In between the magic of the moment and the hand that holds it all coming from the paper moon that hangs above our heads the light that hits your hair is soft and gentle like the flowers on the walls of desert and evacuated old heartbreak hotels
Все что он мог сделать - это расставить руки пошире и позволить любимому дражайшему другу вдыхать запах своих подмышек. То, что друг был дражайший, а не дрожащий, Кейн уверен не был, потому что, честно говоря, Тернер и встреча с ним оказались в сотню раз болезненнее и более не здорового рода, чем он предполагал. Но опять же, не стоит делать акцент на этих сомнениях, думал Майлз, трепля патлатую голову. Куда важнее сейчас позволить Алексу распробовать все нотки его уже упомянутых подмышек, раз тот так того хотел, и совсем немного шеи… Алекс отпрянул нехотя, отпуская ворот его кожаной куртки, когда Виктория четко обозначила что пора бы уже и честь знать, вставляя свою хитроумную прямо донельзя шуточку и тряся ножом над их головами. Не сказать, что баба умела убеждать. Однако эффект, кой на первый взгляд кажется достигнутым столь быстро - на деле занял куда больше времени, думал Майлз. И вовсе не удивительно, что первыми их словами, сказанными друг другу, был отборный мат. Вообще, это довольно странно, материться, когда видишь воскресшего любимого человека, будь то друг или «вдруг»… Вроде как, что-то нежное должно вылетать из уст, но Тернер с Кейном имели свое понятие о нежности. Например, Майлз, бывало, по рестлерски прижмет Алексу под коленкой, предварительно повалив того на пол, или Тернер плеснет спьяну пива Майлзу на башку, лопоча что-то о пользе зерновых и бабушках, только так и моющих головы в Сибири. Вот и на этот раз, агенты УБН, без того уже ошалевшие немножко от причуд поднадоевшего им за несколько месяцев Тернера, дивились, стоя у столов, каким-то нервным толчкам локтями двух фронтменов друг другу в бока и безудержным «бляканьям». Однако… - Я заранее прошу прощения, - через пять минут после своего предложения сесть, приблизилась к ним вплотную Виктория, держа в руках испачканный в торте нож. – Но кажется, сейчас мне придется буквально резать это нежное напряжение ваших щенячьих взглядов пополам. Она подняла над челкой Тернера холодное оружие, в предупредительно-шутливом жесте. - И ты ее действительно выносишь? – Алекс, наконец, нашел в себе силы отлипнуть от нагретой уже кожи «кожанки». Он заглянул Майлзу в глаза, стараясь не моргать, все еще боясь, что тот растает в воздухе, оставив за собой лишь потные простыни ночного кошмара, однако, уже не мог сдерживать истеричные нотки радости в голосе. - Ну… - Кейн широко улыбнулся, обнажая свои слегка неровные, но от того лишь более по гопнически очаровательные зубы. – Она снабжает меня сигаретами. Майлз так отнекивался, зная, что сейчас ему не хватит сил огорошить Алекса своим ведром вины, а последний замечал лишь его огромные карие глаза, сегодня, словно по особенному добрые. Или может это от того, что он почти забыл этот взгляд дедушки Кейна? Так или иначе, им не дали в полной мере насладиться обществом друг друга. Не прошло и пятнадцати минут, как они уже сидели в конференц-зале наверху, и Алексу довелось, наконец, услышать полную историю произошедшего с его любящим сиськи в коксе другом. - Так ты значит все это время сидел в этом самом зале? – как-то неровно усмехнулся Тернер, когда представилась удобная пауза, обводя ревнивым взглядом конференц-зал. - Не вините его Тернер… - Не влезайте Селфильд, - оборвал бесцветно Викторию Алекс. - Все верно, Алекс, - Майлз запустил пятерню в колючий ежик волос. Сейчас его реплика... – Вини меня! - Я не виню! Я… - Нет, ты не понял, - Майлз обреченно вздохнул. – Не рыкай ты так на Викторию. Она ни в чем не виновата. - Это уже я решаю, - Алекс причмокнул недовольно, косясь на объект их пересуды. – Может мне просто не нравятся рыжие? Виктория закатила глаза, переводя взгляд с одного мужчины на другого. - Ага, - Майлз надул губы в мягкой полуулыбке. - Ну что?!! Алекс готов был прямо сейчас вскочить с черного дивана, на котором согласно словам самого Майлза, тот так часто сидел последнее время, и причалить к другу вплотную, прижимая небритую башку в подмышку - лишь бы не быть объектом этого его укоризненного взгляда. - Так ребята, - встряла Селфильд, садясь за стол переговоров и закидывая ногу на ногу. Алексу не потребовалось исполнять свой бросок кобры. – Пока вы не расцеловали друг друга в страстном порыве, я должна рассказать вам наш дальнейший план. - То есть, - Майлз почувствовал укол раздражения где-то у кадыка… - Виктория, - …и внимательный взгляд Тернеровских глаз где-то там же, когда повернулся к офицерше с быстро набирающим оттенок возмущения лицом. – Это еще не все? Ты обещала мне… - Я знаю... - Она тебе что-то обещала? – голос с дивана. - …но ты же понимаешь, что нужно закончить операцию? - О, то есть он в курсе операции, а я нет? - Алекс, - Майлз успокаивающе повернул голову обратно к другу, словно волчок. – Из-за меня вся эта буча… - Ну, знаешь… - Алекс хмыкнул. – Буча из-за тебя - будь здоров, да. Однако это не отменяет… -Заткнулись оба! И Алекс и Майлз захлопнули рты, с легким клацаньем зубов. Удивлённым клацаньем, если клацанье умеет удивляться. Вскочившая и розовая от гнева в тон своим волосищам у стола стояла Виктория, пыхтя и щурясь. - Я, - проговорила она, выделяя каждое слово, - объясню вам, что будет дальше. А потом можете выяснять отношения и дарить друг другу свои телячьи нежности, сколько влезет. А сейчас… Она отступила к белой доске за спиной, что всегда там стояла – в углу, за овальным столом, по той стене, где располагался телевизор. - …слушайте! Алекс с Майлзом переглянулись. Это было похоже на то, как их отчитывал во Франции Джеймс, когда они, записывая свой первый альбом, часто уходили в несусветные бессвязные дебри дискуссий с кучей ужимок, улыбок и требований друг к другу. Им не потребовалось что-то говорить вслух. Они и без слов прочитали друг у друга в глазах одно и то же воспоминание. И потому послушно уселись за стол подле Виктории, готовые скорее пустить этот этап в ход, чтобы тот скорее закончился, и они смогли бы, наконец, остаться одни. - Завтра ваш друг Фернандо раскроет себя, - начала Виктория незамысловато. – Карлос сейчас скрывается где-то почти совсем один. Семью он отправил в Венесуэлу, а сам прячется где-то с парой своих последних верных сикарио. Сантосом и, собственно, Фернандо. - Сантос настолько близок был к Карлосу? – удивился Майлз, пожевывая собственный ноготь. - Не сказать, - задумчиво Виктория протерла губкой доску. – Тебе должно быть лучше известно вообще-то. Алекс, слушая их диалог, недовольно щурился. Майлзу придется впоследствии многое ему рассказать. Видимо, он один был за бортом этих событий. - Значит останется только Карлос и Сантос? – вставил он просто ради того чтобы вставить. - Угу, - кивнула Селфильд. – Вы, Алекс, встретитесь послезавтра с нашим человеком, который якобы известный журналист, а «не» якобы просто действующий агент УБН со спецподготовкой. - Он в штаны-то деловые втиснется? - Если вы опять острите, то шутка про мышечную массу неуместна и глупа. - Боже ж ты мой… - закатил, вздыхая, глаза Майлз. – Не лгал мне Джонни… - Так ты и с Джонни знаком? - Конечно, Ал, я тут был раньше тебя, - он демонстративно постучал по виску. – Мы с ним тоже часто дерябнуть любили… - Со спецподготовкой! – перебила Виктория раздраженно. Майлз снова сосредоточился на ее поясняющих телодвижениях, стараясь не поглядывать на Алекса. Тот, он был уверен, делал абсолютно тоже самое, и для большего процента успеха даже спросил: - Я так понимаю ловить вы будете на живца? То есть на меня. Раз он якобы журналист, я якобы должен пустить сплетню, чтобы Карлос захотел меня пришлепнуть самолично. Так вот.… Какую сплетню, и как об этом узнает Карлос? Виктория довольно улыбнулась, радуясь, видимо, такому вниманию с его стороны к ее объяснениям: - Все просто, Мистер Тернер. Как я уже сказала, Фернандо сдаст себя. Как он это сделает, я не совсем понимаю, но он заверил нас, что с этим «он справится», цитирую: «сам». По идее, он должен как-то дать Карлосу понять, что спалил вам, Мистер Тернер, именно вам, как старому знакомому, местонахождение его – Карлоса. А вы, якобы решили эту, как вы выразились, «сплетню» передать в прессу, но тихонечко. - А почему не публично? – Майлз не совсем понимал, почему нельзя сделать все проще. - Кейн, - устало присела Виктория. – Ведь если он сделает это публично, будет дофига журналюг и людей, и охраны. Да, может, публичное заявление было бы проще в исполнении. Нам бы не пришлось нарочно ослаблять защиту нашего нарочно заведенного выделенного сервера с этой милой информацией о встрече Тернера для запланированной утечки. Но сами посудите, - она смахнула со стола невидимую пыль. - Разве явится Карлос в толпу людей? Он будет, как отшельник, выслеживать дичь месяцами в ожидании удобного момента. И нападет, когда мы не сможем защитить вашего друга. А тут, мы сами даем эту возможность ему в руки. Алекс хмыкнул понимающе, однако, кое-что его все еще смущало: - Как вы можете быть уверены, что Карлос клюнет? Опуская уже тот момент, что я бы ни за что на свете не подумал бы, что тот лысый моржовый хер Сантос, рубится в компах. - Он и не рубится, - кивнула Виктория. – Рубится сам Карлос. Он вообще-то закончил в свое время М-Айти. - Час от часу не легче…. – Алекс сморщился, или это его перекосило? - Один слушает Битлз, другой закончил М-Айти…. Виктория хихикнула. - В общем, он клюнет да. Другое дело, - она зевнула. – Придет ли он туда вообще сам? Или только пошлет Сантоса. - Да! – взмахнул поучительно пальцем Майлз. Он ждал когда озвучат эту проблему, боясь уже, что ее вообще не озвучат. Как никому другому, ему было известно, что Карлос не работает своими руками. - Я думаю, - Виктория посмотрела скорее сквозь Майлза. – Ему придется прийти. Он довольно долго скрывался с одними только Фернандо и Сантосом. Он доверяет Сантосу, но после предательства Фернандо может засомневаться. Карлос жуткий параноик. Мы не можем быть уверены на сто процентов, однако… - она развела руками, - …очень надеемся на успех. В конце концов, если случится так, что по душу Тернера придет только Сантос, мы возьмем его. А за домом, где скрывается Карлос, будет установлена слежка, и его мы возьмем прям там. - Так… Я чет не понял... – Майлз бросил взгляд на Алекса, отмечая, что тот тоже сидел с кирпично-недоуменным лицом. – Если вы можете взять его прямо там, чего ж тогда устраивать весь этот спектакль? Виктория ждала этого вопроса. Это было написано на ее обреченном усталом лице. - Вы задаете правильные вопросы, Майлз. – вздохнула она. – Дело в том, что в доме, где скрывается сейчас Карлос очень много гражданских. Это общажка. Люди живут по десять человек на комнату. И Карлос прячется в одной из таких. Мы не можем подвергать этих людей риску. - А Алекса значит можете?! - Там дети, Майлз, - Виктория измученно посмотрела на него. Майлз примолк, оседая сразу как-то слишком на своем стуле. Он взглянул на Алекса. Тот сидел молча, а потом облокотился на стол и спокойно произнес, обращаясь прямо к нему: - Она права, Ма. Детишки. Сам понимаешь. Я пойду. Более того, я самолично хочу присутствовать на казни пидараса. - Ты идиот, - прорычал Майлз сквозь зубы. – Я… Ты издеваешься? А если его заденут, Виктория?! Он обернулся яростно к Селфильд. - На нем будет бронежилет, Кейн. Успокойся. К тому же, Там будет десяток агентов УБН. Пять снайперов и три дрона. Ничего плохого случиться не должно. Я нарисую вам полностью план заброшенного здания, у которого будет встреча. Распишу все ваши шаги и эвакуацию Тернера, все случаи - всё. Но мы думаем, это даже не понадобится. Если все пойдет по плану. Карлоса просто пристрелит снайпер, а Сантоса второй. - То есть, по-вашему, они не разделятся? – Майлз смотрел шпионские боевики, он-то уж знал, о чем говорил. - А на что, мать твою, Кейн им пять снайперов? – Алекс нервничая, видимо хотел скорее закрыть эту тему. Майлз молчал какое-то время. В его голове было слишком много мыслей. Он отогнал их как комаров, одним большим взмахом руки. Со стороны это, наверное, выглядело убого. - Я пойду с ним! – изрек он, в конце концов, глядя на Селфильд в упор. - Как хотите, - только и обронила сухо та. Дальше было еще больше пререканий. Алекс недовольно пытался переубедить Майлза идти, а Майлз переубедить идти Алекса. Виктория в споре почти не участвовала, а нарисовала им план здания и все остальное на доске. Рано или поздно аргументы обеих сторон иссякли, или просто оба поняли, что им не выиграть эту войну даже с боем, и было решено, скрепя сердце, отправиться на операцию вдвоем. Как только решение было негласно принято, уложилось в голове и обрело форму неизбежности, все волнения по поводу него превратились в насущные мысли. А те были весьма быстро вытеснены вновь проснувшимися чувствами жажды и восторга от встречи друг с другом. - Ты скотина Кейн, - почти прошептал возбужденный, что кот на валерьянке, запыхавшийся Алекс, когда они наконец оказались одни на пустынной лестнице. Майлз остановился, оборачиваясь прямо к нетерпеливым горящим глазам. - Алекс прости... - начал было он, готовый вывалить свою накатанную тираду о чувстве вины, но Алекс заткнул его. - Теперь-то мы можем обняться по нормальному? - прижался тот своим горячим лбом к его. Майлз выдохнул шумно: - Да... - тепло разлилось по его телу. Мягкое, нежное как творожный сыр - дом. - Ты мой дом, Тернер... Алекс сипло хихикнул: - Я поцелую тебя, таракан ты мой живучий! – он потянул Кейна на себя за уши. – Прости, братан! Алекс смачно чмокнул его в глаз. - Отвали! Отвали, - Майлз захохотал брыкаясь. Они оба зашлись смехом. - Брось, Кейн! - Тернер перебил его, беря на две октавы ниже. - Ты даже можешь взять меня за задницу, как ты любишь! Скучал, поди?! Майлз расплылся в улыбке: - Ты неисправим! Тем не менее, он сжал обе ладони на заднице Тернера не менее смачно, чем тот до этого его поцеловал. - Она осунулась, чувак, - передразнил он. - Не смотри на меня так! - Как? - удивился Майлз Алекс, счастливый, как сытый кот, надул обиженно губы: - Будто похотливый сутенер, почуявший, что товар портится! – он высунул язык. - Ой, бля-я-я!... - Майлз закатил глаза. Он развернул Тернера от себя и размашисто загреб рукой в крепкое мужское объятье: - Пошли хоть пива глотнем, шлюшка ты моя Шеффилдская. И они пошли, не оглядываясь на сияющий за окном ночной Медельин и на темные стены лестничной площадки. Оба они все еще ни слова не проронили друг другу о том времени, что провели врозь. Тот, что якобы умер - о своей гигантской вине, а тот, что не знал о «якобы» - о своих гигантских страданиях. Первый боялся нарушить момент, а второй разрушить его. Насовсем. Как сон. Хлипкое, на соплях почти, или, может быть, на хмеле державшееся счастье, казалось, вот-вот ускользнет от них опять, куда-то в распахнутое окно под пули вспотевших в битве за квартал латиносов. Но дело было даже не в этом. Вопросы, посещавшие их головы, были куда выше, если о вопросах вообще можно так сказать, вопросы же не сосны, да и не птицы, если бы мы говорили о полете. То были вопросы о дружбе и о любви… и о наркокартеле, на худой конец. Страх перед операцией не был страхом за себя. Это был страх друг за друга. Или может, эгоистический все же - за себя? Они только обрели друг друга, и потерять снова были точно не готовы. Не хотели снова испытывать эту… боль. Почему они не могли просто свалить? Наркокартель могли бы накрыть и без них. Что это было? Чувство долга? Вряд ли. Это было что-то вроде желания отомстить. У Тернера-то точно. А вот у Майлза… просто желание защитить Тернера. Только вот защиты от него вряд ли будет много. Он даже боксом эти несколько месяцев не занимался. Отгоняя мрачные переживания, они пили в каком-то баре и разговаривали иногда с оказавшимся там же Джонни, позднее разговаривали обо всем на свете уже только друг с другом, а потом, сами не помня как, вывалились оттуда в ночную мглу Медельина.I was speaking soft, saw the pain in your eyes, I've been feeling, feeling for you, my love. And our bodies are tired, our shadows will dance, I've been aching, aching for you, my love.
- Как там Тэй? – спросил неожиданно Майлз, пытаясь, видимо, наверстать упущенное. Они лежали в его гостиничном номере бухие на полу, совсем не глядя в потолок, хотя должны были бы. Лучи фар проплывали в полумраке по стенам, отражаясь от зеркал и играя в причудливые прятки на ковре. - Мы расстались, - тон Алекса был каким-то задумчиво бесцветным. - Что случилось? – Майлз повернулся на бок, нависая теперь над ним своей головой. - Ты загораживаешь потолок, Ма. - Алекс... - Она вела себя безукоризненно, к слову, - без доли печали произнес Алекс, реагируя судя по всему, на укоризненную интонацию. – Поддерживала меня. Не лезла, не изменяла. Терпела, и все такое. В общем, знаешь – мечта. Все, чем девушка должна быть. Я не ошибался, когда говорил на право и на лево, что она особенная… - Что тогда? – Майлз задал вопрос скорее для того чтобы хоть что-то задать. - Я сам слился. За окном послышался машинный гудок. - Понимаешь, Ма… Мне было как-то не до этого. Я, - вот оно, настал этот момент, подумал Алекс про себя – момент, когда придется откупорить залеченную сегодня вмиг рану и вспомнить все те ужасы собственных эмоций, что он пережил. А Майлз понял, что настал тот самый момент, когда ему придется все это услышать, и не умереть от вины и стыда. – …Я… ушел в себя, отвернулся ото всех, отгородился. Я…. - Если не хочешь…. - Не хочу, Ма…. Слушай… - Алекс повернулся, наконец, к нему, и положил свою теплую ладонь ему на плечо. – Я не хочу, чтобы ты себя в чем-то винил, понял? Я, блять, до усрачки счастлив, что ты жив. И давай, на этом все, ок? На тебе лица нет. Майлз откинулся недовольно обратно на ковер. - Его и не будет… - Черт, Ма!... Алекс осекся. С четверть минуты он молчал. И Майлз понял, что тот что-то задумал. - Я знаю, что ты все равно мне не внемлешь и не узришь осознания всей глубины твоего чувства вины на моем лице. Поэтому…- он сделал зловещую паузу, – …будь, по-твоему! Если хочешь винить себя вини. Я-то тебя о-о-ох как виню, друг! И есть только один способ эту вину облегчить. Знаешь какой? Майлз уже и так все понял. - Какой? – цыкнул он, скрывая напрашивавшуюся, тем не менее, усмешку. - Сейчас же перестань салиться! - Салиться? Я что – волосы? - Блять, Майлз! Перестань быть мрачнее главного героя того сериала, как его там… «Черное Зеркало!» -Бля… - Майлз снова закатил глаза. – Алекс, сериал не о зеркале, мать твою! - Ты меня понял! - Игра слов сегодня явно не в твою пользу. Он вспомнил едкое замечание Селфильд, лыбясь про себя. - Ты меня понял!!! – с нажимом повторил Тернер, пуская в ход нечестный прием. - Перестань меня щекотать, придурок! – Майлз шлепнул Алекса по щеке ладонью. – Я согласен! Все! Ты победил! Иди сюда, засранец! Отбиваясь от щекочущих пальцев, Майлз коварно потянулся к лицу Алекса. И ему не составило труда припечатать рот того поцелуем. Он злорадно закусил пухлую Тернеровскую губу. - От-фу-си ме-гя, - пробубнил Тернер, сквозь его зубы. – От-фу-си. К-в-ейн! Он попытался оттолкнуть Майлза, и тот с удовольствием почувствовал, что щекотка прекратилась. Что-ж, и напоследок… Он ловко запустил язык в кастерящий его рот Тернера. И тот обмяк, как булка под струей воды, ответил ему, видимо назло, и матюгнулся нелепо, когда Кейн с диким смехом, наконец, отстранился. - Приехали, блять! - Ну, должен же я был это сделать! Столько месяцев тебя не видел! – продолжал ржать над трущим ударенную щеку Тернером Майлз. - Да уж! Нашел момент! - Скажи ещё, тебе не понравилось! – Майлз задорно прихрюкнул от смеха. Алекс уже тоже посмеивался, окончательно раздобрев: - Ты же знаешь, Кейн, с тобой лучше, чем с любой бабой. Ты хоть про туфли не льешь потом! Они оба заржали. - Я могу залить тебе про мокасины, милый друг, - Кейн поднял с пола бутылку пива, чтобы чокнуться. Алекс ответил на его жест, охотно стукая стеклом о стекло. - Только не это! – он театрально выпучил глаза. - Ахах, ладно, - улыбнулся Майлз. – Хорошо. Ладно… - Да-а?… – друг вдруг понял, что он хочет что-то спросить. Майлз помялся. За окном было первый раз за ночь темно. Машины перестали ездить на этот краткий миг. Комната погрузилась во мрак. - А Ханна? С ней что сталось? Стены снова озарил луч от фар. Алекс нахмурился. Он сник, боясь поднять взгляд на Майлза. Не знал, как сказать тому, что его девушка благополучно о нем забыла. - Ал, - тишину нарушил сам Майлз. – Слушай, я понял, забей. - Не вини ее, - попытался добавить Алекс, все же решаясь поделиться своими мыслями. – Она еще молодая... это … - Алекс, - прервал его очень спокойно и вкрадчиво Кейн. – Все нор-маль-но. Я в порядке. Я спросил просто для общей картины. Я перестал думать о ней еще до того как ты узнал, что я типа мертв. Алекс дернулся, вспоминая солнечное душное утро и ватки в миске в морге. - Ну-ну, - Майлз заметил, видимо, перемену на его лице. – Иди сюда. Он притянул севшего уже Алекса к себе, и похлопал по плечу: - Прости… - Заткнись. Они замолчали. Майлз всегда был рядом. Раньше - всегда, думал Алекс. За эти несколько месяцев он и забыл, какого это. И вот теперь, он ценил с новой силой. Эта бессловесная поддержка, полная самоотдача. Он и сам был таким же, но Майло.… Нет, здесь было что-то другое. Просто из-за разности характеров. Алекс Тернер сильная личность, талантливая. Но без своих друзей он не был бы тем, кем он был. Особенно без Майлза. Он мог всегда положиться на него. Сколько помнил себя за последние одиннадцать лет. Неудивительно, что Алекс буквально рассыпался, когда думал что потерял его. Майлз всегда был чем-то вроде его второго, уверенного в себе «я», подушки безопасности. Родным. И всегда способным понять его или подхватить пьяного усталого на концерте в ответные объятья. Как же сильно Алекс его любил сейчас… - Черт, Ма, - произнес он вслух. – У меня нет слов, как сильно… - Заткнись, - повторил его недавнюю фразу Майлз. – Не порти момент. Они улыбнулись неслышно оба. И правда…