***
Уложив детей спать и закончив с уборкой, Донхэ на цыпочках подкрался к спальне мистера Ли и, убедившись, что уставший и явно еще не отошедший от событий сегодняшнего дня и первого желания Донхэ (но все же безропотно согласившийся исполнить его ради блага агентства и всех его сотрудников) мужчина уже спит, не сдержавший довольной улыбки юный эльф еще раз заглянул в комнаты Кюхёна и Молли и, подоткнув им одеяла и приглушив свет ночников, отправился к себе в комнату, чтобы быстро принять душ и наконец-то хотя бы немного отдохнуть и поспать. Нет, эльфийскому организму всегда было нужно намного меньше сна, чем человеческому, однако бессонная ночь и огромное количество волнений давали о себе знать, и Донхэ уставал едва ли не сильнее, чем когда работал в декабре в одной из игрушечных мастерских. При воспоминании о том, что сейчас творится на Северном полюсе за 17 дней до Рождества, юный эльф тяжело вздохнул, с удивлением чувствуя, что он… скучает? По всей шумной предрождественской суете и горе работы, что обваливалась абсолютно на всех эльфов, даже на студентов Академии в декабре. А уж когда твой отец руководит отделом доставки подарков, а мама – службой сортировки писем, то… Жаль только, что Донхэ стал самым большим разочарованием в их жизни и так и не смог пойти по стопам ни одного из своих родителей. А теперь еще и умудрился влюбиться не в хорошую эльфочку или хотя бы эльфа, а в человека… Да еще какого. Всем человекам человека. Грустно улыбнувшись, Донхэ взял телефон и, зная, что мама будет волноваться, если он хотя бы пару раз в день не пошлет ей коротенькое сообщение, написал ей, что у него все отлично и что его практика продвигается просто прекрасно, и собрался уже было лечь спать, но его внимание привлекло странное жемчужно-белое свечение, исходящее от шкафа, источником которого была, ну конечно же, эта странная тетрадь, неизвестно как оказавшаяся в рюкзаке Донхэ и сейчас словно манящая и зовущая его самым чарующим в мире зовом, сопротивляться которому юный эльф был просто не в силах. Совершенно позабыв про сон, Донхэ дрожащими пальцами извлек тетрадь на свет, поражаясь тому, как ярко и до невозможности красиво переливается всеми оттенками ночного звездного неба ее обложка и как мерцают белоснежные страницы, так похожие на искрящийся под светом фонарей снег. Позволив себе всего на пару секунд залюбоваться этим восхитительным сиянием, так напоминающим ему сияние его собственной магии, юный эльф вернулся в постель и, поудобнее устроившись, открыл тетрадь на самой первой странице, искренне радуясь тому, что ему не нужно даже включать свет, и всего за пару секунд по уши проваливаясь в чтение. Да, описанный здесь подход к магии в корне отличался от того классического подхода, что преподавали им в Академии, но впервые в своей жизни Донхэ почувствовал, что… его понимают? Или что он понимает то, чему его учат? Ведь большая часть практик Академии была основана на концентрации и контроле собственной силы, а здесь было написано, что с магией… нужно дружить? Что это всего лишь еще одно ощущение, с которым надо научиться жить. Вместе. И… Донхэ был согласен, что это так, ведь его магия… Как часто она казалась ему живой? Вот и сейчас, прочитав первые пару страниц и решив последовать расписанным на них рекомендациям, Донхэ робко потянулся к этому сияюще-снежному клубочку у себя в груди и пусть и мысленно, но неловко погладил его, едва не задохнувшись от внезапно приятного ощущения, пронзившего все его тело, и чувствуя, что его магии нравится такое обращение? Причем намного сильнее, чем все эти многочисленные медитации и попытки обуздать ее, ведь зачем заставлять, если можно попросить? От неожиданности простоты этой истины, вдруг снизошедшей на него, Донхэ едва не задохнулся от восторга и, следуя непонятному порыву, поднял ладонь и, легонько подув на нее, материализовал на ней переливающийся всеми цветами радуги перламутровый светящийся шарик, степенно поплывший по воздуху, а затем еще один и еще. И еще. А когда этих шариков стало так много, что они едва ли не разогнали своим сиянием всю ночную тьму, Донхэ резко хлопнул в ладоши, прося вернуться свою магию на место, и… они погасли! Все и сразу, а сила Донхэ, вихрем снежинок разлетевшаяся по комнате, практически мгновенно вернулась к своему хозяину, заставляя юного эльфа, у которого впервые в жизни вышло хоть что-то, задохнуться от восторга. Да, это было всего лишь начало и элементарная материализация силы, с которой справлялся любой маленький эльф 50 лет отроду, и Донхэ предстоял впереди еще огромный путь, чтобы окончательно понять и научиться владеть своей силой, но… кто бы знал, как он был счастлив сейчас! Ведь впервые за 16 столетий у него и правда что-то начало получаться! Причем вовсе не по случайности или счастливому стечению обстоятельств, а потому, что Донхэ наконец-то понял, что представляет из себя его магия на самом деле и как ему ужиться и сдружиться с ней, и кто бы ни подкинул ему эту чудесную тетрадь в рюкзак (так вовремя – перед самый важной в его жизни практикой), но он, кажется, желал Донхэ лишь добра, и теперь юный эльф если и хотел найти таинственного дарителя, то лишь затем, чтобы поблагодарить его, но… все это потом, а пока читать, читать и еще раз читать, изучать-изучать-изучать себя и свою магию – теперь это все, что волновало и интересовало Донхэ, и юный эльф увлекся чтением и своими экспериментами настолько сильно, что не заметил двух полных любопытства, восхищения и ужаса пар глаз, пристально наблюдающих за ним. А ведь Кюхён и Молли всего лишь собирались посыпать дядю Хёкки солью (так, как учили в их любимом сериале), чтобы изгнать из него злых духов и всю злую магию, но увидели ТАКОЕ… после чего им явно будет очень и очень сложно и страшно засыпать по ночам в своем собственном доме.Глава 16
26 ноября 2016 г. в 21:20
– Ты сделал… что? – выдернутый из постели, сонный, встрепанный и крайне недовольный Джун, настроение которого не смогло улучшить даже какао с двойным сахаром, сливками и шоколадной крошкой из «Старбакса», которое купил для него подопечный, изумленно замер прямо посреди улицы, совершенно не обращая внимания на снующих вокруг прохожих, и наградил юного эльфа полным недоверия взглядом.
– Я заключил с мистером Ли, вернее, с его агентством договор как модель, и теперь он должен мне целых семь желаний в качестве оплаты за мою работу, – довольно улыбнулся Донхэ, с удовольствием чувствуя странное, сладко-тянущее чувство предвкушения внутри, ведь ближайшие 17 дней в его жизни обещают быть очень захватывающими и интересными, даже несмотря на внезапно свалившуюся на него не самую приятную работу, но… Семь желаний. Мистер Ли. Должен. Ему. Эти слова звучали лучше любого рождественского гимна для ушей юного эльфа, как бы кощунственно это ни звучало. К тому же у него будет прекрасная возможность проводить еще больше времени рядом с мистером Ли, как можно чаще попадаться ему на глаза и выполнять все те рекомендации по обольщению любви всей своей жизни, что он вычитал на форумах в Интернете.
– Но как?.. Как ты умудрился провернуть это, а? Признавайся! Нет, я даже не думал, что ты можешь выкинуть что-то подобное! – всплеснул руками Джун, едва не расплескав половину своего какао на проходящую мимо даму в белоснежном пальто, которая удостоила нарушителя своего личного спокойствия лишь недовольного взгляда и степенно поплыла дальше, даже не позволив себе обернуться на эту странную рыжую парочку, казалось бы, совершенно не замечающую того, что их разговоры прямо посреди многолюдного проспекта в центре города, вообще-то, могут кому-то мешать. Впрочем, увлеченно рассказывающему о своих сегодняшних приключениях и том счастливом стечении обстоятельств, что свалилось на его голову, Донхэ и ровно так же увлеченно слушающему его Джуну и правда было совершенно плевать на каких-то там прохожих, которые награждали странную парочку крайне недовольными взглядами и спешили обогнуть этих двоих, не замечающих совершенно ничего вокруг, по широкой дуге.
– Ну ты даешь… Ай да Ли Донхэ, ай да хитрый юный прохвост! – восхищенно всплеснул руками Джун, когда его подопечный наконец-то закончил свой рассказ, стыдливо отводя в сторону взгляд и искренне надеясь, что наставник не обратит внимания на ту нервную дрожь и смущение, что пробирали Донхэ каждый раз, когда он произносил имя мистера Ли вслух, да и вообще говорил и думал о нем, но Джун был слишком счастлив и слишком окрылен шальной мыслью о том, что, возможно, его подопечный не так уж и безнадежен и что у них и правда есть реальный шанс на успех и на триумфальное возвращение в Академию назло Ким Хичолю и его дружкам-подпевалам, чтобы заметить, что с этим самым подопечным происходит нечто очень и очень подозрительное. – Да уж, я и правда не ожидал от тебя такой находчивости и начинаю думать, что все твои предыдущие наставники просто наговаривали на тебя, – довольно хохотнув, Джун наградил окончательно стушевавшегося юного эльфа ободряющим хлопком по плечу, а затем вдруг, моментально посерьезнев и нахмурившись, задумчиво протянул, закусив губу: – Теперь самое главное – использовать эти желания с умом, ведь семь – это, конечно, хорошо, но не так много, когда дело идет о таком цинике и ненавистнике Рождества, как Ли Хёкджэ… Тут может не хватить даже их.
– Не переживайте, я уже все придумал, мастер Ли, – довольно улыбнулся Донхэ, которому в который раз пригодился его опыт общения с многочисленными братьями и сестрами и умение не только отлично выигрывать любые, даже самые нелепые споры, но и использовать весьма и весьма обтекаемые формулировки. Вот и сейчас Донхэ в качестве первого желания собирался попросить у мистера Ли нормальное Рождество для двойняшек, а значит, абсолютно все, что можно понять под этой фразой, начиная от покупки елки и рождественских украшений и заканчивая совместной готовкой печенья, просмотром рождественских фильмов и, разумеется, рождественского представления Кюхёна и Молли. И Донхэ даже не сомневался в том, что эта идея сработает, впрочем, его наставник, давший подопечному свое официальное восхищенное благословение, – тоже. Поэтому, поделившись с наставником своими планами и получив его одобрения, словно окрыленный и до невозможности счастливый Донхэ на полной скорости рванул в школу, чтобы успеть точно к окончанию прослушивания для рождественского представления, в котором двойняшки, разумеется, получили свои роли – снеговика и снежинки, и были настолько рады этому, с восторгом делясь со своим как всегда теплым и улыбчивым нянем, споро помогающим им одеваться, что едва не забыли об очередной подготовленной для Донхэ пакости, вот только о ней не забыл сам Донхэ, едва слышно буркнувший себе под нос пару словечек простенького заговора, призванного превратить честно собранные двойняшками в зооуголке крысиные какашки в маленькие шоколадные конфетки. И можно представить, каково же было изумление Молли и Кюхёна, когда они спустя пару часов увидели, как их новый нянь с удовольствием пьет на кухне чай с ЭТИМ и вовсе не злится и не ругается на них. И его даже не тошнило, а уж когда довольно щурящийся Донхэ нарочно причмокнул губами и пробормотал: «Вкусно», то именно в этот самый момент Кюхён и Молли поняли, что вряд ли им удастся выжить этого странного рыжего прилипалу из их дома так просто, но… они бы не были самими собой, если бы не придумали что-нибудь эдакое, чтобы все-таки избавиться от няньки к Рождеству, вот только, кажется, они пока даже еще не представляли, с кем связались. Ох как не представляли. И что им вряд ли удастся выжить нового няня из своего дома, пока тот сам не захочет уйти от них, и что все их великие и далеко идущие планы уже заранее обречены на провал.
Впрочем, Кюхён и Молли начали догадываться об этом, когда за ужином они с наигранным восторгом (который на самом деле ничуть не был таковым) рассказывали дяде Хёкки о рождественском представлении и своих ролях в нем и что им нужны будут красивые костюмы, а еще надо будет выучить много слов, прекрасно зная, как их любимый дядя ненавидит такие разговоры, и надеясь, что он снова, как вчера, разозлится и наругается на Донхэ, а потом просто возьмет и выгонит его, но дядя Хёкки, ко все нарастающему изумлению Кюхёна и Молли, кажется, совсем не собирался злиться и ругаться, а с удовольствием слушал о представлении и… даже обещал помочь с декорациями?! А уж когда Донхэ предложил съездить завтра в магазин за рождественскими украшениями, которых в доме дяди Хёкки отродясь не водилось, и тот еще неделю назад клялся, что их там и не будет, и… их дядя согласился, совершенно спокойно и даже почти радостно, то… Кюхён и Молли сразу поняли, что здесь что-то не так и дядя Хёкки либо просто заболел, либо… здесь приложил руку их новый нянь, который вызывал у Молли и уже начавшего подозревать что-то Кюхёна все больше и больше сомнений и опасений, и… Вдруг он умудрился заколдовать дядю Хёкки каким-нибудь страшным заклятием или еще чем-нибудь похуже?! И как им теперь расколдовывать и спасать его?!