All my friends are heathens

- Ты уверена, что справишься? - прошептала Аллура, постоянно озираясь по сторонам. Коридор был пуст, здесь не было абсолютно никого: именно поэтому подруги боялись даже шептать, ведь этот звук словно эхом отражался от стен в полнейшей тишине. Пидж уверенно кивнула, не желая снова раскрывать рот. Она и так нервничала так сильно, что губы пересохли и сжались в узкую полоску, и двигать ими наверняка было бы больно. Блондинка, глубоко вздохнув, вставила потрёпанный ключ в замочную скважину и с глухим щелчком повернула его. Замок открылся, и Аллура, сняв его с двери, быстро толкнула её, снова оглянувшись по сторонам. Затаив дыхание, Пидж нырнула в помещение и буквально спиной ощутила, как за ней закрылась дверь. Её целью было найти какие-нибудь тайные сведения об "Iron arms", которые никто не желал обнародовать. Такое для школьных или городских клубов было не редкостью: только недавно Аллура рассказывала друзьям, что в клубе фехтования, куда ходила девушка, ребята из её группы сцепились не на шутку, и один из юношей в пылу спарринга отсёк руку второму по локоть. Разумеется, об этом никто не знал - кроме преподавателей, родителей и нескольких ребят, в число которых входила Аллура. А ведь она училась раньше в городе! Ну а здесь, на тихой окраине, и вовсе можно скрыть всё, что угодно. Именно это и пугало ребят, и именно поэтому Гарденсон сейчас осторожно ступала всё дальше по раздевалке, нервно сглатывая слюну. Она ожидала увидеть здесь всё, что угодно, и страх цепкими пальцами вцепился ей в горло, и, как бы Пидж не старалась себя успокоить, её тело было напряжено, словно оголённый провод, способный ударить током в любое мгновение. С точки зрения закона в проникновении не было ничего нелегального: Аллуре, как президенту школы, выдавались ключи и от раздевалок, и от учительских кабинетов, следовательно, она получала полное право заходить туда в любое время и без чьего-либо разрешения. Учителя доверяли блондинке, зная её хорошую репутацию и известных родителей, поэтому вопросов с этим никогда не возникало. Другое дело - что тут могла увидеть Пидж, если кроме членов команды и тренера здесь никто не бывал. Конечно, если что-то и произошло, подумалось Гарденсон, учитель никому и ни за что об этом не скажет, а её друзья не располагают достаточным для подкупа количеством денег. Стараясь ступать как можно тише, девушка прислонилась спиной к боковой стенке шкафчика - она дошла до конца раздевалки. Едва дыша, Пидж щёлкнула выключателем и застыла, обратившись в слух, но даже если кто-то и был здесь, себя он ничем не выдал. Стоит лишь завернуть за угол, и она увидит комнату. Они с Аллурой условились обо всём: и об особых сигналах, и о шухере, и о возможной опасности, поэтому Пидж покрепче перехватила рукоятку ножа в кармане тёмно-синей толстовки. Это был словно большой обрыв у моря, где волосы и одежду трепал холодный бриз, вещающий о том, что падение неизбежно. И Пидж прыгнула. Квадратная комната со шкафчиками по всему периметру и двумя длинными скамейками. Стоял сильный запах резиновых матов и пота, такой, что девушка брезгливо зажала нос рукавом толстовки. Но здесь, похоже, никого не было. Вспомнив все жуткие детективные фильмы и ужастики, которые она смотрела, Гарденсон принюхалась снова, молясь о том, чтобы не учуять сладковатый запах крови. Ничего подобного здесь не было, и девушка всё так же, крадучись, двинулась изучать шкафчики. Некоторые из них не были даже закрыты; ключи от других лежали здесь же, на скамейках или на полу. Кроме вонючей формы и спортивной обуви Пидж не нашла ничего. Стараясь действовать как можно быстрее, девушка присмотрелась и к обычной одежде, но ничего интересного не оказалось и там. Она пыталась успокоиться, твердя себе, что всё в порядке и что она скоро отсюда уйдёт, и даже попыталась представить себя детективом, но никакого удовольствия от расследования она не получала: было страшно до мурашек, до сбитого дыхания - здесь, в тишине, было ещё более жутко, несмотря даже на включенный свет. Внимание Гарденсон привлёк маленький шкафчик в дальнем углу комнаты. Он не был закрыт; на его дверце висела криво приклеенная длинная бумага с надписью "Фанаты :)", написанной чёрным фломастером, а под бумажкой - нарисованный символ команды, шестерёнка на раскрытых ладонях. И символ, и надпись были уже потёртыми, было видно, что шкафчиком часто пользовались; затаив дыхание, Пидж резко распахнула дверцу, и её словно окатило ледяной водой. На нижних и верхних полках лежали футболки, букеты засохших цветов, какие-то награды, нарисованные портреты членов команды. Очевидно, подарки от поклонников, поднимающие боевой дух и настроение команды перед игрой. Гарденсон невольно улыбнулась, найдя такую любовь ребят к фанатам милой, но мгновенно вспомнила, сколько боли и страданий "Iron arms" принесли ребятам, особенно Широ. Даже Кит едва не пострадал... Девушка ощутила жгучее желание сжечь этот шкафчик, но секундная ярость, по счастью, прошла быстро, и она увидела то, что лежало на одной из средних полок. Пидж зажала себе рот обеими руками. Если раньше она не дышала совсем, то теперь её дыхание стало шумным и тяжёлым, а сердце застучало слишком громко в мертвенной тишине раздевалки. За огарком маленькой, немного расплывшейся свечи находилась фотография, прислонённая к стенке шкафчика. Она была перевязана чёрным шнурком на уголке; на фотографии был запечатлён улыбающийся юноша, с рыжими, как солнце, волосами, с россыпью огненных веснушек и широкой улыбкой. Присмотревшись, Пидж с придыханием прочитала надпись внизу, едва не вскрикнув от окатившей её ледяной волны непонятной паники: "Кристофер Рейни, светлая память." Лэнс всегда был уверенным в себе, харизматичным юношей, который знал, как найти подход как к девушке, так и к парню, а если дело заходило дальше - знал, как свести объект с ума. МакКлэйн задумчиво постучал ручкой по столешнице, косясь на смартфон, лежавший на закрытом учебнике по истории. В последнее время он часто ощущал себя большой старинной машиной: внутри словно постоянно крутились шестерни, двигались болты, по трубам тёк расплавленный металл. А в присутствии Кита из раструбов периодически вырывались мощные струи горячего, обжигающего пара, бросавшие Лэнса в нервный пот. Сомнений не было никаких: он влюблён. Шатен, хоть и был глубоко обижен на Кэролайн, всё же отдавал дань их отношениям, и не заводил никаких коротких романов с Нового года. Но стоило ему сблизиться с этим странным парнем, как он совсем потерял голову, и это было совершенно иначе, нежели с Кэр: там всё было легко и просто, чувство слабого опьянения друг другом и беззаботность. Здесь же всё было иначе. Да, общаясь, они с Когане были самими собой, что невероятно грело сердце, ведь брюнет от души хохотал даже над самыми глупыми его шутками и вёл себя свободно: мог ругаться, оглушительно чихать и говорить всё, что он думает. Удивительно, но это вовсе не отталкивало Лэнса. Казалось бы - невозможно полюбить кого-то, когда тебе всего пару месяцев назад разбили сердце! Но МакКлэйн, какое-то время пострадав муками совести, понял, что думать поздно. В присутствии Кита хотелось быть самым лучшим. Хотелось начать бессовестно флиртовать, поскорее сделать только своим - вдруг будет поздно? Постоянная борьба чувств и противоречивых желаний внутри себя приводила кубинцу очередное доказательство того, что в этот раз он действительно полюбил по-настоящему. Лэнс снова повертел в пальцах ручку. Он пытался дорешать треклятое задание по математике, но мысли о Ките снова и снова отвлекали его от домашнего задания. Да и как вообще можно на чём-то сосредоточиться, когда на свете есть Кит? Горестно простонав, МакКлэйн уронил голову на руки. Голова пухла: юноша никак не мог придумать никаких способов стать с Китом ближе. Он потихоньку начал знакомиться с его интересами, ненавязчиво узнавая о них от Широ и Ханка (только от них. Пидж тут же обо всём бы догадалась), проводил с ним каждую перемену, болтая обо всём на свете и безумно радуясь тому, что с ним х о р о ш о даже просто общаться. Может, начать провожать его до дома? Лэнс тут же покачал головой. Нет, слишком очевидно. Кубинец снова выпрямился и сцепил пальцы в замок под подбородком, копируя известного сыщика из одноименного сериала. Правда, его гениальностью юноша, к несчастью, не отличался, но блестящая мысль всё же успела мелькнуть в его голове. Он схватил телефон и, сняв блокировку, замер, разглядывая страницу Кита в соцсети. Разумеется, он не раз на ней уже бывал - проверял несколько раз на дню. Но добавить его в друзья и написать юноша никак не решался. Может, спросить у Артура? Нет, плохая идея. Лэнс хотел сделать всё сам, уверенно и решительно, как настоящий мужчина. Но какой же найти предлог? "Привет, можно к тебе в друзья? Или лучше сразу в любовники?" Тяжело вздохнув, МакКлэйн отвернулся от стола, усевшись на стуле поудобнее, и снова взглянул на экран. Глядя на фото в профиле Кита, на котором брюнет улыбался, кубинец и сам не смог сдержать улыбки. Вот же его угораздило... "Эй, а что, если..." Лэнс, задержав дыхание, отправил заявку в друзья Когане и застыл. В принципе, что здесь такого, верно? Они ведь и так дружат, вроде бы. И совершенно не имеет значения тот факт, что шатен каждую проведённую вместе с ним минуту хочет абсолютно не по-дружески его обнять и поцеловать. Решительно бросив телефон на смятую постель, где он мягко приземлился на подушку, Лэнс снова повернулся лицом к домашнему заданию и отважно принял вызов математики. Раз уж он осмелился сделать такое, ему ни один предмет не страшен. Прошло всего минут десять-пятнадцать, но МакКлэйн весь извёлся и уже несколько десятков раз обдумал свой предлог, анализируя и корректируя его. Только убедившись, что всё в порядке, Лэнс, ощущая внутреннее воодушевление, доделал домашнее задание и с возгласом победителя захлопнул тетрадь. Совпадение или нет, но именно в эту секунду раздался короткий клик телефона. Шатен гепардом метнулся на кровать, с шумом сдвинув её по полу, и, в спешке ошибаясь в наборе пароля, разблокировал телефон. "Кит Когане принял Вашу заявку в друзья." Лэнсу пришлось прикусить себе язык, чтобы не закричать в полный голос и не перепугать соседей. Он медленно набрал на клавиатуре своё первое сообщение в этом диалоге, страшно волнуясь, поэтому проверил его по нескольку раз, надеясь, что оно построено максимально грамотно и правильно. Кит всегда писал так же грамотно, как и Ханк, и частенько исправлял ошибки Широ и Пидж - это трудно было не заметить, а Лэнс только и делал, что наблюдал за брюнетом. "Привет, можешь помочь с домашкой по математике? Нам задали с восемьдесят шестого по девяносто третий" Когда МакКлэйн наконец кликнул по кнопке "Отправить", вдруг заметил, что Кит вышел из сети. - Блять, - смачно издал он в тишине квартиры. Чувствуя, как одна из самых больших шестерёнок снова завертелась вокруг своей оси, Лэнс несколько раз обновил страницу и - о, чудо! - это просто была ошибка, и значок сообщил о том, что Кит не выходил из сети. Издав облегчённый вздох, юноша повалился на постель и увидел, что его сообщение уже прочитано. "Пышшш", - сообщило вспыхнувшее от жара лицо. "Кит набирает сообщение..." Вдох перед мгновенной остановкой бешено бьющегося до этого сердца. "Привет, конечно, сейчас посмотрю" - Ты знаешь, я бы не хотела говорить об этом сегодня, особенно сейчас, - тяжело вздохнула Аллура, зябко сжимая в пальцах пластиковый стакан с горячим кофе. Да, они с Широ снова были на свидании. И они до сих пор не произносили этого слова. Такаши немного нахмурился, посмотрев на неё строже, чем обычно, и блондинка крепко ругнулась про себя. "Не смотри на меня так, ты слишком красивый, я же сейчас растаю! Прекрати!" - Аллура, это дело касается меня самым главным образом, раз оно началось из-за меня, - твёрдо произнёс Широ, уже забыв о своём собственном кофе. Он, не моргая, смотрел только на девушку. - Вы с Пидж что-то делали, пока я ни о чём не подозревал и не принимал никакого в этом участия, и я имею право знать. - В том, что происходит, нет твоей вины, - нахмурилась Аллура в ответ, поняв, что, если сейчас подастся, Такаши может сделать глупость. Она слишком любит его, чтобы позволить ему такое. - Я понимаю, что ты волнуешься за нас, но и мы беспокоимся за тебя не меньше. Пидж идеально подошла для этого, так как она из нас самая маленькая и лёгкая. Если бы ты стоял рядом со мной, нас было бы легче обнаружить. Широ умолк, опустив глаза в землю. Аллуре даже показалось, что она сказала что-то лишнее, и она хотела было извиниться за резкость - чёрт, он же на всё ради них готов - но брюнет снова поднял голову и посмотрел на небо, глубоко вдохнув вечерний февральский воздух. - Ты права, - наконец произнёс он более мягким и тихим голосом, и Аллура тихонько вздохнула, стараясь не выдать своего волнения. Обстановка была интимной: практически безлюдный парк, белые сугробы вдоль аллеи, тёмные ветви сухих деревьев, звёздное небо, отдающее бархатным тёмно-синим. Блондинка отпила немного сладкого чёрного кофе, пытаясь успокоиться. - Прости, мне не следовало так говорить. Он снова посмотрел ей в глаза и улыбнулся так нежно, что у неё действительно растаяло сердце. Внутри стало очень тепло, и виной тому был явно не кофе. Аллура нашла в себе силы улыбнуться в ответ, надеясь, что улыбка передала всё то, что чувствовала сейчас её обладательница. - Всё в порядке. Давай я напишу тебе вечером и всё расскажу? - Давай, - кивнул Широ. Блондинка снова отвлеклась на свой кофе, наслаждаясь сладостью напитка, а Такаши, немного постояв без движения, вдруг подошёл к ближайшей скамейке и аккуратно поставил на неё свой стакан. Аллура удивлённо посмотрела на юношу, который уже двигался обратно к ней, но он, продолжая лучисто улыбаться, очень осторожно - чтобы девушка не выронила свой кофе - обнял её, положив голову ей на плечо. Он был р я д о м, большой, крепкий, надёжный и немного холодный на вечернем морозце. Аллура тихо ахнула, но в последний момент всё же успела снова крепко сжать пальцы на стакане, а другой рукой обняла Широ в ответ, поглаживая его по широкой спине. То, что происходило в груди девушки в тот момент, описать словами невозможно. Словно внутри распустился и зацвёл пышный сад, полный прекрасных цветов и пленительных ароматов, кружащих голову. - Ты чудо, - прошептал Широ в полной тишине. - Спасибо, что ты есть.