Мистер Я-Лапаю-Школьниц-В-Автобусе

Как в воду опущенная, я смотрю в пол и быстрым шагом иду к своей парте, где меня уже поджидает Ника. Она широко улыбается, наблюдая за моей реакцией. Эх, подружка, видела бы ты, что было этим утром, вообще бы сейчас под партой была. — Скажи, он красивый, — шепчет мне Ника, глядя на этого мудака. Точнее, на нашего классного руководителя. — Ничего особенного, — выдавливаю я из себя и кладу сумку на колени, начиная рассматривать свои ногти. — Так, я забыл сделать перекличку. Скажите пока, кого нет и я их отмечу, — голосом полной невозмутимости и спокойствия говорит он, я чувствую его взгляд. Староста класса называет несколько фамилий и этот извращенец, в смысле, черт его возьми, учитель быстро отмечает отсутствующих и закрывает журнал. — Я не буду сегодня ругаться за опоздания, но искренне надеюсь, что у задержавшихся есть уважительная причина, — на слове "уважительная" он сделал особый акцент, от чего я, кажется, прекратила дышать, — но в последующие дни я это просто так спускать с рук не стану. Я прохожусь взглядом по классу и замечаю, как жадно девочки ловят каждое его слово. Мда, я уже явно выделилась больше них всех. Успех, мать вашу. — Для тех, кто ещё не в курсе, меня зовут Кирилл Андреевич, я буду вашим классным руководителем до конца этого учебного года. Мы будем видеться чаще, чем вы думаете, и, надеюсь, что наши отношения сложатся как нельзя лучше, — да он явно издевается надо мной. Последнюю фразу он произнёс, не догадаетесь на ком остановив свой взгляд. Моё лицо вновь покрылось пятнами и я уткнулась лбом в парту. — Хей, с тобой все хорошо? — Ника обеспокоено коснулась меня. — Думаю, да, голова просто слегка кружится, — сказала я с вымученной улыбкой. — Ты какая-то помятая сегодня. — О, это ты в точку попала, — тихо сказала я смотря в затылок одноклассника перед собой. — Девушка, — обратился Кирилл Извращенович смотря в мою сторону, мы с Никой перевели на него взгляд, — как ваша фамилия? — Соловьева, — поднявшись с места, я тупо смотрела в пол, отказываясь поднять взгляд на него. — Соловьева... — медленно произнёс мужчина, растягивая мою фамилию. Не знаю, что я почувствовала в этот момент, но чувство было странное, — ты же дочка директора, верно? Я молча кивнула, все-таки поднимая голову. Нужно быть увереннее и брать ситуацию в свои руки. — Ты думаешь, что можешь проявлять неуважение из-за этого? — В его глазах плескался веселый огонь. — Не сказала бы, — повторяю я свою фразу из автобуса, глядя, как его челюсть слегка напрягается, — Я прониклась к Вам уважением ещё перед тем, как вошла в класс, — едко ответила я, наблюдая за ним. Уголки его губ поползли вверх. Никто в классе, естественно, не понимал, что тут вообще происходит. Он разрешил мне сесть и продолжил говорить. Он действительно красив. Темные, относительно длинные волосы, явно не без помощи геля уложены назад, четко очерченные скулы, красивый подбородок с неглубокой ямочкой и огромные темно-карие глаза. Ему бы в американском сериале играть, а не перед толпой оболтусов разглагольствовать. — О его скулы пораниться можно, — прошептала Ника, улыбаясь. Об стояк, блять, тоже, ага... — Сейчас я распределю вас по дежурствам. Все остальные пойдут на занятия, и по истечению шестого урока все дежурные должны будут прийти в этот кабинет. И вот, в столовою отправлено уже два парня. На главный вход отправляется две наши главные девицы-охотницы, которые буквально пожирали глазами руководителя. На секунд 10 он замолкает, а потом произносит мою фамилию, глядя в список дежурств. Я вся напрягаюсь ожидая своей участи. — Сегодня ты у нас будешь убирать класс после занятий, — наконец произносит он, и потом, как ни в чем не бывало, продолжает раздавать задания. Чёрт, ведь это значит, что я останусь тут после уроков. С ним. Интересно, можно писать заявление про изнасилование до того, как оно произойдёт? Уроки протекали медленно и мучительно. В классе было человек пятнадцать, и почти на каждом уроке у нас была самостоятельная или устный опрос. Я все продолжала думать о том, что меня поджидает после уроков и чувствовала, что точно ничего хорошего. Девочки неустанно каждую перемену обсуждали нашего обожаемого Кирилла Извращеновича. Да, я называю его исключительно так теперь. Из их разговора я и другие ребята нашего класса уже знают, что ему двадцать пять лет, он закончил универ и сейчас преподает у нас биологию. Иронично, не правда ли? Думаю, что анатомию он особенно хорошо преподает. На примере, так сказать. К счастью, Нике сегодня не выпала доля быть дежурной по школе и она разделяла мою участь. Ну как. Она просто сидела в телефоне и с кем-то переписывалась, имея очень беззаботный вид. Несколько раз она попросила меня рассказать, что это было у нас с Кириллом во время классного часа, я же в свою очередь, откровенно говоря, морозилась. Подруга чувствовала, что это точно враньё и сдалась. Некоторые девицы тоже просекли что-то неладное, после чего случился следующий разговор: — Хей, Соловьева, по-моему ты сегодня флиртовала с нашим новым учителем. К нашей с Никой парте подошла длинноногая девушка с черными прямыми длинными волосами и пухлыми губами. У меня язык не повернётся назвать её страшной, а вот сукой – ещё как. — Да нужен мне ваш учитель, Кузнецова, — раздраженно ответила я, продолжая заниматься своими делами. Сзади неё толпилось ещё пару девиц, которые, походу, были готовы её поддержать. — Смотри мне. Сомневаюсь, что Кирюше по душе низкорослые социопатки, — усмехнувшись, девушка перекинула волосы через плечо и уже собралась уходить, но ответ не заставил себя ждать: — О, может ему по душе дылды с сеном вместо мозга? — Ника подавила смешок, с удовольствием наблюдая за застывшей "куколкой". Ну она правда, охренеть, какая высокая. Хотя с моим метр шестьдесят все кругом высокие. — В любом случае, дорогая, о таком мужике, как Кирилл, ты сможешь лишь мечтать и не более, — с улыбкой сказала Алина, она же Кузнецова, она же сука. Ох, дорогая, бери выше, я вашего Кирилла сегодня утром чуть в штаны не вынудила кончить. Вслух я, конечно же, этого не сказала, но, так и не дождавшись от меня ответа, девушки ушли на свои места. Оставшуюся часть дня со мной почти никто не разговаривал и мне даже удалось уснуть на пятом уроке, а именно – на истории. Сон был довольно-таки странным, но ничего удивительного. В нем я была в том самом автобусе, зажатая той самой толпой, прижатая к тому самому долбанному Кириллу. Все происходило по сценарию, пока все вокруг не исчезло и мы не остались одни. Парень с недобрым взглядом осматривал меня держа пальцами за подбородок, я же упорно вырывалась, пока не прозвучала одна единственная фраза: "Неужели ты ещё не поняла, что сопротивляться этому бесполезно?" Моё тело будто окаменело и в следующую секунду я почувствовала как его тёплый влажный язык заполняет мой рот и уверенно двигается в нем, сплетаясь с моим. На этом моменте меня разбудила наша историчка, которой, к слову, восемьдесят шесть и, страшно представить, сколько выпусков она уже повидала. — Соловьева, выходи к доске рассказывать про распад СССР, — Елена Владиславовна смотрела совершенно в противоположную от меня сторону, обращаясь к пустому месту. Как она ещё вообще ходит. — Но, Елена Владиславовна, мы закончили эту тему несколько месяцев назад. — А, черт, чего уж там, я просто уже нихрена по ней не помню. — С сегодняшнего дня у нас будет повторение, у тебя скоро экзамены, тебе полезно, — уверенно ответила женщина, теребя ручку дрожащими руками. — Но я же не сдаю историю... — приподняв брови ответила я. Учительницу, видимо, мой ответ задел, так как она сразу вся напряглась и стала искать в журнале мою фамилию. — Значит, я поставлю тебе два, Соловьева, а теперь выйди из класса. — Да ладно, опять? — Я устало вздыхаю, но понимаю, что спорить с этой каргой бесполезно. Она просто снова начнёт имитировать сердечный приступ, и меня снова сделают виноватой. Я просто встаю и начинаю собирать вещи в сумку, Ника сочувствующие смотрит на меня и, накрывая мою руку своей, говорит: — Встретимся после урока, ты пока можешь пойти и убрать наш кабинет, он же все равно пустой уже. Я будто просияла. Точно, он пустой. Сейчас урок, наш классрук, скорее всего, сейчас где-то учит юные дарования, значит, я вполне могу за оставшиеся двадцать пять минут урока все убрать и уйти. С широкой и глупой улыбкой я целую Нику в щеку и выбегаю слишком радостной для человека, который только что получил двойку и был выгнан с урока. На месте одноклассников, сама бы покрутила пальцем у виска. Я быстрым шагом направляюсь в сторону нашего шестнадцатого кабинета и распахиваю дверь, наслаждаясь пустотой помещения. Кидаю свою сумку на одну из парт и быстро бегу в подсобку, чтобы взять тряпку для доски. Счастье моё длилось, как всегда, не очень долго. В подсобке за столом сидел Кирилл, внимательно читая чей-то конспект. Блять, стоило все-таки посмотреть расписание и узнать, есть ли у него урок. Биолог лишь ухмыльнулся, отложив конспект и, откинувшись на спинку стула задал вопрос: — Ну что, Соловьева, я смотрю, ты любишь не только в школу опаздывать, но и уроки прогуливать, — да, Боже, пошути ещё раз на эту тему, ещё ведь не все поняли. — Меня выгнала с урока Елена Владиславовна, если Вас это беспокоит, — недовольно ответила я, переминаясь с ноги на ногу. Дело в том, что не только я такая хреновая ученица, у исторички таких ещё несколько классов наберется. Кирилл сочувствующие кивнул и встал, облокачиваясь о край стола. — Кстати, я извиниться хотела, — хлопая глазками продолжила я. Мужчина вопросительно поднял бровь. —За опоздание. Это случилось не по моей вине... понимаете, все вышло бы иначе, если бы какой-то извращенец не заставил меня выйти из маршрутки на три остановки раньше, чем нужно. — Извращенец в маршрутке? Ужасная ситуация! Я надеюсь, ты сама-то о его член задом не терлась? — Он явно наслаждался моей реакцией, которая была довольно-таки заметной. Я сразу смутилась, но ответ выдала незамедлительно: — Но я что-то не припоминаю того, чтобы просила вас лапать меня за задницу, по-моему вы не соблюдаете субординацию, — скрестив руки на груди, я почувствовала себя победителем, но хуй там. — О, а чего это мы так раскраснелись? Все уроки наверное обо мне думала, верно? О том, как мои руки ласкают твоё тело... — с каждой фразой парень подходил все ближе, я уже не выглядела такой уверенной, а дышать становилось труднее. Он стоял почти в плотную ко мне, склонив своё лицо над моим, я же упёрто рассматривала пол, пока он не поднял пальцами мою голову за подбородок. Он внимательно разглядывал моё лицо, пылающее от злости и смущения. Я стала вырываться, но хватка стала сильнее и это причинило мне боль. И вот он наклонился совсем близко, от чего я чуть не задохнулась, а внизу живота завязался тугой узел. Его губы так близко, и я слабо могу чувствовать дыхание. Сон превращался в реальность. Только через пару секунд я осознаю, что пялюсь на его губы, движущиеся еще ближе, но в половине сантиметра мои мысли прерывают слова, сорвавшиеся с этих самых уст: — Соблюдай субординацию, дорогая. Я немного проясню, — он наклонился к моему уху, почувствовав его горячее дыхание почти у себя на шее, по всему телу пробежала крупная дрожь, — я – учитель, ты – ученица. К тому же, если бы мне очень хотелось отсидеть срок за совращение малолетних, помогла бы мне в этом уж точно не ты, принцесса, — последние слова он произнес уже более грубо и, резко выпрямлявшись, развернулся и направился обратно к столу, спрятав руки в карманы брюк. Я же почувствовала будто меня сейчас водой окатили. Смешанное какое-то чувство. Я и так противилась мысли о том, что у нас может что-то быть, но почему-то все равно услышать эти слова было обидно. Недостаточно хороша? Да пожалуйста! Это практически вызов! — Хей, Соловьева, чего застыла? Раз пришла, иди убирай класс, — Кирилл продолжил читать чей-то конспект, поправив упавшую на лоб прядь волос. — Как скажете, Кирилл Андреевич, — как можно нежнее пропела я и выскочила из подсобки. В эту игру могут играть и двое, я над твоим эго ещё поиздеваюсь, мистер Извращенец.