Обращённая

Диетическая Mountain Dew, малыш, это Нью-Йорк, Там еще никогда не было такой красотки, Как ты думаешь, наша любовь будет вечной? Как думаешь, мы будем любить друг друга? Давай дадим волю чувствам, не думая о последствиях, Ты ведь любишь, когда твои девочки сходят с ума?

      За те две недели, что прошли с момента поездки в Новый Орлеан, мы с Димитрием сблизились ещё сильней, но официально наши отношения решили пока не афишировать. Хотя, похоже, все уже итак начали что-то замечать. Я поняла это по странным взглядам, которые на нас бросали, когда вчера утром Димитрий в очередной раз рассказывал несмешные анекдоты про блондинок, бросая на меня лукавые взгляды.       Свидетельством того, что все начинают догадываться было и поведение Мэр. В последние пару дней она предпочитала избегать общения со мной, а когда мы всё же общались, она вела себя достаточно холодно. Конечно, мне не хотелось, чтобы наши с ней отношения портились из-за парня. Ведь теперь она наверняка считает, что это я разрушила их отношения. Хотя то, что было между Мэр и Димитрием вряд ли можно назвать отношениями, он просто пользовался ей, что, кстати, я не очень одобряю. Но Мэр тоже была хороша: наряжалась каждый день, как на показ мод, чтобы впечатлить его. Вряд ли с таким подходом можно построить крепкие отношения…       — О чём задумалась? — спросил Димитрий, зайдя в мою комнату и закрыв за собой дверь.       — Ни о чём, — улыбнулась я, отворачиваясь от окна. — Что у тебя там?       Димитрий заговорчески улыбался, держа правую руку за спиной, а его глаза горели каким-то странным огоньком. Левой рукой он махнул в сторону моей кровати, приглашая присесть, что я покорно сделала. Он же встал на колено рядом с кроватью и торжественно произнёс:       — Изабелла Мари Свон Мартин, думаю, нам уже пора переводить наши взаимоотношения на новый уровень.       После этих слов он достал из-за спины красивый кулон на тонкой серебряной цепочке. Сам кулон не был какой-то верхушкой ювелирного искусства с невероятно дорогим алмазом и великолепными узорами. Обычный камень небесно-голубого цвета, но выглядел он так, словно был изготовлен несколько столетий назад, чего, зная возраст Димитрия, нельзя было исключать.       — Красивый, — сказала я, прикасаясь кончиками пальцев к камню.       — Это кулон моей матери, — пояснил Димитрий. — Я сохранил его после её смерти. Позволишь?       Он встал и, перекинув мои волосы со спины на правое плечо, застегнул серебряную цепочку на шее, а после сел рядом со мной. Я очень бережно погладила подарок. Димитрий никогда не говорил о своей матери, а то, что он хранил её кулон столько лет, говорило о сильной привязанности, а теперь он отдаёт его мне. Я посмотрела ему в глаза. Чёрные, как уголь.       — Ты не ел, — констатировала я.       В ответ на это он просто рассмеялся.       — Что тебя так насмешило?       — Я подарил тебе кулон и сказал о переходе отношений на новый уровень, а ты заговорила о еде. Вот, что я называю типичной женской логикой.       — Просто если ты не поешь, то завтра перегрызёшь глотки половине Нью-Йорка, — я надула губы, стараясь изобразить глубокую обиду. — А кулон, кстати, очень красивый, но ты точно уверен, что хочешь отдать мне его, ведь это такая важная вещь, память о твоей матери.       — Возможно, но я итак хранил его столько времени, а потом подумал, зачем такой красивой вещи пылится у меня в комоде, я же всё равно не буду её носить, а на тебе она отлично смотрится.       После этих слов мы какое-то время просто молча смотрели друг на друга. Каждый раз, когда такое происходит, я думаю о том, насколько они с Эдвардом разные. Не только по внешности и мировоззрению, но и по отношению ко мне. Эдвард постоянно твердил о том, что не может без меня жить, при этом настаивая на том, чтобы я состарилась и умерла и в конце концов он просто бросил меня одну посреди леса. А Димитрий. Димитрий ни разу не клялся мне в вечной любви, но почему-то рядом с ним я и не нуждалась в этих клятвах, мне просто было хорошо. Да, он убил моего друга, но после он помог мне побороть жажду крови из вены, показал, что значит быть настоящим вампиром. Он не твердил мне о потере души и становлении монстром, он просто помогал обрести контроль.       Я услышала знакомый стук каблуков, стремительно приближающийся к нашей двери и инстинктивно перевела на неё взгляд, Димитрий сделал то же самое.       — Семейное собрание в гостиной через три минуты, нужно кое-что обсудить, — сказала Наталия, раскрыв дверь. Внезапно её взгляд метнулся на мой кулон, а после она посмотрела прямо в глаза Димитрию. Так же быстро как и появилась, Наталия и ушла, закрыв дверь.       — Она не рада, что кулон вашей матери теперь у меня, — догадалась я.       — Нет, скорее сестра удивлена, что я его сохранил, — наткнувшись на мой непонятливый взгляд, он добавил: — Долгая история, может, как-нибудь попозже расскажу.       Семейные собрания проводились не часто, так как обсуждать в последнее время было нечего. Никаких странных смертей в Нью-Йорке замечено не было, после нашей с ним охоты Димитрий больше не выезжал в лес, пытаясь приспособиться пить только донорскую кровь, в школе никто не задавал лишних вопросов и Вольтури, похоже, надолго забыли про наш клан. Поэтому я удивилась, узнав о собрании. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось.       Через пару минут мы с Димитрием уже спускались вниз по большой мраморной лестнице. Все уже были в сборе, сидя на кожаных диванах посреди просторной гостиной. Ну, или почти все. Почему-то Марии среди них не было, возможно, она придёт попозже. Хотя с этой вампиршей ни в чём нельзя быть уверенной на сто процентов, слишком уж своенравно она себя вела, не появляясь дома несколько дней подряд. Ожидаемо, после нашей с ней совместной поездки в Новый Орлеан, в наших взаимоотношениях ничего кардинально не изменилось, кроме того, что теперь мы хранили общий секрет. По прилёту в Нью-Йорк Мария попросила меня никому не говорить о том, что там произошло. Конечно, я не совсем поняла мотив этой просьбы, но возражать не стала.       Подойдя к диванам и сев рядом с Димитрием, я вновь ощутила на себе холодный взгляд Мэр и мягкий, словно бы извиняющийся за подругу взгляд Каталин. Что же будет, когда мы решим официально объявить о наших отношениях, подтвердив их догадки. Надеюсь, Мэр сможет переступить через себя и простить меня, ведь в её глазах я сама во всём виновата.       — Подождём её или начнём? — вежливо поинтересовался Элайджа у Наталии.       Как только та открыла рот, чтобы ответить, хлопнула тяжёлая входная дверь и на пороге появилась Мария. Пять дней назад, когда я видела её в последний раз, на ней была совершенно другая одежда, да и выглядела она намного менее счастливой. Интересно, что она делала всё это время и где была.       — Решила слетать в Техас на досуге, — сказала она, подходя к нам.       Не знаю почему, но эта информация вызвала у старших членов клана весьма неоднозначную реакцию: лицо Элайджи осталось непроницаемым. однако я заметила, как он напрягся, Димитрий ухмыльнулся, а в глазах Наталии мимолётно мелькнуло что-то отдалённо напоминающее злость с примесью раздражения.       — Решила опять отправится в пещеру? — спросила Наталия, смотря на Марию в упор.       — Не волнуйся, сестрёнка, в этот раз ничего противозаконного, просто… — когда её взгляд скользнул по мне она осеклась. — Какого чёрта!       Мария резко шагнула к нам, Димитрий поднялся с места, и я инстинктивно повторила за ним. Неизвестно, чего ожидать от Марии, поэтому нужно быть готовой ко всему. Видно, она тоже решила не оставлять без внимания подарок Димитрия. И похоже, это задело её куда больше, чем задело Наталию.       — Это моя вещь, — сказал Димитрий, словно читая мысли сестры. — И я решаю, кому её дарить и дарить ли вообще.       — То, что она хранится у тебя, не даёт тебе права распоряжаться ей, — горячо возразила Мария. — Спасибо, что хоть ей, — она махнула в сторону Мэр. — Ничего не подарил, а то, глядишь, завтра все девушки, с которыми ты спал, будут носить её вещи!       — Во-первых, мы с Беллой не спали, — повысил голос Димитрий. — А во-вторых не смей говорить со мной таком тоне! Похоже, ты забыла, что я не один из твоей кучки сопливых приспешников, которые боятся слово поперёк тебе сказать.       Рука Марии со свистом рассекла воздух, собираясь ударить Димитрия, но тот, вовремя сориентировавшись, схватил её и заломил за спину. Напряжение в комнате росло, но ни Наталия, ни Элайджа, похоже, пока не видели смысла вмешиваться в разборку. Я сделала короткий шаг назад, чтобы, в случае чего, не Марии было тяжелее дотянуться до меня.       — Да, сестрёнка, — язвительно усмехнулся Димитрий. — Теряешь сноровку, раньше с тобой было куда сложнее, видно, привыкла бить беспомощных.       Иногда я просто не понимаю, зачем Димитрий делает какие-то вещи. Например, зачем сейчас он ещё сильнее провоцирует сестру на драку, если можно было бы просто успокоится и разойтись. Но Марию было уже не остановить. Видно, нелестный комментарий брата слишком разозли её. Так как рука до сих пор находилась в захвате, она решила пустить в ход ноги, резко ударив брата в бок, тем самым освобождая руку и обхватывая ей шею Димитрия.       — Посмотри на все мои шрамы, — прошипела она. — Ты правда думаешь, что они остались от схваток с беспомощными?       — Хватит! — резко приказала Наталия, предвосхищая очередную колкость Димитрия. — На улице можете хоть поубивать друг друга, а сюда я вас не для этого позвала, и если кому-то не хочется присутствовать на собрании, — она посмотрела на Марию. — Тот может смело уходить.       Мария отпустила шею Димитрия, а тот в свою очередь потёр место захвата. Похоже, Мария сильно в неё вцепилась. Развернувшись, младшая сестра направилась к лестнице, но на полпути развернулась и сказала:       — Я ухожу, потому что я так захотела, а не потому что ты так сказала.       И она продолжила подниматься по лестнице. Громко фыркнув и перекинув волосы за спину, Наталия взяла себя в руки и села на прежнее место, рядом с Элайджей.       — Наконец-то хоть что-то весёлое, — усмехнулся Димитрий. — А то я уж было подумал, что умру здесь со скуки.       — Не самое лучшее развлечение, — спокойно сказал Элайджа.       — Не могу не согласиться. Перегрызть глотку девушке, а потом сбежать от неё на восемьсот лет — занятие куда веселее, — протянул Димитрий.       — Давайте начнём наше собрание, — прервала вновь начинающуюся перепалку Наталия.       — Да, — согласился Элайджа. — Дело в том, что нам уже сейчас нужно решать, куда мы уедем, когда люди начнут что-то замечать.       Признаться честно, я не ожидала, что тема собрания будет именно такой, ведь мы ещё не закончили школу. А потом ещё и университет, в это время люди не сильно меняются внешне, вряд ли кто-то что-то заметит. Почему-то мне не хотелось покидать Нью-Йорк, успевший за такое короткое время стать мне родным.       — Но мы же не так долго здесь живём, зачем нам думать, куда уезжать? — спросила Мэр, словно озвучивая мои мысли.       — Выпускной, университет, а потом переезд. Сейчас кажется, что это время будет длится очень долго, но поверьте моему богатому жизненному опыту, пять лет для вампира — это ничтожно малый срок, — заверил Элайджа. — Поэтому стоит уже сейчас обдумать этот вопрос, чтобы в последствии у нас не возникало разногласий.       — Предлагаю Аляску, — поднял руку Димитрий. — Я там ещё ни разу не жил, готов поспорить, ты, Наталия, тоже не очень любишь туда заезжать.       — Не люблю и не собираюсь, Аляска однозначно отпадает.       Около часа мы обсуждали все возможные варианты мест, куда можно переехать. Моим любимым вариантом стал Париж. Я ни разу там не была, говорят, этот город просто наполнен какой-то невероятной энергетикой. Поэтому я была счастлива, когда Каталин поддержала этот вариант. Однако окончательное решение принять так и не удалось. Похоже, Элайджа был прав, начиная этот разговор заранее. Кто знает, сколько времени потребуется, чтобы выбрать место, удовлетворяющее всех или, хотя бы, большинство.       После собрания я не спешила идти в свою комнату. Ещё во время небольшой драки Димитрия и Марии, я решила, что сделаю, когда нам разрешат разойтись. Дойдя до нужной двери на третьем этаже, для приличия постучав, я вошла в комнату Марии. Она сидела на кровати, повернувшись спиной к двери.       — По-моему, не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что я не в настроении с тобой говорить, — язвительно заметила Мария.       Но я была полностью готова к такой реакции. Поэтому, не сказав ни слова, молча обошла комнату, подойдя к кровати, попутно расстёгивая аккуратную серебряную цепочку у себя на шее. Димитрий не разозлил Марию, подарив мне кулон их матери, он сделал ей больно. Просто она боится показывать всем свою слабость, ей гораздо легче скрыть всё это за гневом и в каком-то смысле я даже её понимаю. Я молча протянула ей кулон. Мария подняла на меня удивлённый взгляд.       — Ты же понимаешь, что мы с тобой никогда не будем подругами? — поинтересовалась она.       — Я не стараюсь заслужить этим твоё расположение, — ответила я.       — Тогда почему?       — По-моему, для тебя он представляет гораздо большую ценность, чем для меня. Мне бы тоже не хотелось, чтобы вещи моей матери после её смерти раздавали направо и налево, -сказала я, опуская кулон в раскрытую ладонь вампирши.       Я понимала, что глупо ждать прямой благодарности от Марии, поэтому просто развернулась и направилась к двери. Когда я обхватила дверную ручку, Мария вздохнула так, словно хотела что-то мне сказать, но так ничего и не сказала. Я вышла из её комнаты, зная, что поступила правильно.       Димитрий был у себя и явно всё слышал, но я хотела лично извиниться перед ним за то, что отдала его подарок. Он стоял, облокотившись на письменный стол и с лёгкой улыбкой смотрел на дверь, словно ждал моего прихода. Не исключено, что так оно на самом деле и было.       — Ты ведь всё слышал, да? — поинтересовалась я, закрывая дверь.       Он кивнул и приблизился ко мне. Слегка приподняв мой подбородок, вампир задумчиво рассматривал моё лицо, а потом изучающе посмотрел в мои глаза. Не понимая, чем вызвана такая странная реакция, я решила выдвинуть очевидное предположение:       — Злишься?       Он отрицательно качнул головой. Ничего не понимаю.       — Я просто никак не могу понять, — сказал он. — Как ты можешь быть настолько доброй даже по отношению к таким людям, как Мария? — после секундного молчания, он добавил: — К таким людям, как я?       — Всё просто, — тихо ответила я. — Когда видишь в с виду очень злом и безнадёжном человеке хотя бы небольшую частичку света, хочется не дать ей погаснуть.       — Тебя что, Каталин укусила? — усмехнулся он, ещё больше приблизив своё лицо к моему.       — Вообще-то, — сказала я. — Именно с этого всё и началось.       Я тоже придвинулась ещё ближе к нему, сократив и без того маленькое расстояние между нашими губами до нуля. Последние две недели наши отношения развивались и росли скорее в ментальном плане, физически мы не были близки. И целовались крайне редко. Но я не на секунду не забывала, каким был тот первый поцелуй, невероятно сильный и страстный, со сладко-солёным привкусом вечности.       Его руки плавно переместились на мою спину, талию, бёдра. Они блуждали по всему телу, а я и не думала его останавливать. Напротив, я старалась не отставать, начиная исследовать его идеальную мраморную кожу.       Мы рвали одежду друг на друге, чтобы не тратить лишнее время на расстёгивание пуговиц. Моя ледяная кожа горела под его руками. Все вампирские ощущения были во много раз острее человеческих, я могла разглядеть каждый изгиб тела Димитрия, каждую чёрточку его безупречного лица и совершенного тела. Всё было, как при первом поцелуе, в каждом касании чувствовалась невероятная сила и желание. Мы с Димитрием оказались идеально совместимы не только ментально, но и физически, словно бы были созданы, чтобы стать единым целым, здесь и сейчас.       Навечно.