Save me (after i fall)

Парни ехали несколько часов, за окном сменилось много городов и поселков, а потом начался длинный горный хребет и после прибытия на станцию до монастыря пришлось еще долго-долго идти в гору. Юнги нёс свой рюкзак то в левой, то в правой руке, на спине нести было проблематично. Периодически они останавливались, пили воду, отдыхали стоя, посидеть было негде. Вокруг было много снега, все скамейки и камни засыпаны им. - Ну блядь, наконец-то... - тяжело выдохнул уборщик, у входа в храм он уже еле ноги переставлял. Навстречу им попался один из монахов, оказалось, что это тот, с которым Юнги переписывался, он его сразу узнал, поздоровался и повёл в комнату, которую они ему предоставили. - Мы здесь... надолго. Может на месяц. Надо будет все обойти и понять, что где, где еда, где туалет... Мы вправе делать, что угодно, кроме громкой ругани и бурного веселья, но я надеюсь, этого мы никогда не делали и делать не будем, - сказал Юнги, поставил рюкзак на пол рядом с простым футоном. - Ну и надо будет помогать по хозяйству, здесь живут всего пять монахов, а храм большой, как ты заметил. А потом снял шапку и предстал перед Чимином без волос – подготовился. Чимин тоже порядком устал. Он подошел к Юнги, положил ладонь на лысую гладкую голову и сглотнул слёзы. - Юнги, ты дурак что-ли? - он о своих волосах так не переживал. - Ой, да ладно тебе, - уборщик аккуратно обнял его. - Отсюда через месяц, как пойдет, я поеду в город, где меня будет ждать врач и лечение, - пояснил он. - Я заранее. Привыкаю. Не плачь. Это даже прикольно, по-моему. Я не знал, что у меня такая круглая голова... - Мне нравились твои волосы, - Чимин утер щеки рукавами и оглянулся по сторонам. – А тут ничего так, уютно. Кроме двух футонов в комнате, к слову, ничего больше не было. Юнги обошёл его, неожиданно обнял сзади, прижался весь, тяжело дыша в затылок. Чимин положил свои ладони поверх его рук, погладил и голову опустил, глядя на их руки. - Юнги? - Всё будет, так как будет, Чимин, но на самом деле... мне хочется жить. Прости меня за то, что я говорил другое. Тогда парень порывисто развернулся к нему и поцеловал в губы. А потом сказал: - Прощаю. Я тебе всё равно не поверил. И он обнял Юнги, прижавшись к нему так плотно, что даже воздух между ними не смог бы протиснуться. Они недолго так постояли. - Пойдем что-нибудь съедим, а то завтракали уже давно... В столовой пришлось самим себе готовить, тут такого прекрасного человека, как Джин не было, никто не заботился о том, что будут есть другие, да и продуктов было немного: овощи и немного курицы, ну и рис, конечно, хорошо, что рисоварка была. Но на деле большего и не требовалось. Потом пришлось убирать за собой, потом монах попросил парней очистить от снега ступеньки, потом развесить белье, потом приготовить ужин, в общем, к вечеру Юнги был порядком вымотан, работа тут была не менее легкой, чем в цирке, но тишина после заката и молитвы стояла гробовая и воздух был совсем другой. Курить на территории не разрешалось, да и вообще врачи советовали бросить, Юнги не курил целый день, поэтому к вечеру был слегка нервный, несмотря на усталость. - Ну как я тут должен спать? – он подтолкнул футон ногой к стенке. - У меня же спина болит! - Хочешь я положу свой футон на твой сверху? Будет помягче, - предложил Чимин. Он тоже устал за день, ведь отвык от физического труда. - Одеяло можно тоже подложить... Организовав на полу пирог из футонов и одеял, Юнги лег на него и поманил к себе Чимина. Лежа на боку, они поместились там каким-то чудом, лицом друг к другу. Чимин никогда так с Юнги не спал, потому и краснел, наверное, сейчас нервно теребя их второе одеяло, которым они сверху укрывались. Юнги лежал, молчал, не двигался, а потом вдруг провел рукой по коротким волосам Чимина и улыбнулся в полумраке. Парень дернулся под его ладонью, взгляд опустил, от его улыбки совсем раскрасневшись. - Не надо. Не трогай. Мне не нравится, что они плохо растут. - Побрейся налысо, как я, - хрипло сказал Юнги. И обхватив чиминовский затылок, приблизился к губам, а затем поцеловал, медленно и тягуче. На несколько минут парень разомлел, но внезапно уперся ладонями в чужую грудь, отталкивая и шепча: - Юнги, это же храм... нельзя! - Можно! - поспорил уборщик и подался еще ближе, удерживая голову и целуя снова. Чимин мычал что-то похожее на "Как это так?". Но целовался с ним, совсем неприлично пролезая руками под одежду на животе Юнги. Тот скользнул рукой с затылка на спину, приложил ладонь к пояснице и взволнованно вздохнул в поцелуй. - Юнги, а ты когда-нибудь занимался сексом? – важно было спросить. – С парнем? - Да. - С кем? Это удивленно получилось. Чимин в пояснице прогнулся, ладонями на бока Юнги переползая, сам прижимаясь ближе, чувствуя как под одеялом от их действий жарче становится. - С Хосоком. Пару раз. Гимнаст хлопнул ресницами. - С нашим Хосоком? - сердце гулко забилось. – Хён! А он меня один раз поцеловал… - Ну а меня один раз трахнул и я ему пососал, - Юнги фыркнул. - Но это фигня, если честно. Чимин зачем-то это представил. - Фигня? Тебе не понравилось? - Ну... это было как-то быстро и... странно. Я не знаю. Это давно было, - Юнги очертил пальцами на его спине четыре длинные дороги вверх. - Я его не любил, если ты об этом... - Я просто не знаю, что делать, если честно, - в этом тяжело было признаться, но парень переборол себя. - И чего ждать от всего этого. Вдруг мне не понравится? Под одеялом было жарко, но Чимин дрожал. - Не жди ничего особенного, - сказал Юнги, прижимая его ещё плотнее. - Как это не ждать? - Так… Юнги прижался щекой к щеке, чтобы добавить шепотом: - Но лучше давай попробуем... - Ты хочешь со мной переспать? - спросил Чимин, становясь в его объятиях совсем горячим. - Здесь? Сейчас? - Да. И не потому, что умираю, Чим, - тихо ответил уборщик, попытавшись снять с него одежду. - А почему? Чимин помогал ему себя раздевать, несмотря на смущение, несмотря на шрамы на своем теле после операций, несмотря на темный уголок в сердце, где прочно поселился Чонгук, несмотря ни на что. - Потому что я давно этого хочу. Юнги раздел Чимина и уложил на спину, не видел его тела под одеялом, но рукой трогал и гладил. - Разденься тоже, - потребовал парень, стискивая подол его кофты и потянув за него вверх, глядя на него при этом так решительно, будто на войну собрался. Пришлось сесть, чтобы последовать просьбе. В лунном свете, попадающем в комнатку через маленькое окошко, худое бледное тело казалось совсем мальчишеским, хотя Юнги далеко не мальчик. С лысой головой он Чимину вообще казался инопланетянином. - Юнги, посмотри на меня, пожалуйста? Я не хочу испугаться, - просил парень, руки к нему потянул, погладил по голой груди, начиная от ключиц, к животу его дороги проложил. Уборщик сразу вылез из штанов, чтобы два раза не вставать, а потом лег рядом, голый совершенно. - Давай не будем бояться? – и привлек Чимина к себе под одеялом, членом прижался к бедру. Парень вздрогнул и зажмурился, губами к плечу прикоснулся, а правую руку под одеялом на его член опустил, вот дрочить он умел - это знакомо было и сложностей не вызывало. Юнги обнял его сразу двумя руками и со звуком вздохнул: - Чим, не так быстро... - Я и так долго ждал, Юнги, пожалуйста? Трахни меня? Просить об этом было странно, особенно, когда этого так боишься, но это сорвалось с губ Чимина и он сам смутился себя. Юнги сжал зубы, шумно вдохнул воздух со свистом, прикинул, что и как, сначала поднес руку к его рту. - Оближи. Парень послушно высунул язык, провел им по подушечкам пальцев, губами обхватил и пососал, доходя до второй фаланги, языком все изгибы пальцев изучая, а те у Юнги были красивые, тонкие. А во рту горячими стали. Юнги уставился на это совсем хорошо различая всё, что происходит, глаза привыкли, да и луна довольно ярко светила. - Чииим... И член в чужой руке гораздо тверже стал. Гимнаст сглотнул, не выпуская его пальцев, заломил брови в немом вопросе: "Я что-то не так делаю?", но не прекратил ни одно из действий. - Пожалуйста... продолжай, - Юнги перевел взгляд к его глазам, но тут же вернул на губы и протянул нетерпеливо: - Ммм... Чимин сосал, как мог. Ему не приходилось этого делать, это были только пальцы, но он увлекался, не забывал дрочить, Юнги сказал что-то непонятное, то ли ругнулся, то ли восхитился, наконец-то убрал руку вниз. А когда подобрался пальцами ко входу, замер и спросил: - Ты готов к этому, Чим? - Да. Чимин горячо дышал, дрожал, но не потому что боялся, а потому что хотел Юнги сейчас до одури, до полного отключения головы. И он поцеловал Юнги, чтобы тот почувствовал насколько он готов, губами поясняя без слов. Отвечая на поцелуй, Юнги пропихнул в него один палец на две трети. Это ощущение было новым для Чимина. Он приоткрыл губы, пытаясь привыкнуть. Юнги вгляделся в глаза, пропихивая палец поглубже. - Как ты? - Нор… мально. - В тебе так... горячо. - У тебя… длинные пальцы. Чимин попытался пошутить, хрипло хохотнул, прогнулся в спине и перекатился на спину. Юнги ввел в него второй палец, с некоторым трудом преодолевая сопротивление. Потом, привыкнув, Чимин понял, что от пальцев внутри было не тепло и не холодно, пока Юнги что-то в нём не задел. Вот там было так хорошо, что даже страшно. - Чим, тебе придется еще облизать мой член. Рвано дыша, парень тыкался лицом в плечо Юнги. - Вытащи... и не смотри. Чимин нырнул под одеяло, туда, в самую жару, нашел член на ощупь и взял его губами. Юнги сжал его плечи, не решаясь спугнуть этот сладкий момент стоном. Устроившись между ног, Чимин познавал, как это, сосал, облизывал, гладил пальцами, где не мог достать губами. Долго не выдерживая, Юнги потянул его наверх. Парень показался из одеяла встрёпанный, с покрасневшим лицом и почти бордовыми губами. Юнги полюбовался, придержал его под бедрами, нашел пальцами нужное местечко и направил мокрый от слюны и очень твердый после чужих губ член. И мечтал сразу не кончить в нем, а то был настолько заведен, что мог. Глаза Чимина расширились: смотреть на член, держать его во рту или вот так вот в себе чувствовать - это всё было очень по-разному. - Юнги! – позвал он, чувствуя как его растягивает изнутри, как туго член входит, как тяжело, почти больно. Чимин заскулил в потолок, голову запрокидывая и плечи любовника красными линиями полосуя. Устроившись на спине, Юнги давал Чимину возможность самому садиться, чтобы не слишком больно, выбирать глубину. Это было горячо. Одеяло куда-то уехало, воздуха уже не хватало. Тело ликовало от ощущений, а голый Чимин на члене – да, ради этого можно было потом умереть. Гимнаст тяжело дышал, глядя на Юнги, очень медленно забирал его в себя полностью, скулил, жмурился, впиваясь в кожу на груди. Пальцы у Юнги были длинными, а член внутри казался совсем огромным, ноги дрожали, руки тоже, весь Чимин дрожал. И уже было совсем не до смущения. Всё лишнее ушло. Перед глазами плыло, кровь стучала в висках, воздух казался раскаленным. Когда тело пронзило сладкой судорогой, Чимин сжал в себе член, туго до кругов перед глазами. - Охуеть… Ты такой красивый... Юнги настолько повело, что он даже не осознал, как говорит это вслух, обычно это оставалось только в плену его черепной коробки, а теперь рвалось наружу, был выход. - Чимин-а, мой Чимин… Он гладил его ноги и старался смотреть, не закрывать глаз, не отрываясь, словно не видел много-много лет, а теперь наглядеться не мог. - Юнги! Ты во мне! – радостно всхлипнул парень, словно только что осознал. Склонился, оставил поцелуй на губах, и вновь выпрямил спину. - Агааа… - отозвался тот, скоро теряя способность говорить от этого зрелища и ощущений, которые возникали везде, не только внизу живота. Чимин пытался двигаться, пробовал, то выше, то резче, то более плавно. Он слушал себя, свои ощущения, чувствовал Юнги, понимал его уже без слов. Понимал по дыханию, по касаниям, по коротким всхлипам. Скоро тот взял его член рукой, поэтому пришлось потребовать: - Не трогай! Чимин чувствовал, что ему точно не сниматься в порно, если и сниматься, конечно, то точно не с Юнги, он не продержится с ним в постели и пяти минут, кончит раньше, а кому нужны такие короткие ролики? Юнги почувствовал его руку, перехватил ее, переплел пальцы, потянул Чимина вниз, чтобы поцеловать. - Возьми меня, Юнги... возьми. Сильнее! – просил тот, теряя голову безвозвратно. Юнги шипел, хватая парня обеими руками за задницу, крепко сжимал ягодицы, толкаясь вверх. Зажмуриваясь, цепляясь за его плечи, царапая их, Чимин почти кричал. Он привык, он двигался, сам, размашисто, резко, входя во вкус. Юнги сжимал чувствительную кожу, мял руками упругие половинки и умирал, не от болезни, от удовольствия. Они стонали вместе, не сговариваясь, в самых подходящих тональностях, на подходящей громкости, они наслаждались не только телами, всем – от звуков до выдохов друг друга. Целовались, не могли нацеловаться. Любовались, не могли налюбоваться. И трахались. В первый раз, как в последний. - Я кончу... в тебя! – предупредил Юнги, сжимая совсем сильно, дыша тяжело и когда громко и даже как-то отчаянно застонал - понятно стало, что исполнил угрозу. Именно в Чимина и кончал, глубоко в нем. Чимин ощущал его сперму раскаленной лавой по голым нервам, кричал от этого и только потом, когда уже лежал на Юнги и остывал, понял, что сам кончил. Свидетельством чему было мокрое пятно на животе Юнги. - Охуеть, - сказал тот. - Правда? Я тебе понравился? - А почему мы не делали этого раньше? – улыбка слышалась в голосе. - Потому что я тебе не нравился, - а голос Чимина стал немножко обиженным. – Но я рад, что ты меня наконец-то захотел! Он ткнулся в шею Юнги, глубоко вдохнул, чувствуя все свое тело до каждой косточки, которые ныли о перегрузке. О растянутой заднице вообще можно было не говорить, но Чимин счастливый был несмотря ни на что. - Ты мне нравился. Просто боялся. - Ты не бросишь меня, правда? Чимин медленно приподнялся. - Не брошу, - ответил Юнги. - Тогда мы можем повторить? – предложил гимнаст. И выглядел развратнее некуда, хоть и был уже затраханный донельзя. Юнги удивился. - Сейчас? - Да. Я хочу вырубиться под тобой. Ты ведь можешь это устроить? - Вырубиться? Мм... я не уверен... Я... Юнги перекатился с любовником с футона на пол, сверху оказался. - По логике вещей, я должен буду тебя так лениво трахать, что ты уснешь? – вдруг озорно улыбнулся. Чимин охнул, выгибаясь под ним, обхватывая ногами. - Мне даже так понравится. - Бля, нас выгонят из храма! – сказал Юнги и жадно поцеловал Чимина. Парень приподнял бедра, Юнги скользнул по ним руками и припечатал к полу, застонав от боли в спине. Но какая там боль, когда внутри Чимина так жарко? Они долго и влажно целовались, Юнги пробовал дрочить Чимину, но тот хватал его руки и уводил их, мешал, было бы странно кончить под ним ещё раз раньше второго проникновения. Но уже очень хотелось кончить, лишь от поцелуев хотелось. Устроившись поудобнее, Юнги длинно вошел в него уже полностью вставшим членом - по сперме двигаться было проще и ещё жарче как-то. Гимнаст устроил руки на его пояснице, шумно вдыхал над ухом и кусал в плечо. Они перевернулись влево, Юнги придержал бедра Чимина, двигался и правда не быстро, словно так до утра решил его иметь. Парень прижимался к нему, в поисках тепла и теперь уже себя гладил по бедру, сжимая кожу, но старательно обходил вниманием член. Юнги обхватил его голову. - Скажи мне, что любишь меня, Чимин... - Я люблю тебя, - послушно звучал парень. Юнги заулыбался, толкаясь глубже. - Повтори. - Люблю… Кажется, Чимин всхлипнул, вновь заплакал, когда кончал на живот Юнги, вообще руками себе не помогая, кто бы раньше знал, что он такой до члена в себе чувствительный окажется. Или дело было в том, чей это был член? Юнги прижал его к себе, продолжая двигаться, быстро кончать не думал, вообще кажется не собирался кончать, трахая долго, как и просили. Чимин не вырубился, он просто ещё раз кончил под ним, уже на сухую, он уже мог нормально дышать, стонал беззвучно, искусал себе все губы и исполосовал плечи Юнги ногтями, а потом и правда впал в какой-то транс, когда уже не можешь шевелиться, насколько устал, но мозг всё ещё не выключается, а тело огнем горело от удовольствия. Юнги нашёл своё место, там, внутри Чимина, глубокое, теплое, родное, там было по-настоящему хорошо, почти идеально, там больше ничего не требовалось, никто ничего не требовал. Он нашел его, кончал, переполненный. И не боялся любить.