«Скоро увидимся»
Эти два беззвучных слова мучали Гермиону всё утро.
Мало того, что она по сути лишила себя девственности вчера вечером, так теперь еще и лишитель будет подкрадываться и вскруживать ей голову развратными мыслями? Не то, что бы она думала, как Драко её целовал или как стонал, когда она прикусила его кожу, или как его язык… ладно. Ну и что с того, если она думает об этом? Часто. Это же не важно? Или может важно? Она была в ужасе от того, что думала о нём всё утро. Так непохоже на неё. Гермиона Грейнджер не какая-нибудь гормональная девчонка, что зациклилась на сексе. Однако вот она, вспоминает, как Малфой целовал её прошлой ночью.
Разумеется, она думала не только о его поцелуях. Гермиона также думала и о Роне, и о том, что пошло не так в их недолгих отношениях. Она любила его много лет. Лет! Он чувствует то же самое, или по крайней мере чувствовал. И хотя Рон сказал, что всё еще любит её, и она верила, но боялась, что этого недостаточно. Теперь вдобавок ко всему, ей придётся разбираться со своими чёртовыми запутанными эмоциями касательно двух прилипчивых идиотов. Как же ей иногда хотелось быть не такой умной! Возможно тогда бы она постоянно не взвешивала варианты у себя в голове. Гермиона чувствовала, будто сходит с ума.
Она заставила себя думать о чём-нибудь другом, хоть о чём, и перешла к следующей мысли. Было уже далеко за два часа, замок был в суматохе. Группы реставраторов, состоящие из трёх ведьм или волшебников одной силы, но с разными талантами, были распределены собирать школу по кусочкам, камень за камнем. Гермиона пробралась вверх по лестнице, за ней и Джинни с Луной. Им поручили восстановить Астрономическую башню, и они хотели побыстрее закончить. Осталась только одна неделя до начала занятий, и никто не хотел надолго оставаться в Астрономической башне.
Гермиона вздохнула, когда вошла в башню.
— Ты уверена, что в порядке, Гермиона? — спросила Джинни, следуя в помещение за ней. — Ты весь день вздыхаешь.
Это было правдой. Весь день Гермиона вздыхала и бормотала ругательства в адрес Рона. Так же она вызывала подозрение, когда пряталась и перебегала коридор, высматривая светлые волосы, прежде чем идти. Она правда не очень хотела его видеть, если бы она могла с этим что-то поделать. Она бы только больше запуталась. Но пока и так неплохо.
— Я в порядке. Прекрасно вообще-то, — ответила Гермиона, используя свою палочку, и приступила к работе. — Почему бы мне не быть в порядке?
— Ну, я имею в виду, ты не говоришь о том, что случилось утром. Ты в порядке? Вы с Роном… Я про то, что вы, ребята, вроде как расстались.
— Да, спасибо, что напомнила об этом, — Гермиона раздраженно указала на груду щебня. — Вингардиум Левиоса.
Камни повисли в воздухе, она удержала их и произнесла:
— Конструо.
Джинни больше ничего не сказала, они с Луной последовали её примеру, поднимая свои палочки, и смотрели, как обломки самовосстанавливаются. Потребовалось достаточно времени, чтобы снова составить камни, да и вся башня была в ужасном беспорядке. Когда они доделывали комнату, быстрое «Репаро» расставляло все предметы внутри по местам, но по крайней мере остаток дня у них уйдет, чтобы починить все стены. Здесь потребуется полная сосредоточенность, и лишь некоторые из них умеют использовать нужные заклинания.
— Итак… — Джинни должно быть устала от напряженной тишины, в которую погрузилась комната. Очевидно, она не собиралась отставать от Гермионы. Она знала её лучше всех, Гермиона всегда скрывала свои чувства.
— Итак? — Гермиона скосила глаза на Джинни, но всё ещё была сосредоточена на своей задаче.
— Прошлая ночь. Ты не шутила. Ты правда напилась из-за Рона.
— Да, я уже говорила. Хотя признаться, это лучшее решение в моей жизни, — она вспомнила, как смеялась с Малфоем в коридоре. Но и не худшее.
— Ты же ничем таким не занималась с Блейзом, правда?
Откуда Джинни, блин, вообще взяла это? У Гермионы отвисла челюсть, а все мысли о Малфое и вовсе исчезли.
— Что?
— Я имею в виду, утром я, конечно, пошутила, но серьезно, Гермиона, это вызывает беспокойство.
— Беспокойство? Ох, Джинни, уверяю тебя, между мной и Блейзом ничего не было. Мне просто нужно было поговорить с кем-нибудь, и он выслушал меня.
— Ну, ты могла бы поговорить со мной, — Гермиона приподняла бровь, и Джинни вздохнула. — Ладно, может и нет. Но если вы только разговаривали, тогда какого черта Малфой пялился на тебя этим утром так, будто замешан в большой страшной тайне?
Ого. Почему он всегда пролезает в разговоры, даже если дело его не касается?
— Какое отношение имеет Малфой ко всему этому?
— Ну, он живёт в одной комнате с Забини, разве не так? Если бы что-то произошло, Малфой тут же узнал бы.
— Ничего не произошло! — Гермиона почти кричала. Камни, которые она перемещала, рассыпались у её ног. — А если бы и было, я бы тебе рассказала, — ложь. — Рон. У Рона, у нас были проблемы, и я выпустила пар. Конец истории. А теперь я была бы тебе очень признательна, если бы ты больше не поднимала эту тему.
Лицо Джинни вытянулось.
— Прости. Я просто…
— Хотела помочь? — пришла на подмогу Луна, которая стояла рядом с ними.
Джинни кивнула, с благодарностью посмотрев на загадочную девушку, которая хранила молчание вплоть до этого момента.
— Я знаю, ты волнуешься, Джинни. Но когда дело касается твоего брата… ох, как же это объяснить? Мне сейчас тяжело, понимаешь? И я должна разобраться сама.
— Тебе не обязательно разбираться в одиночку.
— Но придется. Потому что ты его сестра, а Гарри его лучший друг. В любой другой раз я бы пришла к тебе, но тут ты мне действительно не сможешь помочь. Ты не можешь исправить Рона, Джинни. Он принял решение. Ему нужно пространство. И по правде… возможно, мне тоже. Я всё ещё люблю его. Я не могу вообразить свою жизнь без него, но, если я не могу сделать его счастливым… — Гермиона боролась со слезами, которые застилали глаза.
Они какое-то время молчали, пытаясь подумать о чем-то ещё, и вдруг Луна посмотрела в никуда.
— Кажется, нарглы снова проказничают.
Девушки захихикали, а Луна лишь улыбнулась, по-видимому, она была довольна тем, что смогла разрушить напряжение между двумя подругами. Гермиона вздохнула. Хорошо иметь друзей, когда у вас нелегкие времена. Она была рада, что Джинни и Луна составили ей сегодня компанию. Если бы не они, Гермиона, вероятно, сидела бы в самом тёмном углу библиотеки, уткнувшись носом в книгу, переживала из-за Рона и мечтала убить себя за сделанное с Малфоем. Она решила, что, пожалуй, слишком любит свою жизнь и вместо этого лучше убить его. Да. Это всё исправит.
— Давайте просто закончим с этим. Я умираю с голоду, — Джинни усмехнулась, продолжив с заклинанием реставрации.
— Что не так с Уизли и едой? — засмеялась Гермиона.
— Возможно, гены или что-то в этом роде, — Джинни пожала плечами.
— Это в порядке вещей. Я до сих пор не могу поверить, что на прошлой неделе Рон съел целую индейку.
Чёрт. И вот она снова говорит о Роне. Но это, безусловно, не её вина. Гермиона любила парня. Вполне естественно, что он занимал все её мысли. За последние семь лет Рон постоянно присутствовал в большинстве важных моментов её жизни.
Джинни заметила её несчастный взгляд.
— Всё будет хорошо, Гермиона. Я уверена, вы снова будете вместе. Вот увидишь.
— Надеюсь, ты права, — ответила она, хотя начинала чувствовать, что расстаться была хорошей идеей.
— Я всегда права, — Джинни сжала руку подруги.
— Немного самоуверенно, не считаешь, Уизлетта?
Гермиона обернулась на знакомый нахальный голос, который раздался из дверного проема. Как давно он здесь?
— Что ты здесь делаешь, Малфой? — спросила Джинни, раздражаясь из-за своей клички.
— Макгонагалл отправила нашу группу помочь вам, — Драко мельком глянул на рыжую и задержался на фигуре Гермионы. — Кажется вы долго копаетесь, — растягивая слова, проговорил он.
— Совершенства не достичь в спешке, — колко ответила Гермиона, не давая разозлить себя. Только потому, что её тело реагирует на его присутствие, ещё не значит, что мозг тоже.
— Уже вступил в перепалку с гриффиндорцами, Драко? — спросил Блейз, следуя в комнату за Теодором Ноттом.
— Вообще-то я с Рейвенкло, — отозвалась Луна.
Драко проигнорировал её, но Блейз вежливо кивнул.
— В перепалку? С чего бы мне напрягаться? — ответил Драко, пробираясь через комнату. — В итоге это закончится тем, что кто-то убежит отсюда в истерике.
— Ага, ты, — Гермиона сжала челюсть.
— Как это понимать, Грейнджер? — уголки его рта опустились.
Она была удивлена, как сильно ей хотелось ругаться с ним. Может быть от злости на него, или, как бы ей не хотелось соврать, выглядел Драко невероятно сексуально в белой застёгнутой рубашке и чёрных брюках. Нет. Она только что подумала, что он секси.
Гермиона стиснула зубы и прошипела:
— Ты слышал. Не заставляй меня повторять.
— Ты так же разговариваешь со своим драгоценным Ронни? — усмехнулся Малфой, явно пытаясь больнее задеть её. — Поэтому он свалил от тебя утром?
Это был удар ниже пояса, даже от него. Гермиона гордо прошагала к нему:
— Ты высокомерный мелкий…!
Она подошла так близко, будто собиралась удушить его, но Малфой остался на месте, усмехаясь, как псих.
— Дамочки, пожалуйста, — Блейз встал между ними. — Давайте просто выполним нашу работу и снова сможем ненавидеть друг друга с разных концов Большого зала.
Джинни переводила взгляд с Блейза на Гермиону. Та молилась про себя, чтобы Джинни не открыла рот и не спросила его о прошлой ночи. Это был бы конец всему. Она ничего не сказала, и за это Гермиона ей была благодарна. Блейз одарил её взглядом, которого она не могла распознать: он пытался не улыбаться, а она пыталась не задаваться вопросом о том, что сказала Джинни ранее. О Малфое, который знал бы о том, что произошло между ней и Блейзом. Он сказал, что никому не расскажет, но с другой стороны, когда это Малфой держал своё слово? Нельзя доверять парню, только потому что он видел её голой.
— Ладно, — согласилась Гермиона. — Просто держись от меня подальше, Малфой.
Она надеялась, что он послушается. Гермиона не могла находиться к нему так близко. Она чувствовала, будто все в этой комнате узнают, что произошло между ними, просто взглянув на неё.
Малфой посмотрел так, будто хотел сказать что-то коварное, но передумал.
— Что, никакого едкого замечания?
— Ты того не стоишь, — ответил он, пытаясь подавить усмешку, которая грозилась проявиться на его лице.
— Просто не обращай на него внимания, Гермиона, — сказала Джинни, показав язык слизеринцу, который только цокнул языком в ответ.
При обычных обстоятельствах Гермиона бы проигнорировала бы его, как и делала в течение семи лет. Но теперь были отнюдь не обычные обстоятельства. За последние двадцать четыре часа она успела накричать на Рона, надраться с Малфоем, переспать с Малфоем, соврать Джинни, едва не прибить Рона, когда он официально предложил прекратить их неофициальные отношения, и теперь она собиралась починить Астрономическую Башню. А больше всего ей хотелось проклясть к чертям Малфоя, чтобы он почувствовал на своей шкуре то, что чувствовала она.
Гермиона впилась в него взглядом, желая, что бы он просто оставил её в покое. Ей нужно время, чтобы разобраться с тем, что она натворила. Она нервничала из-за его присутствия. Если бы Драко не стал издеваться над ней, она бы просто промолчала, когда увидела его. Возможно, попыталась бы уйти. Гермиона просто не знала, как теперь реагировать на него. Поэтому, она в общем-то была рада, что Малфой ведёт себя как обычно ехидно, но настроение из-за этого не поднималось.
Гермиона начала работать усерднее, чтобы быстрее закончить. Надо было убираться отсюда. Невыносимо. Драко был на другом конце комнаты, а ей казалось, будто он стоял вплотную. Наверное, игра воображения, но она готова была поклясться, что его взгляд прожигал её насквозь. Гермиона внезапно почувствовала себя голой, почти как этим утром. И грязной… очень грязной. Как её кровь для него.
Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что ошибается. Но нет. Малфой пялился. В открытую. И даже не пытался скрыть это. Он скрестил руки на груди и прислонился к стене с фирменной ухмылочкой на лице. Гермиона готова была сквозь землю провалиться, но не собиралась давать ему понять, что он так на неё влияет. Ну и что же делать? Она посмотрела в ответ. Долго и упорно. Она покажет ему, что в эту игру могут играть двое.
Гермиона не сводила карих глаз с его серых, никакого разрыва зрительного контакта. Она задалась вопросом, правда ли, что глаза человека отражают его душу. Если так, то пожалуй надо подойти ближе, потому что в малфоевских глазах цвета стали было лишь веселье.
Кажется, Блейз заметил их гляделки и слегка подтолкнул его.
— Сейчас не время для игр, Драко.
— Ты совершенно прав. Мои извинения.
Драко отвернулся от неё и приступил к перемещению огромного количества щебня и реставрации.
Ничего удивительного, что он занялся делом. Малфой был чрезвычайно умным и хитрым в течение многих лет. И если память ей не изменяет, он также получил довольно много отметок «Превосходно» за С.О.В. Нет, что удивляло её в этот момент — он восстановил целую стену без своей волшебной палочки.
— Как, чёрт возьми, ты сделал это?
— Что, Грейнджер? Думала, что прошлым летом тётя Белла преподавала мне о мозгошмыгах и нарглах? — Драко усмехнулся, украдкой взглянув на Луну, глаза которой загорелись при упоминании о мозгошмыгах. — У меня ещё куча всего в запасе.
Гермиона проигнорировала его реплику о запасах и вложила все свои эмоции в работу. Как он смог сотворить такую могущественную магию без палочки? Конечно, он обучен Тёмным Искусствам, но «Конструо» — заклинание, которым вряд ли можно проклясть или убить кого-то. Малфой приказал целой стене восстановить себя, не произнеся ни слова! Если бы Гермиона знала, то скорее всего была бы более осторожной вчера вечером.
Она приподнимала свою стену, когда украдкой взглянула на блондина. Малфой всё ещё усмехался; разумеется, он чувствовал, что превзошёл её в чём-то, она отказывалась это признавать.
Грёбаный ублюдок. Гермиона ненавидела его! Да, кем чёрт возьми, он себя возомнил? Богом, что ли? Ох уж этот сопливый, самоуверенный, сексуальный, доводящий её до бешенства мерзавец.
— Берегись! — крикнули ей.
Но было слишком поздно, Гермиона отвлеклась, и стена падала прямо на неё.
***
Драко думал, что к завтраку она вернется к Уизелу, но был не прав. Он видел, как рыжий сел рядом с ней, взял её за руку. Драко чуть не подавился соком. Уизли так привычно прикасался к ней. Отвратительно. Драко проигнорировал странное чувство, возникшее внутри, вернув свое внимание к Блейзу, когда услышал вот что.
Это был Уизли, пытался выглядеть невинно.
— Ладно, почему бы нам, не знаю, не начать сначала?
— Просто снова побудем друзьями какое-то время? — спросила Грейнджер с горечью.
Даже Драко услышал злость и боль в её голосе.
— Да, посмотрим, куда это нас приведет. Мы оба были довольно вспыльчивы в последнее время. Я всё ещё люблю тебя и хочу быть с тобой. Но, думаю, мне нужно разобраться с моими чувствами и с гневом. Нам просто нужна передышка.
Что ж, он наконец пришел и сделал это. Всадил нож до конца. Драко взглянул на неё в этот момент, уверенный, что она уже плачет. Но нет. Вместо этого она рассматривала его тело. Когда их глаза встретились, Грейнджер отвернулась, очевидно, смутившись тем, что Драко поймал её за разглядыванием.
Он не смог сдержать улыбку. Она не заплакала, когда Уизли сказал, что им нужен перерыв. Нет. Грейнджер не заплакала. Она рассматривала Драко. Это было довольно приятно и здорово потешило его самолюбие.
После этого и он её изучал. Ждал, когда она почувствует его жаркий взгляд на своей спине. Драко хотел, чтобы она знала, что он с удовольствием заменит Уизела. Не в качестве возлюбленного, конечно же, а как партнер по сексу. Ей тоже понравилось заниматься с ним любовью, как и ему. Она скоро признает это. Он заставит её признать это.
Когда их глаза наконец снова встретились, Драко прошептал два маленьких слова, которые, как он надеялся, встряхнут её.
«Скоро увидимся».
Ему безмерно понравилось наблюдать, как Грейнджер ярко покраснела и повернулась к нему спиной. Неплохо. Она его еще увидит. Он примет меры.
Только потом Драко понял, что его планы работают. Он заметил, как она пулей несется по коридору, с тревогой оглядываясь. Грейнджер опасалась его и неспроста. Она теперь знала, на что он был способен. Драко понимал, но всё ещё считал это очень забавным.
Гермиона Грейнджер, храбрый и преданный книжный червь, бегала по коридором, чтобы спрятаться от Драко Малфоя, страшного серого волка. Это будет весело. Вот что ему сейчас нужно. Чудесная, опасная игра в кошки-мышки.
Когда профессор Макгонагалл велела его группе присоединиться к Грейнджер, он чуть не подпрыгнул из-за возможности увидеть её, поиграть на её нервах. Так же, как и она поиграла с его, когда поцеловала прошлой ночью.
Но в тот момент, когда Драко вошел на Астрономическую Башню, ему сильно захотелось удрать поджав хвост. Он не был здесь с тех пор… Даже думать об этом не хотел. Но не мог остановить прошлое, которое обрушилось на него со всех сторон.
— Драко, Драко, ты не убийца, — утомлённый, но мягкий голос его директора, взывал к нему.
Он сорвался тогда, он был напуган и полон решимости совершить чудовищный поступок.
— Откуда вы знаете? Вы не знаете, на что я способен. Вы не знаете, что я натворил!
Но старый волшебник знал. Он знал с самого начала, что это Драко проклял бедняжку Кэти Белл, и чуть не убил Рона Уизли при попытке завершить свою миссию. Дамблдор видел его насквозь. Он знал, что Драко не хотел убивать. Не хотел видеть, как в чьих-то глазах гаснет свет из-за него. Он взывал к нему.
— Я не думаю, что ты убьешь меня, Драко. Совершить убийство не так просто, как предполагают безгрешные.
Как же правдивы были эти слова. Если бы Драко тогда знал то, что знает сейчас, возможно в ту ночь всё бы было по-другому.
— У меня нет других вариантов! — прозвучал его напуганный голос. — Я должен это сделать. Он убьёт меня. Он убьёт всю мою семью.
— Я могу помочь, Драко.
Ему хотелось верить в это. Правда хотелось, но Тёмный Лорд ясно дал понять, что не было времени на провалы. Он не мог отступить.
— Нет, вы не сможете. Никто не сможет, — это факт, а не мнение. Драко прекрасно знал, было слишком поздно, чтобы кто-то ему помог. — Он приказал мне сделать это или он убьёт меня. У меня нет выбора.
— Я могу. Переходи на правильную сторону, Драко, мы сможем спрятать тебя. Я могу послать членов Ордена за твоей матерью вечером, чтобы тоже спрятать её. Переходи на правильную сторону, Драко… ты не убийца…
В тот момент он не был. Он не был убийцей. Он на мгновение даже думал принять предложение, но страх приковал его к месту, палочка всё ещё была направлена на грудь волшебника.
— Я зашёл так далеко, разве нет? Они думали, что я сдохну при попытке, но я здесь, — его голос дрожал, и он почувствовал, что его сейчас стошнит. — Вы в моей власти… я один с палочкой… под моим милосердием…
Тогда взгляд волшебника изменился. Он жалел его и заставил почувствовать, будто он никогда не увидит конец этого кошмара.
— Нет, Драко. Это моё милосердие, а не твоё, сейчас это имеет значение.
После этого всё изменилось. Пожиратели Смерти заполнили комнату, и Снейп выполнил задание, которое Драко сам не был в состоянии переварить. Стать убийцей.
Драко обнаружил, что во рту пересохло. Воспоминания о той ночи мучали его много раз. Тогда он должен был хладнокровно убить своего директора. Обед подступил к горлу, но он с силой затолкал всё обратно. Сейчас не время предаваться воспоминаниям о прошлом. Позже, когда он окажется в своей кровати, у него будет предостаточно времени заняться самобичеванием.
Он услышал знакомый голос Джинни Уизли, и, слава богу, вернулся в реальность. У него есть работа. Во-первых, обеспечить восстановление башни, во-вторых, снова забраться в трусы к кудрявой брюнетке.
Он пробыл там всего несколько мгновений, и его язык уже подвёл его. Драко за три секунды оскорбил Джинни и Гермиону и был горд собой. Приятно было видеть, как Гермиона вышла из себя из-за его слов, это по меньшей мере. Он уже решил, что она будет его отвлекающим маневром. Вопрос только, поняла ли она уже это?
К началу перепалки Драко предположил, что она еще не поняла. Он снова её подтолкнул, пялясь на неё в открытую. Как он и предполагал, Грейнджер, разумеется, боролась. Она была нужна ему, чтобы не усомниться в себе. Таким образом, в следующий раз, когда они будут вместе, он сможет использовать это в своих интересах.
Прошлая ночь случилась потому, что Гермиона воспользовалась его слабостью. Теперь его очередь. Он не собирался дать ей возможность удрать. Драко переспал с кучей девушек на пятом курсе, но ни одна из них не заинтересовала его так надолго. Ни одна не застревала в его голове так надолго. Это был просто пьяный перепихон, но всё же он вспоминал её всё утро. Грейнджер была другой. Чертовски опьяняющей. Скрытая искусительница. Знала она об этом или нет, уже другой вопрос.
Зная её, она понятия не имела, какой эффект на него производила. Вчера, если бы ему кто-то сказал, что Драко переспит с маглорожденной и будет думать о ней безостановочно, он сказал бы, что они совсем с катушек съехали. Но он хотел, чтобы кто-нибудь предугадал это. Драко влез в опасную ситуацию. Игры разума приятны, когда ты ими заправляешь, но, как только начинаешь думать членом, ситуация меняется. Если он сейчас позволит взвинтить себя — проиграет.
Он решил сталкиваться с ней как можно реже. Оставаться на безопасном расстоянии. Возможно, улыбаться ей, ласково глядеть, но не трогать её. По крайней мере, не сейчас. Он оставит это на потом.
Пока с неё хватит ревности и презрения. С помощью невербальной магии, Драко починил довольно большую стену, и Грейнджер отвернулась от него с угрюмым видом на лице. Он любил, когда она так хмурилась.
Секундочку… теперь он любил что-то в ней? Нет. Любовь — это неверное слово. Больше как… жажда… он жаждал её. Драко хотел ощущать её мягкое тело под собой. Он хотел услышать, как она стонет его имя, когда он будет иметь её. Да. Любовь — не то слово, которым можно описать его чувства к Грейнджер. Не было ненависти. Она осталась в прошлом. А безразличие было до прошлой ночи… или, по крайней мере, так он собирался убедить себя. Похоть, чувствовалась внизу живота прямо сейчас, когда Драко пристально смотрел на неё. Чистая, неподдельная похоть. Если вообще есть такое понятие.
Он молча смотрел, держа свои мысли при себе, когда увидел это. Грейнджер переступила на другую ногу, голова тряслась, словно она вопила на кого-то про себя. Конечно, он был эгоистичен и поэтому предположил, что довёл её и она проклинала его имя в своей миленькой головке. Драко бы просмеялся над этой мыслю, если бы не увидел, как содрогнулась каменная стена над ней.
— Берегись, — крикнула рыжая в тот момент, как его ноги без ведома неслись к осыпающейся стене.
Он схватил Грейнджер и оттащил её из-под падающих обломков. Она была потрясена до глубины души и ошеломлена, когда её глаза заметили его. Они секунду смотрели друг на друга. В этот раз всё было по-другому. Они смотрели не чтобы разозлить друг друга. Они будто рассматривали друг друга, и это пугало. Драко смотрел в добрые карие глаза и видел благоговение и чуть-чуть — желание. Он еле удержался, чтобы не поцеловать её в розовые губы прямо там и в ту же минуту.
— Гермиона, ты в порядке? — спросила Уизлетта с паникой в голосе.
Драко быстро прервал их странное переглядывание и помог ей подняться.
— Тебе нужно больше уделять внимание тому, что ты делаешь со своей палочкой, — сказал он и, не сумев остановиться, добавил. — И поменьше думай обо мне.
Он понял, что его предположение верно, когда Гермиона сморщила нос в отвращении. Он решил, что не дождется от неё благодарности и дал пройти Уизли, которая собиралась проверить её несуществующие раны.
Чтобы оправдать свой акт героизма, Драко успокоил себя долей сарказма.
— Кстати, я в порядке. Не то, что бы кто-то из вас переживал о моем благополучии. Но...
— Спасибо, Малфой, — тихо прервала его, Джинни. — Это могло очень плохо закончиться.
Драко потерял дар речи.
— Ну, ну разве я мог позволить стене раздавить её? Даже если это, блин, её собственная вина, из-за некомпетентности. Я не бессердечный.
Блейз приподнял бровь и только сейчас вспомнил их утренний разговор. Он не был таким бессердечным, каким пытался казаться. Блейз понял, что Грейнджер знала это. Драко вовсе не хотелось, чтоб знала вся школа, но он не смог сказать что-то ещё, и все смотрели друг на друга.
Нотт снял ощутимое напряжение в комнате, и они быстро и молча закончили задание, прежде чем разойтись по своим делам. И хоть Драко очень хотел видеть её и поиграть на её нервах, он хотел свалить оттуда побыстрее. Вместо того, чтобы запасть ей в голову, как он и планировал, Грейнджер взяла и запала ему, сама того не зная.
Она заплатит за это. Уж он постарается.
***
Гермиона не могла поверить. Драко Малфой правда спас её? Она даже крикнуть не успела, прежде чем он врезался в неё и убрал её с дороги. Она приземлилась с глухим стуком, головой ударилась о его грудь, пока камни валились на пол. Гермиона медленно подняла голову, ожидая увидеть его хмурый взгляд, без сомнения он разозлился, что пришлось спасти жизнь грязнокровке. Но вместо этого увидела его лицо без эмоций, его серые глаза смотрели сквозь неё, словно она была прозрачной. Она почувствовала, будто Малфой залез в её голову, видел её личные мысли. Гермиона вздрогнула под этим пристальным взглядом.
— Гермиона, ты в порядке? — позвал её встревоженный голос Джинни.
Она прервала зрительный контакт, и Малфой помог ей подняться.
— Грейнджер, тебе нужно больше уделять внимание тому, что ты делаешь со своей палочкой, — сказал он, наклонился ближе к ней и прошептал следующее достаточно тихо, так, чтобы слышать могла только она: — И поменьше думать обо мне.
Ох, как же она хотела убить его. А ведь она даже собиралась сказать спасибо. Но теперь Малфой может забыть об этом к чертям.
— Сломала что-нибудь? — Джинни схватила свою подругу.
— Нет. Ничего не сломано, — настояла Гермиона.
Джинни всегда беспокоилась о ранах, но её можно было понять. Она потеряла Фреда и не хотела потерять ещё и лучшую подругу.
— Кстати, я в порядке, — ехидно сказал Драко, оглядев Джинни. — Не то, что бы кто-то из вас переживал о моем благополучии. Но...
— Спасибо, Малфой, — сказала ему Джинни. — Это могло очень плохо закончиться.
Он замолчал на мгновение, возможно, потому что был удивлен, что его поблагодарили, а именно Джинни. Ну, она не стала жаловаться. Просто означало, что ей не придётся благодарить его самой.
— Разве я мог позволить стене раздавить её? Даже если это, блин, её собственная вина, из-за некомпетентности. Я не бессердечный.
Блейз приподнял бровь, в то время как Гермиона неловко переступала с ноги на ногу.
Нотт откашлялся.
— Ну, раз уж мы выяснили, что Грейнджер цела, а Драко не бессердечен, давайте закончим здесь. Всё почти готово, а я, например, хотел бы убраться отсюда к чертям.
Никто не собирался протестовать, и они закончили работу молча. Всё это время Гермиона думала о его взгляде, пока он придерживал её. Это не был ослепляющий взгляд или надменный презрительный взгляд. В нём читался испуг, и на мгновение промелькнуло желание. Его глаза, холодные и ясные, как озёрный лёд, смотрели на неё, в её душу. Если Драко и не знал, что она думала о нём весь день, то теперь знает. И Гермиона решила, что это только вопрос времени, прежде чем она снова столкнётся с ним, но в следующий раз нужно быть готовой, потому что в присутствии Драко Малфоя она ощущала себя как на витрине. И ей это совсем не нравилось.
