Зачем люди целуются? Билл, телевизор ты больше не смотришь

В ту ночь Мэйбл и Билл уснули на диване, обнимая друг друга. Билл до сих пор держался осторожно, с волнением принимал человеческие жесты любви, испытывая такие чувства в первый раз. К тому же, лёгкие остатки вины медленно дотаивали, но всё ещё сказывались на поведении: Билл неосознанно опускал взгляд и изредка замолкал. Мэйбл, внутри которой наконец открыли клетку, в которой были заперты её прежнее добродушие и позитив, очень радовалась тому, что вещи стали идти своим чередом, так ещё и с таким чудесным событием. Перед сном они смотрели нескончаемые серии сериала, который словно угадывал расположение духа зрителей, так как серии в нём начались самые позитивные. Билл аккуратно уткнулся носом в волосы Мэйбл, вдыхая её запах. В этот момент она показалась ему удивительно красивой. Билл до конца не понимал логики этих чувств и не знал, почему это так дурманит его голову, но разбираться уже не хотел, а просто позволил себе открыть замок и насладиться этими моментами. — Слушай, Билл, — сонно начала Мэйбл, держа его руку в своей. — Как бы я выглядела, если бы покрасила волосы? Почти минуту он сурово молчал. — В какой цвет? — Я бы хотела синий. Не полностью, конечно. Может, кончики там. Как раз волосы короткие. — Мне… — Билл снова смутился. — …нравятся твои волосы такими. Но если тебе хочется, то крась. — Хочется сменить образ. Ведь всё теперь пойдёт самым лучшим образом! — обрадовалась она, но тут же словно не своим тоном добавила. — Только попробуй продолжать курение и перейдешь на режим подростка, когда я буду отслеживать каждое твоё действие. Мэйбл улыбнулась и, широко зевнув, закрыла глаза. — Это чего это тут такое произошло?! Эти слова оказались ведром с ледяной водой, которая разбудила Мэйбл. Та успела панически выкрикнуть какие-то слова, но они тут же прекратились глухим стуком о пол — Мэйбл свалилась с дивана и ошарашенным взглядом цеплялась за предметы интерьера. Вскоре, узнав голос Диппера, ей тут же захотелось закатиться под диван, но это означало оставить Билла отдуваться одного, а он, ввиду своей прямолинейности, мог бы сказать всё, что только можно. Она быстро поднялась на ноги и строго глянула на Диппера. Рядом с ним оказалась Велма, которая удивлена не была. Она выглядела так, словно предсказала такой исход давным-давно и просто была довольна тем, что оказалась права. Только изредка Велма поправляла свои очки и ухмылялась. Диппер же выглядел так, словно снова начался Странногедон. — Ни слова! — воинственно выкрикнула Мэйбл, подхватила сонного Билла за руку и буквально стащила его с дивана. — Что-нибудь скажешь — пеняй на себя! Таким образом двоица удалилась из комнаты, оставив Диппера со своими мельтешащими мыслями в голове. Он глянул на Велму, и она уже была готова успокаивать его, что Мэйбл и ожидала. Дипперу всё объяснит Велма, а тогда уже можно будет выйти из укрытия без всяких лишних вопросов. Так и случилось в обеденное время. Надо было питаться и готовиться к предстоящему празднованию Рождества. Мэйбл аккуратно вывела Билла из комнаты и направилась к кухонному столу. Вся процессия сопровождалась косыми и удивленными взглядами Диппера. Было видно, словно ему что-то хочется сказать, но каждый раз, когда слово норовит вылезти изо рта, губы склеиваются, и выражение лица при этом принимает смехотворный вид. Но вскоре Диппер избавился от этого и уже вовсю рассказывал, как они провели ночь в доме с приведениями. — На самом деле это был не дом с приведениями, — заключила Велма. — Там обитало другое существо, всё фиолетовое и страшное. — Я сначала подумал, что это мутировавший скунс-переросток, но потом подумал, какой же ген мог дать ему гладкую кожу и фиолетовый цвет? В общем, порешили на том, что это не зверь, а мистическая сущность. — Мы, кстати, просидели в этом доме около недели, — вдруг заявила Велма с совершенно серьёзным выражением лица. — Да вы же только день там были… — Это мы заметили только тогда, когда вышли оттуда. Странное дело, правда? Мы бродили там целую неделю, разгадывали загадки и были в большой опасности, а потом вышли — прошла ночь. — Вы были в большой опасности, а говорите об этом так, словно сходили поесть мороженного, — улыбнулась Мэйбл. Она сидела и писала список продуктов, которые надо будет купить для праздника, но несколько минут назад переключилась на руку Билла, рисуя на каждой подушечке пальцев морды котов. Он смотрел на это, безучастный, но заворожённый. — Да это в прошлом. Мы поставили табличку перед домом, теперь от монстра никто не погибнет. — И что вы там написали? — Ну, что-то вроде «Опасно. Большая фиолетовая картофелина съест ваши жизни». Все трое прыснули, Билл только слегка улыбнулся. Он был занят рассматриванием семьи котят, поселившихся на его пальцах. — Кстати, Мэйбл, смотри, — Диппер магическим образом достал из-под стола книгу. Откуда — страшная тайна. — Я нашёл у того монстра в подвале эту книженцию. Тут странный язык. Вроде наш, а вроде и нет. Но одно я знаю точно — эта книга с магическими заклинаниями! Диппер обнял свою кладезь магии с таким влюблённым выражением лица, с каким следовало бы обнимать родную мать. — Главное, что б там было заклинание увеличения. Прикинь, взять одну маленькую клубничку, увеличить её и есть целый день! — вдохновенно рассказывала Мэйбл. — Господи, какие же у тебя заземлённые желания, — проворчал брат. — Здесь можно найти куда больше, чем просто заклинание для обжорства. Пока вы будете готовить, я как раз попытаюсь что-нибудь прочесть. Диппер уселся на диване, перед этим выключив телевизор с сериалом и проворчав что-то о бесполезности этого ящика. Велма поделилась с Мэйбл своим желанием остаться на Рождество у них в гостях. Желание было встречено с особым гостеприимством, но, конечно, Мэйбл поставила шуточное условие — помощь с готовкой. Шутя и разговаривая, девушки направились за покупками. Работа на кухне начала кипеть полным ходом, и вся квартира из-за этого наполнилась суматохой. Билл всё время норовил утащить кусочек мяса или фрукт, и каждый раз его терпело поражение. Мэйбл не щадила сил, когда била его вороватые руки полотенцем. Но Билл не терял решимости и уселся за стол рисовать, чтобы быть поближе к продуктам. Мэйбл не могла ничего возразить его желанию совершать креативные достижения, хотя и понимала истинную цель его сегодняшнего увлечения рисованием. Оставалось только следить за ним, не отводя глаз. Диппер тоже успел изрядно помещать девушкам с подготовкой праздничного ужина. Сначала он просто изучал свою новонайденную книгу, водил пальцем по затхлым страницам. Мэйбл даже видела, как он просто сидит и вдыхает пыльный воздух этой книги. Она поёжилась, ведь в этот момент брат выглядел каким-то одержимым. Но этого было мало и дальше дело пошло интереснее. Диппер подошёл на кухню с раскрытой книгой в одной руке и начал читать какие-то символы. В этот момент он перепугал всех, кроме Билла. Тот лишь с интересом наблюдал за процессом. Губы бешено выдавали странные заклинания, глаза Диппера засветились зелёным, источая изумрудного цвета языки пламени, и в комнате даже немного потемнело. Вдруг всё это оборволось и темнота прошла, оголяя на обозрение публики в десять раз увеличенный нож. Мэйбл тут же расхохоталась, чуть ли не падая на пол. Билл неодобрительно покачал головой, что сделала и Велма. Дипперу лишь оставалось оправдываться, что заклинание промахнулось, ведь рядом с ножом лежала ветка винограда, и именно её он хотел увеличить. — Ну и ку… да теперь… мы его денем? — сквозь смех выкрикивала Мэйбл. — Ты же тупо лавочку нам сделал. Она тут же села на лезвие ножа, словно на обычную уличную лавочку, только стилизированную под кухонную принадлежность. Брат обиженно рухнул на диван и продолжил листать книгу, но уже в лихорадочном темпе и со злым сопением. — Аха-ха, на ней ещё и попрыгать можно! — другой конец лезвия так и оставался без опоры, и поэтому вся поверхность «лавочки» пружинила. Диппер насупился ещё сильнее. Это удивительное украшение комнаты так и осталось лежать на полу до самого вечера. Но теперь все признали, что книга — не шутка. Теперь Диппер держал в руках большую мощь и, казалось, даже сам дрожал от этого. Билл в свою очередь уже избавился от неловкости, с которой пребывал ночью, и вовсю пререкался с Диппером о работе магических чар. Книга не могла не заинтересовать Билла, предыдущая сущность которого целиком состояла из магической энергии. Рассматривая записи в книге, демон частенько терял понимание написанного и улетал в собственные немые рассуждения. Он был насторожен — в этот день он ни разу не смог применить свои способности, даже направленные на самые пустяковые дела. Но, тем не менее, он не пытался раздувать это чувство до значительных размеров, хотя лень отчетливо стучала в голове то, что было бы куда радостнее есть пирожные, подлетающие к дивану по волшебству, но вставать и идти к столу — это уже чересчур. И всё же чувство лёгкости, незагруженности магической силой не отпускало Билла, и он чувствовал себя немного опустошённым. Вечер приближался, из духовки выходили аппетитные блюда, из-под ножа — салаты. Удивительно, но, несмотря на поверие, что две хозяйки на кухне — конец и кухни, и всего дома, Мэйбл и Велма справились на твёрдую пятёркую. Мужская половина квартиру в это время успела уменьшить тот самый нож-лавочку до нормального размера. Как только они его уменьшили и хотели было ликовать, что разобрались в книге, как нож тут же начал терять свою форму и растекаться по столу. Образовавшаяся клякса попалась на глаза очень-очень занятой Мэйбл, которая в тот момент ничего подобного потерпеть не могла, и книга с заклинаниями быстро оказалась под замком в тумбочке. Билл и Диппер выглядели словно дети, у которых отобрали желанную игрушку, и, как и происходит у детей в этом случае, они нашли себе новое занятие — пререкание по поводу нереальности вселенной. Рождество — чудесная пора. Пора счастья, веселья, вычурных подарков и семейных застолий. Улицы тщательно украшены, в тёплом уголке каждой квартиры распушили свои грациозные кисти ели, показывая дорогие украшения в виде шариков и мишуры. Волшебство стучится в двери, и загаданные желания улетают вместе со снежным ветром ввысь. Шумное застолье сменяется танцами, даже если и неумелыми, зато — семейными и тёплыми. Вместе с людьми на улице танцуют снежинки, вальсом которых руководит могучий ветер. Этот заветный день особенный для каждого по-своему, как и для близнецов. Но тёмное таинство и необъяснимое ощущение грядущей опасности готовы были сделать этот день ещё более особенным. Улица уже засветилась яркими красками. Часы громко тикали, слышимые даже под громким говором телевизора. Праздничные репортажи сменялись рождественскими песнями и наоборот. Мэйбл усадила каждого члена застолья на свой специально подготовленный стул. Конечно, особое местечко для Билла она выбрала рядом с собой. И почти каждый раз, когда они встречались взглядами, они смотрели друг другу в глаза, словно читая мысли, и Мэйбл больше ничего не желала, лишь бы смотреть и смотреть бесконечно. Наряду с праздничным волнением присутствовало ещё и обыденное волнение перед раздачей подарков. Мэйбл несколько раз бегала в комнату, выкапывала коробочки из-под завала кофт и любовно осматривала их, заранее переживая тот момент, когда подарки окажутся в руках друзей, а их тепло пройдет по всему телу и затем сосредоточиться на лице в виде улыбки. — Я первый раз готовила индейку. Мне кажется, знаешь что… — Мэйбл потыкала в блюдо вилкой. — Я всунула в неё слишком много яблок. Индейка действительно выглядела слегка вздутой. Остальные настороженно покосились на первое праздничное блюдо Мэйбл, и каждый подумал об одном и том же — съедобно ли это вообще. Честно говоря, альтернативы не было, ведь индейка — неотъемлемая часть стола. Поэтому никто возражать не стал, и кусочки быстро нашли своё место на тарелках с горошком и подливкой. Диппер достал бутылку красного вина и разлил жидкость по бокалам, приятно усмехаясь. — Зуб даю, Билл, не знаешь прелести настоящего алкоголя. Мэйбл запнулась в беседе с Велмой и с сомнением посмотрела на брата. Кто бы говорил о прелестях алкоголя. Точно не её брат-ботаник. — С чего ты взял, Ёлка? — Вряд ли ты что-нибудь ощущал от него в своей предыдущей форме, а? — Диппер закрыл бутылку и поставил между тарелок, которых, казалось, бесчисленное множество. — Я не знаю, как отреагирует на это мой физический организм, поэтому смею предположить, что… — Ух, ну посмотрю я на тебя, буянющего! — рассмеялся Паинс. — Да ладно тебе, Диппер, знаток алкоголя тут нашёлся. Чё ему будет от двух бокалов-то? — На каждого это действует по-разному, — пожал плечами он. — Если тебя уносит с двух бокалов, это не значит, что всех остальных тоже, — улыбнулась Велма, как всегда на автомате поправляя свои очки. Подколы закололи Диппера до того, что на лице показалась его кислая обида, так и давящая на жалость. — Ну, ладно-ладно, Диппер. Не обессудь. Бокал с алой жидкостью оказался в руке Мэйбл и быстро взлетел вверх. Этот жест оказался сравним с зевком — его повторили все, подняв свои бокалы. — Пусть счастливо закончатся все наши начинания… — Мэйбл запнулась, туго соображая и понимая, что с подарками совсем забыла о радужной речи. — Ну и тому подобное! За нас! Одобрительный гул донёсся, даже несмотря на слабенький тост. Друзья засмеялись, даже Билл не пожалел своего скупого смеха. Бокалы звонко щёлкнули, и в этот миг невыносимая тревога обволокла весь мир, а время словно остановилась. С громким затухающим эхом стука бокалов отдалились все остальные звуки: бормотание телевизора, редкие взрывы фейерверков, даже чуханье Красавчика в его маленькой коробочке, которая в праздник стояла рядом со столом. Всё утихло. Пошевелить какой-либо частью тела стало очень трудно, даже прикладывая все усилия — пальчик не дрогнет. В этот момент можно было почувствовать себя мраморным изваянием. В то время когда тела оставались недвижимыми, в сердце закипал страх от непонимания ситуации, и только глазные яблоки бешено осматривали всё вокруг, хватались за чужой взгляд, ища помощи. Фиолетовый свет залил комнату. Казалось, он шёл не только из окон, но и ото всего, что было в комнате. Тени исчезли, глаза слепило, но веки нельзя было сомкнуть. Четыре стены в комнате выглядели сейчас так, словно были вылиты специально из такого темного фиолетового материала. Налившись этим цветом, стены издали звук прорезания камня, а на поверхности словно появились контуры больших кирпичей. В этот же миг, когда контуры кирпичей стали максимально заметны, фантомные стены будто отделились от реальных, забрав с собой цвет и контуры, и встретились в центре комнаты, образовав куб. Фигура завертелась в воздухе и снова начала излучать фиолетовое свечение. Теперь куб стал единственным источником этого света. В какой-то момент над фигурой показалась шляпа, по сторонам — подобие рук, держащих зонтик, а снизу ноги-палочки. Куб резко остановился. Бороздочка между двумя кирпичами дрогнула и расползлась дугами в разные стороны, открывая взору единственный глаз со странным приплюснутым зрачком. Время снова пошло, свет вернулся, друзья повалились на пол, исполнив сразу много остановленных ранее движений. Вино красной рекой полилось по паркету. Куб уставился на хозяев, они — на куб. Изгиб его глаза говорил о том, что он пребывает в очень радостном состоянии. Но нормальные гости не приходят в дом таким образом. Это подумали все, переглянулись и чуть ли не хором выкрикнули. — Кто ты?