Город Лжи/Town of Lie

Мальвейр — город, примыкающий к Квартенхоллу. Так как он расположен севернее города эльфов, в нем было холодно и зимы были продолжительнее. Сейчас только на земле лежал негрубый слой инея, а через незакрытые окна проскальзывал прохладный воздух. В тесном кабинете генерала Бротани было душно. Отапливалось в штабе хорошо, поэтому свежего воздуха почти не было. Разве что в залах побольше, где еле поддерживалась средняя температура. Генерал был в кабинете. Он нервно раскачивался в офисном черном кресле и потирал висок. — Шеф, к вам «подарок» от мэра, — сообщила секретарша по автоответчику. — Пусть заходит, — задумчиво ответил тот. Через минуту открылась дверь, и в кабинет вошла невысокая девушка в камуфляжных штанах, военных ботинках и черном топе, из которого выглядывали шлейки бюстгальтера. Она широким шагом подошла к столу и резко остановилась, став по стойке «смирно». Женственным оставалось только ее лицо. Под густо накрашенными ресницами соколиным взглядом смотрели мутно-серые глаза, тонкие губы были плотно сжаты, без любого намека на лукавую улыбку. Черные блестящие волосы, сплетенные в тонкие косички, были собраны в высокий хвост. Все остальное тело было лишено женственности. Оно было брутально подкачанным, и о том, что это женщина, свидетельствовала только треугольная фигура — плоская и грубая. За спиной девушки висела снайперская винтовка, дуло которой выглядывало из-за левого плеча, которое оплетали нити татуировки, тянувшейся почти к локтю. На тонких руках девушки были черные кожаные перчатки без пальцев, из-за которых был виден аккуратный бесцветный маникюр. Командир оценивающе осмотрел ее, прищурившись, и в его голове заиграли пошлые мысли, которые вмиг исчезли, как только глаза мужчины встретились с глазами девушки. Через минуту молчания позвонил телефон, и Бротани, как будто мысленно приказав девушке не уходить, поднял трубку. — Ну что, Оливер, познакомились уже? — в трубке послышался хриплый смешок. — Так это она?.. Вы уверены, что это снайпер, а не шлюха? — Бротани словил на себе возмущенный взгляд девушки. — Лучший в Мальвейре, дружище. А что, не похожа? — Посмотрим, — чуть помедлив, ответил генерал. — Теперь я могу распоряжаться ей? — Конечно. Она девчонка резвая, сделает все, что скажешь. В лучшем виде. Только прикажи. На грубом лице генерала заиграла улыбка. — Тогда спасибо, господин мэр, за «подарок». Я надеюсь, не разочаруюсь в нем. — Удачи, боец, — слова мэра были последними перед короткими гудками, означавшими окончание разговора. Бротани вздохнул и сложил на груди руки, снова осмотрев девушку. Она могла бы стать его любовницей, если бы не работала с ним. И если бы ее не «крышевал» мэр. Приструнить ее было бы довольно легко, как ему тогда казалось. Но ее настойчивый острый взгляд перевел его мысли в другую сторону. Он приподнялся со спинки стула и коротко вздохнул. — Как зовут тебя, красавица? — прервал молчание тот. — Валенсия Фатум. Позывной «Фатум», сэр, — отчеканила девушка немного «угловатым» голосом. — Метко стреляешь, значит?.. — он спросил так, как будто его интересовало совсем не это. — Сможете увидеть на деле, если начнем сотрудничать. — Мы уже начали, дорогая. Ты знаешь, зачем тебя наняли? — Нет, сэр. — Хм, — тот поднялся с кресла и обошел стол, подойдя к девушке почти вплотную. Та не подала виду. — Спустя столько заданий, ты думаешь, что я не скажу тебе снять еще пару-тройку этих ушастых наркоманов? — Я не всегда их убивала, сэр. Мне поручали разные задания. — Да ну? — лукаво спросил командир и провел пальцем по ее подбородку. Она только пронзительно посмотрела ему в глаза. — Но я могу и яйца отбить, даже если этого не будет в моем задании, — добавила она, заставив этим командира отдернуть руку и больше не смотреть ей в глаза. В оправдание этому командир повернулся к столу и просмотрел резюме девушки, которое пришло ему вчера вечером. — Вот значит как? Ну, посмотрим… А ты смогла бы убить того, кто тебе близок, или с которым ты, например, состоишь в отношениях? — Нет, сэр. У меня нет близких, и в отношениях я не состою. А если бы и состояла, то убила бы не медля, — холодно ответила она, и ее острый взгляд как будто прожег командиру спину. — А ты знаешь, что такой настрой граничит с сумасшествием? Убивать всех, даже тех, кого любишь? — он оставался спокойным, но продолжал не оборачиваться. — А вы бы смогли убить тех, кого любите?.. — девушка перешла в словесную атаку. — Даже если бы этого требовало ваше задание? Уголки губ командира приподнялись, когда он понял, что эту девчонку не так уж и легко провести. Он не ответил на этот вопрос. — Или вы считаете, что лучше различать виновных и невиновных, брать деньги и убивать тех, фотографию кого тебе покажут? — А разве ты не именно этой работой занимаешься? Убиваешь людей, фотографию кого тебе покажут. Теперь она в проигрыше. Ее подкололи, и аргументы выветрились из головы. Ее ресницы дрогнули и она несвоевольно моргнула. — Я могу и отойти от задания и сделать то, что посчитаю нужным. Мне не страшна ни смерть, ни пытки. Бротани хмыкнул. Девушка пока шла по его сценарию. Ему это нравилось. Ему подослали адскую чертовку, которая может пойти не по правилам, и это можно будет использовать против нее или против тех, кто помешает его плану. — В таком случае, — он все же обернулся, — я надеюсь, мы сработаемся. Но врать мне можешь и не пытаться, я вижу тебя насквозь, — он соврал не только ей, но и себе. Надеясь, что манёвр «припугнуть» пройдет удачно. Девушка только прищурилась. — Не угрожайте мне, я пуганая, — голос ее даже не дрогнул. — Я и не пытаюсь, милая. Просто не забывай, что ты не должна ослушаться моего приказа, если он будет важен. — Это входит в обязанности моей работы. — Вот и славно. Ты будешь прикрывать меня и отслеживать этих наркоманов, чтоб выведать у них информацию. Я знаю, они могут защищаться, противостоять тебе, но мне нужна информация об Эликсире любой ценой. — Задание принято, сэр. Когда я могу приступать к нему? — Да хоть сегодня, милая. Тебе что-то нужно для этого? — Ничего, сэр. Обеспечьте меня боеприпасами и аптечкой на всякий случай. И сообщите координаты выполнения миссии. — Квартенхолл. Весь. Действуй тихо и никого не убивай. Сейчас мне нужна лишь информация, поняла? А припасы возьмешь в подвале одного моего знакомого, я скажу ему, — и Бротани написал на листике адрес и телефон продавца оружием. — Будет сделано, можно идти?.. — Да, иди… как там тебя? Девушка резко развернулась вокруг своей оси и дала ответ на вопрос. — Фатум. Зовите меня просто Фатум. И ушла. Командир усмехнулся и набрал номер оружейника. — К тебе одна леди заявится. Не распускай руки, проснешься на том свете, браток. Выдашь то, что она попросит. Я потом заплачу. Не дождавшись ответа, тот бросил трубку и, сцепив пальцы замком перед собой, оскалился в ладони. Он был уверен, что его план будет успешен и его победа будет просто грандиозной. — Прости, Хром, — Дирк хлопнул друга по плечу, когда тот заткнул одну ноздрю бумажной белой салфеткой. Та быстро впитала в себя кровь и покраснела. Парень шикнул и сразу вытащил ее, заменив другой. — Да пошел ты, — кинул тот, опрокинув голову через перила дивана, протягивая на нем ноги. Светлые волосы упали на землю. — Ты мне чуть нос не сломал. — По-другому из твоего состояния я выводить не умею, и ты это знаешь. Я не мастер успокаивания и подтирания соплей. И это довольно часто помогает, — он усмехнулся. Хром фыркнул и заткнул обе ноздри, несколько раз обдумав план мести другу. Да, он бесил его, но на этом держалась их дружба. Хром часто ныл, а Дирк давал другу встряску, и тот понимал, что кроме этого способа ему ничего не поможет, потому что напрочь отбивает желание думать о чем-то плохом. Раньше они часто дурачились, когда не воспринимали еще действия людей всерьез, а когда Дирк заявил, что собирается встрять в это — их дружба стала более серьезной. С чего все началось? Они были друзьями еще когда были подростками, и судьба свела их отнюдь не случайно. Дирк был бы преступником в законе, если бы тогда его поймали. В день, когда он превратил своих родителей в лед. Сейчас он не хочет об этом вспоминать, а Хром даже и не поднимает эту тему. У него была большая сила, и в один миг он просто не сдержал ее со злостью — выплеснул на родителей, и их тела навечно остались в ледяной глыбе, которая никогда не растает. После этого он сбежал из дому и больше никогда не возвращался, блуждая по улицам Квартенхолла, как заколдованный бродяга. А вся «девичья хрупкость и смазливость» у Хрома досталась ему от знатного рода. Да, он был аристократической крови, и долгое время за ним присматривали, пока его сила не проявилась. После этого его просто сочли опасным и хотели запереть, но парень сбежал, решив убить себя. Дирк спас его и пообещал, что будет присматривать за ним. С тех пор они стали не разлей вода друзьями и больше не расставались. Они бесили друг друга, но дополняли одновременно, как единое целое. Ранимый Хром и резкий Дирк. И каждый бы бросился спасать друга, если бы тот попал в беду. Хром улыбнулся. Он знал, что тот так ответит. Да, другого он и не ожидал. Но знал, что такой друг защитит его, если что. — Но ты в порядке там?.. — Дирк сменил тон, потряхивая рукой, которой бил. — Жить буду, — пробубнил тот. — Но завтрак завтра готовишь сам. Он не хотел упустить возможности хотя бы подколоть. И Дирк понял, что это было сказано в шутку, но все равно подыграл. — Что-о-о-о?! — снова замахнулся парень и Хром закрыл лицо рукой. — Что слышал. Провинился — отработай. Ты так прибьешь когда-нибудь меня. И моя сила даже будет ни при чем. Я умру раньше, чем она сделает свое дело. Лицо Дирка стало серьезным. — Я говорил тебе, чтоб ты больше не говорил про это, — парень оперся локтями о спинку дивана и нагнулся над другом. Тот поднял голову и посмотрел на Дирка. — Буду ли я говорить или буду молчать, факт остается фактом, Дирк. Моя сила связана с тьмой. И она высасывает силу того, кто ее использует. Она мучает меня во сне. Я знаю, что если я ее использую — плохо будет всем. Она грызет меня изнутри, Дирк, понимаешь? Она заставляет меня сорваться. И я это сделаю. Рано или поздно. Хром встал с дивана, и прошел на кухню, выкинуть грязные от крови салфетки в мусорку. — Хром, есть я! Я помогу тебе сдержаться! — Дирк развел руками. — Черт побери, да я заморожу тебя, как предков, в конце концов, если ты сломаешься! — Нет, Дирк! — Хром резко повернулся, и волосы разлетелись веером за его плечами. — Ты никогда не знал масштабов моей силы! Ты никогда не знал, что я вижу в своих кошмарах! Дирк, я… разрушал города. Люди и эльфы превращались в черный пепел. Их голоса до сих пор стоят в моих ушах. И это повторяется каждый день, когда я закрываю глаза. Каждый день смертей по двадцать, не знаю, может и больше, понимаешь?.. А знаешь, что главное? Я никогда не мог найти выход. Никогда не мог это остановить. Я просто не знаю, что мне сделать, если такое случится. Я боюсь ее. Дирк молчал. Возможно, потому, что не мог ответить, подобрать слова. Возможно, и потому, что… он всегда боялся спросить у друга об этом. Он хотел показать ему, что не такой сопливый мальчиш, как его друг, и нервы у него крепкие, и пытался ограничить себя от личных разговоров. Хром выкинул скрученные кровавые салфетки в урну и сполоснул под умывальником лицо. Дирк опустил глаза и почувствовал вдруг себя виноватым. Хром хотел высказаться. Помогло ему это или нет — черноволосый не знает, но он знал, что тот всегда хотел рассказать о том, что его мучает. Просто боялся. И сейчас тот позволил выплеснуть все на него, даже не прокомментировав это в конце. Он мог сказать, что и ему самому было нелегко, и что в мире сейчас опасно что-либо говорить о себе, потому что это может быть использовано против него, но Хром доверял ему. Ему больше некому было довериться. Особенно если Дирк знал, что и сам не проживет без Хрома. В мире, полном лжи. — Дирк… — по инерции Хром хотел продолжить. Из дыры в душе продолжали литься слова. — Что бы ты сам сделал, будь у тебя сила, которая разрушает тебя самого? Услышав это, Дирк вздернул бровью. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Он должен был дать ответ несмотря на то, что не мог сейчас подобрать слова. Хром растрепал душу не только себе, но и своему другу. И от такого высказывания мыслей теперь она ныла не легче души рассказчика. — То же самое, что и ты, наверное… Несмотря на то, что Квартенхолл полностью принадлежал эльфам, он не был похож на сказочный мир из легенд и мультфильмов. Это был обычный город, особенностью которого было только то, что его населяли ушастые человекоподобные существа, имеющие сверхсилу, которая чаще разрушала, чем созидала. Почему так случилось? Потому, что эльфы, как и люди, тоже иногда были скупыми, эгоистичными, любящими достигать цели любой ценой. Используя силу для того, чтоб устранить слабых, а не достичь компромисса. И своей силой они ломали, убивали, забирали все, что сделает их на уровень выше остальных. Чтоб задрать нос и доказать, что его сила страшнее и величественней, чем тех, кто садит ей вазоны и моет посуду. Чтоб сеять страх и одновременно дать себе хрупкую, ненадежную самозащиту. Квартенхолл был смесью Средневековья и Далекого Будущего, о котором напоминала магия, являющаяся «скелетом» этого небольшого «организма». Везде висели флаги и гербы «Трёх Фракций», которые являлись медициной, образованием и наукой и военными силами города. Они были выполнены только в бело-синих цветах, с серебряной окантовкой, а на них изображались синяя роза, книга со свитком и меч соответственно. Каждую четверть года проводились собрания с обсуждением новостей. На них присутствовали: Президент Квартенхолла, три главных министра и десять присяжных. Они садились за длинный прямоугольный стол и решали проблемы города. Собрания проводились в Главном Здании Квартенхолла, где была квартира Президента, банкетный зал, кабинет и зал для переговоров. Все это находилось в стеклянном пентхаусе в несколько десятков этажей, вход в который был разрешен только Первым лицам города. Дэстина поднялась по широкой мраморной лестнице и модельной уверенной походкой прошла к залу заседаний. За ней тянулся шлейф очень длинной ярко-синей накидки, которая волочилась по белому гладкому полу. Сзади шли три министра в зеленой, красной и синей мантиях с длинными рукавами и полами, скрывающими ноги. Так ходили только министры и президент, почитая древнюю традицию еще со времен, когда раса эльфов только начала зарождаться. Остальные политики ходили в строгих костюмах или фраках и разноцветных рубашках. А разноцветные полусапожки с длинными закрученными носками давно уже заменили черными лакированными туфлями со звонкой набойкой на каблуке. У многих из них уже были короткие стрижки, (которые тоже не разрешалось носить министрам, и президенту по традиции). И было очень интересно смотреть на коротко стриженых ушастых эльфов в строгих костюмах, которые попивали эля из жестяной банки или покуривали дешевую сигарету из волшебных трав, которые ненадолго подарят расслабление после длительной усталости за компьютером в рабочем офисе. У них были короткие разговоры о бытовых проблемах, о документах и о личной жизни, о которой они могли говорить без стеснения во всех красках. Затем они просто возвращались на рабочие места и продолжали щелкать по клавишам клавиатуры, названивать коллегам, договариваться о встречах, поддакивая после каждой фразы. И можно было услышать: «Да плевать я хотел на традиции, которые еще почитают „верхи“, это не входит в продвижение моего имиджа, если не станет поводом заработать больше денег, черт побери». А бренды моды только старались отдалиться от этих традиций, укорачивая одежу и добавляя в нее пафоса. И на больших вывесках эльфийским языком только и писали: «Попробуй новое! Будь на шаг впереди!», и обязательно нарисуют тощую бледнолицую эльфийку, которая прикрывается или ручками, или куском ткани, который одеждой уже и не назовешь. У нее максимально стриженная прическа — ирокез или просто полувыбритая голова, очень много пирсинга и татуировок, и вся эта картина скорее говорила о смерти истинной красоты, а не о ее возрождении. Даже у идеала красоты, эльфов, исказились понятия «модно» и «красиво», и последним истоком «той самой» истинной красоты были только рисунки в старых книгах, где та самая эльфийка с рыжими или белыми длинными до лодыжек волосами сидит на камне и играет мелодию на флейте. Ее длинное платье открывает только плечи и шею, но даже в этом платье она красива, как ни крути. Красива, как песня. Дэстина всю жизнь была преданна традициям. Но ее не осуждали за это. Ведь она — Президент Квартенхолла. И она пропагандировала идею традиций, но идея «в ногу со временем» ее народа была сильнее, и сломить ее было практически невозможно. В итоге мантии носили только она, министры и жрецы храмов, для которых важней всего были желания Президента и божества, которому они преклонялись. И она была первой девушкой, которая заняла столь важный пост. Но уже который год она храбро держалась на этом посту, и ее успехи расхваливали. Она умела вести переговоры и всегда серьезно относилась к требованиям, была честной и трудолюбивой. Всегда выполняла обещания. Последнее собрание было о том, что предпринять дальше после того, как весть об «Эликсире» разошлась по всему городу. Дэстина прошла к своему креслу, и села в него. Десять присяжных встали и сели обратно, поприветствовав Президента. — Мы начинаем тридцать восьмое собрание Квартенхолла. Я слушаю ваши объявления, — нежным, но уверенным голосом произнесла девушка, сложив пальцы рук в замок и внимательно посмотрев на присяжных. Три министра прошли в дальний конец комнаты и сели с противоположного конца стола, затихнув и повторив жест Дэстины. Один из присяжных медленно поднял руку вверх, и Президент кивнула. Тот встал, поправил малиновый пиджак и откашлялся. — Госпожа, — неуверенно начал присяжный. — местные полицейские участки переполнены незакрытыми делами об опасных преступлениях, новость про «Эликсир» отразилась негативно на городе и привела к негативному результату. На прошлой неделе произошло только около двадцати убийств, половину которых мы так и не закрыли. Многие жители отказываются верить, что «Эликсир» поможет наладить отношения с Мальвейром, — присяжный осмотрел присутствующих. — Или хотя бы отсрочить войну. Дэстина выслушала присяжного и помолчала, обдумав услышанное. Все ждали ее вердикта. Иногда они были довольно противоречивыми. Но чаще правильными. Девушка снова посмотрела на присяжного и прервала тишину. — Эта весть печальна, господин Лефар, — начала она. — Но мы все знали, к чему это могло привести. Это не должно было распространяться на жителей Квартенхолла в таком виде… — она помолчала и закончила мысль: — Но мы не должны распространять правду. Мы слишком далеко зашли. — Госпожа, они убивают друг друга! — вскочил другой присяжный напротив. — Из-за того, что мы пустили дым в глаза не им, страдают совсем невинные люди! Дэстина подняла руку, что означало, чтоб присяжный умолк, что он и сделал. Он умолк и сел на место. В зале зашушукались. — Это надо прекратить! У нас достаточно сил, чтоб противостоять Мальвейру! — крикнул еще один присяжный. Дэстина дождалась тишины и снова заговорила. — Мы не будем срывать данный план. Я оглашу, когда это можно будет сделать. Заседание окончено, попрошу покинуть зал, — девушка резко встала и вышла из-за стола. Присяжные и министры тоже встали и по залу прошелся шелест мантий и стук каблуков начищенных туфель. Присяжные не подходили к Президенту, а покинули зал через второй выход. Три министра проследовали за Дэстиной. — Госпожа, у Вас есть план? — спросил министр в синей мантии. — Я похожа на дуру? — девушка приподняла бровь, шагая прямо по коридору. — Совсем нет, госпожа, но… Девушка остановилась возле высокой белой двери. — Вам не нравится ход моих мыслей? — спросила она, глядя на того, кто задал вопрос. Эльф улыбнулся и опустил глаза, быстро заморгав. — На вашем месте было бы правильнее просветить меня в вашем плане, госпожа. Я должен знать, какой приказ отдать г-ну Лефару, чтоб защита Квартенхолла не треснула по швам. Вы не боитесь, что жители города поднимут бунт? — Они прекрасно знают, для чего этот план приведен в действие. Они ненавидят людей. И никогда не подумают, что это уловка правительства. На нас не направлены подозрения. А господин Лефар напрямую связан с правоохранительными органами, и я считаю правильным не посвящать его в подробности моего плана. Это в первую очередь будет причиной, как Вы выразились, бунта. Девушка зашла за дверь и потянула за собой длинную накидку. — Но Вы же не предложите лекарям создать этот Эликсир, чтоб все выглядело правдоподобным? — спросил министр в красной мантии. Дэстина засмеялась. — Совсем нет. Я не собираюсь переигрывать. Им достаточно рецепта, — и девушка захлопнула дверь. Она не собиралась посвящать даже министров в то, что собиралась провернуть. Рецепт Эликсира был лишь приманкой для людей. Но это единственная информация, которая была известна в городе. Это было лишь началом длинного и запутанного плана по нейтрализации враждующего народа. Дэстина не хотела войны. Она знала, что если начнется война — мир будет разрушен, даже закрыв глаза на то, что одна из рас может быть уничтожена. Она не хотела, чтоб жертвы были так велики. И даже зная исход битвы, она хотела «играть в игру», лгать себе, всему миру, чтоб достичь равновесия. Искажая правду, уничтожая ее. Превращая Квартенхолл в Город Лжи.