Приручи меня, Хозяин

      Хосок остановил руки Юнги и сам заправил рубашку лиса.       — Позволь мне просто помочь тебе, — пробормотал он и, закончив с одеждой, с гордостью посмотрел на своего гибрида. Тот улыбался.       — Спасибо. Я типа не очень в таких вещах.       — Просто слишком редко, да? Может, нам начать выходить в свет немного чаще? Так, чтобы ты мог привыкнуть носить рубашки и всё такое?       Юнги хмуро покачал головой.       — Нет-нет. Всё нормально. Мне не нравятся эти рубашки. В футболках гораздо комфортнее.       — И их удобнее снять, — усмехнулся Хосок и нежно поцеловал лиса, прежде чем легко щёлкнуть по носу. — Ладно. Пойдём? Намджун уже ждёт нас достаточно долго.       — Да, нужно идти… О, Хосок?       Человек уже надевал ботинки и пальто.       — Да?       — Сколько лет исполнилось Намджуну? Я не хочу оказаться на его празднике, не зная, сколько ему лет…       Мужчина нежно улыбнулся.       — Ты — забывчивый лисёнок, сам же подписывал ему поздравительную открытку.       — Да, но… я просто… а-а-а-а-а, — вздохнув, он взял открытку и подарок с комода, что стоял рядом с ним, и подошёл к придерживающему для него дверь Хосоку.       — Пойдём, мой дорогой. Мы должны идти, или ты хочешь, чтобы Чимин съел весь торт один?       Щёки щенка были перемазаны сахарной пудрой, когда они закончили есть. Они сидели на улице, несмотря на то, что был уже сентябрь, погода всё равно была достаточно хорошей, чтобы сидеть в саду, пока не стемнеет. К счастью, день сегодня был тёплым, Чимин и Юнги вдоволь нарезвились с садовым шлангом, но из-за высокой температуры были уже практически сухими.       — Я был немного удивлён тем, что мы — единственные гости, — Юнги сел и сделал глоток из стакана своего яблочного чая.       Намджун усмехнулся.       — Наши с Хосоком отцы приедут завтра. И, честно говоря, в этом году я действительно не хотел закатывать огромную вечеринку. Поэтому я просто устроил небольшую посиделку с вами, вместо кучи гостей.       Лис кивнул.       — Понятненько.       Намджун улыбнулся и вытер ладонью щенячью щеку, прежде чем поднести большой палец ко рту гибрида, чтобы Чимин начисто облизал его.       — Эй, малыш, не хочешь ещё поиграть с Юнги? Если хочешь, мы можем вытащить твой маленький бассейн из подвала.       — О да! Но я могу достать его сам, папочка.       — Знаешь, где он?       — Да, конечно, — щенок надул пухлые губы. — Я не такой маленький, чтобы не вспомнить, куда ты его в последний раз положил.       Человек усмехнулся и поцеловал своего щенка в лоб.       — Тогда иди и достань. Юнги может помочь тебе, правда?       Лис кивнул и вскочил с места.       — Пойдём!       Гибриды ушли в сторону подвала, Намджун поднялся с чашкой в руках и занял свободное место рядом с Хосоком. Он глубоко вздохнул.       — Да уж, я по-прежнему не молодею. Печально…       — Но ты не можешь изменить этого, — Хосок ухмыльнулся, изгибая бровь.       Намджун потянулся.       — Вот бы снова восемнадцать стукнуло.       — Ты говоришь как восьмидесятилетний дряхлый старикан, — засмеялся Хосок, отпивая свой кофе.       Намджун усмехнулся и посмотрел на двух гибридов, которые вернулись из подвала, Чимин взял с собой маленький бассейн, в то время как Юнги держал в руках пляжный мячик.       — Сколько уже времени прошло? — спросил он.       — Три месяца.       — Он уже три месяца с тобой.       — Ага, — кивнул Хосок. — Всего три месяца, а кажется, что больше трёх лет. Похоже, мы пережили гораздо больше, чем обычные хозяева и их домашние животные, или пары, или кто-либо ещё.       — Но Юнги становится лучше, не так ли?       — Определённо. В самом деле. Он ведёт себя идеально, как всегда, и умеет держать над собой контроль, меньше плачет и хорошо спит. Кошмары стали очень-очень редким гостем в нашей спальне.       Улыбка Намджуна была искренней и счастливой.       — Я рад это слышать. Сначала я думал, что Юнги будет слишком тяжёлым бременем для тебя и для всех нас, но я рад, что ты не разделил моё мнение.       — Ты сам сказал мне, что я не смогу больше отпустить руку слепого мальчика. И потому я не отпустил.       — Правильный выбор. Я не смог бы решить лучше. Вы с ним проделали огромную работу. Я ещё помню то время, когда он был очень грубым и угрюмым, никого не признавал, не любил тебя, меня или Чимина, драл мебель, калякал шутки а-ля «твоя мамаша» в твоих бумагах и далее по списку.       Хосок хрипло рассмеялся.       — Ага, кажется это можно назвать старыми добрыми временами… Да, забавно было, но сейчас лучше. Намного лучше.       — Теперь более комфортно?       — Да, существует некоторая рутина, присущая нашей повседневной жизни, нашему поведению и так далее. Мы знаем друг друга очень хорошо. Я практически читаю его как книгу.       Намджун поднял бровь.       — А он знает об этом?       Хосок замолчал на секунду.       — Честно говоря, я не знаю. Думаю, он чувствует, что я хорошо его понимаю, но… действительно ли он знает это… я понятия не имею. Серьёзно, не знаю. Зато я точно знаю, что он тоже понимает меня. Он знает меня, а я знаю его. Понимаешь, что я имею в виду? Разве у вас нет того же с Чимином?       Намджун кивнул.       — Хм, да-да. Кажется, я понимаю, о чём ты. Какая-то телепатия или что-то типа этого дерьма.       — Ну нет же, — вздохнул Хосок, отхлебнув кофе. — Нет никакой телепатии, с ума сошёл? Я говорю о понимании.       Намджун улыбнулся.       — Да знаю я, что ты имеешь в виду. Но думаю, что Чимин слишком ребёнок, чтобы чувствовать что-то намного сильнее, чем собственные эмоции. Знаешь, для ребёнка субъективный метод познания мира один и единственный. Трудно или даже невозможно для ребенка обладать такой же эмпатией, как взрослый. И Чимин… немного… хм… инфантилен, понимаешь?       — Я думал, что это какая-то игра или фетиш у вас обоих, что он просто игривый.       Старший вскинул бровь и усмехнулся.       — Нет-нет. Я не знал, что такое может произойти с гибридом, но у Чимина лёгкая форма. Ничего серьёзного. Зато Юнги гораздо более зрелый, чем Чимин-и, и прошёл через многое. Чимин со мной с тех пор, как был ещё совсем маленьким, он жил и живёт хорошей, честной и более-менее богатой жизнью. Так он не может разговаривать, да? Юнги, возможно, из-за его… «болезни» лучше понимает, что чувствуют люди.       Хосок промычал и посмотрел на своего гибрида, тот помог Чимину заполнить бассейн водой, и щенок весело играл в нём. Юнги просто улыбался и сел рядом, бросая ему мячик и, похоже, наслаждаясь компанией гибрида.       — Намджун?       — М? — он перевёл взгляд на сводного брата.       — Ты веришь в «долго и счастливо»?       Блондин заломил брови и глубоко вздохнул.       — «Долго и счастливо», — повторил он, взглянув на Чимина, который играл и боролся с лисом. — Не понимаю, что ты имеешь в виду.       — Я имею в виду, что у каждой истории будет свой счастливый конец.       — Для каждой истории не бывает счастливого конца. Никогда. Это как негласный закон.       — А… моя история? Как думаешь, у моей собственной истории будет «долго и счастливо»?       Намджун глубоко вздохнул и задумался над вопросом сводного брата.       — Твоя история, — рассеянно пробормотал он. — Ты имеешь в виду… что вы двое… вылечите его и будете любить друг друга до конца своих дней?       — Из твоих уст это прозвучало очень глупо, но да. Я имел в виду именно это.       Намджун сделал глоток кофе.       Чимину удалось намочить волосы Юнги, а так же рубашку лиса, на что гибрид игриво зарычал на него, показывая дьявольскую ухмылку на своём лице.       — Да, думаю, это возможно. Думаю, вы двое можете вылечить его и жить нормальной жизнью. Ты — тот, кто ему нужен, а он нужен тебе. У вас отличные взаимоотношения, это что-то редкое.       — Судя по тому, что ты сказал… мы с Юнги как наркотик друг для друга.       Намджун отрицательно покачал головой.       — Нет, наркотики делают вас зависимыми и разрушают ваше тело и разум. А вы двое излечиваете раны друг друга.       — Получается, у меня тоже есть раны?       Намджун открыл рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрыл его, ещё раз обдумывая то, что он собирался сказать.       — Может быть, не раны, но если подумать, ты знаешь, что я имею в виду. У тебя недостаток любви. Я всегда замечал твои взгляды на меня и Чимина, тебе нужно, чтобы тебя кто-то любил.       Хосок посмотрел на свои руки, сложенные на коленях, и скрещенные пальцы.       — Знаешь, я… я не знаю, получится ли у меня «долго и счастливо». Потому что… все умирают. Даже гибриды. Я… я не хочу представлять, как почувствует себя Юнги, если я умру у него на глазах. Или что я буду делать, когда он уйдёт.       — А ты не думаешь, что хочешь в молодые годы чего-то добиться, чтобы посмотреть, когда станешь старым? Когда твои ноги слабые и ты сидишь на старом стуле на лоджии и смотришь на закат. Разве ты не думаешь о том, каково это, быть старым и смотреть на свою жизнь, оглядываться назад, на то, что ты сделал и чего не сделал? Разве ты не хочешь сделать всё возможное для своей и его жизни, пока у вас есть шанс сделать это? Я знаю тебя, Хосок. Ты один из тех людей, которые сосредоточены на «здесь и сейчас», не обращая больше внимания на прошлое и не думая о своём будущем. И что твоё «здесь и сейчас» будет означать через пятьдесят лет. Ты не веришь в свой счастливый конец, потому что помещаешь своё настоящее в будущее, не думая о том, что подумает об этом твоё старое «я». У него такая разная точка зрения на вас и то, что произошло. Ты будешь видеть своё «здесь и сейчас» в том ином свете, когда состаришься, но чтобы гордиться этим через пятьдесят лет, ты должен отдать всё самое лучшее прямо сейчас. И когда ты и Юнги будете упорно трудиться, чтобы достичь того, над чем работаете… Я думаю, вы будете удовлетворены. Когда ты будешь сидеть в одиночестве на лоджии или когда Юнги будет, я думаю, что вы не оглянетесь назад с сожалением. Ты всё делаешь правильно, продолжай.       Хосоку удалось улыбнуться своему сводному брату.       — Я… я не знаю, что ответить. Я… так потрясён.       Намджун усмехнулся и одарил его ответной улыбкой.       — Ничего не происходит без причины. Точно так же никто не реагирует без повода. Всё, над чем ты усердно работаешь, впоследствии станет приятнее, и ты получишь награду за это. Я в этом уверен. Всё, что происходит, потом возвращается. Мама говорила так. Помнишь?       Хосок кивнул и посмотрел на свои ноги. Он помнил.       — Она сказала это в буквальном смысле.       — Я знаю.       — Не забывай об этом.       — Не забуду.       Юнги шёл рядом со своим хозяином. Хосок спросил, хочет ли он прогуляться по ночному городу, и лис с радостью согласился. Они оделись и поехали в парк, где когда-то гуляли с Намджуном и Чимином. Было пятнадцать минут двенадцатого, уже стемнело и никто не гулял в парке в это время суток. Люди, которые ещё не спали, предпочитали для прогулки улицы города и ещё открытые магазины, но Юнги хотел показать своему хозяину что-то важное.       — Это всегда в моём сердце. Не знаю, чем мне так нравится, но для меня это стало очень важно, и я хочу поделиться этим с тобой, — сказал он, когда они вошли в парк.       Теперь они шли по дорожкам мимо деревьев и поляны, пока дорога не свернула направо. Узкая тропинка продолжалась и вела в небольшую чащу, трава была примята к земле в тех местах, где ходили люди. Хосок узнал это место.       — Но… Юнги, — начал он, но лис простой улыбкой заставил его замолчать. Он взял мужчину за руку. Они шли по тропинке, пробирались сквозь кусты и деревья, пока не оказались там. Хосок увидел небольшое озеро.       — Значит, это… это так много значит для тебя?       Лис улыбнулся поверхности воды, смотря на своё отражение, и сел на землю, потянув человека за руку, чтобы тот сел рядом с ним.       — Оно очень дорого мне. Это место полно воспоминаний.       — У меня ассоциации только… плохие с этим местом. То, что произошло с тобой два месяца назад…       — Ты просто смотришь только с этой стороны. Я провёл здесь много времени, когда был с моим… моим первым владельцем и другими. Я был здесь каждый раз, когда мне нужно было подумать о чём-то важном и когда я чувствовал себя очень хорошо или наоборот очень грустно. Я проводил здесь час за часом, и это место всегда успокаивало меня и высвобождало разум от ненужных мыслей, поэтому я ассоциирую его только с важными вещами и ничем лишним.       Хосок сел рядом со своим гибридом и прислушался к нему, к тому, что говорил лис. Он трепетно переплёл их пальцы.       — Я… Я всё время был с кем-то другим, всё время, всё то время, что я был с владельцем, прежде чем ты пришёл, мне казалось, что я… гонялся за чем-то. Как будто я гонялся за чем-то, что не мог поймать. Как будто я охотился за призраком. Настоящим, но не материальным. Мне было очень не комфортно чувствовать это, потому что оно всегда было. Не на переднем плане, не напрямую отвлекало меня, но оно было. Всё время оно насмехалось надо мной, одна часть меня будто гонялась за этим, а другая говорила, что поймать невозможно и охотиться незачем. Я чувствовал усталость, чувствовал её годами. Это всё время утомляло, и каждый день я будто бежал марафон. Это было… это изнуряло меня морально и физически.       Юнги посмотрел на своё отражение, а потом вновь перевёл взгляд на Хосока. Их глаза встретились.       — Я чувствую себя лучше. Мне стало легче, свободнее, — лисьих губ коснулась лёгкая улыбка. — Спасибо.       Хосока трясло, он был уверен, что Юнги это почувствовал. Он боролся со слезами. Его дыхание было прерывистым, но он хотел оставаться сильным ради своего гибрида. Он был с ним честен, поэтому Хосок должен ответить тем же.       — Ты… ты очень много значишь для меня с самого начала. Даже если иногда казалось, что это не так. Ты действительно стал очень важен мне. И я сожалею, что раньше не увидел того, что происходило с тобой. Я всегда думал, что должен что-то сделать… просто ты вёл себя так по-детски. Я думал, тебе просто нужна строгость. Но тебе нужно… тебя нужно было принять. Остальное придёт само и сначала будет слишком. И теперь, я сижу здесь с тобой и слышу то, как ты себя чувствовал, это заставляет меня… словно… я ощущаю себя…       — Уязвимым? — закончил за него Юнги. Даже если Хосок не знал почему, лис попал точно в цель.       — Это происходит, даже если я знаю, что не хочу так себя чувствовать. Ты просто заставил меня пройти долгий путь вместе с тобой. Но это не плохо, я должен был сопровождать тебя. На самом деле я… очень рад, что ты позволил мне это. Потому что ты стал моей жизнью.       Человек всегда был честен, но теперь он говорил то, о чём никогда и не думал говорить вслух. Но что-то внутри него подсказало, что это неплохое решение. Чем больше Юнги знает, тем больше он ему доверяет. Лис залился смехом, сидя у его ног.       — Кажется, что я искал тебя всю свою жизнь.       — Как родственную душу?       Юнги тяжело выдохнул и прикрыл глаза.       — Да, как родственную душу. Ты веришь в это?       Хосок погладил тыльную сторону лисьей ладони большим пальцем.       — Я верю в то, что две души находят друг друга. Я не знаю, верю ли я в судьбу, существует она или нет. Но я верю в два сердца, бьющихся в одном ритме. Две личности дополняют друг друга. Истинная любовь не может быть ложью, когда она существует столетиями и многие люди пережили это. Когда… когда ты можешь слепо доверять кому-то и знать, что этот кто-то доверяет тебе в ответ. Когда… есть кто-то, кто пройдёт с тобой через ад, потому что готов сделать это для тебя, чтобы не оставлять тебя в одиночестве. Когда… кто-то освещает твою жизнь, а ты этого не замечаешь. Когда кто-то останется рядом с тобой, когда все остальные уйдут, и когда этот кто-то сможет… превратить тебя в лучшего человека. Когда этот кто-то превращает тебя в совершенно нового человека, когда ты чувствуешь, что у тебя есть шанс прожить свою жизнь, стереть ошибку, которую ты сделал, и начать заново… Я думаю, это и есть родственные души. Я верю в это — нет, я чувствую, что они существуют. Ты — живое этому доказательство.       Лис откинул голову на хосоково плечо, и мужчина крепко обнял его, прижимая ближе к себе.       — Я не знаю, где бы я сейчас был без тебя, — пробормотал лис, прикрыв глаза. — Я даже не знаю, был ли я психически здоров. Или смог бы я выжить. Или снова появится тот, из-за кого я почувствую себя пустым и измученным. И если мне, возможно, пришлось бы жить с этим человеком до конца моей жизни, пока я не состарился бы в надежде на смерть.       Хосок посмотрел на небольшое озеро.       — Состарившись, ты взглянешь на свою жизнь с другой точки зрения, сказал однажды мудрый человек.       — Этот человек, кажется, знает, о чём говорит, — пробормотал Юнги и зевнул.       — А ещё мужчина сказал, — произнёс Хосок, глядя на миниатюрные ладони своего лиса, — что, поскольку у тебя будет этот новый угол зрения, ты должен сделать всё возможное в своей жизни, пока есть шанс.       — Он прав, — отозвался гибрид.       Хосок сжал его руку и посмотрел на тёмную серебряную водную гладь. Лёгкий порыв ветра и по жидкому зеркалу разошлись небольшие волны. Ветер ласкал горячие покрасневшие щёки мужчины и мягкий мех хвоста Юнги. Хосок почувствовал мягкое спокойствие внутри. Он ощущал то, что нашёл мир, который так долго искал. Мир, благодаря которому, даже если бы он умер прямо сейчас, у него не было бы сожалений. Мир настолько тяжёлый, что веки сами закрылись. Его дыхание стало размеренным, а голова Юнги покоилась на его плече.       — Да, — пробормотал он и почувствовал лёгкую дрёму, увлекающую его в глубокие мечты и фантазии. — Так и есть.