Посмотрите на себя, ребятки, вы знаете, что круче вас никого нет, Мир принадлежит вам, и вы не в силах от этого отказаться. Вы столько всего повидали, что вполне могли бы впасть в уныние, Но это не значит, что этим нужно злоупотреблять. Хотя этого достаточно, чтобы свести вас с ума. Я знаю, этого достаточно, чтобы свести вас с ума. Вы готовитесь к выходу, принаряжаетесь, Чтобы никуда толком не пойти. На работу или в кафе — Неважно; потому что достаточно того, Что вы юны и влюблены, Юны и влюблены.
Вампиры не обременены человеческими потребностями: нам не нужно есть и пить, даже в отдыхе мы не нуждаемся, зачем отдыхать, если твое тело не может устать. Поэтому на протяжении нашей с Димитрием волшебной ночи, в моей голове то и дело всплывал вопрос: сможем ли мы остановиться? Солнце село за горизонт, а потом снова поднялось в небо, но мы и не думали останавливаться. Как тут остановиться, если тебя разрывают на части миллионы невероятно острых ощущений. Не знаю как, но нам всё же удалось ненадолго прерваться. Мы лежали на большой кровати в комнате Димитрия, а наша одежда (вернее то, что от неё осталось), была разбросана по всей комнате. Яркие лучи утреннего солнца падали на Димитрия сквозь приоткрытое окно, позволяя мне любоваться блеском его идеальной кожи. Я не смогла удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. Шёлковая, тёплая (не обжигающая, как у людей, а именно тёплая; такая же, как и моя). — Хочешь, я покажу тебе кое-что? — тихо спросил он. Я молча кивнула. — Тогда не убирай руку. Это произошло очень быстро. Словно за секунду мы перенеслись в параллельную вселенную. Сейчас мы стояли на пустынном пляже с белым песком и светло-голубым морем. Невероятно, но все запахи и звуки были настолько реалистичными, что я едва смогла осознать, что это всё лишь иллюзия, вызванная даром Димитрия. — Видишь, — сказал он приобнимая меня. — Тогда ты видела самую скучную часть моего дара. — Невероятно, — только и смогла сказать я. — И ты можешь перенести нас куда угодно? — Ну, вообще-то я никуда нас не перенёс. Наши тела сейчас лежат на той кровати, а мы сами находимся в твоей голове. — В моей? А разве ты не перемещаешь всех к себе в подсознание? — Нет, — сказал он, садясь на тёплый песок и приглашая меня присесть рядом. — но видения я создаю, основываясь на тех местах, где я был и на чувствах, которые я в тот момент испытывал. — То есть, если ты не был на Луне, ты не можешь нас туда переместить? — поинтересовалась я, опуская голову на его плечо. — Чисто теоретически я могу перенести нас на Луну, только вряд ли она будет как настоящая. Я просто создам образ, основываясь на своих предположениях. Я набрала в руку горсть песка. Он такой тёплый, такой настоящий, однако наша кожа не блестит на ярком солнце. А лёгкий морской бриз, хоть и чувствуется, но не треплет волосы и не гонит волны. Вода спокойная, ровная. Видимо, Димитрию так больше нравится. — Слушай, — неожиданно сказал Димитрий. — Я ведь столько знаю о твоём прошлом, благодаря дару Каталин, а ты о моём практически ничего. — Я тоже знаю о твоём, — возразила я. — Наталия рассказывала. — И что же она рассказала? — заинтересовался он. — Она сказала, что у вас была достаточно маленькая семья, у ваших родителей было всего трое детей. Однажды в вашу деревню пришёл Элайджа и обратил Наталию, а она обратила вас с Марией. Мария ушла, а ты с Наталией отправились в Вольтерру, — я задумалась, вспоминая, не пропустила ли я чего-то. — Вроде бы всё. — Неужели сестра так блекло рассказала о нашей весёлой молодости? — усмехнулся Димитрий. — Ну, мы с ней не очень близки и я немного перефразировала, — смутилась я. — Хочешь увидеть больше? — прямо спросил он. — Если тебе не трудно, — ответила я. Пейзаж быстро изменился. Теперь мы стояли посреди небольшой деревушки с маленькими деревянными домиками. Женщины и девушки, ходившие там, были одеты в длинные платья до пола из неизвестной мне ткани. На четверых мужчинах, несущих ближе к костру тело убитого кабана, были надеты штаны до щиколоток и льняные рубашки. — Добро пожаловать в места моей молодости, — торжественно объявил Димитрий. До этого момента, даже зная, что ему больше тысячи лет, я даже не задумывалась, насколько его человеческая жизнь отличалась от моей. Конечно, на истории мы проходили жизнь средневековых людей, но смотреть картинки в учебнике и видеть всё это практически живьём — совершенно разные вещи. — Пойдём, — Димитрий взял меня за руку. — Хочу показать тебе наш дом. Мы дошли практически до конца поселения, но сделать это было нетрудно, деревня была достаточно маленькой и состояла всего из семи-восьми домов. Дом Димитрия практически ничем не отличался от других, только прямо возле входа росли очень красивые цветы. Как настоящий джентльмен, Димитрий пропустил меня вперед. Изнутри дом оказался чуть больше, чем выглядел снаружи. В центре главной комнаты стоял большой деревянный стол, а рядом с ним молодая женщина, готовившая что-то. У неё были очень длинные (как я заметила, в то время у всех были длинные волосы, даже у мужчин, видимо, тогда их не так часто стригли), спускавшиеся ниже середины спины, волосы светло-коричневого цвета, светлая, слегка загорелая кожа, голубые глаза и круглое лицо. Она не была похожа ни на одного члена семьи Димитрия, которых я знала. — Это мама, — тихо, словно пытаясь спугнуть созданную собой картинку, пояснил Димитрий. — Такая, какой я её запомнил. Но я уже итак догадалась, кем была эта женщина. Ведь на её груди был тот самый кулон, который я отдала Марии. Ей он, определённо, шёл больше, чем мне. Он так идеально подходил под цвет её глаз, форму которых унаследовали её дети. Возможно, при человеческой жизни, цвет глаз её детей тоже был голубым. — Сейчас приведу отца, — вновь подал голос Димитрий, сосредотачиваясь на своих мыслях. Сначала я подумала, что он сам пойдёт за своим отцом, но потом вновь вспомнила, что всё это лишь иллюзия (крайне реалистичная, к слову). И говоря, что сейчас приведёт отца, Димитрий имел в виду, что воссоздаст его в этом видении. Всего через несколько секунд в дом вошёл высокий мужчина с чёрными волнистыми волосами до плеч. Его черты лица мне уже были знакомы. Близнецы и Мария были полными его копиями. Мужчина прошёл к столу, положив на него мёртвую птицу и воткнув железный нож с рукояткой, обмотанной кожей, в столешницу. Я видела, как Димитрий смотрел на всё это, словно ему хотелось не только показать мне часть своей человеческой жизни, но и самому окунуться в свои воспоминания. Мы постояли ещё немного, понаблюдав за родителями Димитрия. А после он покрепче сжал мою руку, и сказал: — Пойдём, покажу тебе самое интересное — меня с Наталией. На этот раз нам пришлось идти гораздо дольше. Димитрий вывел меня из деревни и повёл в лес, раскинувшийся рядом. Он сказал, что хочет показать мне своё любимое место, но какое решил пока не рассказывать, сохраняя интригу. Всю дорогу мы шли молча, Димитрий сосредоточился, чтобы показать всё максимально достоверно, а я просто наслаждалась первозданной природой. Невероятно, насколько мир Димитрия отличался от моего. Казалось бы, лес он всегда был и будет одинаковым, но нет. Здесь чувствовалась совсем другая атмосфера, дух той эпохи, крестьянской жизни десятого века. В конце концов Димитрий вывел меня на широко раскинувшийся луг, неподалёку от небольшого озера. Здесь росло множество красивых цветов и повсюду были дикие лошади разного окраса. Невероятное зрелище. Будто я попала в какую-то волшебную сказку. Трудно осознавать, что для Наталии, Марии и Димитрия это были обычные будни. К слову о них, под большим деревом, на границе леса и луга, рядом с красивой бурой лошадью стояли молодые парень с девушкой. Моложе того возраста, в котором застряли навечно, но уже достаточно взрослые Димитрий с Наталией. Он стоял возле лошади, поглаживая её длинную гриву, одетый в желтовато-белую льняную рубашку и короткие штаны до колена, которые были мокрыми. Видно, недавно этот Димитрий заходил по пояс в озеро. А Наталия сидела на траве, отдыхая в прохладной тени дерева и плетя венок из жёлтых луговых цветов. На её лице нет того холодного выражения, к которому я привыкла. Обычная деревенская девушка, наслаждающаяся тёплым летним днём. Глаза обоих близнецов, как я и предполагала, оказались голубыми. — Как думаешь, отец вернулся с охоты? — спросил Димитрий из прошлого. Его человеческий голос, хоть и отличался от привычного мне вампирского, но всё равно был очень спокойным и красивым. — Не знаю, — ответила Наталия из прошлого. Не столько необычным был её человеческий голос, сколько мягкая, расслабленная интонация, с которой она говорила. — Необычно слышать правда? — спросил уже настоящий Димитрий, стоявший рядом со мной. — Вряд ли она когда-нибудь ещё заговорит со мной таким тоном, — я уловила в его голосе едва заметные нотки грусти. — Не думаю, что она будет злиться на тебя вечно, — попыталась успокоить я. — Даже у меня не получилось, — я улыбнулась. — Дело не в злости, Белла, — покачал головой Димитрий. — Сейчас ты увидишь, как сильно обращение её изменило. Как сильно она изменило нас. Картинка вновь изменилась. Теперь мы снова стояли в небольшом домике на окраине деревни. Только комната была другой, похоже, что это спальня Димитрия. Ведь здесь были и кровать, и небольшой стол, и, собственно, сам Димитрий., но он всё ещё был человеком. Странно, я думала Димитрий из настоящего хотел показать Наталию после обращения. Конечно, я помнила, что она обратилась раньше, но почему тогда Димитрий решил «сфокусировать» повествование на себе. — Сейчас всё поймёшь, — словно прочитав мои мысли, сказал Димитрий. Внезапно раздался какой-то грохот из ближней комнаты, похожий на падение тела. В голове появилось страшное предположение, но я постаралась откинуть его. Димитрий из прошлого тут же схватил нож и ринулся в другую комнату, мы последовали за ним. В той самой комнате, где стоял стол и где Димитрий «познакомил» меня со своими родителями, на полу сидела Наталия. Из светлой с лёгким загаром её кожа превратилась в мертвенно-бледную, а голубые глаза стали ярко-красными. Она была новообращённой. Вся нижняя часть лица и немного шея были в крови. От этой картины в горле полыхнула жажда, словно внутри взорвался шарик с горячим воздухом. Хотя теперь человечности в ней было гораздо меньше, эта Наталия всё равно сильно отличалась от той, которую я знаю. Самым ужасным было то, что моя догадка подтвердилась. На полу лежали тела уже знакомых мне людей, родителей Марии, Наталии и Димитрия. Теперь я ещё больше поняла ненависть Марии к Наталии. Это она убила их родителей, хотя, готова поспорить, она этого не хотела. Я ведь тоже прошла через ту стадию, когда тебе хочется убивать всех подряд, только мне повезло убивать незнакомых. Учитывая то, как важен для Марии был тот кулон, я представляю, насколько она была привязана к Матери, а Наталия её убила. — Какого чёрта? — ошарашено спросил Димитрий из прошлого, а я позволила себе взглянуть на Димитрия настоящего. Серьёзен как никогда, он знал к чему всё идёт. Наталия ничего не ответила, но я прекрасно понимала её мысли. Очень тяжело остановиться в самом разгаре охоты, чтобы поговорить с человеком, даже если этот человек твой родственник. Во время охоты голодному вампиру не страшны такие мелочи. Секунда. И Наталия впивается в шею своему брату. Темнота. — Я не помню, что было дальше, — пояснил Димитрий. — Только тьма и огонь, поэтому… И снова картинка поменялась. Мы вновь оказались в деревне, на центральной улице, если её можно было так назвать. Недалеко от костра, вокруг которого, видимо часто собирались местные жители. Хотя, судя по картине, собираться было уже некому. Всюду валялись тела убитых жителей, а в центре всего этого были близнецы. Я знала, что они убили всю деревню, но, так или иначе, смотреть на это было жутковато. Зачем Димитрий показывает это? Очень скоро я узнала ответ. Я завороженно смотрела, как люди в чёрных мантиях медленно и величественно приближались, их лица были спрятаны в глубоких капюшонах, но я смогла узнать Аро по длинным волосам. Он, ожидаемо, шёл в самом центре. По сравнению с ними Димитрий и Наталия, перепачканные в крови, сидящие на земле среди трупов, выглядели ничтожно слабыми и беспомощными. Интересно, за сколько секунд Вольтури бы их уничтожили, не окажись близнецы одарёнными? Подойдя почти впритык к насторожившимся, но, к счастью, не спешившим нападать, близнецам, Вольтури скинули капюшоны. Помимо Аро здесь был Кай, с которым Наталия так мило общалась в Вольтере, и двое подростков-близнецов, которых я тоже видела в Вольтере, но не придавала этому большого значения. Низкая девочка (с виду лет двенадцати) пригрозила Наталии и Димитрию пальцем, как маленьким детям. — Нехорошо так себя вести, — начал Аро, сейчас он обращался к Наталии не с такой добротой в голосе, как на балу. — За такие поступки надо нести наказание. Джейн, дорогая, не поможешь мне? — Ты ничего нам не сделаешь, — с вызовом сказала Наталия, смотря прямо в глаза Джейн, чем вызвала ухмылки со стороны Вольтури. Но я всё понимала, она не просто говорила Джейн, она ей внушала. Отчего-то мне доставило удовольствие смотреть на растерянное лицо Джейн, когда она не смогла применить свой дар на Наталии. Вольтури были в замешательстве, но они ещё не поняли, что всему виной дар Наталии. Скорей всего, они просто не понимали, почему Джейн медлит. — Ну же, Джейн, — нетерпеливо сказал Аро. — Я…я не могу, — ошарашено сказала та, продолжая пристально смотреть на Наталию, однако ничего не менялось. — Поразительно, — похоже, до Аро раньше всех дошло, что к чему. — Ты заставила её не причинить тебе никакого вреда! — я вспомнила, что Наталия говорила про Аро: «коллекционер даров». Сейчас он именно так и выглядел, как коллекционер, нашедший очень редкий экземпляр. — Как это работает? — Когда я смотрю в глаза и приказываю — те, кому я приказала это выполняют. Всегда. — Прикажи что-нибудь мне, — воодушевлённо попросил Аро. — Не подходите ко мне, — внушила ему Наталия. — Невероятно! — воскликнул Аро, не сумев пойти против внушения. — Я и шагу ступить к ней не могу, словно меня невидимая сила держит. Как тебя зовут? — Наталия. — Наталия, какое чудесное имя. Знаешь, что оно означает? — спросил Аро. Наталия отрицательно покачала головой. — Natalis Domini, что в переводе с латыни — рождество. Божественное имя, во всех смыслах. Ты очень одарённая, Наталия, не желаешь присоединиться к нам? — очевидно, этот вопрос был формальность, что-то подсказывало мне, что от её ответа ничего не зависело, но Аро решил для приличия спросить. — Я не брошу брата! — твёрдо заявила Наталия, беря Димитрия за руку. Было непривычно видеть, насколько сильны были их семейные узы тысячу лет назад. — А он что-нибудь умеет? — впервые подал голос Кай. Димитрий из прошлого молча подошёл к Аро, немного насторожив Вольтури, однако сам Аро оставался спокойным. Димитрий взял руку Аро в свою, удивив последнего. Видимо, Аро привык сам брать других за руки, чтобы прочесть мысли. Вскоре на его лице появилась радостная улыбка, похоже, он нашёл ещё один ценный экземпляр. — Я показал ему тот луг, — шепнул Димитрий из настоящего. — Первое, что пришло мне в голову. — Великолепно! — воскликнул Аро, когда Димитрий из прошлого убрал руку. — Думаю, твой брат отлично впишется в нашу семью. Как твоё имя? — Димитрий. Картинка вновь сменилась, теперь мы переместились не просто в другое место, но в другое столетие. Мы стояли в Вольтере, на том самом балконе с картины в кабинете Карлайла, где были запечатлены главы клана Вольтури. Судя по одежде, так похожей по стилю на одежду с картины, это был тот же самый век. Я вопросительно посмотрела на Димитрия, что он хочет показать? — Это последнее место на сегодня, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Оно не имеет большого значения для моей биографии, но, зная кое-что о твоей истории, я подумал, что тебе это будет интересно. Смотри. Сначала я не поняла, куда мне нужно смотреть, но потом просто впала в ступор. Золотые волосы, великолепная внешность и прекрасный наряд, полностью соответствовавший той эпохе. Карлайл Каллен стоял в центре бального зала, беседуя с двумя другими вампирами, которых я прежде не видела. Очевидно, они не входили в круг приближённой свиты. Я смотрела на Карлайла, не отводя глаз, ловя каждый жест и каждое слово. Он говорил что-то об искусстве, но многие слова я разобрать не могла, наверное, Димитрий в тот момент не особо прислушивался к Каллену. — Кто это такой? — я удивилась такому вопросу от Димитрия, он же знает, кто это, если показывает мне, но потом до меня дошло, что это был обрывок диалога прошлого Димитрия и прошлой Наталии. — Новенький, — ответила ему сестра. — Аро привёл его вчера ночью. — Почему его глаза такого странного цвета? — Откуда мне знать? — немного грубо ответила Наталия в манере, присущей ей сейчас. — Может, тебе стоит спросить у него лично. — Не припомню, делал ли я уже комплимент твоей вежливости? — съехидничал Димитрий, обнимая сестру за плечи. — Ещё раз так сделаешь, оторву руку, — ответила Наталия, вырываясь из объятий. — Ты такая добрая, сестрёнка. — Кстати, о сестрёнках, — Наталия мгновенно посерьёзнела. — Ты слышал про Техас. Дослушать разговор близнецов мне не удалось. Мы с Димитрием вновь оказались в уютной постели. Я убрала руку от его лица. Солнце было гораздо выше, чем до того, как Димитрий показал мне отрывки своего прошлого. Я быстро нашла взглядом настенные часы. Прошло два часа! Целых два часа наши тела лежали тут, бездвижно. С другой стороны, за эти два часа мы успели побывать в трёх разных местах, в трёх эпохах. — Чёрт! — случайно озвучила свои мысли я. Я должна была быть в школе ещё три часа назад! А говорят, вампиры проспать не могут. Вот, пожалуйста, прямое доказательство. Я только наладила отношения со всеми учителями. Ладно, придумаем что-нибудь. На вампирской скорости я вскочила с кровати, проверяя не уцелело ли что-то из моего вчерашнего наряда. Тщетно. Разорвано было всё. — Что случилось, Белла? — удивился Димитрий. — Я должна была быть в школе три часа назад. — Ты первый вампир на моей памяти, который так торопится в школу, — рассмеялся Димитрий. — В чём проблема прогулять один день? — Тебе легко говорить, тебе тысяча пятнадцать лет, ты своё уже отучил, поэтому не мешай мне культурно обогащаться. — Иди оденься для начала, потом обогащаться будешь, — усмехнулся Димитрий. — Так уж и быть, подброшу тебя до школы. Кое-как прикрывшись обрывками одежды, я побежала в свою комнату, искренне надеясь, что не встречу по пути Элайджу.***
Дорога до школы длилась вечность, возможно, это произошло из-за того, что я каждые пять минут нервно поглядывала на часы. Или из-за того, что по дороге мы попали в не самую маленькую пробку. В любом случае, в школу Димитрий довёз меня только к перемене между предпоследним и последним уроками. К счастью, мне удалось избежать встречи с преподавателями первых уроков, пока я быстрым шагом шла к нужному кабинету. — Белла, — окликнул меня знакомый голос на полпути к цели. — Где ты была? — спросила Каталин, подойдя ко мне вместе с Мэр. — Дома, — виновато ответила я. — Нет, — возразила Мэр. — Дома тебя не было, мы прислушивались. — Ну, — смутилась я. — Я была у Димитрия, — как же мне не хотелось сейчас это говорить, как ни крути, это был первый за последнее время момент, когда Мэр заговорила со мной нормальным тоном. — А он, как бы, не очень любит, чтобы все слышали, что у него происходит. Гадать не пришлось, похоже, только что я порвала последнюю ниточку дружбы, связывающую меня с Мэр. Только что я фактически подтвердила, что у нас с Димитрием что-то есть. Действительно, не трудно догадаться, что мы делали в одной комнате всю ночь так, что я опоздала почти на все уроки. Развернувшись, Мэр забежала в первую попавшуюся дверь, которой оказалась ведущая в женский туалет. — Прости, — бросила я Каталин, но та и так поняла, что я собираюсь сделать. Вслед за Мэр я забежала в туалет. Она стояла возле самой дальней от двери раковины, облокотившись на неё руками и смотря на меня через зеркало. В её глазах было не столько злости сколько обиды. И хотя мотив этой обиды всё равно оставался для меня незначительным, я не могла не сопереживать ей, тем более, что впервые вижу её в таком состоянии. — Думаешь, я хочу с тобой говорить? — подняла правую бровь она. — Слушай, Мэр, я не хотела отбивать у тебя Димитрия, — попыталась успокоить я. — То есть, так само получилось, да? — Я не виновата, что нравлюсь ему больше, ясно? Когда я увидела реакцию Мэр на эти слова, мне захотелось со всей силы хлопнуть себя по губам. Зачем я это сказала? Её глаза наполнились болью, казалось, Мэр вот-вот заплачет. Похоже, я только что задела её за живое. Кто бы мог подумать, что самый главный страх у такой уверенной и самовлюблённой красотки Мэр — это боязнь быть не достаточно хорошей? Кто бы мог подумать, что она вообще боится чего-то касательно своей внешности или личности? — Ты знаешь, какого это, когда ты наконец-то находишь парня, который хочет быть с тобой не только из-за того, что ты капитан чирлидеров, не из-за твоей вампирской притягатильности, а просто потому, что ты ему нравишься. А потом твоя сестра, — Мэр никогда раньше не называла меня сестрой. Членом семьи — да, но конкретно сестрой — никогда. — Ещё недавно кричавшая на весь дом, как она ненавидит этого убийцу, начинает с ним встречаться у тебя за спиной? Не в силах вымолвить хоть что-то, я отрицательно покачала головой. — Это неприятно, — коротко сказала она. Впервые мне так сильно захотелось обнять её и успокоить. Но почему в такие моменты, тело как будто перестаёт слушаться? Я словно впала в оцепенение, хотя всё внутри меня кричало о том, что если ничего не сделать она уйдёт. Так и случилось. Мэр быстро прошла мимо меня, не забыв толкнуть плечом и, громко хлопнув дверью, вышла из туалета. Я услышала, как она сказала: «Пойдём, Каталин, пока она не вышла». В который раз я убедилась, что в жизни за всё приходится платить: за бессмертие я заплатила дружбой с Калленами, за свою нерасторопность — жизнью Адама, а за отношения с Димитрием — дружбой с Мэр.