История одного призрака

Лондон, 1797 год. Сегодня мой шестнадцатый день рождения. Я и мечтать не могла, что именно в этот день я побываю в Лондоне. Но это не подарок, совсем не подарок…. -Мама, маменька, гляди какой мост. Вот это громадина, — восхищалась Тауэрским мостом моя младшая сестра, — а что будет если забраться на самый верх и спрыгнуть? -Что ты! Что ты! Анабель! Что за мысли! Не стоило тебя оставлять в каюте с теми детьми, избалованными богачами, — быстро- быстро говорила мама. -Избалованные богачи не общаются с такими, как мы и плывут на специальных кораблях, а ездят на золоченых каретах, а эти ребята хорошие и смелые, -отстаивала свою позицию сестра. Мама что-то отвечала, но я не обращала внимания. Мой взгляд привлекли люди. Нищие люди. Казалось бы, что беднее нас нет семей, но это же не так. Эти люди, полураздетые в лохмотьях, голодные, грязные, еле ходят, просят и, попадая под колёса повозок, умирают… Барышни в огромных шляпах и цветных платьях кокетливо проходят по свободным дорожкам, стуча каблучками. Мы ждём своей повозки. В Лондоне мы для… За… В общем, папа у нас тут… Пропал. У него была какая-то слишком важная работа, поэтому он уехал далеко-далеко сюда. Нам пришло известие о том, что он пропал. -Тесси, Тесс, -зовёт меня мама, но я не понимаю, что нужно откликнуться. Я погружена в свои мысли. -Тереза! -Да, что? — наконец дошли до меня позывы. Повозка. -Мисс Френгред? — спросил мужчина в черном, выйдя из повозки, мою маму. -Миссис Френгд и мои дочки Анабель и Тереза, -ответила мама. Мужчина закатил глаза, потом быстро-быстро извинился, рассказал нам что-то «крайне важное» и помог сесть. Повозка была большой черной каретой. Без окон. Странная какая-то карета. Но где мои мысли? Нигде. Их нет, я отстала от реальности. Где я? Я не знаю. Через пару минут поездки я пришла в себя. Карета остановилась. Открыли дверь. Я вижу ещё одну такую же карету. -Девчонку сюда! — слышала я ворчание. Мама испуганно обняла нас с Анабель. Тот самый мужчина, который встретил нас, взял за руки мою шестилетнюю сестру и потянул. Она закричала. -Да не эту, кретин! Не успела я опомниться, как меня силой и с болью вытащили из кареты. Мама кричала, Бель плакала, я тоже кричала. Куда меня уводят? Что будет с мамой и сестрой? На меня одели мешок. По голове ударили сильно. Теряю сознание. Спустя время я что-то услышала. Голоса. -Но что ты там капошишься, -говорил один голос. -Ты уже сделал половину дела, так доделай до конца, -говорил другой. А третий жалобно ныл: — У неё ребра железные. -Кретин, это у тебя руки кривые, сердце вырезать не можешь! — снова говорил первый голос Я ничего не видела и не чувствовала. Только слышала. — Вот оно! — воскликнул третий голос. -Так вынь его, быстрее и ты уволен! — орал первый голос. Потом послышался резкий стон. Вот, что значит «уволен». Того беднягу убили… Хотя, этот бедняга вырезал сердце какой-то бедняжке. Мои глаза открылись. Я на Тауэрском мосту. Эти люди. Неужели нас никто не видит? Удивительно, но на мосту никого. Мужчину в черном достают из кареты и вышвыривают за мост. Потом вытаскивают девушку в сером платье с красными пятнами. Скорее наоборот: красное с белыми. Или… Стоп, да это кровь. Много крови. Это та самая бедняжка без сердца в прямом смысле. Широко раскрытые серые глаза этой бедняги просят о помощи. Но ей уже никто не поможет. Но ведь эта девушка я. Это меня сейчас выбросят в воду. Но если та девушка — я, то кто я? Я же наблюдаю со стороны. До меня долго доходит, но да, я умерла… На мгновение я почувствовала удар ледяной воды по коже. Я стою на мосту и я же погружаюсь камнем в воду. Карета уезжает. На мосту по-прежнему пусто. Прошло, наверное, много времени, когда я, наконец, оторвала взгляд от воды и стала думать. До меня дошло — я умерла. Меня нет. Те мужчины — убийцы. Но что стало с мамой и Анабель? В испуге я побежала вдоль моста, не зная куда. Я бегу в слезах, спотыкаюсь, но не падаю. Я врезаюсь в проезжающие мимо повозки, но не ударяюсь. Я прохожу сквозь них. Стоп. Стоп. Нужно успокоиться. Куда я бегу? Не знаю. Зачем я бегу? Найти маму. А что, если их с сестрой убили? Нет, нет, не думать такого! Я долго бегала по городу сквозь людей с попутным и встречным ветром. Насколько нереально моё существование я не понимала тогда и не понимаю сейчас. Я пыталась найти место и людей, не имея возможности говорить с людьми. -Вы не видели тут карету, черную и без окон? И лошади такие хорошие, четвёрка… — спрашивала я прохожих. Люди не слышали меня. Если бы и слышали, то не помогли бы… Я в отчаяние. Все повозки мне мерещатся черными каретами без окон. Все люди для меня — мужчины-убийцы. Все крики — крики моих родных. Я в бреду. Я вижу мерцание. Понимаю, это призрак. Призрак. Призрак. А я кто? Я тоже призрак. Подбегаю к мерцающему человеку. -Вы живы? — выдаю я. Уже не человек рассматривал меня, как сумасшедшую. Действительно, какой недалёкий вопрос я задала мертвому. Я успела рассмотреть этого призрака. Мальчик. Совсем маленький. Лет 7 — 8. Его бездонные глаза в слезах. Он открывает рот. Хочет ответить. Но он растворяется в воздухе. Исчезает. Я где-то читала, что душа после смерти остаётся на Земле, если у неё есть незавершенные дела. Правильно, какие дела могут быть у маленького мальчика? Никакие. Вряд ли он поставил перед собой какую-либо значимую цель. Он умер и исчез. Его нет вообще. Или есть? Он попал в другой мир. Я тоже хочу туда попасть, там, наверное, меня все будут и видеть и слышать. Разве моё незавершенное дело — узнать, что стало с мамой и сестрой? Я всё равно не смогу им помочь. Я буду искать это дело. Ради чего-то же я осталась тут. Нужно завершить это что-то.