Ловушка

Воздух в комнате был знойным и тяжелым; запах гниющей плоти и застоявшейся мочи ударил в нос. Он с отвращением прикрыл рот, глаза привыкали к темноте, пока он разглядывал обитателей, выстроившихся вдоль стены. Грязнокровки, предатели крови, маглы, он даже различить их не мог. Все они, полумертвые, выглядели одинаково для него, стонали одинаково и запекшаяся на одежде кровь тоже была одинаковой. У него мелькнул вопрос: а смогли бы его, чистокровного, отличить от других, если бы он был брошен в толпу? Скорее всего нет. Эта мысль нисколько не утешала. По коже прошел холодок, когда Тобиас Нотт затащил мужчину на середину комнаты. Драко знал, для чего его сюда привели. Его выворачивало при одной мысли о том, что ему придется сделать. Драко ощутил, как Он зашел в комнату, но не увидел. Его присутствие, как ярмо на шею, эти глаза будто две змеи, скользили по нему. Он прошипел ему в ухо слова: — Сделай это, Драко. Он посмотрел на мужчину, лежащего на полу в подвале, оборванного и едва дышащего. Кем он был? Волшебником? Маглом? Членом ордена? У него была жена? Семья? Эти мысли мучали его. Его никогда не заботило, кем они были, что здесь делали, но в тот момент, он чувствовал растущую нужду узнать. — Не задумывайся. Драко поднял палочку, стараясь, чтобы рука не дрожала. — Авада… Он пытался произнести эти слова, но они не шли. Попытался ещё, но заклинание застряло в горле. — Ты разочаровываешь меня, Драко, — вздохнул он, расхаживая вокруг него. — Ты должен желать этого. Да. Тётя Беллатриса совершенно ясно дала понять, и проблема была именно в этом. Он действительно не хотел убивать. Драко случайно встретился взглядом с Тёмным Лордом, но пожалел в ту же минуту. Он знал этот взгляд. Он попытался подготовиться, но ничего не смог сделать, слова уже были произнесены. — Круцио. Боль. Жжение, ярость, боль молнией ударили от шеи вниз по позвоночнику. Его руки и ноги напряглись. Он не смог устоять на ногах. Упал на колени, схватился руками за голову… Прекратите! Пожалуйста, прекратите! Но пытки не прекращалось. Мучительные, выжигающие, невыносимые пытки продолжались, поглощали его. Но он сдержал крик. Он не мог. Не мог проявить слабость. Эта черта может приговорить его. Он должен быть сильнее. Он Малфой. Чистокровный. Выживший. Послышались стоны, и он перевел взгляд на мужчину, которого должен был убить. Его тусклые карие глаза посмотрели на Драко с уже знакомой ему жалостью. Гнев возрастал. Он ненавидел, когда они на него так смотрели. Не жалей меня! Я должен убить тебя! Ему захотелось орать, но из-за пожара в голове сложно было сосредоточиться. Его сила воли медленно угасала. — Ты можешь остановить это, Драко, — он почти не слышал его слов. — Ты знаешь, что нужно сделать. — Я… я сделаю! — кричал он, ничего не желая кроме, как прекратить свои страдания. Боль прошла так же быстро, как и появилась, а он остался на полу кашлять и пускать слюни. Он услышал смешок справа от себя и поднял взгляд. Бастиан Альдемар, выпускник Дурмстранга, коллега по Чёрной Метке, пристально смотрел на него. Драко проигнорировал его взгляд и поднялся, крепко схватившись за свою волшебную палочку. — Убей, и мы поймем, что ты один из нас. Несоблюдение этого приказа приведет к твоей смерти, — сообщил Тёмный Лорд ещё раз, стоя позади него. — Надеюсь, ты примешь верное решение, Драко. Я возлагал такие большие надежды на тебя. Он громко сглотнул. Он должен был убить. А если нет, будет сам лежать на полу, смотреть мёртвыми глазами. Он уставился на пленника, который одарил его жалостливым взглядом, направил на него свою палочку. Печально, что он увидит эту вонючую дыру последней. — Авада Кедавра! *** Суббота, 29 августа, 1998 год. Драко проснулся, его сердце колотилось, а на лбу блестел пот. Он сел, провёл руками по спутанным волосам. Вот уже вторую ночь подряд ему снился этот кошмар. Первый раз, когда он кого-то убил, первый раз он был доведен до слез перед одним из самых молодых Пожирателей Смерти, Бастианом Альдемаром. О, как же Драко презирал этого ублюдка. Только Салазар знает, где тот сейчас. Вероятно, скрывается где-нибудь в Германии. Скатертью дорога. Этот самоуверенный козёл думал, что он особенный, раз обучается у Тёмного Лорда. Ну, и как всё обернулась, а? Тёмный Лорд в могиле, вот как. Он вздохнул и вытащил из-под матраса свою фляжку. Сделал глоток, позволив пламени ярости заполнить его. Было рановато, чтобы пить, но что ещё он мог поделать? Ему нужно было так или иначе отвлечься, и видя, как его планы относительно Грейнджер не удавались, ему оставалось только глотать огневиски. Дьявол, мы что, всё ещё думаем о Грейнджер? Ну, Драко, чёрт возьми, ничего не мог с этим поделать. Начиная с того дня в Астрономической башне, неделю назад, он пытался найти способ, как задеть её. Он думал только о том, как бы ей отомстить, за то, что не находил себе места. Его усилия до сих пор не увенчались успехом. Она всегда была с Уизлеттой, Лавгуд или Поттером. Грейнджер отмахивалась от всех его взглядов и ухмылок, но он знал, что всё ещё имеет на неё влияние. Она краснела, когда видела его, и быстро парировала, что бы он ни говорил. Всё же, Драко не мог быть рядом с ней. Возможно, поэтому его ночные кошмары вернулись. К черту, его план «никакого тесного общения». Как бы ему не было ненавистно признавать, он нуждался в ней. Тогда в его голове родился план. Драко видел, как она на него смотрела, думая, что он не видит. Грейнджер думала о нём, и довольно часто, судя по количеству её взглядов. Она хотела его. Он просто должен был заставить её признать это, возможно, предложив ей отношения без обязательств. Было бы прекрасным решением для них обоих. Пойдёт ли она на это? Вопрос века, правда ведь? Драко сделал ещё один глоток из фляжки, закрутил крышку и снова лёг. Он точно знал, где она сегодня будет. В Косом переулке. *** В последние три дня у них даже возможности не было выбраться из школы. Ремонт почти завершился, и Хогвартс выглядел лучше, чем в былые времена. Весь их тяжелый труд окупился, но сейчас не время для того, чтобы делать перерыв. Первый день учёбы приближался, и Гермиона реже замечала Малфоя в толпе. Возможно, он решил переключиться на кого-то еще. С одной стороны она надеялась на это, а с другой — протестовала. Рон тоже исчез с горизонта. Он крепко сдружился с Симусом этим летом и они были неразлучны. Отчасти было такое чувство, что их маленькое Трио медленно разваливалось. — Ты уверена, что не против? — спрашивала Джинни третий раз за пять минут. — Я не думаю, что тебе стоит идти одной. — Да, Джинни. Побудьте с Гарри вместе, пока не начались занятия, — Гермиона взяла свою сумку, заколдованную ещё со времен их военных скитаний, и направилась к двери. — А как же ты? — спросила подруга и вышла вместе с ней за границу школьных земель, чтобы встретиться с Гарри на площадке для аппарации. — Можно подумать, я раньше никогда не ходила по магазинам одна. Гарри улыбнулся, увидев их. — Привет, красотки. — Гарри, пожалуйста, скажи ей, что мы будем рады, если она к нам присоединиться. Он повернулся к ней с улыбкой на лице. — Мы будем рады, если ты к нам присоединишься. Джинни закатила глаза на его очевидную попытку сострить. — Правда, ребята. Я в порядке, — сказала Гермиона, взяв их под руки, прежде чем аппарировать к «Дырявому Котлу». — Идите развлекайтесь. Годрик знает, сколько времени вы сможете провести вместе в этом году. У нас у всех Ж.А.Б.А. и поиск работы весной. — Говори за себя, — мечтательно сказал Гарри, приобнимая Джинни за тонкую талию. — Я уже получил работу. — Ах, да, точно. Тебя же взяли в Авроры, — просияла Гермиона. — Я почти забыла. — Серьезно, Гермиона. Где ты в последнее время летаешь? — спросил он, весело смотря на неё. Она вспомнила сильную бледную грудь и возмутительные серые глаза. — Тебе лучше не знать. Гарри помолчал, тщательно подбирая слова: — Как ты на самом деле, Гермиона? — И ты туда же? — Вы мои два лучших друга, конечно, я беспокоюсь, — кивнул он. — Не нужно, Гарри. В конечном счёте всё наладится. — Я всегда рядом, если буду нужен, — сказал он, и Джинни кивнула. — Мы оба. — Спасибо, ребята, но я в порядке. — Никто не в порядке после расставания, Гермиона. — Просто… просто забейте на это. Правда. Если вы потратите весь день на переживания обо мне, вы так не развлечетесь, — она развернулась и игриво толкнула их. — Теперь катитесь. — Ладно, ладно. Мы поняли. Ты хочешь побыть одна, — Джинни закатила глаза. —Встретимся, когда вернемся в Хогвартс? — Да, увидимся. — Пока! — воскликнули они. Гермиона почувствовала себя любимой, ведь они так волноввались о ней. Она знала, что Джинни и Гарри глубоко заботились, даже Рон, наверное, тоже. Постоянная боль в сердце немного утихла. По правде говоря, ей не хотелось побыть одной. Она терпеть не могла одиночество. Появлялось слишком много времени на копания в себе. А в последнее время, это приводило к непредсказуемым ситуациям. Она не могла просить Гарри и Джинни стать её группой поддержки. Джинни сестра Рона, а Гарри его лучший друг, да и потом был тот факт, что они влюблены. Когда ты влюблён, не хочется зацикливаться на отношениях, которые иссякли. Ты хочешь быть в вашей атмосфере «любовь-морковь» или что там предполагается. У неё никогда не было отношений, где голова идёт кругом и ты на седьмом небе. Возможно, это и была проблемой в её отношениях с лучшим другом. Возможно, им было слишком удобно, как друзьям. Гермиона встряхнула головой. Бессмысленно к этому возвращаться. Она не могла это изменить и не хотела кого-то обременять своими переживаниями или многочисленными, пугающими мыслями касательно конкретного льстивого слизеринца. С этими глупыми чувствами разбираться ей самой. Будь проклят тот, кто сделал женщин такими эмоциональными! Она решила, что не позволит себе злиться, и направилась вниз по улице со списком покупок в руке. Несколько часов спустя. Гермиона почти закончила с покупками и направлялась к «Дырявому Котлу», когда услышала лёгкий хлопок и шаги позади себя. Это явление не редкое, учитывая, что она в Косом переулке, но по непонятным причинам по шее побежали мурашки. Она не повернула голову, чтобы посмотреть. Вместо этого постаралась нащупать волшебную палочку в кармане. Если кто-то попытается наброситься на неё, то она была готова. Она продолжила свой путь и несколько раз сворачивала наугад, пытаясь избавиться от своего преследователя, но шаги, казалось, стали только громче. Кто бы это не был, неужели он действительно думает, что она, рано или поздно, не заметит его присутствия? Гермиона открыла сумочку и сунула туда руку. — Акцио румяна, — прошептала она. Маленькая коробочка прыгнула ей в руку. Она приподняла её и открыла со щелчком, и, делая вид, что поправляет макияж, сама поискала глазами преследователя. Гермиона чуть не уронила зеркальце, когда увидела того, кого сегодня хотела видеть в последнюю очередь. Драко Малфоя. Что за невезуха! Она ускорила свой темп, завернув в пустой переулок и заметила, что он все ещё следует за ней. Когда она завернула за другой угол, то остановилась, ожидая его с палочкой наготове. Когда Малфой дошёл до неё, она ткнула ею ему в грудь. — Зачем ты следишь за мной? Он посмотрел на палочку и усмехнулся. — Я не знал, что слежу, — соврал Драко, пожимая плечами, как ни в чём не бывало. — Я, как оказалось, просто иду туда же, куда и ты. Как будто можно было идти к пустой улице. — Это называется преследование, Малфой, и только не превращай в привычку. Он обошёл её. — И почему я должен преследовать тебя? — Я не знаю. Ты скажи. Возможно, эта какая-то больная игра, в которую ты играешь со всеми, с кем переспишь? Чтобы заставить их помучиться? Малфой снова обошёл её, двигаясь так, чтобы увести её подальше от главной улицы. — Забавно. — Ну, ты слизеринец. Годрик знает, какие аферы ты затеял, — ответила Гермиона. — Аферы? Обижаешь, — на его лице медленно расплылась улыбка. Она понемногу начинала понимать, что приводить его в пустой переулок не самое мудрое решение за сегодняшний день. — Просто отвали, Малфой. У меня нет времени на твои идиотские игры. — Да брось, Грейнджер, — сказал он, двинувшись так, чтобы она не смогла сбежать. — Ты правда собираешься уйти, не услышав моё предложение? — Предложение? — переспросила она, уперев руку в бок. — Почему я должна выслушивать твои какие-то там предложения? — Потому что оно чрезвычайно выгодно обеим сторонам, — ответил Малфой невероятно дружелюбно. В животе затрепетало. — Звучит очень сказочно, но, думаю, я откажусь, — Гермиона постаралась скрыть своё внезапное возбуждение за притворной незаинтересованностью. — Я не заинтересована в повторении и честно не вижу по какой причине ты тратишь впустую на меня своё время. Внезапно он придвинулся, нарушая её личное пространство. Она отступала вплоть до того, пока не наткнулась спиной на кирпичную стену здания. — Я не знаю почему! Я не знаю, что ты сделала, Грейнджер, но я не могу выбросить тебя из головы, — сердито вздохнул он, руки были сжаты. — Похоже, это твои проблемы, — сказала ехидно Гермиона бархатным голоском. — Ты тоже думаешь обо мне, заявил Драко, не спуская с неё глаз. Перестань на меня так смотреть. — Нет, не думаю, — утверждала она, её голос немного выдавал ложь. — Я не особо о тебе думала, если честно. Малфой ухмыльнулся уголком рта, и его губы внезапно прижались к её губам, она и глазом моргнуть не успела. Гермиона уронила свою сумочку от изумления. Сначала она сопротивлялась, но когда его дьявольский язычок прошелся по её нижней губе, хныкнув, она разрешила ему проникнуть внутрь. Он скользил языком по её языку. В какой-то момент он остановил свою атаку и усмехнулся. — Не обманывай себя, Грейнджер. Ты знаешь, что тебе это нравится. Она протерла губы в разочаровании. Хотя и не знала, в чём больше разочаровалась — в нём за прерванный поцелуй или в себе за то, что позволила, в первую очередь. — А ты б хотел. — И что с того? Гермиона понимала, что это правда. Она видела в его глазах, в том, как он стоит, в том, как он её только что поцеловал. И на мгновение она захотела его ещё больше, но она не могла. Не могла позволить себе подчиняться своим плотским желаниям. — А то, что очень жаль, потому что та ночь была на один раз. — Разве? — нахмурился Малфой. — Ты сам сказал, — она старалась казаться уверенной, но небольшая дрожь в голосе выдавала её. — Возможно, я передумал, — предложил он, наклонив голову вперед, в опасной близости от её губ. — Что ж, а я нет! — Гермиона пихнула его и смогла отодвинуть его от себя, направилась обратно к цивилизации. — Передумаешь, — заявил Драко, со спокойствием и соблазном в голосе. Она обернулась, из-за чего её локоны подпрыгнули. — С чего ты взял, что знаешь, что буду или не буду делать? — Мы ушли далеко от точки невозврата, — поддразнил Малфой её. — Я хочу тебя. — Ладно, что с того, что я хочу? Это что-то изменит? Я была пьяна и пыталась забыть то, что Рон наговорил мне! — завопила Гермиона. — И мне нужно было что-то, чтобы выбросить из головы прошлое. Так что мы оба воспользовались друг другом. Что с того? Ничего плохого в этом нет. — К чему ты клонишь, Малфой? — Думаю, ты чертовски хорошо понимаешь, Грейнджер, — ответил он, притягивая её к себе и с жаром целуя. На этот раз она даже не пыталась сопротивляться. Её руки схватились за его рубашку, когда он снова прижал их обоих к зданию. Её колени подкосились в предвкушении. Гермиона хотела позволить себе отключить сознание и дать ему одержать вверх. Его руки продвигались вверх по её телу, пока она расстёгивала его воротничок. Драко повернулся, прижал её спиной к стене, засунул руку ей под рубашку. Она прервала поцелуй, чтобы прикусить его шею, и покрылась мурашками от удовольствия, когда он тихо простонал у её уха. Его пальцы нашли её левый сосок и он слегка сжал, Гермиона резко вдохнула. Она снова требовала его губы, желая вдыхать всё, что связано с ним. Хотела чувствовать, как он двигается в ней. Боже, что он делал со своим порочным ртом. Она хотела утонуть в нём. Затем её мозг решил быть главным обломщиком и заработал. «Ты не должна этого делать. Ты не хочешь. Ты не можешь, — говорил внутренний голос. — Он всё ещё Малфой. Всё ещё слизеринец и бывший Пожиратель Смерти. Убийца». Гермиона прервала их жаркий поцелуй и прижалась к его груди. Драко вытащил руку из-под её рубашки и посмотрел на неё, с недоумением и неприкрытым желанием в глазах. Хоть он и не был похож, как бы она не хотела просто забыть определенную часть его признания, всё же он был убийцей. Теперь она видела человека под шелухой, но факты оставались фактами. Малфой всё еще был опасен. Всё в нём кричало о ненадежности, вплоть до его усмешки. Он был существом, которое Гермиона пока не могла распознать, с непонятными силами, явно превосходящими её собственные. Он совершил столько бесчинств, что сама мысль о том, чтобы переспать с ним, должна была отталкивать её. Он даже сам так сказал. Что он чудовище. Но Гермиона покачала головой. Нет, он измученная жертва, загруженный чувством вины и преследуемым своим прошлым. Возможно он натворил ужасные поступки, но также и хорошие. Драко спас её. Он соврал насчет Гарри. Он чуточку изменил свои взгляды в конце. Он был просто жертвой обстоятельств, как и они. Он не хотел участвовать в смертоносной войне. И всё же он убийца. Осознание никак не успокоило её растущее беспокойство. Малфой всё делал неспроста. Он был расчётлив, и она это знала. В его предложении нет ничего, кроме секса. Он хотел использовать её и на мгновение забыть о своём прошлом. Как он вообще может такое предлагать? Он чертовски хорошо знает, что она любит Рона. И Гермиона никогда не позволит себе согласиться на что-то вроде такого. Она бы соврала, если бы сказала, что не думает о сексе с блондином, но это не имело значения. Гермиона посмотрела в его горящие глаза. — Так что это? Приглашение на длительную физическую близость с тобой? — Да. — Ну, ответ — нет, — она закипала, позволяя гневу взять вверх над желаниями. — Какой смысл… — Почему тебе вечно нужен смысл? Нам не нужен смысл, Грейнджер, нам только нужно место, — ответил Малфой в раздражении. — Но если тебе действительно нужен смысл, то мы уже его нашли. Нам обоим нужно отвлечься от наших жалких жизней. Нам нужно больше, чем секс на одну ночь. Гермиона проигнорировала его замечание о том, что он думает, что её жизнь была жалкой, потому что, если честно, сама тоже так считала. Из-за этого он думал, что она не будет сопротивляться. И почему вообще он снова хотел с ней переспать? Его даже не заботило, что она была поганой маленькой грязнокровкой, которых он так презирал? По всей видимости Малфоя действительно не интересовал статус крови, как он и говорил. Или, возможно, это было не важно, когда он начинал думать своим членом. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но я тебе не шлюха, которая спит со всеми, Малфой. У меня есть моральные принципы. Да, я переспала с тобой в ту ночь, и да блин, я получила удовольствие, но я не собираюсь пасть так низко, чтобы повторить это ради твоего личного удовлетворения. Малфой снова слишком близко к ней подошёл. Гермиона чувствовала его обжигающее дыхание на своем лице. — Так теперь переспать со мной это ниже твоего достоинства? Только что твоё поведение говорило о другом. Но я понял. Ты хочешь быть незапятнанной, когда Ронничек решит вернуться к тебе. У неё отвисла челюсть. Он что, на одной волне с её сознанием? — Всё нормально, Грейнджер. Но не приходи плакаться ко мне, когда Уизли снова тебя отвергнет. Потому что я отвернусь и оставлю тебя плакать на полу одну, как никчёмный хлам. Драко не хотел так резко выходить из себя, но уже завелся и был на грани. С другой стороны, она тоже была заведена. Её рука поднялась, и она не смогла остановиться и ударила его по лицу. Гермиона медленно отстранилась от него, когда осознала, что натворила. Гнев на его лице не был заметен, но взгляд выдавал. Холодный. Тяжелый. Опасный. Этот взгляд впился в неё, когда Малфой скользнул к ней, взяв её за руку, и грубо потащил за собой вглубь переулка, где толкнул к стене. Гермиона вздрогнула, когда он всем телом прижался к ней. — Ты ступила на скользкий путь, Грейнджер, — прошипел он ей на ухо. — До такой умницы, как ты, долго доходит, так что слушай внимательно. Я разрешаю тебе говорить со мной, как ты захочешь, но я не позволю тебе ударить меня. Думаю, до сих пор я был достаточно любезен с тобой, но всё может измениться, если ты захочешь. Мне не составит труда стать немного грубее. Гермиона почувствовала, что не может дышать. Она особо никогда не боялась Малфоя, и, безусловно, не боялась и сейчас, но его тон был немного угрожающий, и она видела, на что он способен без палочки. Она бы соврала, если бы сказала, что не обеспокоена его поведением. — Я только пришёл сказать, что могу помочь тебе забыть всё о твоем дорогом маленьком Ронничке, но если ты хочешь поиграть в эту маленькую игру преобладания разума над телом, тогда продолжай во что бы то ни стало. Обманывай себя, думай, что не желаешь моих прикосновений, хотя и желаешь. Драко подчеркнул своё мнение и провел рукой по её груди. Её тело дернулась в удовольствии, и она все ещё пыталась не поддаваться. Она не хочет его. Не хочет. Не хочет! Но её тело не хотело слушаться. Она уже чувствовала характерную влажность между ног. — Видишь… ты можешь всё отрицать, можешь до посинения говорить, что не хочешь меня, но твоё тело знает, что оно хочет, — он поцеловал её шею и ещё один приступ озноба прошелся по её спине. — Я не в ответе за своё тело, Малфой. — Пока, — прошептал он ей на ухо и передвинул руку, чтобы расстегнуть её штаны. Её желудок сделал сальто. — Малфой… остановись, — умоляла Гермиона, ненавидя себя за проявление слабости, но она была в ступоре. Обычно он бы получил заклятием в лицо. Она не из тех, кто подставляет вторую щеку обидчику, но она испытывала противоречивые чувства. Одна её часть хотела отправить его ко всем чертям, а другая часть хотела остаться здесь и позволить ему закончить то, что он начал. Ей просто нужно время, чтобы понять, к чему прислушаться. — Остановись. Она ощутила внезапный холод, поскольку Малфой отстранился от неё. Она посмотрела на его, её глаза уговаривали его какое-то время, пока он мягко говорил с ней. — Мерлин, я не собираюсь причинять тебе боль, Грейнджер… — его рука опустилась, чтобы убрать прядь волос с её лица. — …поэтому, пожалуйста, прекращай смотреть на меня так. Её брови взмыли вверх от смущения, и Драко наклонился, подарив ей нежный поцелуй в лоб. — За что? Почему ты так поступаешь? Почему ты меня сбиваешь? Я не… просто остановись, — глубоко вздохнула она. Когда Гермиона больше ничего не сказала, Драко отошел от неё, поправив свою перекосившуюся рубашку, и честно произнес: — Я не могу, не знаю как. Она ещё раз его окинула взглядом, схватила упавшую сумку и быстро ушла прочь по переулку, его страстный голос прозвенел вслед за ней. — Я больше тебя не потревожу, но ты захочешь меня снова, Грейнджер! Я обещаю тебе это! *** Гермиона убегала от раздающегося за спиной его голоса. Ей нужно было убежать от мужчины, который поглощал её, прочь от её собственного страха, так как он был прав во всём. Она бежала до тех пор, пока её легкие не стали разрываться, но она не остановилась пока не врезалась в чью-то спину, уронив свою сумку. — П…простите, — извинилась она, наклонившись за своей вещичкой. — Чтоб меня, Гермиона, — она никогда не думала, что будет так рада этому голосу. — Ты в порядке? Она посмотрела в тёплые голубые глаза, он помог ей подняться на ноги. — Рон… — Да, выглядишь так, будто увидела призрак, — раздался за ним голос Симуса. Она никогда не чувствовала себя так счастливо и так ужасно, увидев их. — Я в порядке. — Ты уверена? — спросил Рон, смотря на неё так, словно не вполне верил ей. В конце концов, он её хорошо знал. — Да. Я… э-э… просто думала, что кто-то следит за мной. Парни начали с тревогой оглядываться по сторонам, принимая защитные позиции по обе её стороны. Гермиона хорошо знала, что бы между ней и Роном не произошло, он будет о ней заботиться, и она нашла в этом утешение. Он схватил её за руку, и они побрели прочь. — Ты взяла всё, за чем приходила? — спросил Симус, все ещё вглядываясь в каждого, кто выглядел подозрительно. — Нет, мне ещё нужно заказать одну книгу. — Мы пойдем с тобой, — быстро сказал Рон. — Не волнуйся. Она слабо улыбнулась, стыд и облегчение нахлынули на неё. — Спасибо. Они отправились к Флориш и Блоттс, а несколько минут спустя ей показалось, что где-то сбоку мелькнули светлые волосы. Она подавила надоедливое, сдавливающее горло, чувство. Гермиона вспомнила его глаза, и мысль эта живо отдалась в паху. Они с Роном соприкасались руками, и она чувствовала себя не на своем месте. В этом жесте не было ничего неприличного. Она трогала его много раз, интимно и обычно. И все же никогда прикосновения не казались такими чужими. Почему они казались странными именно сейчас? Должно быть, совесть мешала её гриффиндорскому сердцу. Она изменила Рону с Малфоем, даже если они не были вместе. Возможно, она чувствовала вину. Возможно, она считала, что не может быть с Роном после этого. Но Гермиона поймала себя на том, что до сих видит себя с рыжим, живет с ним, спит с ним, носит его детей. Так почему же её мысли все ещё возвращались к тому переулку, в котором она была пять минут тому назад, когда опасное соблазнительно тело так плотно прижималось к ней? Ужасное осознание вдарило по ней, как тысяча режущих заклятий. Даже при том, что она всё ещё любила парня, который держал её за руку, не его прикосновений она жаждала в тот момент. Малфой был прав. Она и в правду хотела его. — Малфой, ты придурок, проваливай из моей головы, — прошептала Гермиона, цепляясь за руку Рона. Её последний год обучения скоро начнется, это было последнее, о чем ей нужно было беспокоиться. Я не в ответе за своё тело, Малфой. Она безусловно нет, но вот он, блин, да. *** Драко провел рукой по волосам. Он и не знал, что будет чувствовать себя ужасно, смотря, как подпрыгивают её кудряшки, пока она убегает от него. Он позволил своему желанию взять над собой верх. Всего лишь хотел передать словами то, что он знает об их желаниях, но это сыграло против него. Драко потерял самоконтроль и попытался трахнуть её прямо посреди сраного переулка. Не говоря о том, что оскорбил её и схлопотал пощечину. Этот маленький инцидент не сделал ничего, чтобы улучшить его настроение. Он был так близок к тому, чтобы напасть на неё и было бы так легко взять то, что он хотел и покончить с этим, но так было ему не по душе. Иметь возможность сделать что-то и в принципе сделать — это разные вещи. Драко никогда не брал кого-то против воли и не собирался начинать. Особенно не с Грейнджер. Она все ещё была и всегда останется упрямой маленькой принцессой, которая никогда так просто не сдается. Ему просто нужно быть более терпеливым. Он раздраженно зарычал, его пульсирующая эрекция требовала его внимания. Чёрт бы побрал чопорную сексуальную гриффиндорку. Малфои всегда были терпеливы и здраво мыслили, но он не знал, сколько может выдержать. Его бесконечно выводило из себя, что она вывернула его душу наизнанку и ничего не оставила. И вот он, Драко Малфой, чистокровный аристократ и бывший Пожиратель Смерти, стоит в переулке со знатным стояком, и всё из-за упрямой, раздражающей ведьмы. Ему должно быть стыдно от того, насколько он сейчас жалок. Так почему же не стыдно? Он прикусил губу. Грейнджер что-то с ним сделала. С того вечера на вечеринке он был сам не свой. Может, он и впрямь заразился её кровью? Да, конечно. Как будто это вообще с связанно. Нужно быть честнее с собой. Он мечтал трахнуть гребаную грязнокровку с четвертого курса, большинство его фантазий состояло в том, что он преследует её в коридоре и имеет в пустом классе, но на самом деле проблема не в этом. Драко никогда, даже в смелых фантазиях, представить не мог, что он и впрямь сделает это, и может поэтому он так ею околдован, ведь сейчас он её заполучил. Грейнджер взывала его к чувствам. Он не мог забыть, какая она на вкус, как карамельная ириска и ваниль, или как она стонала, когда достигла оргазма. Её кожа была гладкой и пахла кремом, которым она, вероятно, пользовалась долгое время. Драко понятия не имел, насколько она сексуальная, пока не заполучил её. И ему нравился не только её интеллект, она оказалась такой же смелой в постели, как и в школе или на поле боя. Возможно, это ещё одна причина его возбуждения. Гермиона была непредсказуемой, такой восхитительной. Блин. Растущая нужда кончить переполняла его, и он оглядел пустынный переулок. Драко не мог поверить, что даже допускает эту мысль. Ему не нравилось думать, что он подвергнет себя такому унизительному действию. Он глубоко вздохнул и расстегнул штаны, освобождая свой член. Грейнджер… черт тебя дери. Драко прикрыл глаза и провел рукой по члену, собирая уже проступившую влагу от кончика, и используя её как смазку. Несколько раз сжал, всё ещё ужасаясь, насколько он отчаялся, раз собирался сделать это прямо здесь. Его мысли отвлеклись от настоящей ситуации и он вернулся тому, как выглядело лицо Грейнджер, когда он её поцеловал. Эти розовые распухшие губки, позволившие ему проникнуть. Драко почти слышал её стоны и чувствовал горячее тело. Образ Грейнджер на коленях, игривые затуманенные глаза пронеслись в его голове. Он ускорил темп, думая о том, как бы он себя ощущал, окажись эти восхитительные губки вокруг его члена, посасывая, сладко облизывая, беря его целиком в рот. Чёрт. Как же, блин, горячо. Драко наклонился вперед, его лихорадило и он уперся о холодную каменную стену. Грейнджер, сексуальная, дикая Грейнджер, проводящая языком по головке его члена, мягко лаская кончик, дразня и срывая стоны. Безумие. Его настигло чистое безумие. Дыхание участилось, а движения стали рваными. Он представил, как прижался к её упругому телу, её ногти впились в кожу его спины. Тёплое и скользкое вибрировало вокруг него. Карие, полуприкрытые глаза всё больше манили. Почти… уже почти. Её соблазнительный голос, зовущий его по имени. «Драко». Перед глазами побелело, и он кончил сильной струей, испачкав свою руку и стену напротив него. Бам! Он и вправду только что это сделал и целиком и полностью думая о Грейнджер, не меньше! — Экскуро, — прошептал он, убирая следы своих позорных действий, и застегнул штаны. Драко засунул руки в карманы и направился назад к шумной улице, где оставил Блейза. Когда он приблизился к магазину, заметил рыжие волосы и разочаровано прошипел поневоле. Гребанный Уизли. Очень много чего он бы сделал этому чертовому мерзавцу. Он был главной проклятой причиной неразберихи Драко. Если Уизли не растоптал бы сердце Грейнджер, то Драко бы не предложил ей ту идиотскую пьянку. Тогда бы он с ней не переспал и в конечном итоге не сошёл бы с ума, желая её, как кобель. К чёрту этого мудака! Тогда его взгляд зацепился за копну каштановых волос — Грейнджер стояла рядом с Уизли и держала его за руку. Он обезумел. Если бы Драко задумался, то узнал бы внезапное чувство, бушующее в его жилах. Но ревность к женщине ужасное и чуждое понятие для слизеринца. Не было места для каких-либо мыслей в голове. Только одна — объект его примитивных желаний уходит прочь со своим бывшим. Уизел может идти нахер. Драко добьется Гермионы Грейнджер. P.S. от автора, переводчика и беты: Дорогие читатели! Нам всем очень важно ваше мнение относительно фанфика. Не стесняйтесь делиться с нами! Очень хотелось бы знать, как вы относитесь к героям? Кто вам больше симпатизирует, а о ком бы вы хотели узнать по-лучше? Поделитесь в комментариях, с какой песней у вас ассоциируется этот фик?