Rammы меняют профессию

Студия звукозаписи. 11:00. Якоб наконец-то подъехал к зданию и теперь поднимался по лестнице, судорожно рассуждая, куда бы спрятаться от гнева герра Линдеманна. Подходя ближе к двери, за которой находились музыканты, Якоб всё четче слышал гневные ругательства в свой адрес и звук ломающейся мебели. Набрав побольше воздуха в легкие, он шагнул внутрь. Перед продюсером предстала живописная картина: Рихард прячется в углу вместе со своей гитарой, Олли, Пауль и Флаке пытаются остановить (естественно, безуспешно) разбушевавшегося вокалиста, который, доломав барабанную установку, пошел крушить все, что попадется ему под руку. Под руку ему попался Флаке, которому Тилль со злобой сдавил правое плечо и швырнул беднягу доктора в стену. Шнайдер же упал на колени перед останками своей установки и рыдал, держа в руках поломанные палочки. Шум и крики прекратились, едва Якоб вошел в студию. Шнайдер мгновенно прекратил рыдать, и ретировался в угол к дрожащему Рихарду. Туда же отползли Пауль и Флаке. Оливер лишь скромно отступил на несколько шагов назад, но споткнулся об останки барабанов Шная и упал на пол. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Нарушить её решился Якоб. - Ребята, я вас всех здесь собрал чтобы... - Якоб увернулся от запущенной в него бас-гитары, - чтобы сообщить хорошую новость, АЙ! - Тилль в один прыжок настиг продюсера и с силой сдавил ему плечо, - Тилль, отпусти моё плечо! Пожалуйста... Так вот, я вас здесь собрал чтобы сообщить, что даю вам отпуск! - И ради этого ты нас поднял в 6 утра, собрал с утра пораньше, и заставил ждать?! - Тилль старался сдерживать агрессию, что удавалось ему с большим трудом. - Да, можно было просто сообщить нам это по телефону, - Вмешался Оливер, незаметно от Якоба и Тилля отдавая часть выигрыша Рихарду. Пауль лишь недовольно хмыкнул. - Я решил не просто дать вам отпуск, а отправить вас на курорт! - У Якоба на лице образовалась такая улыбка, что Рихарду стало не по себе. Уловив взгляд товарища, Оливер спросил: - И что же ты придумал? - Я уже купил путевки, и завтра вы все едете на один из горнолыжных курортов - Гармиш-Партенкирхен. - ЧЕГО?! - хором воскликнули 5 голосов, кроме Оливера, которого эта идея весьма заинтересовала. - Того! Вы едете, и никаких возражений! Иначе урежу ваши гонорары с концертов! Вот билеты, вот путевки! Я все сказал! - С этими словами Якоб передал билеты Оливеру, и выскочил из студии. Какое-то время группа стояла в ступоре. Первым опомнился Рихард. - Погодите, какие еще билеты? - Круспе вырвал из рук басиста шесть путевок, в которые были вложены по одному билету на автобус, - Автобус?! МЫ поедем на АВТОБУСЕ?! Он, что, издевается?! - Рихард едва держался на ногах. - Твою ж мать! - ругнулся Шнайдер. Его позицию более нецензурными словами поддержали остальные. Когда же взаимная брань была окончена, Оливер произнес: - Ребят, а, может, не так все и плохо? Ну, подумаешь, автобус. Как будто вы никогда в них не ездили. - Твою мать, Олли, мы же Rammstein! Нас каждая собака знает! Мы не останемся незамеченными! Что о нас пресса напишет? А если к нам фанаты пристанут, а мы же без охраны! - Рихард заметался по комнате и дергал себя за волосы. - Рихард, подумай, стал бы Якоб сажать нас в автобус, набитый сплошь нашими фанами? Наверняка, он позаботился о том, чтобы там было как можно меньше народу. А, может, и вообще никого. - По-твоему, билеты тогда для чего? - вмешался Ландерс. - Возможно, он хотел над нами так подшутить. Слова Оливера немного успокоили Круспе и остальных. Еще задержавшись и обсудив предстоящую поездку, ребята разошлись по домам, чтобы собрать необходимые вещи в дорогу.