Ночь перед боем

Данный эпилог полностью написан Юлией Безаевой, и многое из сюжета моего рассказа подводилось именно к нему. Налить всем по чарке! Йо-хо-хо... - С ними, франтами этими, главное не тушеваться, - хрипло произнёс Тиг, отряхивая рукава своего нового алого мундира. - Помни, слабину дашь - съедят. - Премного благодарен за предупреждение, - Джек нервно скривился, поправив благороднейшим, как он считал, жестом, белоснежный и непонятно, зачем нужный, шейный платок. После острова пелегостов пирату, а теперь сыну внезапно прощённого и одаренного всеми привилегиями дворянина Эдварда Тига, было сложно не воспринимать такие слова буквально. Успокаивало только то, что в лондонском высшем обществе вероятность такого расклада была нулевой. "Хотя кто его знает, какие сейчас у этой знати модные увлечения", - как можно увереннее улыбнувшись во все здоровые и золотые зубы прошедшим мимо разряженным дамам, одна из которых окинула Джека в ответ неодобрительным взглядом, а вторая кокетливо наклонила голову, Воробей повернулся к Тигу. Тот, оглядев сына, одетого в чёрный камзол, светлый жилет, серые кюлоты и чёрные сапоги, одобрительно кивнул. - Грудь вперёд, спину прямо, - наставительно сказал старик. - И запомни, ничего ни у кого из карманов не тащить. - Но как же сувениры? - притворно удивился Джек и снова расплылся в улыбке. - Должны же мы с тобой хоть что-то прихватить на память о первом для нас королевском приёме! - Вы уверены? - раздался за спиной холодный голос. Знакомый холодный голос. До конца поверить в это было сложно, но, примерно предполагая, кого может увидеть, Джек несмело обернулся и встретился взглядом со стоящим за ним высоким человеком лет сорока в парике и парадном синем мундире, на котором поблёскивали ордена. Выражение лица военного было мрачнее тучи. - Коммодор Норрингтон, надо же какая встреча! - воскликнув так громко, что обернулось полхолла, всплеснул руками Воробей. - Совершенно не ожидал вас здесь увидеть! - ещё бы, по словам Элизабет этот солдафон приказал долго жить перед всей заварушкой с армадой. - Я вас тоже, - коротко и сухо отозвался Норрингтон, явно недовольный привлечённым вниманием. - И я вице-адмирал. - С чем вас сердечно и поздравляю! - Джек протянул было руки, чтобы пожать ладонь бывшего коммодора, ныне вице-адмирала, однако на полпути передумал. Один раз это уже ничем хорошим не кончилось, да и весь облик возвышавшегося над ним флотоводца не внушал ничего, кроме опасений и желания поскорее сделать ноги. - Вице-адмирал, прежде чем вы усомнитесь в абсолютной честности наших с моим отцом намерений и побуждений прийти сюда... - начал было Джек, отступая назад от грозно наступающего на него военного и отчаянно кляня Тига, который успел куда-то усвистать, как вдруг рядом раздался женский голос: - Джеймс? Норрингтон мгновенно обернулся, и Джек позволил себе тихо выдохнуть, смотря туда же, куда и военный. К ним подошла молодая женщина лет тридцати. Тёмные волосы её были убраны в простую, но изящную высокую причёску, а кремовое платье с голубой вышивкой выгодно очерчивало стройную фигуру. За правую руку молодую женщину держал десятилетний мальчик в зелёном камзольчике, белой рубашечке, светлых жилете и кюлотах, белоснежных чулках и чёрных башмачках, а за левую - девочка того же возраста в розовом платьице. - Леди... Леди Винтер уже ушла? - немного невпопад спросил вице-адмирал, переключая внимание на миловидную незнакомку. Мрачность военного тут же рассеялась, что мгновенно вызвало любопытство пытливого капитана Воробья. - Да. К счастью, - немного потупив глаза и с улыбкой, как если бы она извинялась за свои слова, произнесла в ответ молодая женщина, на что Норрингтон отреагировал самым неожиданным для Джека образом: тоже улыбнулся. - Её светлость может быть достаточно тяжёлым человеком, - согласно произнёс он, за что незнакомка благодарно посмотрела на него. - И не говорите, вице-адмирал! - согласно кивнул Джек, судя по мигом изменившемуся лицу Норрингтона, возвращая его с небес на землю. Это уже было совсем интересно. Таким мечтательным этот сухарь только иногда рядом с Элизабет и выглядел, да и то мимолётом. Что же это сейчас с ним за особа? Воробей не мог отказать себе в удовольствии выяснить это, а заодно немного подколоть бывшего противника. А придумать, как именно это сделать, было секундным делом. - Моё почтение, сударыня, - галантно раскланялся перед незнакомкой Джек, с мстительным удовольствием чувствуя, как вице-адмирал прожигает его взглядом, но приличий нарушить не решается. - Здравствуйте, - вежливо, но немного нерешительно отозвалась молодая женщина. - Какие замечательные у вас малыши! - вновь заулыбался Джек, опережая открывшего было рот Норрингтона, явно желающего оказаться подальше отсюда вместе с милой дамой, и, услышав её "Благодарю", протянул руку мальчику: - Как вас зовут, благородный сэр? - Энтони, - отозвался темноволосый малыш, ранее чуть выступив вперёд перед молодой женщиной и таким образом встав вровень с Норрингтоном. Протянутой руки он не пожал, только, забавно насупившись, глядел на новоиспечённого дворянина. - Ага, приятно познакомиться! А вас, милая леди? - обратился Джек к девочке. - Лидия, сэр, - тихо ответила она, явно борясь с желанием прижаться к юбке маминого платья и запоздало сделав книксен. - Моё глубочайшее почтение, мисс Лидия, - Джек почтительно снял шляпу. - Весьма надеюсь пообщаться с вами ещё во время приёма, - игриво протянул Воробей, обращаясь уже к молодой женщине, отчего незнакомка замешкалась с ответом, а чаша терпения вице-адмирала явно переполнилась. - Не надейтесь, мистер Воробей, - за словами Норрингтона слышалась сталь и явная угроза, и Джек понял, что давить дальше может быть попросту небезопасно. - Пройдёмте. Мэри, дети, - сверкнув напоследок глазами в сторону бывшего пирата и коснувшись спины молодой женщины, военный повлёк её и малышей в сторону огромных светлых дверей в залу, где повернулся к мальчику, не по годам серьёзно вопрошающему: "Папочка, а кто это был?". "Мэри? Дети? Папочка?" - глядя вслед удаляющимся бывшему противнику и молодой женщине с детьми, Джек не удержался от того, чтобы присвистнуть. - Интересно, - произнёс Воробей с усмешкой: эта внезапная загадка с появлением вполне живого и здравствующего бывшего соперника да ещё и не в одиночестве обещала скрасить официозный приём. - Ага, мне тоже. Вскрикнув и подскочив на месте, тем самым разбудив какого-то мирно дремавшего на тахте в углу старичка, Джек обернулся и увидел чем-то недовольного Тига. За руку тот держал загорелого мальчика лет десяти, весьма напоминающего самого Джека в детстве. - Интересно, чем твой оболтус слушал, когда мы ему рассказывали про правила поведения, - с этими словами Тиг чуть встряхнул ребёнка за плечо. - Ну-ну-ну! - мгновенно засуетился Джек, убирая тяжёлую длань Эдварда с плеча поджавшего губы мальчика и садясь перед ним на корточки. - Во-первых, что случилось? - Сам сейчас увидишь, - мрачно добавил старый пират, затем обратился к опустившему взгляд в пол ребёнку: - Ну-ка выворачивай карманы! - Пожалуйста, Стрижик, давай всё сюда, - мягко, но с решительностью во взгляде и протянув ладони, попросил Джек, на которого мальчик посмотрел было в надежде. Обречённо вздохнув, Стрижик начал вытаскивать из карманов фиолетового камзола, светлого жилета и светлых кюлот стянутое им добро, и через пару минут в руках у отца, глаза которого становились больше и больше с каждой протянутой ему вещью, была уже небольшая горка драгоценностей, украшений, монет и явно недешёвых дворцовых безделушек. - Что, не пороли тебя, попробовать розг захотелось? - грозно спросил Тиг, мгновенно вызывая реакцию Джека. - Нет! - твёрдо сказал Воробей. Все его весёлость и легкомысленность тут же отступили перед несвойственной Джеку серьёзностью. Взгляд своего отца он встретил и выдержал, не отводя карих глаз и без слов говоря, что фразу Тига он не воспринимает даже в шутку. - Мне ничего не захотелось, - решился подать голос Стрижик, переводя взгляд с отца на деда и обратно и снова привлекая их внимание к себе. Мальчик явно не понял, о чём говорили двое мужчин, но чувствовал, что о чём-то, что ему не понравится. - А чего тогда карманничать пошёл? - хмыкнув, поддел его Тиг, видимо, на первый раз решив сменить гнев на милость. - Я случайно, - не найдясь, что лучше ответить, мальчик спрятал руки за спиной и повозил ножкой по розовому мраморному полу. Джек усмехнулся, снова возвращая своё добродушие, и протянул сыну горку драгоценностей, что заставило мальчика удивлённо посмотреть сперва на них, затем на отца. - А сейчас, молодой человек, ты пойдёшь и всё всем вернёшь, - мягко, но чётко произнёс Воробей, глядя в такие же тёмные, как и у него самого, глаза мальчишки. Стрижик был явно расстроен, что стянутое добро, так красиво блестящее и переливающееся, нельзя оставить себе. - Но тут же куча. И у людей тех было тоже много всего. И как я их всех теперь найду? - пробубнил он, стараясь говорить как можно убедительнее, однако вышло всё равно не слишком уверенно. - С твоей-то невероятной памятью я уверен, ты всё быстро вернёшь владельцам. Мы все с дедушкой, мамой, братиком и сестричкой подождём тебя здесь. А после приёма вместе сходим в кондитерскую, - доверительно произнёс Джек. При слове "кондитерская" глаза загрустившего было сорванца радостно заблестели. - Я мигом, - улыбнувшись до ушей и жестом фокусника рассовав добро по карманам, мальчик резво побежал в сторону толпы в холле, среди которой один нарядный джентльмен уже громко сетовал на пропажу карманных часов. Встав с корточек, Джек усмехнулся, когда этот самый джентльмен вдруг удивлённо обнаружил пропажу в собственном чулке под оханье и смех других приглашённых. - Всё же, дети - цветы жизни, а семья - это счастье, - легко вздохнув, произнес бывший пират, смотря в сторону. Оттуда, наконец-то тоже отпущенная своими болтушками-собеседницами, к нему, с пятилетними мальчиком и девочкой, шла, тепло улыбаясь, его жена - прекрасная индианка Рэйен, одетая в отливающее золотой нитью роскошное платье. Когда всё семейство Тигов было в сборе, все они через высокие белые двери вошли в приёмную залу. Малыши в удивлении озирались по сторонам огромной роскошной комнаты, заполненной людьми при полном параде. Их маме тоже было непривычно, хотя молодая женщина и старалась скрывать волнение, во многом подражая уверенности Джека и ловя его светящиеся поддержкой улыбки. Тиг был невозмутим. Роскошная зала, где о них всех объявил глашатай (слегка запнувшись, ибо Джек сделал упор на наличие у него капитанского звания, про которое глашатай сперва позабыл) навевала Тигу воспоминания, и хорошие, и дурные. Последние, о том клеветническом обвинении, перевернувшем всю его жизнь, подняли голову, когда в его сторону с недоверием и пренебрежением покосилась пара человек. Но, на удивление, только пара, остальные, и те, кто помнил о деле, и новое поколение, не выказывали подобных чувств. Тигу было ясно, что прощение получено не просто так, и это ещё больше подогревало его интерес разобраться в этом деле. И вскоре он заметил того, у кого мог бы попробовать кое-что разузнать: у большого окна, выходящего на улицу, стоял, по обыкновению прямо и не по обыкновению отдельно ото всех, постаревший адмирал Лоуренс Норрингтон. - Развлекаешься, адмирал? - без всяких приветствий поинтересовался Тиг, подойдя к постаревшему флотоводцу, показавшемуся ему вдруг отчего-то непривычно отрешённым. Годы брали своё и у него, но Эдвард нутром чуял, что сейчас дело было не в возрасте, не у Лоуренса. - Не сегодня. Моё присутсвие здесь - дело приличий, - отозвался тот так, будто они с Тигом уже были в середине неторопливой светской беседы, при этом без удивления присутствию во дворце бывшего пирата. Тиг хотел было указать на это, надеясь выяснить у явно что-то знающего о внезапном прощении Лоуренса конкретные сведения, но тут старого пирата посетило осознание: его жены, Флоренс, на приёмах всегда так или иначе державшейся в обозримой близости от адмирала, как спутник держится на орбите своей планеты, нигде не было видно. - Флоренс сегодня дома, да? - поинтересовался Тиг. - Она умерла. В прошлом месяце, - быстро, так, как если бы это Эдварда вообще не касалось, произнёс Лоуренс, как и всегда делал, если их разговоры хоть немного заходили на обсуждение отношений адмирала со своей женой. - Сочувствую, - грубовато, но искренне произнёс Тиг. В его памяти Флоренс навсегда осталась романтичной любящей цветы восемнадцатилетней девушкой, за которой они с Лоуренсом, юные и полные сил, ухлёстывали, стараясь перещеголять друг друга. То было в самые безоблачные времена их жизни, ушедшие в прошлое, и вот теперь призвавшие Флоренс за собой. Словно в согласии с мыслями старого пирата, адмирал кивнул, принимая соболезнования. - Но, смотрю, твой сын здравствует, - переход был резким, но Тиг сегодня больше не хотел ностальгировать, а потому махнул рукой в сторону младшего Норрингтона с его семейством. При этом он прятал усмешку при виде манёвров своего собственного отпрыска, по одному ему известным причинам старающегося держаться к ним поближе. - Да, это так. Он развязался с Ост-Индской компанией и вновь вернулся в состав Королевского флота, с понижением в звании. Однако последняя война пришлась кстати, за семь лет её Джеймс проявил себя исключительно достойно, - Лоуренс тоже посмотрел в сторону своего сына, и теперь в голосе и манерах слегка оживившегося адмирала сверкнула сдержанная гордость за отпрыска. - И партия ничего, - добавил пиратский капитан, окидывая взглядом молодую женщину рядом с вице-адмиралом. - Партия могла быть и более выигрышной. Хотя образование этой женщины приемлемо, а манеры приятны, - отозвался Лоуренс, давая ясно понять, что жена его сына ему вовсе не ровня. - Я был против этого брака, но, в конечном счёте, в нём есть и плюсы. Никаких зависимостей и обязательств перед какой-либо властной фамилией Англии. К тому же вливание свежей крови нашей семье не повредит. Тиг слегка ухмыльнулся. В переводе на нормальный язык это означало, что Норрингтон-младший нашёл своё счастье, поставил отца перед фактом, что его избранница не голубых кровей, и Лоуренсу волей-неволей пришлось с этим смириться. - А что до выбора твоего отпрыска? - перевёл стрелки адмирал, безошибочно находя среди гостей индианку в золотом. - Меня всё устраивает. У нас без лишних церемоний, знаешь ли, - отозвался Тиг, на что постаревший адмирал почти не надменно фыркнул, словно говоря: "Кто бы сомневался". - Когда Джек привёл её знакомиться, я не возражал. Человек она хороший, мать замечательная, да и его собственная жизнь в его руках, в конце концов, и он волен поступать так, как хочет. Хватило уже с меня его контролировать. - Полагаю, это значит, что всё хорошо? - Лоуренс задержал взгляд на Тиге впервые за этот вечер. - Да. Всё хорошо. Всё хорошо, - кивнув, задумчиво повторил Эдвард, в полной мере сейчас, глядя на сына, сноху и своих внуков, осознавая весь светлый смысл этой короткой фразы. - Адмирал Норрингтон! Капитан Тиг! - раздавшийся восторженный голос заставил обоих пожилых мужчин обернуться. Перед ними стоял молодой темноволосый человек в скромной, но добротной тёмной одежде. Глаза его, обращаясь то к Лоуренсу, то к Тигу, светились умом и едва сдерживаемым восхищением. - Как же я рад вас увидеть, - начал он с улыбкой. - Адмирал, я не могу не выразить вам своё восхищение вашим поступком, я... - Так понимаю, вы протеже судьи Бореала? - прервал его Лоуренс, внезапно помрачневший. - Да. И я восхищён тем, что вы сделали для торжества справедливости! - продолжил парень, не сбившись с мысли. - То, что вы сами решили вступиться за капитана Тига и распутать дело более чем двадцатилетней давности, найдя всех виновных, оболгавших его, и доказательства непричастности к заговору против Короны даже после стольких лет - это невероятно! Казалось, юноша сейчас подпрыгнет до потолка от восторга, если старший Норрингтон не прихлопнет его раньше, столь хмурым было выражение лица последнего. - Мистер Тиг, а вас я поздравляю от всей души с обретённым прощением и свободой. И достойно восторга то, что ничто не сломило ваших убеждений против рабства, этого зла, которое нужно искоренить раз и навсегда! Счастлив вам сказать, что я и мои друзья являемся приверженцами этой мысли, поэтому, если вам когда-нибудь... - он, скорее всего, мог бы добавить ещё много чего, но тут паренька окликнул дорого, но сдержано одетый плечистый мужчина, обменявшийся кивками с Лоуренсом, и юноша, торопливо попрощавшись и обещав прийти снова, быстро двинулся к нему. - Квакер, - хмыкнул Лоуренс, как если бы никаких хвалебных речей сейчас и в помине не было. - Бореал - да, к которому он пошёл - их прикармливает, как бездомных щенков. Как ты видишь, они поддерживают твои идеи. - Придёт день, когда у щенков прорежутся зубы, - произнёс Тиг, едва скрывая улыбку от того, как быстро разрешился интересовавший его вопрос о своём нынешнем положении и как Лоуренс сейчас неумело пытался уйти от темы. Разве только удивляло, что... - Ты? Из всех людей? Распутал всё после стольких лет? - хрипло спросил Эдвард у пожилого адмирала, чуть вздёрнув седеющую бровь. По лицу Лоуренса пробежала тень неудовольствия, но затем сошла, когда он вновь устремил взгляд на своего сына. - Я не забываю долгов, Тиг, - короткой фразы и этого взгляда было достаточно для Эдварда, чтобы понять, что речь о далёком дне, когда он заслонил собой от пули испуганного маленького Джеймса. - Думаю, принимая во внимание нынешние обстоятельства, мы с тобой квиты. - Да уж, адмирал, - Эдвард поймал взгляд Лоуренса, прежде чем улыбнуться краешком губ. - Мы с тобой квиты. Всё и правда было хорошо.