       — Н-нет, — Юнги вновь отчаянно покачал головой, повторяя это слово, словно мантру. — Нет-нет-нет-нет, это не так! Я доверяю ему, он… он сказал, что любит меня, он защищает меня!       — Ложь… — его отражение глубоко выдохнуло, посмотрев холодным взглядом тёмных прищуренных глаз. — Ты лжёшь!       — Нет-нет-нет, я не вру… — гибрид скрестил руки и задрожал. — Он никогда не солгал мне, ни единого раза. Я… чувствовал его честность. Он не врал. В то время как ты… ты всегда просто использовал меня!       — Как ты посмел говорить такие вещи? Ты! Ты всегда был мне дорог, я бы никогда не поступил так.       — Ты лжёшь.       — Как же этот человек изменил тебя. Разве ты сам не понимаешь? Он промыл тебе мозги, и теперь ты ведёшь себя так, будто больше не мой маленький лис.       — Я… я… — гибриду понадобились все его силы, чтобы сказать это: — Я не… твой маленький лис.       Его отражение затихло, вперившись в него смертоносным взглядом.       — Что за чушь ты несёшь? Ты действительно думаешь, что он любит тебя? Неужели ты действительно не думаешь, что я всё время хотел лучшего для тебя? Ты совсем забыл о нас? — выражение лица его Хозяина стало немного мягче. — Ты забыл, как я вознаграждал тебя, когда ты был хорошим лисом? Как я заботился о тебе и сколько ты для меня значил? Ты действительно забыл, что было между нами и что ты был моим?       Лис почувствовал острое желание коснуться своего Хозяина, он ощущал, как какая-то неведомая сила хочет затащить его в воду. Его любящее выражение лица, его тон; он был таким, каким Юнги всегда желал его видеть.       — Ты… ты… — запинаясь, начал лис, — ты любил меня?       — Конечно, я любил тебя. Любил так же сильно, как и ты меня. Как ты можешь думать, что я не люблю тебя?       — Ты никогда… не показывал мне этого, — дрожь медленно сходила на нет. — Хосок всегда говорил мне, как сильно он меня любит и что будет всегда защищать меня, что будет заботиться, но… из-за тебя… — Юнги стянул кофту через голову и рухнул на землю. — Из-за тебя я должен носить эти шрамы всю оставшуюся жизнь!       — Ты не можешь просто оставить меня, Юнги, — лис тяжело вздохнул, рассматривая воду. Его отражение продолжало говорить, выражение его лица было непроницаемо холодным и уязвлённым, словно серебряная водная гладь. — Ты не можешь уйти, и ты это знаешь. Ты держал меня так долго в своём сердце, что я буду следовать за тобой по пятам. Я никогда не позволю тебе спокойно уйти, пока ты вновь не примешь меня. Я — часть тебя. Ты не можешь просто вытащить меня из своего сердца или отказать мне. И ты это знаешь. Ты знаешь, что я лучше, чем кто-либо другой.       — Я… Я могу, — его голос стал немного сильнее, но по-прежнему дрожал.       — Нет, не можешь. Ты слишком слаб, чтобы заставить меня уйти. Ты впустил меня в свою душу, и теперь я внутри тебя. Ты просто не сможешь избавиться от меня. Никогда.       — Однажды я уже сделал это, когда я… я переспал с Хосоком, ты забыл об этом? — спросил Юнги своё отражение; его грудь тяжело вздымалась.       — Я всего лишь был зол, что ты это сделал, и мне просто потребовалось время, чтобы подумать о твоём поступке.       — Нет! — голос Юнги вновь вернул стойкость. — Нет, я мог сломить тебя.       — Ты слишком самоуверен и лжёшь сам себе, Юнги. Теперь спустись на Землю и позволь мне вновь обнять тебя.       — Ты никогда меня не обнимал. Ты никогда не целовал меня и ни разу не говорил, что любишь меня. Как я могу поверить тебе?       — Я всегда делал это.       Юнги был в ярости.       — Ты никогда не обнимал меня! Ты оставил меня одного и не вернулся! Ты порол и избивал меня! Ты говорил мне, что я всего лишь кусок дерьма, и ты никогда не испытывал ко мне даже малейшей привязанности! Ты всегда относился ко мне, как к игрушке, а не как к живому существу!       Лицо его Хозяина оставалось непоколебимым.       — Ты думаешь, о чём говоришь вообще? Ты не человек и не животное. Ты считаешь, что имеешь право говорить мне, что верно, а что — нет? Ты думаешь, что можешь указывать, что делать? Ты решил поставить себя на один уровень со мной? Такое жалкое и наивное существо?       Это было похоже на удар в лицо. Он задел оголённый нерв внутри лиса, и гибрид почувствовал себя ничтожно маленьким.       — Но… я…       — Нет, без всяких «но». Ты не можешь даже назвать себя живым существом. Даже не знаешь, откуда ты, кто твои родители и откуда вообще взялся. Ты даже не принадлежишь к естественному виду, да как ты вообще смеешь так просто ставить себя на мой уровень? Посмотри на себя, маленький, бледный, весь в шрамах, с грязно-рыжими волосами. Уродливый. Ты омерзителен и ничего больше.       — Хосок говорил мне, что я красивый…       Его Хозяин мерзко ухмыльнулся.       — Иначе он бы не выебал тебя, да?       Юнги тяжело задышал.       — Не говори о нём так. Он — первый человек, который показал мне, что не боится меня!       — О, я тебя умоляю, — его отражение злобно рассмеялось.       — Я тоже не боялся тебя. Потому что ты всего лишь маленький гибрид лисы, что ты можешь сделать? Поцарапать меня? Укусить? И всё?       — Хосок был честен. Он любит меня, чего ты никогда не делал.       — Не притворяйся сильным, ты не такой.       — Я… — Юнги сжал кулаки. — Я… Я стану сильнее тебя! Ты вновь не сможешь взять контроль надо мной! Никогда!       Смех перешёл в насмешку.       — Как мило! Ты даже был не в силах остановить меня, когда я позвал тебя сюда! Ты чуть не попал под машину, если бы я не сказал тебе бежать дальше! Ты мог бы умереть, если бы не я!       — Если бы не ты, я бы даже не оказался в такой ситуации. Если бы не ты, я всё ещё был бы с Хосоком.       Гадкая ухмылка расцвела на губах отражения.       — Я мог дать тебе умереть.       — Это было бы лучше, чем ощущать твоё присутствие в своём сердце.       — У кое-кого начинают сдавать нервы?       Юнги сжимал ткань своей рубашки в кулаках и дрожал от ярости.       — Ты слишком далеко от меня! Я могу оставаться сильным рядом с тобой!       — Это не так.       — Я буду! Ты — не что иное, как память внутри меня и моего тела, теперь ты не можешь никак влиять на меня!       — Больше чем уверен, что смогу.       — Нет! Ты — ничто! Я тебя ненавижу всей душой! Ты оскорблял меня и относился ко мне, как к дерьму. Когда я доберусь до тебя, то непременно убью! Мне потребовалось столько времени, чтобы понять это!       — Так давай!       Гибрид был взбешён и в приступе ослепляющей ярости опустил руки в холодное зеркало, чтобы схватить за горло своего Хозяина, но всё, что он почувствовал, — это холодные объятия серебра, прожигающие его кожу.       Он ахнул от неожиданности и вытащил руки из воды, уставившись на поверхность.       Его затрясло от волнения, но затем он успокоился. В отражении воды Юнги увидел самого себя. Он увидел своё покрасневшее опухшее лицо, с влажными от слёз щеками и грудь, пестрящую уродливыми шрамами. Его уши торчали из растрёпанных волос, он смотрел в собственные глаза. Лицо Хозяина исчезло.       — Хо… Тэхён?       Ответа не последовало. Не было насмешливого смеха. Не было ничего, кроме, казалось бы, далёкого автомобильного шума, а ещё тяжёлой тишины вокруг и внутри него. Он почувствовал лёгкость и холод. Что… это?       Лис уставился на свои руки. Они были мокрыми от холодной воды, бледными и пустыми. В них не было воротника, который он хотел схватить, не было кожи, которую он хотел исцарапать, не было того, кого он хотел вытащить из воды. Больше никого не было.       — Тэхён? — тихо прошептал Юнги, уставившись прямо в глаза своему отражению.       Ничего.       Но затем… его посиневших от холода губ коснулась улыбка.       Хосок пробирался через кусты и деревья, пока не увидел небольшое озеро, о котором и говорил Чимин. Он остановился между деревьями, когда заметил своего лиса на берегу. Тот стоял на коленях, красная кофта лежала рядом с ним. Посмотрев на свои руки, он покачнулся и упал на землю.       — Юнги! — Хосок рванул к своему гибриду, падая перед ним на колени и руками притягивая его бесчувственное тело к себе. — Эй, малыш, я здесь. Юнги…       Глаза мужчины наполнились слезами, он трепетно провёл пальцами по холодным лисьим щекам, стирая дорожки солёной влаги. Его глаза были прикрыты, а губы слегка разомкнуты.       — Юнги, прошу тебя, очнись. Посмотри на меня.       Лис не реагировал. Хосок осторожно тряхнул его, но голова и всё тело непроизвольно вздрагивали, словно он держал в руках куклу на шарнирах.       — Нет, Юнги… — кристальные слёзы скользнули вниз, и Хосок ласково погладил бледную кожу щеки. — Юнги, умоляю, не делай этого. Не оставляй меня. Пожалуйста, только не оставляй меня сейчас…       Он так устал. Ощутил такое нескончаемое изнеможение. Он чувствовал себя таким утомлённым. Юнги смотрел на руки, когда всё начало окрашиваться в чёрный. Он почувствовал, как его тело сдалось. Последнее, что услышал лис, — это своё имя издалека. Далеко, далеко, далеко. Затем его заключили в объятия тёплые руки тьмы.