Попутал слегонца

Сегодня у нашей конторы предновогодний корпоратив. Не люблю я это мероприятие. Практически не пьющему, который практически всегда за рулем, мне тяжело на них присутствовать и смотреть на пьяные рожи сослуживцев, но должность обязывает. Я начальник компьютерного отдела. Одним словом, сисадмин, но у меня в подчинении несколько человек, а точнее, трое, и все девушки. Поэтому, когда в каком-нибудь филиале нашего банка, разбросанных на том и этом берегу славного города на Оби, случается ЧП в виде вдруг переставшего включаться компьютера, то приходится именно мне срываться и лететь, чтобы объяснить лупоглазой блондиночке из операционного отдела, что сначала проверяется розетка, вытирая пыль с которой техничка тетя Маша не поленилась и выдернула вилку от компьютера, чтобы протереть ее тоже, а уж только потом вызывается сисадмин. А сегодня опять я, как дурак, мечусь по филиалам, а мои распрекрасные подчиненные с утра сидят по парикмахерским и готовятся быть к вечеру во всеоружии. Мне бы тоже не помешало навестить парикмахера, я не был у него больше года, с тех пор, как познакомился с Мариной. Марина — это моя последняя подружка. Удивляюсь, как мне хватает терпения, общаться с ней так долго, не обращая внимания на все ее закидоны и капризы. Видимо, просто потому, что она у меня практически не ночует. Ее родители старой закалки и признают только нормальный институт семьи и брака, а гражданские браки считают блудом. А она весьма послушная дочь и каждый вечер, оставляя меня одного, возвращается под родительское крыло. А теперь представьте — я не был у парикмахера больше года. И все из-за моей Марины, это она виновата. Она меня на канадского певца Брюно Пельтье подсадила, дав как-то посмотреть видеозапись мюзикла «Собор Парижской богоматери», а потом сказала, что я на него сильно смахиваю, и не столько фейсом, сколько фигурой и манерой двигаться, и предложила даже волосы отрастить, как у него. А мне что? Были бы проблемы, отрастил меньше, чем за год. И меня в отделе «брюнеткой» окрестили, и даже не столько из-за цвета волос, сколько из-за пристрастия к Брюно, голос которого звучит с утра до вечера в моих наушниках. Мне даже думается под него легче. * * * — Игорь Александрович, Игорь Александрович, — запели мои подчиненные в голос ближе к вечеру, — Вы же, как всегда, на машине поедете? Нас до клуба не подвезете? — До клуба подвезу, — пришлось согласиться, все равно ведь туда поеду, но сразу предупредил девушек, — А потом развозить вас по домам, как в прошлом году не буду. Звоните сразу или в такси, и своим бой-френдам. — Согласны, согласны, — пропели снова они в унисон. — Вы переодеваться будете в костюм перед корпоративом, — поинтересовалась Ирина, самая молоденькая из нашего коллектива окидывая мои потрепанные джинсы критическим взглядом. Она пришла к нам в сентябре, хоть и окончила колледж с красным дипломом, но все равно была дура дурой. Только и могла, что «рестарт» компьютеру грамотно сделать и с умным видом объяснять операторшам, к каким кнопкам на «клаве» лучше никогда не прикасаться, во избежание создания нестандартных ситуаций. — Нет, Ирочка, мой внешний вид мне нравится и менять его даже в угоду вечеринке я не собираюсь. Грубить девушке не хотелось, но и объяснять, что по пятницам я могу быть одет не по дресс-коду, а уж тем более на корпоративе, тоже не было желания. Костюм с галстуком мне надоедал за четыре рабочих дня. Поэтому я всегда был счастлив, когда наступал последний рабочий день, и можно было натянуть свои любимые джинсы и тонкий свитер, ведь потом, после работы, я ехал к своим друзьям, чтобы сгонять партейку в преферанс. Сколько лет мы играли по пятницам, я уже и не припомню, еще со студенчества, собираясь у Александра на квартире. А вот сегодня меня там не будет, и партия не состоится. Мы, негласно договорились, что играем только вчетвером, втроем играть неинтересно и скучно. Александр давно предлагал перейти на бридж, что мы выросли из префа, но там думать надо, а в пятницу вечером за сытным ужином, которым нас кормила его жена, делать этого совершенно не хотелось. Поэтому мы продолжали бездумно кидать карты до полуночи под неспешные разговоры о смысле жизни, о политике, о футболе, надеясь только на расклад. * * * В клубе, который был полностью арендован нашим банком и его многочисленными филиалами, играла негромкая музыка. В зале были расставлены столики с разнообразной закуской и множественными бутылками с выпивкой, начиная «Шампанским», заканчивая коньяками. — Смотри-ка, шеф не поскупился, — зашептались девушки, когда мы с ними, лавируя между столиками пробирались к своему. А шеф, действительно, не поскупился, кроме закусок и алкоголя, стоявших на столах, был организован неплохой концерт, в котором принимали участие и сотрудники банка, так сказать, художественная самодеятельность, и приглашенные артисты. — Смотри, смотри, — снова зашептались мои подчиненные, указывая взглядами на седовласого председателя банка, появившегося в зале, и сопровождающего его высокого импозантного молодого мужчину, — Сам шеф с сынулей пожаловали. Сейчас речь толкнут и можно будет праздновать в развязной манере, что подразумевало — начальство, отведя торжественную часть, сейчас благополучно слиняет, и можно будет напиться от души, потанцевать от души, нахамить кому-нибудь, может быть и драка случится. * * * Минералка и соки на нашем столике подозрительно рано кончились и мне, как единственному мужчине, пришлось встать и идти в бар, чтобы добыть и принести напитки. Пока бармен обслуживал слегка подвыпившую начальницу операционного отдела головного филиала, немолодую, но молодящуюся женщину, мне пришлось присесть на высокий стул и терпеливо ждать, пока она, наконец, прикурит и даст возможность молодому человеку обслуживать других посетителей. И в этот самый момент, меня обняли со спины, прижимаясь всем телом, и зашептали в ухо: — Пойдем, потанцуем. Повернув слегка голову, я признал в захмелевшем ухажере папенькиного сынулю. Пришлось вежливо отказаться: — С мужчинами незнакомыми не танцую. А дальше, как а английских романах — мой ухажер, подведя ко мне начальника нашей доблестной охраны, попросил его представить. Его мне представили по всем правилам, как в лучших английских домах. — Ну, ты довольна, — сынуля, которого, как выяснилось, зовут Георгий Иннокентьевич, продолжал приставать ко мне, явно перепутав с девушкой из-за длинны волос. Вроде я больше ничем женский пол не напоминаю, — Пойдем, потанцуем. И потянул меня за руку на танцпол. — Извините, я не танцую, — вежливо отказываюсь. Что подумают о нас окружающие? Но сынуля не унимался и уже со всей своей силы потащил меня в гущу танцующих. Впору кричать «спасите», и вызывать охрану. — Игорь Александрович, — а вот и доблестный начальник этой самой охраны снова объявился, — Вы ведь за рулем? — За рулем, — отвечаю, только понять не могу, причем здесь мой руль и приставания сынули. — Отвезите, пожалуйста, Георгия Иннокентьевича домой, по-моему, он слегка перебрал. — А почему я? — спрашиваю, — что, в банке машин с водителями нет? — Есть, вот только одну оставили машину, не подумали, что этот… — и начальник охраны презрительно кивнул в сторону еле стоящего на ногах сынули, — Напьется так быстро. А машина только-только с шефом уехала. — Позвоните, пусть вернется и заберет его. — Нельзя. Шеф не любит пьяных, а сына своего в пьяном виде тем более. Отвезите, сделайте милость, век вам благодарен буду, — третьим с нами на танцполе продолжал топтаться начальник охраны, надеясь на мою благосклонность. Пришлось соглашаться, а то мало ли еще чего учудит этот чудик, который и так меня за девицу принял. А что может быть дальше? Кое-как погрузив сынулю в машину, который никак не хотел отцепиться от моей талии, я отъехал от клуба, и тут только сообразил, что адресок забыл у охранника спросить. Пришлось доставать телефон и срочно звонить, терпеть не могу делать этого за рулем. — К себе вези, — был ответ, и тут вызов сбросили.