Save me (after i fall)

Так и прошло несколько недель и что странно - чем больше Юнги работал здесь, сражался со снегом, подметал полы, мыл посуду, стирал одежду, тем лучше себя чувствовал. Это было очень странно - он стал лучше выглядеть при этом. Не поправлялся, оставался болезненно худым, но цвет кожи уже не был столь бледным, глаза стали более ясными. И конечно было бы странно заподозрить в этом Чимина с его телом, которое было рядом по ночам, близко и горячо, каждый раз все ближе и горячее, доходило до того, что они делали это до утра и потом еще полдня, просто офигели в край, даже днем умудрялись в коридорах зажиматься и смеялись при этом от того, как охуели - и оба это понимали. Их не выгоняли, конечно. Юнги казалось, что раньше до этого храма он не жил. Даже не существовал, если хорошо подумать. Нет, в цирке ему нравилось, если можно так сказать, но сейчас спроси его, что там было, он бы сказал - ничего, пустота. А здесь была жизнь. Снежки, воздух, высокие деревья, бескрайнее небо, Чимин... и ощущение здоровья, непрекращающееся, растущее, живое. Чимин помнил о назначенном Юнги сроке в месяц. И в последний день четвертой недели, вечером сидел на полу у окна в их комнате, смотрел вверх на то, как за стеклом кружат снежинки. Юнги почти ежедневно сбривал волосы с головы, а у Чимина наконец-то отрасла челка, уже в глаза лезла, мешаясь, но зато шрама на виске, идущего через полголовы, было не видно. - Эй, чего ты тут высматриваешь? – Юнги зашел в комнату, пустив холодный воздух, разулся и прошел по теплому полу босыми ступнями. - Скучаю по тебе, - тихо сказал парень. - Я же здесь, - Юнги сел рядом и подтолкнул его плечом. - Ты чего придумал, эй... - Скоро ты поедешь в больницу. Так что я уже скучаю по тебе, - вздохнул Чимин, роняя голову на острое плечо. - Бля, ты же можешь поехать со мной. Снимем гостиницу рядом с больницей, я же не буду там постоянно жить. Это всего лишь курс, который надо пройти, - Юнги обнял его одной рукой. - Хотя мне кажется, что у меня вообще уже нет никакой болезни. - Я отвык спать один, - сказал Чим, капризно надувая губы. А затем взглянул на собеседника. - Правда можно? Но у нас нет денег на гостиницу и что значит «нет болезни»? Была и нет? Так не бывает! - Есть у меня деньги, с хуя ли ты взял, что их нет? Юнги за время работы в цирке небольшую зарплату смог скопить в довольно приличную сумму, на что теперь и лечился. - Просто я очень хорошо себя чувствую. Наверное, молитвы помогают... - А спина не болит? – Чим всё равно взволнованно на него смотрел. - Нет. Юнги врал, конечно, спина болела, особенно после уборки снега, а любимой позой стала та, когда Чимин сверху, потому что от других потом тоже болела спина. Через несколько дней после новых анализов и осмотра, врач конечно же назначил курс химиотерапии, но сказал, что улучшения есть и это удивительно. Юнги тогда сказал, что однажды после перелома позвоночника с кресла мог встать, так что что ему этот рак, пф... А дальше наступили не самые простые времена. Юнги приходил в гостиницу измученный препаратами, падал рядом с Чимином и не успевал даже рассказать, что за ад этот RACOP, невозможно было передать это словами, но Чимин понимал без слов. Юнги пришлось туго. Пришлось снова болезненно умирать. А потом снова вставать из ада, когда он наконец кончился. Юнги выходил из него не без чужой помощи. И это был очень важный день, когда через три с половиной недели он проснулся и понял, что ему никуда больше не надо, что дальше нужно время, чтобы понять, будет ли терапия эффективной, но в больницу ему пока больше не нужно, поэтому это был рай. - Чимин, что мы будем делать дальше? Ты не хочешь вернуться домой? Этого вопроса парень боялся. Вернуться - значит встретиться лицом к лицу с тем, что оставил. Но отвечал он честно: - Хочу. За время терапии Юнги еще больше похудел, Чимин не отставал от него, глаза казались совсем большими на заострившемся личике, как и губы, которые стали казаться еще пухлее и на благочестивые мысли точно не наталкивали. - Я скучаю по… всем. А еще Чимину было страшно, что всё это зря, что наступит момент, когда Юнги снова станет больно жить. Но он конечно же молчал об этом, не признался бы и под пытками. - Тогда поедем, - решил тот. – Хотя мне нравится жить где-то ещё. Я не говорю про мир, но я бы хотел посмотреть всю страну. Так много всего я не видел... В цирке с виду ничего не изменилось. Но внутри уже сидели новые артисты, новые декорации строились за кулисами, новые номера поражали публику. Тэмин, например, был очень ярким, красивым и гибким, умел на канате жонглировать, публика его обожала, но за кулисами он был капризный, перетягивал все внимание на себя и не терпел, когда кто-то сиял ярче, чем он. Бэкхен, их новый дрессировщик диких животных, тоже тот был фрукт. Сокджин никак не ожидал увидеть гостей в окно, поэтому аж вскрикнул: - Чимин! Юнги! - чем напугал их новеньких циркачей и помчался встречать. Намджун выглянул следом, убедился, что не почудилось и улыбнулся. Однако, выйдя за Джином и встретившись глазами с Юнги, он строго сказал: - Вернулся, значит. О чем ты думал? Да еще и мелкого за собой потащил! Джин ночей не спал, о тебе, дураке, волновался! - И вам, блядь, тоже привет. Чимин стыдливо молчал. А Джин полез обниматься. - Господи, как вы похудели! Вы вообще ели там хоть что-нибудь? Господи, какой мрак! Ви встал при их появлении и оглядел с открытым ртом, Чимин был худой и загорелый какой-то, словно на курорте отдыхал и много там плавал, да и Юнги как-то ровнее держался, прямо даже не узнать издалека. Уборщик оглядел новеньких, особенно того, кто его место у окна занимал, но сел на свободный и над тараторящим Джином посмеивался. - Что вы будете? Суп? Мясо? На гарнир что? Вы, я надеюсь, совсем вернулись? Как вы оба себя чувствуете? - Мы вернулись, - сказал Чимин, попросив суп. Он уже отвык от такого изобилия блюд. – Но я не знаю, насколько. - Я тоже не знаю, как пойдет, - Юнги пожал плечами, но ел с аппетитом. - Путешествовать - заебись круто! - и улыбнулся широко, Чимину подмигнул. А Джин от такого чуть чашку не уронил. И Намджун замер. - Юнги? Ты точно Юнги? - Нет, я его брат-близнец! – уборщик хохотнул с ложкой в руках. - Да отвисните бля, мне просто хорошо! - Я рад, что отпуск пошел вам на пользу, - заметил Намджун. А Сокджин закатил глаза, и почему-то сказал: - Чимин, Чонгук о тебе спрашивает иногда... Юнги мгновенно помрачнел, звонко опустил ложку в тарелку. Сжав его коленку под столом, Чимин осторожно уточнил: - Почему? Он надеялся, что Чонгук и слышать о нем не захочет. - Волнуется, - Джин пожал плечами. - Он наш инвестор по-прежнему, приходит на выступления, спрашивает... Мы... – он переглянулся с Намджуном. - Даже привыкли к нему. - Он не бросил цирк? – растерянно спросил Чимин. Сердце ухнуло где-то под ребрами, словно сместилось слегка вниз. Немногим позднее Чимин направился в свою комнату. Новеньким ее не отдали, это было очень приятно, Чимина ждали, даже вещи его не трогали. Достав из комода старый телефон, Чимин включил его и удивился, что он всё еще держит зарядку. Потом он очень долго смотрел на сообщение, которое набрал. «Я вернулся.» Но так и не смог отправить, ругая себя за мягкотелость. Закинул телефон под подушку, пошёл обратно в столовую, но у комнаты Хосока услышал странные звуки. В кровати клоуна нашелся рыдающий Ви. Так горюют, когда кто-нибудь умер, не меньше. Только сейчас Чимин понял, что не видел клоуна, когда они вернулись. Всех видел, а его не было. - Что случилось?! При его появлении, Ви прекратил завывать, уставился на вошедшего, громко всхлипнул, потом сел, подушку не отпуская. - Как дела, Чимин? - несчастно-несчастно спросил. - Как дела у меня? – парень подошел ближе. – Ви, что случилось? Фокусник замотал головой, мол, нет, это неважно. - Вы... вернулись. Я так рад! - Ты поэтому так рыдаешь? – Чимин присел на кровать. – Где Хосок? - Уехал! – сказал парень и снова взвыл в подушку, сильно ее сжимая. - Вы поругались? Ви? Чимин потянулся к нему, обнял, зажимая между ними подушку, по спине похлопал между лопаток. - Ну не расстраивайся ты так. Хоуп отходчивый, он не может долго злиться! - Нет! – Ви отвечал на истеричной нотке, громко всхлипывая. - У него... просто... Ему нужно было уехать!... И я не знаю... вернется ли он! Он даже не отвечает мне! Чимин! Под этим водопадом эмоций гимнаст даже про Чонгука забыл. - Куда уехал? Ви? - К своей семье! - Я даже не знал, что у него есть семья… Чимин отстранился, вытер ладонями щеки Ви. - Эй, не плачь. Он же не умер, а значит обязательно вернется. - Мы говорили... об этом! И он сказал, что... может уйти! Совсем! – Ви и не думал прекращать рыдать. - Чиминнии... я так хочу его снова... увидеть! - Ну давай сходим к нему домой! - Я не знаю, где он живет! - Позвони и узнай. И не плачь, а то Хоуп расстроится, если таким тебя услышит! - Я ему писал сообщения, но он не ответил! Я вообще не уверен, что он не оставил здесь свой старый телефон... но я его не нашел! – у Ви были огромные, больные глаза. - Я знал, что так будет! Любовь всегда приносит боль! Чимин прекратил попытки вытирать его лицо. - Да. Любить это больно иногда, но чаще здорово. Ви, но ты не сдавайся. Что у него за семья, ты знаешь? Может в интернете поискать? Если Хоуп даже трубку не берет, то может что-то случилось? - Чон... знаю только фамилию. И всё... - Может у него телефон сломался? Или он его просто потерял? Достав из кармана нормальный смартфон (который брал с собой даже в монастырь), Чимин вбил в поисковик фамилию Чон и рука дрогнула, потому что ответом была корпорация Чонгука. - Всё не то. Ви. Вспомни что-то ещё? Может Хоуп что-то о них говорил? Упоминал о чём-то таком? Что то о семье говорил? Фотки показывал? - У него брат... болеет. И племянница есть. Я больше не помню... Ничего. - Ага… - последовала пауза. – Ого! А... у Хоупа семья очень богатая? Если Чимин нашел то, что нужно, то получалось, что да, ещё и с какими-то знатными корнями. В кого Хосок таким уродился непонятно было, с фотографий на Чимина смотрели сплошь чопорные лица. - Кажется их семейная вилла за городом. В том же районе, где Чонгук живет. Мне кажется, мы даже пару раз мимо проезжали. - Ну и что мы будем делать перед этой виллой? Громко рыдать? - Позвоним в ворота? Записку передадим? Внутрь проберемся? Я могу... тело отвыкло немного, но я уверен, что смогу туда пролезть... хочешь? Ви кивнул. - Хочу. - Поедем вместе. Только умойся и оденься. Давай скорее, я такси вызову! *** Юнги не волновался о том, что Чимин его оставил одного. Ему было некогда. Он уехал из цирка, вызвав такси прямо до особняка Чонгука, где ему, конечно, очень удивились, но Юнги сразу же сказал, глядя своему сопернику в глаза: - Надо поговорить. Чонгук сначала хотел его выставить или разораться, на Альфреда, проводившего гостя до его кабинета, строго посмотрел. А потом тот вышел и они остались вдвоем. - О чём же нам разговаривать? - О Чимине, - Юнги выдержал его взгляд, пропуская яд мимо себя. - Иногда он зовет тебя во сне. И я знаю, очень много о тебе думает. Но я тебе не отдам его. Не после того, как обрел. У меня немного шансов, что я проживу очень долго. Ремиссия - это конечно, заебись, круто, сейчас мне впервые так хорошо. Но не в этом дело. Пока я жив, я его не отдам. Чонгук снял с лица очки, положил их на стол, потер глаза пальцами, переваривая такие слова. - Я его не забираю, - ответил он наконец. - Я бы забрал, если бы мог, но я не могу. - Я не отдам, даже если будешь забирать. Гук сжал руку в кулак. - Я тебя услышал. А теперь уходи. Но Юнги подошел к столу поближе, оглядел парня, в глаза заглянул. - А ещё я хотел сказать спасибо, что поставил его на ноги после падения, - и учтиво поклонился. Гук медленно моргнул на эту наглость и открытость одновременно. - Да не стоит благодарности. Юнги усмехнулся. - И после моей смерти тоже позаботься о нем и не дай ему наделать глупостей. Если не затруднит. - Я тебе сейчас врежу, если ты еще что-нибудь скажешь. Но будь уверен - позабочусь. Уходи. - Всего хорошего, Чон Чонгук. Юнги второй раз поклонился и всё-таки ушел, а за воротами достал дрожащими пальцами зажигалку и закурил, хотя уже столько времени пытался бросить.