Чанмин on/off

      Их отношения длятся вот уже 2 месяца. Если это можно, конечно, назвать отношениями в полном смысле этого слова. Они не ходят хоть куда-нибудь на свидания, не знакомы с друзьями друг друга, почти никогда не говорят о своих работах или увлечениях. Если так подумать, мужчины не знают друг о друге ничего, кроме того, кто, что и как любит в постели. Оказалось Юнхо распаляется на раз от грязных, пошлых словечек. Уши Чанмина очень чувствительны – легкий укус или проложенная языком влажная дорожка по раковине и парень вмиг превращается в желе. Юнхо очень гибкий. Чанмин сосет каждый раз как будто в последний. Юнхо нравится оставлять напоминания о себе зубами по всему телу. Чанмин неосознанно царапается. Юнхо любит жестко. Чанмин обожает кончать на грудь старшего.       Этот список можно продолжать до бесконечности. И при этом они все еще не изучили друг друга до конца, упиваясь новыми открытиями при каждой встрече. Возможно, именно поэтому эта связь все еще работает.       И не то, чтобы Юнхо был заядлым романтиком или не представлял свою жизнь без пары. Но обычно он привык хоть как-то участвовать в жизни того, с кем постоянно спит. Так же и его впуская в свое пространство. Но с Чанмином это все еще не работало. И Чона начали посещать мысли, что нужно уже наконец разобраться с этой ситуацией и прояснить статус их отношений. Вот только стоило ему увидеть Макса на сцене, сидя на баре и ожидая, когда тот освободиться, чтобы увезти его к себе. Или открыть дверь своей квартиры перед уже готовым на все и изнывающим от желания парнем. И всё. Юнхо забывал обо всем, что хотел спросить и обсудить. В этот момент существовали только он, Макс и кровать. Ну или пол. Или стол. Стена. Ванная. Да и в принципе любая чертова поверхность квартиры Чона. Потому что за 2 месяца они уже успели опробовать их все.       В их разговорах, в их уровне открытости до сих пор не было ничего нового. Зато в постели всегда было место чему-нибудь еще не опробованному. И в этот раз Юнхо решил привнести в секс элемент доминирования и подчинения. Один из его бывших любовников как-то подарил Чону наручники. Премилая вещица. Юнхо бывал и прикованным, и тем, кто заковывает. Оба варианта будоражили кровь и желание, хотя и по-разному. Мужчина не стал спрашивать у Чанмина заранее, как он относится к такого рода вещам, так как, во-первых, Юнхо все же не был каким-то ценителем садо-мазо и ничего по-настоящему жесткого никогда не практиковал, да и не хотелось. Хотя мужчина уже давно усвоил, что немного боли и грубости делают секс лучше. А во-вторых, Макс его в этом мнении тоже поддерживал и уж ооочень любил эксперименты. Так что сомневаться в лояльности парня к этой задумке старшего не приходилось.       Так думал Юнхо.       И все шло хорошо, пока он ждал в ресторане окончания смены Макса, пожирая того глазами и время от времени ловя на себе не менее голодный, прошивающий взгляд в ответ. Затем парень всю дорогу нашептывал Юнхо на ухо пошлости, рассказывая, как именно он будет стонать, прыгая на крепком и толстом члене хёна. Когда они наконец добрались до дома Юнхо - на взводе были уже оба. Чанмин позволял срывать с себя одежду и оставлять следы от острых зубов на нежной коже, явно и сам ловя от этого кайф. Парень с не меньшим энтузиазмом избавлял старшего от одежды, норовя скорее добраться до его члена и с живым интересом выпытывая, какой это сюрприз его ждет в спальне. Юнхо не смог хранить молчание полностью и оттого еще в машине пообещал Мину кое-что, чего они еще не пробовали.       Чон уже предвкушал, как младший будет кричать и извиваться под его руками, губами и членом, не имея возможности вырваться из железных браслетов. Как тот будет биться в конвульсиях наслаждения, пока Юнхо испробует на вкус все тело певца. Пройдется по каждой его эрогенной зоне, не давая возможности вывернуться или отстраниться хотя бы на секунду. Вот только всё желание, вся страсть и игривость во взгляде Чанмина потухли в тот же миг, когда тот осознал, что на его запястьях сомкнулись браслеты. В глазах парня плескались такие эмоции, которых Юнхо до этого еще не видел и понятия не имел, что они значат и как нужно на них реагировать. - Ты что сделал? – шипит парень сквозь зубы, одновременно пытаясь скинуть с себя тяжелое тело. – Что это, Юнхо? - Я же говорил, что решил немного разнообразить нашу половую жизнь. – Игривым голосом отвечает Юнхо, думая, что парень просто немного удивился от неожиданности, и не придавая пока особого значения тому, насколько бледно сейчас лицо парня, который еще минуту назад весь пылал от желания. – Я хочу изучить каждый изгиб и участок твоего тела так, чтобы ты чувствовал меня везде и у тебя даже шанса не было помешать мне в этом. Сегодня я собираюсь делать с тобой всеооо, что пожелаю. – Мужчина дразняще провел кончиками пальцев по груди и животу парня, склоняясь над ним и пытаясь завлечь в глубокий поцелуй.       Но Чанмин сейчас шумно и как-то рвано дышит, судорожно дергая попавшими в ловушку запястьями и пытаясь вывернуться. - Нет! Юнхо, пожалуйста, отпусти, отпусти, отпусти меня! Нет! Не надо, не смей. Прости. Пожалуйста, я согласен на всё. Всё что хочешь. Но только отстегни меня, Юнхо! Живо открой замок, кому сказано! ... Пожалуйстааа...       Юнхо застыл, глядя на брыкающегося под ним парня, который вдруг ни с того ни сего впал в истерику, ничего не замечая и не слыша вокруг. Чанмин не просто кричал и извивался на кровати, пытаясь выбраться – он был явно напуган. По щекам парня текли редкие слезы, пока он судорожно бормотал мольбы вперемешку с неясными извинениями, тут же чередуя их с угрозами. А затем снова пускался в просьбы. Это пугало, потому что сейчас перед ним был какой-то загнанный, испуганный и отчаянный Чанмин. Таким Юнхо его не видел еще ни разу.       Мужчина действует быстро, освобождая парня от наручников, и тут же получает неслабый удар в живот и ряд ударов по спине. Чанмин изо всей силы хлестал его по всему, до чего мог дотянуться: - Ты, урод, скотина! Какого черта ты это сделал? Ненавижу, тварь! – несмотря на то, что сейчас того явно переполняла злоба, плакать парень так же не переставал.       Юнхо все же удалось вывернуться из-под непрекращающихся ударов, кое-как скрутить Чанмину руки и крепче прижать к себе, пряча парня в своих широких объятиях. Тот сначала все так же пытался отбиваться, но вскоре понял, что это бесполезно. Да и нежные поглаживания горячей руки по спине в сочетании с убаюкивающим голосом Юнхо немного успокаивали. Злость Чанмина начала затухать, а на место слез пришли редкие судорожные вздохи и полувсхлипы. - Прости, малыш, прости. – Шепчет Юнхо в волосы парня, продолжая крепко его сжимать в руках и легонько раскачиваясь из стороны в сторону, как бы убаюкивая этим Чанмина. – Извини, что напугал. Обещаю, этого больше не повторится.       Юнхо хочется расспросить парня о причинах такого его поведения, потому что причина быть должна. Просто обязана. И она явно не самая радужная. Но Чанмин молчит, а Юнхо не смеет вновь теребить нервы еще даже не до конца успокоившегося парня. Что ж –мужчина никуда не спешит, у них много времени. Когда-нибудь Мин все ему расскажет. Главное как-то суметь удержать под замком свое любопытство до этого «когда-нибудь».       Весь оставшийся вечер Юнхо не отходит от парня. Только однажды сходил на кухню, чтобы принести молочный улун, который Чанмин очень любит, и не без труда всунуть чашку тому в руки. Затем Чон укутал парня в плед, словно в кокон, ложась рядом, в плотную прижимаясь широкой грудью к спине Мина, крепко обнимая за талию и размеренно дыша тому в затылок. Все это помогло. Вскоре плечи и спина парня расслабились, лопатки перестали быт такими острыми, а дыхание стало тихим и глубоким. Он заснул. А вслед за ним уснул и Юнхо.

***

      Чанмин сидит в кресле в дальнем углу комнаты, подтянув коленки к груди и обхватив их руками. Плед, которым прошлым вечером заботливо укрывал его Юнхо, все еще у парня на плечах. Он неотрывно смотрит на спящего мужчину, что сейчас лежит на спине, раскинувшись по центру кровати. Чанмину нужно злиться на него. Нужно быть просто вне себя от бешенства и хотеть кричать и ругаться изо всех сил. Чанмину это просто необходимо. Иначе ему станет стыдно. Иначе он расклеится и начнет жалеть себя. Будет ощущать себя жалким, никчемным, никому не нужным и ни на что не пригодным. И Макс просто не может этого допустить! Он должен показать Юнхо, что все еще контролирует ситуацию. И что у того не должно быть к нему и капли жалости или показного сочувствия и «понимания».       Медленно, но верно, певец распаляет сам себя, заставляя чувствовать немалый спектр негативных эмоций по отношению к Юнхо. Но все же главными тут были злость и ярость. Когда парень ощущает, что все эти чувства в нем уже дошли до требуемой кондиции, он выбирается из кресла, рывками избавляется от белья и пледа на своих плечах, после чего в несколько шагов добирается до постели и срывает одеяло с Юнхо. Тот морщится от неприятных ощущений холода, добирающегося до голого тела, но пока не просыпается.       Чанмин достает лубрикант из верхнего ящика тумбочки, обильно смазывает свой полу возбужденный член по всей длине, затем выдавливает так же щедрое количество смазки себе на ладонь и надвигается на Юнхо. Перевернуть того на живот и проникнуть скользкими пальцами в расслабленное сейчас отверстие не составляет особого труда. Ощущение горячего и узкого Юнхо заставляет Чанмина дышать громче, возбуждаясь при каждом движении внутри. Но надолго парня не хватает – он почти сразу заменяет пальцы возбужденным членом, входя в Юнхо одним плавным, но напористым толчком. Мужчина шумно выдыхает в подушку, стонет и пытается повернуть голову, еще не до конца проснувшись и не понимая, что вообще происходит и что означает та тяжесть и наполненность, которую он ощущает в себе. Но Чанмин не дает ему шанса прийти в себя. Он тянет Юнхо вверх за бедра, вынуждая того встать на колени, пока его голова и грудь все так же лежат на кровати. После чего парень начинает в бешеном темпе вбиваться в Юнхо, жадно следя глазами за тем, как его налившийся кровью член движется в мужчине, то выходя, то погружаясь в него до основания. Звуки шлепков, ударов кожи о кожу и невнятных, смешавшихся стонов Юнхо заполняют все пространство спальни. Но Чанмину мало и этого – он наваливается на мужчину сверху, теперь уже вжимая того в матрас своим телом. Одна рука все так же держит Юнхо за бедра, пока вторая вцепляется в волосы и с силой тянет на себя, заставляя мужчину выгнуть шею. Глаза Юнхо закрыты, рот судорожно ловит губами воздух, щеки покрывает яркий румянец, пока Чон тяжело дышит и пытается двигать бедрами на встречу Чанмину, хотя тот и придавил его всем своим весом. Чанмин наклоняет голову и с силой кусает мужчину за основание шеи, чем выбивает из того громкий крик то ли боли, то ли наслаждения. - Сссука, а тебе похоже нравится, когда тебя вот так жестко трахают, как последнюю шлюху. Ведь верно? – Чанмин шипит слова на ухо Юнхо, продолжая вбиваться в распластанное под ним тело. – Любишь, когда тебе дают понять, где твое место, а? - Чанмин… ххннннх… Мин… А! Пожалуйста… - Юнхо сам не знает, что «пожалуйста», но понимает, что ему нужно больше. Так же как понимает и то, что обычно предпочитающему отдавать в постели инициативу Максу, сейчас почему-то очень важно управлять всем процессом. И Юнхо с радостью это принимает.       Чанмин выходит из Юнхо, резким движением переворачивая того на спину и встречаясь с затуманенным, разомлевшим взглядом мужчины, что сейчас смотрит на него снизу вверх. И в этом взгляде нет ничего кроме желания и неприкрытой просьбы не останавливаться и взять его целиком – без остатка. Чанмин вбирает в легкие максимум воздуха и снова накрывает мужчину собой. Но на этот раз уже лицом к лицу. Юнхо тут же призывно раздвигает ноги шире, приглашая парня вернуться туда, где он был еще совсем недавно. И Чанмин возвращается, кусая губы от того, насколько же восхитительно ощущение погружения в это разгоряченное, ждущее его тело. - Чанмин, ну же, возьми меня – возьми меня так, как ты хочешь. Сделай все, что только можешь себе представить. Давай же, Чанмин-а, - Юнхо призывно подмахивает бедрами вверх, побуждая парня начать двигаться в нем активнее. – Всё. Слышишь, всё что пожелаешь. – Юнхо шепчет эти слова как заклинание, неотрывно глядя в глаза младшего. Он чувствует, что Чанмину это необходимо, что это именно то, что возможно позволит ему быстрее прийти в себя после вчерашнего. Ему нужна полная свобода действий. И Юнхо с удовольствием готов принять такого Чанмина – доминирующего, злого, на грани, но вместе с тем все равно с вкрапинками нежности, даже если сам парень их не замечает. Зато их отлично может чувствовать Юнхо.       И Чанмин снова начинает наращивать темп, переплетая свои пальцы с пальцами Юнхо, заводя его руки за голову, нависая над мужчиной и стараясь каждый раз проехаться своим членом по всей длине внутри старшего. Надолго Макса уже не хватает, и когда он ощущает, как отверстие Юнхо сжимается еще плотнее в тот момент, когда мужчина под ним кончает, хотя к его члену еще даже не притрагивались, дольше сдерживаться уже не может и Чанмин. Он наполняет своей спермой Юнхо, падая на того сверху. Тяжело дышащий, потный и изможденный. Они лежат так какое-то время. Никто не двигается. Чанмин слишком устал. Юнхо нравится ощущать на себе тяжесть тела своего любовника и его тепло. В конце концов, уже даже их дыхания выравниваются, кожа остывает и единственная причина почему они еще не начали мерзнуть – это то, что их тела греют друг друга. - Я встречался с парнем. Довольно долго. У нас с ним всё было в принципе хорошо. Секс? Секс был отличным – мы оба были довольно жадными до этого дела. Да и снобизмом в постели никто из нас не страдал. Эксперименты всегда принимались на ура. – Чанмин говорил размеренно и негромко, все так же лежа на мужчине сверху, уткнувшись лбом тому в плечо. – До связывания и наручников дело, естественно, тоже однажды дошло. Сначала все было нормально. Даже превосходно. Да думаю, ты и сам знаешь каково это. Я и сейчас честно признаю, что немного боли делает секс ярче. Но мой парень уж слишком увлекся игрой с наручниками и веревками – он стремился использовать их практически каждый раз. И с каждым разом он становился все жестче, все властнее, проявляя все больше желания доминировать.       Юнхо так же не шевелился, лежа сейчас под парнем, что обжигал его плечо горячим, громким шепотом. Он боялся даже дышать, чтобы вдруг не спугнуть полившийся из Чанмина поток откровений. Но парень, кажется, и не думал останавливаться. - И вот однажды он вообще перестал слушать и слышать меня. Перестал контролировать себя. Я пробыл пристегнутым к кровати почти сутки. – Голос парня пропадает, переходя на хрип, но тот берет себя в руки, откашливается и продолжает. – Меня избивали, затыкали кляпом рот, насиловали (потому что сексом я это назвать не могу – я не давал своего согласия на все это) и заставляли просить еще большего, иначе я снова получал удары по лицу и телу. – Юнхо приходилось сдерживать себя из последних сил, до скрипа стискивая зубы и сжимая кулаки до побелевших костяшек. Он понимал, что все, что он может сделать для Чанмина сейчас – это лежать и продолжать слушать. Но как же хотелось предпринять хоть что-нибудь. Вот только сделать Юнхо не мог ничего. – В конце концов, он так меня измучил, что у меня уже просто не осталось сил – ни плакать, ни просить, ни угрожать. Не было сил даже открыть глаза. Мне просто стало абсолютно все равно на всё – на себя, на него, на то, что будет дальше. Но безголосая тряпичная игрушка не устраивала его. Ему стало скучно. И только тогда он меня отпустил. Причем вел себя так, словно все было как прежде – мы пара, а все, что произошло в последние сутки, всего лишь секс-игра, в которой участвовали двое и удовольствие получали тоже двое. У меня тогда не было абсолютно никаких сил что-то ему говорить или кричать, или звать кого-то на помощь. Я кое-как добрался до своей квартиры, желая просто закинуться тонной обезболивающего, забиться под одеяло и не вылазить оттуда вечность…       Чанмин замолчал, сильнее вжимаясь лбом в горячее плечо. Очевидно, сейчас он переживал те свои чувства заново. Юнхо, хотя и боялся упустить эту откровенность, все же позволил себе обвить руки вокруг спины парня, прижимая того к себе крепче. - Вот только, слава богу, мне не дали все это просто спустить на тормозах. Я тогда снимал квартиру на двоих с соседом – Хичоль-хеном. Когда он увидел в каком состоянии я явился домой, то быстро все понял. Именно он приволок меня в полицию сразу после больницы и настоял на том, чтобы я написал заявление. Правда в итоге тот ублюдок отделался штрафом, выплатой мне компенсации на покрытие медицинских расходов и судебным запретом, предписывающим ему не приближаться ко мне ближе, чем на 300 метров. И на том спасибо, как говорится. – Хмыкнул Чанмин. - В суде его адвокат выстроил защиту таким образом, будто бы я изначально был за и знал на что иду, просто в процессе секса его клиент немного не рассчитал силу из-за чего я и пострадал. В доказательство того, что я действительно ничего не имею против вот таких вот жестких игр, они предоставили видео, которое он втайне от меня снял еще до этого случая. Там я тоже был пристегнут наручниками, вот только наслаждался, так сказать процессом. В принципе, штраф ему и впаяли только из-за видео – потому что он снимал его без моего ведома. Но думаю, он не очень расстроился – именно оно ему и помогло избежать наказания посерьезнее. – Мин глубоко вздохнул, продолжая. - Я не могу сказать, что он там меня избивал до рек крови и переломов, но все же ничего хорошего в этом тоже не было. Так что, с тех пор меня начинает трясти только при одном упоминании о наручниках, связывании и чем-то таком… – Чанмин больше ничего не говорил и не двигался, все так же продолжая лежать на старшем и не поднимая головы.       Юнхо понял, что это конец истории и продолжения можно не ждать. Да ему и не нужно было. Сейчас вчерашнее поведение Чанмина становилось более чем понятным. Скорее уж Юнхо задавался вопросом, как после всего этого Чанмин вообще может еще с кем-то встречаться и быть таким открытым для секса. Похоже этот парень действительно очень сильный. Но даже сильные личности страдают, испытывают боль и имеют свои личные кошмары. Верно?       Юнхо переворачивается на бок вместе с Чанмином, который все так же не отлепляется от плеча и груди старшего, зарывается носом тому в макушку и старается обнять парня как можно крепче и больше. Желая буквально опутать того собой и спрятать подальше от всего мира. - Прости. Прости меня еще раз, Чанмин-а. Извини… И... спасибо. – Нежно шепчет он на ухо парню. И чувствует как Чанмин расслабляется, рвано выдыхает воздух из лёгких и наконец обнимает Юнхо в ответ. Позволяя увидеть чуть больше себя настоящего. Впуская мужчину в свою жизнь немного глубже. Начиная доверять и позволяя довериться в ответ.